ДК-19

Окружающая тишина давила на уши. Полумрак командной рубки успокаивающе скрывал напряженные лица команды. Все сидели на своих рабочих местах и слаженно выполнял свои обязанности. Тусклая подсветка и светящиеся стрелки приборов не могли скрыть волнения в глазах экипажа. Это было новое и пока еще неизведанное погружение и потому все волновались. Все, кроме капитана. Он, с каменным лицом, на котором не дрогнул за все время погружения ни один мускул, негромко отдавал команды и только желваки на его лице ходили иногда под щеками, когда он посматривал на приборы. Пока все было в порядке. Лодка медленно, но уверенно набирала глубину. Стрелка глубиномера неукоснительно двигалась вниз, отмеряя метры под толщей воды.  

Когда стрелка отмерила максимальную глубину, на которую до этого времени опускалась подлодка, старпом искоса вопросительно глянул на капитана. Тот невозмутимо смотрел вдаль сквозь корпус лодки и думал о чем-то своем. Старпом вновь уставился на приборы, вопросы тут задавать было непринято. Стрелка начала ползти медленнее. Но прежней тишины уже не было - сначала понемногу, но затем все чаще стали раздаваться какие то скрипы и стоны, корпус сигнализировал о том, что за бортом давление становится большим, чем хотелось бы. Молодые матросы переглядывались друг с другом, но продолжали хранить молчание. Вдруг по корпусу раздался глухой удар, долбанувший по ушам и команда инстинктивно вздрогнула и, уже не скрываясь, уставилась на капитана. Тот, казалось, ничего и не заметил, продолжая размышлять о своем, прикусив губу. Старпом прокашлялся, но не получив ответной реакции вновь начал следить за приборами. Следующий приступ волнения у команды вызвал звук прошедий по всему борту лодки, как будто кто-то провел огромной стальной рельсой  по всей длине лодки и она застонала в ответ раненым китом. Капитан вздрогнул и, взглянув на старпома затуманенными глазами, спросил о текущей глубине. Получив ответ и не проявив никакой реакции, капитан кивнул и вновь уставился сквозь борт лодки и всю толщу воды куда-то вперед, за тысячу километров отсюда.  Матросики стали заметно нервничать, некоторые из них утирали выступивший пот рукавами, но стоически продолжали хранить молчание. В следующий раз лодка вздрогнула всем телом, резко просела на левый борт и словно провалившись на несколько секунд в пропасть вновь замерла. Один из матросов медленно поднимался с палубы, куда его опрокинуло внезапным маневром. С его разбитого лба тоненькой струйкой стекала кровь. В воздухе ощутимо висело напряжение. Капитан скрипучим голосом приказал продолжить погружение. 

Старпом внимательно следивший слезящимися от напряжения глазами за стрелкой глубиномера тихим и каким-то уставшим голосом обьявил капитану, что они приближаются к допустимому пределу. Капитан с проявившимся интересом взглянул на старпома и внезапнно бодрым и громким голосом обратился к тому:

-Что значит допустимый предел? На своей лодке только я решаю какие будут пределы! Мы продолжаем движение дальше!

Теперь уже непрерывно раздавались скрипы и стоны, корпус дрожал и вибрировал, в глазах всех матросов без исключения ярким светом светилась паника. Матрос с разбитым лбом сидел с остекленевшими глазами и даже не пытался вытереть кровь, стекающую ему на лицо. Никто не удивился новости старпома, высоким голосом громко доложившему капитану об открывшейся течи в третьем отсеке. Командир как от назойливой мухи отмахнулся командой исправить течь и взяв со стола кружку с давно остывшим чаем, неизвестно как устоявшую там при сильном крене, сделал большой глоток со смаком проглотнув его и глубоко выдохнув пожаловался:

-Сейчас бы сигарету выкурить покрепче....

Матросы глянули на него все, как по команде, с выражением полного ужаса в глазах...

Внезапно под днищем раздался особо сильный удар, лодка вся содрогнулась и внезапно замерла. Несколько лампочек, хлопнув, разлетелись осколками, кто-то вскрикнул и, спустя несколько мгновений установилась полная тишина.

Первым, почему то тихим шепотом, подал голос старпом:

-Легли. Легли на дно... - и громко хрипло выдохнул.

Вместе с ним так же облегченно выдохнули и матросы. Только командир непонимающе смотрел на всех. 

-Как это легли? Этого не может быть! Машины, малый вперед!

Команда уставилась на капитана, как на психически больного человека. Старпом, так и не продублировавший команду в машинное отделение, немигая смотрел на капиатана.

-Командир, мы лежим на дне. Нужно продуть балласты и всплывать. Лодка не выдержит!

-Малый вперед. - прорычал в ответ капитан и с грохотом поставил кружку на стол.

Старпом пожал плечами и покорно передал команду в машинное. Лодка застонала корпусом белугой, затрещала переборками, загудела, застучала и произнесла еще много непонятных, но пугающих звуков и вибраций, но не сдвинулась с места... Напряжение в рубке можно было потрогать пальцами, взять в кулак и выдавить с него пот испуга.

-Командир, мы на пределе, дальше некуда уже, пора подниматься. - старпом изо всех сил пытался спасти ситуацию.

Капитан взглянул на него, выхватил связь и отдал в машинное отделение команду самостоятельно:

-Машины полный вперед!

Команда обреченно переглянулась, кто-то расслабленно опустился в кресле, кто-то нервно сжимал кулаки, кто-то уныло смотрел перед собой, все понимали - это конец.

Дрожь лодки казалось ощущалась собственным телом, от громкого стона металла у всех гудела голова, проводка искрила, казалось сама лодка сопротивлялась собственной погибели... Но вот, внезапно, все почувствовали, что лодка понемногу сдвинулась вперед, сначала по сантиметру, а затем быстрее, и через минуту, сорвавшись, вновь начала уверенное погружение. Капитан с торжеством оглядывал окружающую его каманду. А те, уже никуда не смотрели, они просто смирились с неизбежныым и просто ждали своей участи... Глубиномер продолжал отсчитывать метры вниз...