Сергей ПОЛХОВСКИЙ: "Из легионеров "Динамо" больше всего запомнились Боднар и сербы"

Известный телеведущий Сергей Полховский, работавший в 90-е и нулевые на телеканале «1+1» и возглавляющий пресс-службу и медиа-центр "Динамо", рассказал о бывших легионерах киевского клуба.

– В начале 2000-х в украинском футболе массовый характер приобрел наплыв легионеров. Кто из иностранцев в «Динамо» вам запомнился больше всего?

– Прежде всего, Ласло Боднар. Он был первым настоящим футболистом-легионером из настоящей заграницы. Согласитесь, Венгрия – все-таки не Беларусь или Грузия с Россией. Это была первая в истории «Динамо» Киев официальная презентация нового игрока: в конференц-зале, с журналистами, с вручением динамовской футболки. Потом пошли румыны, африканцы, балканцы. Больше всего запомнились сербы.

– Чем именно?

– Ну сербы – это же, во-первых, наши братья-славяне. Веры мы с ними одной, и язык их понятен, так что переводчик не нужен. До них в команде существовала давняя традиция по возможности избегать встреч с журналистами – чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Сербы эту традицию нарушили.

Потом язык. На венгерском с Боднаром или афроанглийском нигерийца Идахора не сильно и побеседуешь. А вот на сербском, который почти русский – сколько угодно. Особенно с Гавранчичем – веселым, открытым и словоохотливым. Во-вторых, сербы знали и понимали, насколько полезна для них лично, как игроков, и для команды возможность всякий раз светиться в СМИ. Скоро они стали самыми медиатизированными динамовцами. Увидев это – из ревности или осознанно – мало-по-малу пересмотрели свою тактику и стратегию в отношении к прессе и русскоязычные динамовцы. Мне, как пресс-атташе, стало легче работать.

– У Ласло Боднара была репутация дебошира. Это проявлялось в период вашей совместной работы?

– Вне футбольного поля я его не знал. Но вот на поле он всем запомнился несколькими своими пушечными ударами издалека с игры. Да и со стандартов тоже. Один его гол сразу же приклеил к нему прозвище «наш Роберто Карлос». Они были даже внешне чем-то похожи: оба невысокого роста, крепко сбитые, квадратные фигуры. Но Ласло звездой так и не стал. Жаль.

– В 2002 году «Шахтер» подписал Брандау и открыл эту моду на бразильских игроков. У «Динамо» самыми яркими представителями этой страны были Ринкон, Клебер, Родриго и Родольфо...

– А первым в Динамо был Леандро, которого иные называли Олеандро. Путали, скорее всего, с растением с названием олеандр. Если мне не изменяет память, Леандро забил гол уже в первом своем матче за «Динамо», чему лично я был очень рад.

– Почему?

– Из простого сопереживания. Радовался, что забитый гол придаст ему уверенности в себе, а в глазах сокомандников – авторитета. Все это важно, чтобы скорее и надежнее вписаться в коллектив, адаптироваться, почувствовать себя хоть сколько, но своим. По моим ощущениям, на все сто процентов у него это не получилось. Это позже бразильцам стало легче в Киеве, потому что их стало больше, целая диаспора: Диого Ринкон, Клебер, Родриго, Родольфо и другие…

– Диакате, Бангура, чуть позже Идейе. Они франкоязычные. С ними вы общались активнее?

– С ними мне было, конечно, удобнее общаться. В каком-то смысле даже способствовал тому, чтобы о них не забывали и оставались в курсе их легионерства на родине. Я организовывал встречи динамовских французов с журналистам из L’Équipe и France Football.

Помните Тремулинаса ? Талантливый футболист, он так и не смог показать в «Динамо» все, на что был способен. По разным причинам. К счастью, у него все получилось, когда он уехал из Киева: сначала в «Сент-Этьене», а потом в Испании.

Честно говоря, очень хотел и надеялся, что в клуб придет и тренер-француз. А такая возможность была. Велись переговоры с Жераром Улье, в Киев приезжал и успешный тренер лионского «Олимпика» начала нулевых годов Поль Ле Гуэн.

Даниил Веретин