Тренер "Динамо", который менял футбол. Он изобрел прессинг и первым в Европе перешел на 4-4-2

И это жутко несправедливо.

Узнать в Маслове футбольного революционера было невозможно. Полный лысоватый мужчина с густыми бровями и детской наивностью во взгляде. Любил выпить, постоянно курил «Беломор». Не получил даже среднего образования (8 классов) – закончил только фабрично-заводское училище.

Зато фанатичен – ничем, кроме спорта, не увлекался.

Маслов родился в Москве в 1910-м, 12 лет играл в полузащите «Торпедо», три чемпионата носил капитанскую повязку, но не блистал – забил всего один гол за почти 70 матчей. Самый памятный успех – выход в Высшую лигу в 1938-м.

В разгар Великой Отечественной, в 1942-м, Маслов закончил карьеру игрока, но прощаться с футболом не хотелось: сразу после войны начал тренировать. В следующие 12 лет он 4 раза приходил в «Торпедо», а еще пару лет занимался с детьми, поэтому половина состава 60-х – его воспитанники, в том числе главная рок-звезда советского футбола Валерий Воронин.

С трофеями и признанием было туговато: за первые 15 лет он выиграл только Кубок СССР, однажды брал серебро чемпионата и дважды – бронзу. В 1960-м Маслов наконец-то стал чемпионом (причем взял и Кубок), но всего через год его уволили за второе место, причем крайне цинично: по главной байке тех времен, об отставке тренеру рассказала уборщица – у руководства попросту не было времени. Два сезона Маслов проработал с очень приличным, но далеко не всемогущим ростовским СКА (9-е и 4-е места) и недолго возглавлял сборную Вооруженных сил СССР.

Такая скомканная карьера Маслова, конечно, не устраивала, и лучший шанс преобразить биографию возник в 1964-м – с приглашением в «Динамо» Киев. К тому времени клуб всего раз выигрывал чемпионат и не внушал особого страха. В Маслова, тренера без эпатажа, навыка обольщения и, главное, россыпи трофеев, никто толком не верил. Но он и не просил.

А затем всех переиграл.

Маслов сразу обозначил, что не собирается адаптировать идеи под игроков – это игроки должны учиться делать то, что он говорит. «Если ему не нравился кто-то из футболистов, он никогда не скрывал антипатии», – подмечал Эдуард Стрельцов в конце 1950-х.

Маслов не пустословил и поразил решительностью уже в начале первого сезона в «Динамо»: он отчислил из команды, казалось, неприкасаемых форвардов Валерия Лобановского, Виктора Каневского, Олега Базилевича и полузащитника Юрия Войнова. Отношения с Лобановским оказались драматичными. Форвард не привык вылетать из основы, купался в любви болельщиков, но Маслов не терпел игроков, которые передерживали мяч. Тренер уважал вертикальные передачи и считал, что тот, кто подолгу таскает мяч, кастрирует атаку.

«Роль звезды в команде меняется, – объяснял Маслов. – Не команда играет на звезду, а звезда – на команду, не считая при этом зазорным выступать порой в роли чернорабочего. Успех бразильцев в значительной степени связан с ликвидацией прежнего культа Пеле. Он стал рядовым членом команды. Это обстоятельство позволило другим футболистам сборной Бразилии проявить все свои качества, стать не командой звезд, а командой-звездой».

Лобановский все понимал и обижался. Когда «Динамо» возвращалось со сборов на Кавказе, самолет вынужденно приземлился в Симферополе. За обедом, пока команда ждала вылета, Маслов попросил налить каждому по стакану горилки. «Они не могли поверить своим глазам, – рассказывал советский журналист Аркадий Галинский, который работал в «Советском спорте» и вел «Спортивную программу» на Центральном телевидении. – В «Динамо» никогда не было ничего подобного. Маслов поднял тост за удачу в грядущем сезоне. Все выпили, кроме Лобановского, который даже не притронулся к стакану. Увидев это, Маслов попросил его выпить за успех команды. Когда Лобановский вновь отказался, Маслов неприлично обругал его. Лобановский ответил бранью».

Виктор Каневский, впрочем, утверждал, что никакой перепалки не было – просто Лобановский вообще не пил вне отпуска. Как бы то ни было, в том сезоне он сыграл лишь 8 матчей и перешел в «Черноморец». После 7 чудесных лет в «Динамо» – 150 матчей, 43 гола.

«Я бы не назвал то, что произошло между Масловым и Лобановским, конфликтом, – объяснял капитан «Динамо» Андрей Биба. – Просто Валерий часто противодействовал наставлениям тренера. Маслов искал новые формы футбола и футболистов – те, кто держал мяч слишком долго, его не устраивали».

Маслов часто был строг, но эти моменты напряжения не подавляли в нем доброту и сопереживание. Игроки ко всем сложностям характера чаще всего относились с пониманием и видели в тренере кого-то родного. Отсюда и прозвище – Дед.

«Его футболистов можно назвать его сыновьями, но он был слишком молод, чтобы они были его внуками, – рассуждал бывший форвард «Динамо» и помощник Маслова Михаил Коман. – Кажется, это прозвище появилось еще прежде, чем он приехал в Киев, и оно не имело никакого отношения к возрасту. Может, то, как он выглядел, поспособствовало образу деда. И все-таки основной причиной, почему его так называли, были его колоссальная мудрость, человечность и доброта».

«Мы ценили Деда прежде всего за человеческие качества, а уже потом как тренера, – рассказывал Андрей Биба. – И он, в свою очередь, сначала видел в нас людей, со всеми достоинствами и недостатками, и только затем – футболистов».

В 1966-м Англия в дополнительное время дожала ФРГ в финале Кубка мира (4:2). Та победа безгранично важна по двум причинам:

1. Больше англичане чемпионами мира не становились.

2. Тренера сэра Альфа Рамсея называли смельчаком и новатором: вместо популярнейшей расстановки 4-2-4 он использовал 4-4-2 – мини-потрясение для футбольной вселенной.

На самом деле это был шок по незнанию. В Европе и на других континентах просто не могли следить за чемпионатом СССР, где «Динамо» Маслова уже два года терзало каноны.

В 1956-м тренер Гавриил Качалин привел СССР к победе на Олимпиаде и взял с ней Евро-1960, играя по схеме 3-2-5 (два инсайда, два вингера, один центрфорвард). Чуть ранее, на Кубке мира-1958, он вдохновился бразильскими 4-2-4 (два вингера, два форварда) и подумал: это расстановка будущего. Чуть запоздало, уже после Евро, Качалин адаптировал тактику, но эксперимент не удался: на Кубке мира-1962 СССР проиграл Чили в четвертьфинале. Следующий тренер сборной Константин Бесков по-прежнему использовал 4-2-4, но со временем вернулся к 3-2-5.

Маслов тотально игнорировал тренд, но заметил в бразильских 4-2-4 интересную деталь: при потере мяча неугомонный левый вингер Марио Загалло немедленно спускался вниз, чтобы уплотнить полузащиту. Маслов доработал концепцию: оба его вингера сползали в середину, чтобы не только поддерживать атаки, но и помогать разрушать. Андрею Бибе, Виктору Серебряникову и Йожефу Сабо, которые начинали карьеру форвардами, пришлось переучиваться. Маслов подолгу разбирал, как игроки должны двигаться, команде это надоедало.

«Мы наивно полагали, что можно обойтись известными нам способами тренировок, не меняя при этом так кардинально организацию игры, – писал Лобановский в книге «Бесконечный матч». – Нам не дано было тогда понять то, что уже понимал Маслов. Я дискутировал с тренером по ряду вопросов и был убежден в своей правоте. Я считал более разумным, когда много нагрузок выпадает в матчах, тренироваться только с мячом.

Не мог понять, зачем всем делать одинаковый объем работы. Считал, что одна группа людей должна быть занята в основном так называемой черновой работой, а другая – ювелирной, благодаря которой и ставится точка в общем успехе. И наконец, мне по игровому духу гораздо ближе были привычные методы игры, традиционные проходы по флангу, пусть затяжные по времени, но красивые и эффективные, и мне трудно было поверить, что они тормозят командную игру».

«В общих чертах дело заключалось в том, чтобы наилучшим образом сбалансировать оборону и атаку, – рассказывал нападающий Виталий Хмельницкий. – Ни старомодное дубль-вэ (3-2-5 – Sports.ru), ни бразильская 4-2-4 этого равновесия не обеспечивали. Если кто и мог позволить себе роскошь играть только с двумя полузащитниками, то только бразильцы, да и они действовали так недолго – пока итальянцы не придумали катеначчо с пятым, задним, защитником, что едва не похоронило футбол как зрелище.

Маслов добивался, чтобы команда и атаковала, и оборонялась максимально возможным числом игроков. Двух выдвинутых вперед форвардов активно поддерживала четверка хавбеков, которые при необходимости выполняли защитные функции. По-моему, именно в те годы и родилась расхожая поговорка: средняя линия определяет лицо и мощь любой команды».

Маслова сначала не понимали, но, когда пришел результат, перестали считать безумцем. С 1964-го по 1970-й «Динамо» трижды выиграло чемпионат СССР и дважды – Кубок.

За 7 лет тренер получил больше, чем за прежние 20.

В 1954-м тренер Бразилии Зезе Морейра отказался от персональной опеки в пользу зонной защиты. Теория помогла сборной выиграть два чемпионата мира – в 1958-м и 1962-м. В Европе, где мода на персональную опеку не сходила, первым ее проклял именно Маслов: «Персональная опека унижает, оскорбляет и даже деморализует игроков».

За смелость и находчивость Маслова обожают за пределами постсоветского пространства. Его главный фанат – британский журналист Джонатан Уилсон, автор The Guardian, The Independent, World Soccer и основатель журнала The Blizzard. В своей книге про эволюцию футбольной тактики «Революции на газоне» он отмечал, что Маслов пришел к зонной опеке по двум причинам:

1. Хотел иначе использовать плеймейкера

Он доверял эту позицию всего одному человеку – Андрею Бибе. Тренер объяснял: «Только Бибе я даю полную свободу. Он очень умный и честный игрок, который никогда не занимается излишествами и не злоупотребляет своими навыками. Андрей сделает именно то, что необходимо. Он имеет право строить игру так, как если бы он был тренером. Другие, в свою очередь, подхватывают его идеи и реализуют их настолько, насколько могут».

Чтобы сделать Бибу свободнее, Маслов нуждался в разрушителе, который помимо прочего позволял бы крайним защитникам выходить вперед. Эту роль получил Василий Турянчик: Маслов объяснил, что его функция – «разбивать волны» чужих атак и начинать атаки «Динамо».

До этого в СССР никто не использовал опорника, а в Европе это делали исключительно в Британии.

2. Хотел научиться прессинговать

В 2009 году в журнале Champions (издавал УЕФА) вышел текст под заголовком «Малоизвестный гений, который изобрел прессинг». Его написал Джонатан Уилсон, с обложки улыбался Маслов.

«Он верил, что хорошая организация позволяет иметь на одного игрока больше в любой части поля, – говорилось в материале. – Турянчик стал организатором, который вел полузащиту для коллективного отбора. Он перекрывал соперникам варианты возможного развития атаки и перехватывал власть в неожиданных для того периода частях поля».

Чтобы прессинг не разваливался, Маслов нетерпимо гонял игроков. «Он действительно был первым динамовским тренером, который сделал акцент на физической подготовке, – говорил полузащитник Владимир Мунтян. – Не Лобановский, как часто полагают, а именно Маслов действовал так, как чувствовал, что будет хорошо для игроков и команды. Лобановский же работал по научной основе».

«С Виктором Александровичем я проработал семь лет, и все это время содержание тренировок оставалось практически неизменным, – объяснял нападающий Виталий Хмельницкий. – Выглядело это примерно так: 15-20 минут – разминка с упражнениями на растяжку мышц и бег. Потом 30-35 минут посвящались работе с мячом: игра в квадратах, удары по воротам с разных позиций. Последние полчаса – двусторонняя игра. И так постоянно.

Заскучать было довольно сложно, потому что масловские тренировки отличались исключительной интенсивностью. Продолжались они всего час двадцать, от силы – полтора часа, но за это время мы так наедались – до пены изо рта. Нагрузки Дед дозировал вроде бы на глазок, но, что удивительно, никогда не ошибался. Это потом, когда наука в футбол пришла, тренеры стали эффективность того или иного упражнения по частоте пульса определять. Если поднялся он у игрока за 5-7 минут интенсивной работы до 180 ударов в минуту – считалось, что нагрузка пошла на пользу. Маслов же и без тонометра всех нас насквозь видел, особенно после дня отдыха».

В 2009-м Уилсон написал в The Guardian, что хоть масловский прессинг и не выглядел идеально (2-3 игрока набегали на одного), он стал прообразом системы тотального футбола. Именно идеи Маслова развивали Лобановский, Ринус Михельс в «Аяксе» и позже – Арриго Сакки в «Милане». В книге Фергюса Конноли и Фила Уайта «Изменения игры: Искусство спортивной науки» подчеркивается: Маслов не мог довести прессинг до абсолюта без доступа к технологиям и огромным базам данных. Но и без них он продвинулся очень далеко.

«Система 4-4-2, введенная Дедом, была лишь формальным приказом, в ходе игры была полная взаимозаменяемость, – говорил Йожеф Сабо. – Например, любой защитник мог продвигаться вперед без страха, потому что знал, что напарник будет прикрывать его, если ему не удастся вернуться назад. Полузащитники и нападающие могли позволить себе гораздо более широкий спектр действий, чем раньше. Эта команда играла некий прототип голландского тотального футбола. Люди думают, что эта система была разработана в Голландии, но только потому, что в Западной Европе не видели игру «Динамо» под началом Маслова».

«Динамо» Маслова – первый советский клуб, которому разрешили сыграть в европейском турнире, команда заявилась в Кубок Кубков сезона-1965/66. Тогда же тбилисскому «Динамо» – чемпиону СССР-1964 – не доверили выступление в Кубке чемпионов. Партийное руководство долго боялось поражений от капиталистических соперников и запугивало клубы. «Мы вступаем в соревнование, условия которого, закулисная борьба и специфические тактические приемы известны нам только понаслышке», – опасался перед стартом Маслов. В Кубке Кубков «Динамо» добралось до четвертьфинала и вылетело от шотландского «Селтика».

«На знаю, почему разрешили сыграть, – говорил Андрей Биба. – Но в команде была мысль, что нас использовали как подопытных кроликов. Для титулованных московских клубов это было очень удобно – спокойно присмотреться к турниру, не рискуя собственной репутацией. Нам же пришлось играть вслепую: ни один из соперников не был известен. Никаких кассет с записями матчей будущих оппонентов не было и близко. А уж чтобы представитель тренерского штаба съездил и посмотрел игру вживую – это было вообще нечто из области фантастики».

В первый и единственный раз «Динамо» Маслова протестировало Кубок чемпионов в 1967-м: в первом раунде киевляне сенсационно побили тот же «Селтик» (2:1, 1:1), но затем уступили польскому «Гурнику» (1:2, 1:1).

***

В 1970-м «Динамо» закончило чемпионат на 7-м месте, и Маслова уволили. Четырьмя годами ранее, когда часть основы так же уехала на сборы перед Кубком мира, Маслов сохранил лидерство, переведя в старт самых бойких игроков молодежки. В 1970-м резервов не нашлось.

«Динамо» поехало в Москву на игру с ЦСКА, – вспоминал Андрей Биба, который уже работал у Маслова ассистентом. – Остановились в гостинице «Россия», неожиданно объявился представитель украинского спорткомитета Мизяк. К футболу он не имел ни малейшего отношения, а отвечал в своем ведомстве за зимние виды спорта. Именно этому человеку наши трусливые футбольные вожди и поручили объявить Маслову, что в его услугах Киев больше не нуждается. Когда Маслов вернулся из номера Мизяка, на нем лица не было: «Андрей, сходи в буфет и возьми пару бутылок коньяка, обмоем мое увольнение». Помолчал и горько добавил: «Спасибо, что хоть дома, в Москве, сказали, а не где-нибудь на станции «Раздельная».

Как играли на следующий день – не помню. Уезжаем в аэропорт, а он остается. В глазах у Деда – такая тоска. И слезы, которых никто никогда прежде не видел».

После «Динамо» Маслов вернулся в «Торпедо» и выиграл с ним Кубок, а затем провел сезон в Армении в ереванском «Арарате»: снова взял Кубок и в 1975-м ушел из футбола. За два года до смерти.

К тому моменту «Динамо» четвертый год возглавлял Лобановский: отшлифовав идеи тренера, который когда-то выгнал его из команды, он построил свою систему, которую многие изучают до сих пор.

Все обиды давно растаяли. Маслова, как и многих выдающихся людей, признали не сразу.

Но главное – что все-таки признали. И сильнее – даже не у нас.