Марис ВЕРПАКОВСКИС: "Самое страшное было, когда от "Туна" вылетели и остались без еврокубков" (+ВИДЕО)

 

В моем клубе много маленьких спонсоров, такого одного большого нет. Сейчас один завод украинцы купили. Надеемся, что они нам помогут в будущем. Я приходил домой больше уставший, чем после сборов. Жена говорила, чтобы я поигрался с ребенком, но у меня не было сил. Она говорит: «Почему? У тебя же ни тренировок, ни сборов, от чего ты устаешь?» 

 

 

Когда Игорь Михайлович приезжал в «Динамо», было видно, как все работающие по базе, в ресторане, на рецепции, все-все волновались, все чистили, пол протирали. Чай, кофе готовили. Он там большой авторитет. Для игроков тоже, конечно. Он был жесткий, если плохо сыграли – никого не щадил. Самое страшное было, когда от «Туна» вылетели и остались без еврокубков. Это трагедия для такого клуба. 

 

 

С «Трабзонспором» первую игру проиграли, а после второй хорошая премия была. Суркис пришел перед игрой, предупредил, что премиальные двойные будут. Мы выиграли и получили премию 50 тысяч. Это самая большая премия, что у меня была в жизни. 

 

 

Мяч пролетал, Мексес хотел выносить мяч. Я так немного нагло поставил корпус, он психанул, и ударил меня. Я видел, что судья заметил этот момент и упал. Он ударил меня, но, конечно, не так сильно, что нужно было падать. В раздевалке еще Тотти хотел спровоцировать. Все время в лицо лез, что-то говорил. Великий мастер, провокатор. Мне очень не понравилось, как он вел себя. Плевался, как цыган какой-то. 

 

 

Может у Сабо совдеповская школа. Муж и жена поженились, начали жить вместе, новые обязанности, новые заботы, ребенок родился… Он пришел, я начал меньше играть, где-то уверенность потерял. Не могу его винить, сам виноват. Слишком много его слушал, читал его интервью после каждой игры, где  он говорил, что я потерянный футболист. Не знаю, я в какой-то момент сам в это поверил. На поле не смог доказать обратное. Тренеры менялись, но ничего не менялось. Подготовка, тренировки – все оставалось то же самое. Может, микроклимат в команде, как у кого с тренером индивидуально были отношения. При Сабо микроклимат начал портиться. 

 

 

Клебер с Леко сцепились на поле, а Пеев заступился за Леко, их потом разняли. А Клебер на следующий день Пеева поймал на базе, и там подрались они.

 

 

Рядом разминались Родольфо и Робинью, они что-то шутили между собой. Я одну шутку подслушал, улыбнулся, и, к сожалению, Игорь Михайлович это увидел и посчитал, что я насчет игры улыбаюсь, или несерьезное отношение у меня. Но я бы на его месте тоже был бы недоволен. 

 

 

После второго года я заболел гнойной ангиной и не приехал на сбор. Остался в Риге. Там серьезная болезнь была, сильные антибиотики пил. Приехал назад, начал бегать, тренироваться. Ничего не получалось, мышцы очень болели. Физически сдал, месяца два пропустил, пока набрал форму. Но уже тяжело было вернуться в состав. «Динамо» клуб большой, там не ждут, когда ты вернешься. Хотя давали мне там шансы, я мог вернуть место в составе. Но не сумел, не воспользовался, проиграл конкуренцию. Старался, сколько мог, но не удалось. Я увидел, что тренеры не рассчитывают на меня.