Дарио СРНА: "После этой песни в самолете мне в Киеве показывали средний палец"

Капитан "Шахтера" рассказал Сергею Болотникову о своем будущем, отношениях с Луческу, жизни в столице и обещании сыграть на "Донбасс Арене"

Срна назначает интервью в гостинице «Опера», которая за два года стала своеобразным офисом «Шахтера» в Киеве. Из-за пробок немного опаздываю, Дарио же пришел минута в минуту и уже ждет: «Привет. Ничего страшного, присаживайся». Первым делом он интересуется, не динамовское ли мы СМИ. «А, так это вы? – показывает на своем iPhone приложение Tribuna.com. – Хорошо, тогда поехали».

О Луческу и будущем

– Какие эмоции после ухода Луческу?

– Честно говоря, я боялся этого момента... Это большой человек. Выиграть 22 трофея – вряд ли кто-то повторит его достижения. Поэтому любому тренеру будет очень тяжело прийти на место Луческу. Он навсегда останется легендой «Шахтера».

– Что он сказал на прощанье?

– Сказал, что для него было большой честью тренировать «Шахтер». Что он делал свою работу максимально, а мы – большие футболисты. Сказал, что верит в команду – и не дай бог мы не будем играть в Лиге чемпионов и не выиграем чемпионат, пообещал за нами наблюдать и болеть. Мы ему поаплодировали, многие плакали... Тяжелый момент.

Теперь надо учиться жить без него.

– Почему не качали Луческу на руках после победы?

– Он не захотел. Не любит это. Попросил нас так не делать.

– Как он вас изменил?

– Без него я бы не стал таким футболистом. Он всегда говорил – футбольное время короткое, берите от него все, что можете. Мистер научил очень многому. А главное – он сделал нас победителями, мы не умеем проигрывать.

– Между вами и Луческу бывали конфликты?

– Были, но так бывает в любой команде – он ругал нас, иногда можешь ответить на эмоциях. Серьезных конфликтов никогда не было.

– На каком языке вы общались, кстати?

– Английский, русский, португальский. Он говорит на пяти языках – не проблема.

– А вы уже успели португальский выучить?

– О футболе могу поговорить. Но специально не учил – все через общение с нашими бразильцами.

– Однажды всказали, что Луческу не уйдет, пока «Шахтер» не вернется в Донецк. Почему он ушел раньше, как думаете?

– Потому что никто не знает, когда мы вернемся на «Донбасс Арену». Но я уверен, что когда это случится, он будет на стадионе.

– И все же – просто так никто не уходит.

– Ну, послушайте, 12 лет прошло. За это время «Динамо» поменяло тренеров десять, кажется. Просто пришло время. Никто не вечен. Придет день – и все мы уйдем. «Шахтер» зависит только от одного человека – президента.

– Вы, как капитан, не боитесь, что теперь многие игроки захотят уйти?

– У нас все игроки на контрактах. А если кто-то и уйдет, всегда есть хороший запас. У «Шахтера» всегда будет одна цель, и неважно, кто будет тренером.

– Не все игроки «Шахтера» на контрактах. У вас, например, заканчивается этим летом.

– Я продлил контракт и очень этому рад.

– Чувствуете в себе силы продолжать играть?

– Чувствую себя прекрасно.

– Вы учитесь на тренерских курсах. Как вам?

– В первую очередь меня интересовали физиология и психология игроков. Курсы в этом плане многому научили. Получил огромное удовольствие от преподавателей.

– Кто вас учил?

– Морозов, Головко, Ковалец – много тренеров, которых я очень уважаю. Было приятно – многие бывшие футболисты учились со мной. И Калиниченко, и Рева, и сегодняшний тренер «Металлиста».

– Дарио Срна – тренер «Шахтера»: это мечта, цель или вопрос так даже не стоит?

– Нет такой мечты или цели. Пока я не планирую быть тренером, хочу еще играть, пока могу. Я уже говорил – хочу закончить карьеру в «Шахтере». А там уже будем говорить с клубом – что, как, когда.

Я пошел на курсы, потому что живу в Киеве, есть больше свободного времени, а завтра всякое может случиться в жизни. Все равно я останусь в футболе – ресторан или другой бизнес открывать не буду, это не мое.

О прошлом

– Рекорд по числу матчей за «Шахтер» был целью?

– Чтобы это было первая и основная цель – нет, конечно. Всегда на первом месте для меня – результат команды. Но когда пришло время, начали писать и говорить, я почувствовал, что сделаю очень большой шаг. Господин Соколовский – великий человек и футболист, его рекорд продержался 29 лет. Это немало. Мне было очень приятно. Тем более, мы тогда победили, попали в полуфинал Лиги Европы, а я забил и отдал две передачи.

– Но после того матча с «Брагой» вы были расстроены во время интервью. Почему? Так расчувствовались из-за рекорда?

– Больше тем, что я не на родной «Донбасс Арене». Без поддержки болельщиков этого рекорда никогда бы не было. Без поддержки игроков, тренера, президента клуба. Этот рекорд – не только мой, он наш. Поэтому тяжело в такой момент находится не дома. Я хотел поделиться с болельщиками этим достижением.

– Вы тогда даже слезу пустили, кажется.

– Было такое. Вообще я редко очень плачу. Но так получилось, что очень много моментов совпало.

– Три матча, которые вы не забудете никогда.

– Да я почти все матчи помню… Самый первый в «Шахтере» – играли с Запорожьем, я вышел на замену. Финал Кубка УЕФА с «Вердером», конечно. И первый матч на «Донбасс Арене».

– А какие хотели бы забыть?

– Нет таких. Потому что не забудешь. С этим надо жить. Если бы мы побеждали в каждой игре, было бы скучно. Нельзя сказать, что проигрывать приятно. Но это кусочек жизни, часть футбола.

– Помните первое впечатление после переезда в Украину?

– У меня нет такого, что я не могу где-то жить. Я родился в маленьком городке Меткович – 15 тысяч жителей. Мне все равно, какие условия. Я приехал играть в футбол.

Хотя мне очень понравились футбольные условия. Я подписал 5-летний контракт. А когда приехал на базу, сказал – хочу еще 5 лет.

– На русском быстро заговорили?

– Нет. Когда я приехал, в команде было много балканцев – не было необходимости в русском. Но потом все ушли, я остался сам – и пришлось учить. Хотя к тому времени я уже неплохо его знал – надо уважать страну, в которой ты играешь, и учить язык, русский или украинский.

– Вы говорили, что изначально рассматривали «Шахтер» как трамплин в Европу. Когда поменяли отношение?

– Где-то в 2004-м – пришел Луческу, мы стали чемпионами, не сразу, но попали в Лигу чемпионов. Затем выиграли Кубок УЕФА, построили «Донбасс Арену». Все шло так, как обещал президент. Он мог купить любой клуб мира. Поехать туда и смотреть футбол в вип-ложе. Но он получал удовольствие, когда смотрел игру родной команды в родном городе. Таких людей мало.

– Вы не сыграли в топ-клубах Европы и уже не собираетесь. Сожалели когда-нибудь?

– Нет.

– Странно.

– В Хорватии есть пословица – через маленький хлеб не надо искать большой. Поймите, меня все устраивало. Что играть в Лиге чемпионов здесь, что там – какая разница? Я люблю амбиции. А амбиции этого клуба поставлены высоко. Мы каждый год растем. Наши футболисты постоянно переходят в европейские клубы…

– А вы – нет. Поэтому и странно.

– Я эмоциональный человек – тяжело расстаюсь, редко меняю что-то в своей жизни, тем более, если это приносит мне удовольствие. Если бы я ушел в другой клуб, мое сердце осталось бы в «Шахтере». В этом и причина. Я всегда слушал свое сердце.

– Вы сказали, что получали предложения от «Челси», «Баварии» и «Боруссии»…

– Я этого не говорил. Журналист из Лондона назвал эти варианты – он где-то слышал, прочитал. Я лишь сказал, что встречался с некоторыми людьми. Но о конкретных предложениях не говорил.

– Все равно какие-то варианты же были.

– Да, но я даже их не рассматривал. Встречался просто из уважения.

– «Шахтер» был готов вас отпустить?

– Не знаю. Думаю, нет. Если бы я захотел уехать – может, мы бы нашли компромисс. Но я всегда хотел остаться.

В это время мимо проходит Тайсон. «Вот, он тоже хочет остаться в «Шахтере», – кивает Срна. – Я читал его интервью бразильской прессе, что он хочет уехать. Но я его попросил остаться. Братик, ты же хочешь остаться, да?» Тайсон улыбается и отрицательно качает головой. «Ну вот, значит, правда», – переводит в шутку Срна.

О настоящем

– В Киеве вы долго жили в гостинице – думали, что боевые действия закончатся быстро. Когда все-таки сняли жилье?

– В Хорватии я пережил войну, которая длилась 4,5 года. Даже не думал, что здесь будет так же… Жена сначала уехала домой, я полгода жил в отеле. Но когда она вернулась, понял, что надо искать жилье.

– Сейчас семья с вами живет в Киеве?

– Да, здесь. Дочка скоро пойдет в американскую школу, сын – в садик. Привыкаем к жизни здесь. Для них это тоже тяжелый период – они привыкли к Донецку, мы купили там дом, записали дочь в школу, у жены появились друзья. Но есть люди, которые находятся в ситуации похуже, поэтому мы не должны жаловаться.

– Как вам Киев?

– Да, здесь больше выбор ресторанов, магазинов и подобных мест. Но все, что есть в Киеве, есть в Донецке – в три раза меньше, но есть.

Очень много дончан здесь, постоянно встречаю. И сами киевляне очень приятные. Мы всегда будем благодарны Киеву за то, что так хорошо нас приняли. И я всегда буду говорить: «Дякую, Львів». Без поддержки Львова мы, возможно, и не добились бы такого результата в Лиге Европы. Даже в Киеве мы постоянно чувствуем поддержку – в ресторане, магазине общаешься с людьми, они понимают наше положение, переживают. Сначала были какие-то проблемы и сегодня бывают неприятные ситуации, но это все быстро забывается.

– Год назад вы говорили, что ни разу в Киев не сталкивались с болельщиками, которые негативно настроены по отношению к вам. Получается, с тех пор были такие встречи?

– Разве что после этой песни в самолете – один или два человека показали мне средний палец. Но я их прекрасно понимаю, потому что сам виноват.

Я хотел бы еще раз все объяснить. Я вообще не знал, что это гимн «Динамо», просто слышал эту песню. Думаю, футболисты «Динамо» тоже не знают гимна «Шахтера».

Я сделал это в нашем самолете, перед своими друзьями, а оказалось, что нас сняли на видео и потом слили это в интернет.

– Но вы же явно пели это на камеру.

– Мы делали фото и просто начали петь.

– Запись слил не кто-то из ваших партнеров?

– Нет. Да и неважно, кто это. Они поступили непрофессионально.

Я не хотел никого оскорбить, не думал, что это выйдет на публику. Но все мы люди и ошибаемся. Когда сделал ошибку – надо извиниться. Я не мог переварить это в себе, капитан «Шахтера» не может такого себе позволять. На следующий же день я проснулся, сразу связался с пресс-службой и сделал то заявление. Я поступил некрасиво и неуважительно, поэтому прошу прощения. Я не должен любить «Динамо», но должен его уважать.

– Знаете, как вас обзывают некоторые динамовские болельщики?

– Нет.

– Даша. Не слыхали?

– Нет. Болельщики «Динамо» много раз пели, кричали и писали на баннерах что-то некрасивое про меня, провоцировали, лазером в глаза светили. Но я никогда не обижался, даже люблю это. Потому что все это – футбольная жизнь. Так везде – в Англии, Испании, Италии.

– Клуб выделил охрану для Степаненко. Вам не предлагали?

– Я извинился – зачем мне охрана? Кого мне бояться? Считаю, мы все нормальные люди, живем в одной стране, дышим одним воздухом. И хотя болеем за разные клубы, это не значит, что должны биться или целоваться.

– Вы много благодарите Львов и Киев, но весь сезон звучали жалобы «мы играем все матчи на выезде» или «на нейтральном поле». Не кажется ли вам, что это некрасиво по отношению к тем львовским болельщикам, которые искренне вас поддерживали?

– Согласен, конечно. Бывает, на эмоциях говорили. Мы привезли Лигу чемпионов во Львов, а играем против «Днепра» или «Динамо» – зрители болеют за них. Это неприятно.

– Но когда вы решили играть во Львове, разве не понимали, что там будут поддерживать эти клубы? Так исторически сложилось.

– Нет, не знал. Поэтому такая ситуация и стала неожиданной. Теперь уже понимаю, что это традиция, что Маркевича давно здесь любят. И сейчас отношусь к этому уже совершенно иначе.

– Вы пытались для себя разобраться, почему не можете играть дома – почему война, кто в этом виноват?

– Нет. Я вообще никогда не интересовался политикой. Просто, как и все люди на Донбассе, хочу мира. Кто, что, как – это должны решать политики.

– Все говорят, что хотят мира. Но мало кто понимает, как его достичь.

– Значит, надо больше усилий. Два года – это много. Хорошо сидеть здесь в Киеве и говорить. А у людей там нет работы, даже кушать нечего. Никто из нас не понимает, что чувствуют люди там.

– Когда родственники спрашивают вас, что происходит, как вы им объясняете?

– Что я могу сказать… Стреляют. Военные здесь и там.

– Вы 11 лет прожили в Донецке, сейчас в Киеве, много времени проводите во Львове...

– Да, Украина – моя вторая родина.

– …ваше мнение со стороны – неужели украинцы в этих городах настолько разные и так не любят друг друга, что можно поверить в гражданскую войну?

– Да нет, конечно. Я в это не верю. Вижу, что все хотят мира – и в Киеве, и во Львове, и в Донецке.

– Однажды вы сказали: «Пока я вновь не сыграю на «Донбасс Арене», я футбол не оставлю». А если война затянется на годы?

– Выйду хотя бы на 15 минут. Но выйду 100 процентов.

– Готовы к тому, что после возвращения «Шахтера» часть дончан не будут вас поддерживать?

– Я таких людей не знаю. Уверен, когда «Шахтер» приедет в Донецк, мы каждую игру будем собирать 55 тысяч. Все будет, как раньше.