Владимир ОНИЩЕНКО: "Когда-то автомобиль в Луганске было купить труднее, чем сейчас танк"

Бывший полузащитник "Динамо" Владимир Онищенко для сайта "Футбол24" рассказал о разных этапах своей карьеры.

О детстве

– В селе Стечанка я родился, но фактически там не жил. Еще когда был младенцем, родители переехали в Киев. Позже иногда приезжал в Стечанку на каникулы, к родственникам. Там жили две сестры отца. В принципе, бывал там регулярно, пока не произошла эта трагедия. Сейчас села банально нет. Его сравняли с землей, оставили только кладбище.

Мое детство прошло в Киеве. Сначала, где-то до года 1953-го, наша семья квартировалась неподалеку в центре города, возле станции метро "Арсенальная". А когда мне было четыре года, мы переехали в район, который тогда именовался Октябрьским. Так если ехать по проспекту Победы в направлении Житомира, дом расположен недалеко от станции метро "Берестейская". Там, кстати, жил и Владимир Мунтян. Дома там добротные, их еще строили немецкие пленные. Жилье там получали в основном военнослужащие. Это не удивительно, потому что рядом находилось общевойсковое училище имени Фрунзе. Мой отец – военный, он был сотрудником этого учреждения. Жить там было комфортно, поскольку именно на этом месте когда-то находилась дача Никиты Хрущева, которую позже переоборудовали в парковую зону, которую назвали Парком 22-го съезда. Собственно, там поныне живет сестра.

Через одну остановку трамвая, напротив бывшего Парка Ленинского комсомола расположена 154-я школа, где все дети этого района, в том числе и я, учились. А в десяти минутах ходьбы в другую сторону находился стадион завода "Большевик", где мы все и пропадали во все детские и юношеские годы.

О попадании в основу "Динамо"

– Это был 1965-й год. Тогда часто практиковались спарринги между старшими юношами и дублирующим составом. После одного из таких поединков Виктор Александрович обратил на меня внимание и дал указание перевести меня из юношеской группы в дубль. К слову, тогда тоже играл на позиции левого вингера или левого полузащитника. Подчеркиваю это, потому что меня часто ошибочно называют нападающим. На острие не играл никогда. За исключением того небольшого промежутка, когда Маслов начал привлекать меня к матчам за основу. Как известно, он тогда первым перешел на игру по схеме 1-4-4-2 и решил, что у меня что-то может выйти впереди. Собственно, после этого на игру с двумя нападающими перешел дубль и роль одного из двух форвардов отводилась мне.

До этого я играл слева, Витя Кащей слева, а на острие действовал Леша Христян. Нападение у нас тогда было фантастическое. В 1968-м, когда стали чемпионами СССР среди дублеров, забили в 38-ми матчах 94 мяча. Стадион "Динамо", который тогда вмещал 30 тысяч зрителей, забивался полностью, а те, кто на трибуны не попадали, облепляли деревья вокруг стадиона. И это во времена, когда три года подряд первой становилась основная команда "Динамо". Вспоминаешь те времена, слушаешь, что сейчас на матчах Премьер-лиги собирается 167 человек и удивляешься – что у нас так сильно изменилось? На мой взгляд, тогда было больше игроков. Способных принимать нестандартные решения, были яркие индивидуальности, игра которых привлекала. Достаточно сказать, что в нападении динамовского дубля кроме нас, молодых игроков, тогда часто выходил призер чемпионата мира-1966 Валерий Поркуян. Сейчас наблюдаю за ребятами из интерната и ловлю себя на мысли, что какие-то они все одинаковые.

Об условиях в "Заре"

– В те времена существовали установленные Спорткомитетом и Федерацией футбола СССР оклады, которые были одинаковыми для всех клубов. Сначала это было 180 рублей, потом – 250. Но существовали доплаты. Тогда команды делились на профсоюзные и ведомственные. Полчемпионата тогда составляли клубы подчиненного милиции обществу "Динамо". За ЦСКА отвечали Вооруженные силы. Чаще всего штат команды тогда насчитывал, учитывая игроков, тренеров и обслуживающий персонал, в пределах 30-ти человек. Зато в киевском "Динамо" штат команды состоял всего из 13-ти аттестованных должностей, то есть исключительно офицерский состав. Оклад и другие надбавкисоответствовали званию, учитывалась также выслуга лет. В профсоюзных командах ("Днепре", "Зените", "Карпатах", "Заре") существовали возможности доплат. Мы их называли "подснежниками". В ведомственных командах нечто похожее официально оформить было невозможно. Однако в "Динамо" существовали премии от МВД, от КГБ, от Совета министров. Это когда был результат.

В профсоюзных командах все было просто. Игрока устраивали работником, например, шахты. Кто тебя там знает? Приходишь и на уровне со всеми получаешь в кассе доплату на уровне зарплаты. Отдельные игроки умудрялись получать по две-три доплаты. Благодаря этим вариантам в Алма-Атинском "Кайрате" или ташкентском "Пахтакоре" крутились сумасшедшие по тем временам деньги. И не удивительно, потому что они были единственными командами на целую республику. Да, в Украине "Динамо" тоже имело преимущество над остальными. К тому времени, пока за "Днепр" не взялся Герой Советского Союза, директор "Южмаша" Александр Макаров. До этого исключением в 1972 году была и "Заря".

А еще была целая область. А это – шахты. К примеру, я был прикреплен к шахте Красного Луча. Там после чемпионства получал машину. Стоял в очереди отдела рабочего снабжения (сокращенно – ОРСу) наряду с суровыми мужчинами. По темным кругам вокруг глаз было понятно – шахтеры. Разговорились. "Ты тоже за машиной?" – спрашивают. "Да". "За какой?" – Спрашивают, а мне отвечать неудобно. Ведь знаю, что они оформляют "жигули" или "москвичи". И говорю правду: "Волга". Мужчины были ошарашены: "Волга"?! А ты из какого забоя? "Не знал, что ответить, но с неба выпалил: "Из третьего!" "Ни хрена себе?! В третьем забое "Волги" дают? "Дело в том, что тогда же машины свободно купить было невозможно. В Луганске машину можно было приобрести исключительно через ОРС. Сейчас на Луганщине или Донетчине легче танки купить, чем тогда автомобиль (смеется).

О возвращении в "Динамо"

– Я был одним из немногих, кто вернулся в Киев во второй раз. И вернулся успешно. Лобановский в течение всего 1973-го "бомбардировал меня из крупнокалиберной артиллерии". Он настаивал, чтобы я вернулся, звонил мне после каждого матча, спрашивал о моем состоянии, о том, что я делаю. "Пора возвращаться, Володя" – говорил Валерий Васильевич. А еще раньше, в 1972-м во время Олимпиады в Мюнхене обрабатывал меня руководитель Спорткомитета Украины Иван Бака. Не знаю, возможно, это было связано с высокими результатами "Зари", но позже оказалось, что в Киеве учитывали еще и то, что мы играли в паре с Блохиным в сборной. Мол, зачем что-то выдумывать, если сформирована готовая пара нападающих? Но в 1972-м отказался, а дал согласие на возвращение в Киев только через год, когда луганский клуб имел большие трудности и было понятно, что перспектив там нет. К тому же ко мне уже не только звонили, но и ездили, причем высокие чины. После разговора с одним из них в Ленинграде я написал заявление о переходе в "Динамо".