Алексей МИХАЙЛИЧЕНКО: "Моя мечта хотя бы раз сыграть на чемпионате мира так и осталась мечтой..."

В послужном списке Алексея Михайличенко более двух десятков титулов. Олимпийский чемпион Сеула, вице-чемпион Европы, победитель первенств Советского Союза, Италии, Шотландии (как игрок) и Украины (как тренер), лучший футболист СССР 1988 года. Словом, впечатляет. У руля молодежной сборной страны он привозил на родину «серебро» чемпионата Европы, а с национальной сборной, впервые в истории нашей команды одолев англичан, остановился в шаге от попадания в финальную часть мирового первенства.

Сегодня любимому не одним поколением болельщиков Алексею Михайличенко, знаменитому Лесику, исполняется 50 лет. Почему бы на страницах «ФАКТОВ» не вспомнить былое? Хотя сам нынешний наставник киевского «Динамо» убежден: став тренером, ты должен забыть, каким был футболистом.

«Уже в шесть лет я гонял в футбол со… студентами»

— Алексей Александрович, 30 марта у вас юбилей, а 31-го — у «Динамо» игра с «Черноморцем» в Одессе…

— 31 марта еще и день рождения у моей супруги! Но, как говорится, первым делом самолеты. А уже на следующей неделе соберем друзей, родных и отметим.

— Вы в своем роде уникальный футболист. Последние семь лет своей карьеры игрока неизменно заканчивали сезон чемпионом какой-либо из стран.

— Было дело. Сначала в 1990-м в Советском Союзе с «Динамо», спустя год с «Сампдорией» в Италии, и, наконец, пять подряд чемпионских титулов с «Рейнджерс» в Шотландии.

— Не зря, получается, белокурый паренек «набросил» себе годик, отправившись записываться в динамовскую школу в группу ребят на год старше?

— Да ничего я не набрасывал (смеется). Просто, как любой киевский мальчишка, мечтал играть в «Динамо». Записываться на Нивки поехал один и… немного растерялся. Все не решался пойти и достоялся до того, что мой год уже просмотрели. Пришлось себя проявлять с ребятами на год старше. Вырос я на улице Янгеля рядом с Политехническим институтом. Уже лет в шесть гонял в футбол со… студентами. Сначала подавал им мячи, а потом они меня в свою компанию взяли. Так что школа у меня за плечами еще та была.

— Ваши родители к спорту имели отношение?

— Нет. Мою маму Веру Яковлевну со спортом объединяло разве только то, что она работала на производственном объединении «Спорт», а отец Александр Васильевич трудился слесарем-инструментальщиком в научно-исследовательском институте «Сатурн». Папе — 71, маме — 69. В прошлом году родители отметили золотую свадьбу. Дай Бог им здоровья.

— Попав в дублирующий состав «Динамо», вы терпеливо ждали своего шанса четыре года. И прежде чем начать свой звездный путь в футболе, можно сказать, были там старожилом. Потихоньку приходила слава, а с ней и неизменные спутники — разного рода соблазны, девушки…

— Начнем с того, что в «дубле» я не терпел и не ждал, а играл. Слава Богу, тогда хватило ума понять, что мои проблемы во мне самом. А со всякими там соблазнами проблем-то как раз и не возникало. Когда пришел в «Динамо», не имел ни малейшего представления об алкоголе и сигаретах. Хотя, чего греха таить, по молодости все интересно, все нужно попробовать. А «банда» у нас в дублирующем составе еще та была. Вместе и пробовали (улыбается). Но курить по-взрослому я начал немного позже, да и пьяным меня никто никогда не носил. К тому же я очень рано познакомился со своей будущей женой, и мы много времени проводили вместе. Уже и не помню, как наша дружба переросла в любовь. Поженились с Инной, когда мне было 19 лет.

— Небось, страшно было, когда шли свататься к будущим тестю с тещей?

— Не-е-е. Серьезно! Сейчас бы было страшно, а 30 лет назад (смеется)… Взял цветы, шампанское и пошел. Благо, ходьбы-то было — через парадное. В одном доме с будущей женой жили! С 13 лет с Инной знаем друг друга. Помню, сначала тяжеловато было. Жили с родителями жены в двухкомнатной квартире. Их младшей дочери четыре года было, потом наш старший родился. Ну ничего, со временем я получил от «Динамо» квартиру на улице Урицкого — легче стало.

*Алексей и Инна познакомились еще школьниками и вместе уже три десятка лет

— Ваш старший сын Алексей по-прежнему в Англии живет?

— Алексей вернулся в Киев. В июне ему 30 будет. В Англии закончил и школу, и колледж, и университет. Молодец, всего сам добивается. Сейчас он менеджер в одной солидной западной компании. Пока не женат.

— А самый младший Михайличенко?

— 25 марта Матвею исполнилось девять лет. Какие в его возрасте интересы — игры, кино…

— Четвероногие члены семьи имеются?

— А как же! Лабрадор Ромео. Мой друг с добрыми и грустными глазами…

— Уж извините, Алексей Александрович, прозвище Лесик вам кто придумал?

— Это все Вадик Тищенко, мой одноклубник по «Динамо» и партнер по олимпийской сборной СССР. Лет 30 назад он меня впервые Лесиком «обозвал»…

— Олимпиада в Сеуле — ваш звездный час? Как-никак вы не только «золото» добыли, но и пять мячей в шести матчах забили.

— 1988-й вообще для меня сложился удачно. «Золото» Сеула, «серебро» чемпионата Европы в Германии, звание лучшего футболиста Советского Союза. Весь в орденах ходил (смеется).

— С богом травм у вас как отношения складывались?

— О, мы, пожалуй, старые добрые знакомые. На каждом колене я перенес по две операции, не считая различных мелких повреждений.

— Из-за одного такого «мелкого повреждения» вы так никогда и не сыграли на чемпионате мира.

— Такое трудно забыть. Весной 1990-го перед поездкой на мировое первенство в Италию мы играли с израильтянами, которые недостаток мастерства старались компенсировать грязной игрой. Вот и толчок в спину, после которого я упал на руку, не успев сгруппироваться, был из разряда нечистых приемов. Почувствовав сильную боль в плече и увидев выпирающую из-под футболки кость, крикнул разминавшемуся за воротами нашему запасному голкиперу Дмитрию Харину: «Вправь руку!» Когда же Дима с круглыми глазами стал махать доктору, я понял: не вправит… Так чемпионат мира для меня закончился, даже не начавшись.

Уже позже, осмысливая произошедшее на Земле обетованной, я вспомнил, как чуть раньше, в игре чемпионата страны с «Зенитом», я, делая подкат, «сломал» Николая Ларионова, из-за чего он тоже в Италию не поехал. Понятное дело, фолил я неумышленно, но, видно, «сверху» пошла оборотка…

«Анатолий Бышовец говорил: чтобы команде фартило, обязательно нужно иметь рыжего и еврея»

— С рыжими, которые, говорят, приносят удачу, в ваше время в «Динамо» даже перебор был — Бессонов, Михайличенко, Кузнецов. Да и Лобановский…

— (Улыбается.) Еще когда я в юношах играл, Бышовец говорил: «Чтобы команде фартило, обязательно нужно иметь рыжего и еврея. Рыжих у нас достаточно, а за еврея, так и быть, я сойду».

— Каково вам было в 23 года находиться вместе с командой во французском Лионе, где «Динамо» в финале Кубка кубков громило испанский «Атлетико», но на поле так и не выйти?

— Той командой я восхищался. Стоя за воротами, наблюдал за игрой ребят, затаив дыхание. И, конечно же, радовался за родное «Динамо». «Своим» этот кубок в полной мере не чувствовал, хотя медаль обладателя получил наравне со всеми. В том розыгрыше я провел только минут двадцать в игре с румынской «Университатей» и собой был недоволен. Поэтому на вокзале в Киеве, куда нас всего несколько человек доехало (сборники отправились в Москву), постарался побыстрее «раствориться».

— Вскоре почти все динамовцы в составе сборной Советского Союза улетели на чемпионат мира в Мексику, а вы едва не стали динамовцем… московским.

— Когда меня пригласили в Москву, Лобановский, видимо, не смог бороться с центральным советом «Динамо» и вынужден был уступить. Мне показали визу Васильича на документах: «Не возражаю против перехода до конца сезона». Я даже контракт с москвичами подписал, побывал на базе. На следующий день у них, по-моему, была игра с тбилисцами, и меня собирались выпустить на поле. Открутился, сказав, что без бутс. Готовы были какие угодно бутсы достать, но я настоял, что играю только в своих. В Киев уехал, уже зная, что не вернусь. Словом, стал для Москвы врагом. Хотя в прошлом году возил в Белокаменную ветеранскую сборную Украины. Как видите, жив. Наверное, уже простили за давностью лет (смеется).

— Вы как-то признались, что за годы выступлений в Шотландии влюбились в эту страну…

— …и в ее людей. Я был поражен отношением шотландцев к своей истории — к национальной одежде, обычаям, традициям. Молодцы! Хотя, признаться, знаменитую шотландскую юбку так и не надел. Очень хотелось, но все как-то не представлялось случая. Да и виски я попробовал только тогда, когда вернулся в Украину.

— Сейчас ваш бывший клуб «Рейнджерс» из-за многомиллионных долгов отправили в четвертый шотландский дивизион. А в ваши годы дерби с «Селтиком» наверняка еще тем зрелищем были.

— По давней традиции «рубки» двух клубов из Глазго проходили в последнюю перед Новым годом субботу. Помню, один из таких матчей мы проводили 31 декабря, играли на поле «Селтика» и выиграли — 4:2. Причем мне удалось забить два мяча, а Олегу Кузнецову — один. Тогда после поединка наш тренер зашел в раздевалку и сказал: «Русских неделю не трогать!» (Смеется.)

Кстати, история с «русскими» имела свое продолжение. Одна из газет вскоре написала: дескать, не называйте Михайличенко русским. Это столь же невежливо, как если бы шотландца называть англичанином. Футболист «Рейнджерс» из столицы Украины — Киева, у него весь род украинский.

*В составе «Рейнджерс» из Глазго юбиляр пять лет подряд становился чемпионом Шотландии

— Совсем недавно вашего знаменитого одноклубника Пола Гаскойна, злоупотреблявшего алкоголем, в одной из американских клиник едва вытащили с того света. Каким он парнем был в команде?

— Честно говоря, никогда не видел Газзу в невменяемом состоянии. Но чудил он прилично. Один случай, связанный с Полом Гаскойном, хорошо должен помнить мой бывший одноклубник по «Рейнджерс» Олег Саленко. Раз в год все шотландцы отмечают национальный праздник. По традиции участвует в нем и наша команда. Закончилась тренировка — мы все сели в автобус и поехали… по барам. Зашли, выпили — и обратно в автобус, в котором… тоже стоит выпивка. Где-то после третьего или четвертого заведения я, как человек опытный, понимаю, что скоро начнутся подвохи. Захожу в автобус и иду в самый конец, чтобы за спиной никого не было. Заодно зову с собой Олега. Но «молодой» почему-то решил сесть впереди. Тут как раз Газза заходит, хороший уже такой… Окинул каким есть взглядом салон, схватил висящий огнетушитель и давай Саленко «поздравлять»… Весь в пене Олег стал Пола за шкирки хватать. А вся компания ползает по полу от смеха: в такой день хоть убейте друг друга…

И что вы думаете? Через несколько минут приезжаем в очередной бар. Саленко и Гаскойн как ни в чем не бывало садятся в обнимку друг с другом и начинают о чем-то душевно разговаривать. Один из Ньюкасла, а там такой говор, что даже шотландцы с трудом понимают, а второй — киевско-питерский «полиглот». Но понимают друг друга!..

— Это правда, что, кроме первой машины, у вас все остальные авто были «мерседесы»?

— Кроме первых двух, у меня две «Волги» были (с гордостью). Помню, первая нарядная такая! Белая, на 76-м бензине, карбюратор — от 31-й!.. Андрей Баль еще учил меня ездить. Правда, она быстро ушла.

— Куда?

— Куда?.. Когда я ее покупал, даже денег не хватало, — продолжает Алексей Михайличенко. — Пришлось одалживать. Но долг все равно ведь нужно было отдавать. Так что со временем продал. Раньше как говорили: «Волга» — это не средство передвижения, а средство для зарабатывания денег» (смеется). А второй «Волгой» меня наградили в 1988 году, когда мы выиграли Олимпиаду в Сеуле. Та вообще шикарная была! По спецзаказу мне делали в Горьком. 31-я, велюровый салон… Я потом тестю ее подарил, когда в Италию уехал.

К слову, за олимпийское «золото» нам всем обещали машины, а получили только я и, по-моему, тренер Анатолий Бышовец. Да и то мне «Волга» досталась потому, что я перенес операцию. Помню, на костылях на ней рассекал…

— С тех пор только «мерседесы»?

— Да. Кстати, первый «мерс» у меня появился в Генуе, когда я за «Сампндорию» выступал. Президент клуба Паоло Мантовани мне подарил. Долго на нем ездил, даже в Киев перевез.

— К левостороннему движению на туманном Альбионе долго привыкали?

— Нет. Сразу поехал. Там просто ездить — все соблюдают правила. Да о чем говорить, если в Британии даже на переходах пишут: посмотри направо, посмотри налево.

— В аварии никогда не попадали?

— Несколько раз. Но от серьезных столкновений Бог миловал. Кстати, вспоминаю один случай. Когда играл в «Рейнджерс», в Шотландии чуть ли не в первый раз за четыре года выпал снег. Ну выпал и выпал… Но когда я приехал на тренировку, то узнал, что, кроме меня, на базу добрались только два тренера и мой одноклубник датчанин Брайнан Лаудруп. А остальные в пробках застряли — по снегу не умеют ездить. Видели бы вы глаза моих шотландских одноклубников, когда они на своих авто гуськом выстроились в пробке, а я их по соседней, покрытой снегом полосе спокойно на джипе обгонял. Чуть с ума не сошли!..

— Приметы у футболиста Михайличенко были?

— Когда пройдешь с ними всю футбольную жизнь, поневоле начинаешь верить. К примеру, когда я играл, всегда последним из команды надевал в раздевалке футболку. Причем особым способом. А еще в день игры никогда не брился, ногти не стриг, в парикмахерскую не ходил.

— Бывало, в одном матче, как в игре с «Зенитом», вы по четыре мяча соперникам забивали. А еще одним из ваших коньков на футбольном поле, помнится, была удачная игра «на «втором этаже».

— Мне тоже долгое время казалось, что я очень здорово играю головой. Когда же приехал в Шотландию, понял: в этом деле я младенец. В «Динамо», в сборной получалось забивать головой. В Шотландии за пять лет — ни разу! Мы подставляем голову, а там борются, играют умно и жестко.

— Вы до сих пор подтянутый и стройный. Понятное дело, каждый день в тренировках «Динамо» участвуете, на тренерской скамье жиры сжигаете, но, наверное, еще и не едите все подряд?

— Это под одеждой не видно (смеется)! А в еде я не переборчив. И мясо люблю, и рыбу. Просто от гарниров отказываюсь. К примеру, редко ем картошку. Хлеб — только с первым. Спагетти? Почему бы и нет, если они настоящие, из твердых сортов пшеницы. От них не поправишься.

— Сами-то, небось, на кухне не такой виртуоз, как на футбольном поле?

— Мои кулинарные способности просто огромные! Могу не только яичницу поджарить, но еще и пару яиц сварить. Слава Богу, стоять у плиты мне не надо, поскольку прекрасно готовит жена.

Не силен я и в работе по дому. Мои «творения», как правило, невысокого качества. Если начну забивать гвоздь, без слез на это смотреть нельзя. Наверное, у меня вместо рук — ноги.

— Рыбалка — по-прежнему ваша страсть?

— А как же! Вот плотва скоро пойдет. Рыбалка для меня — лучшая психологическая разгрузка. Удочки всегда наготове. Жаль, зима затянулась…

— И что, можете один на рыбалку поехать?

— Одному, наоборот, очень хорошо думается. Пришел домой после игры, не можешь уснуть. А часиков в пять тихонько выходишь, садишься за руль — и вперед. Только светает, а ты уже на берегу. Клюет, не клюет — ничего страшного! Посидел, покурил, подумал — и через пару часов голова свежая.

— В Бога верите?

— Считаю, что рассуждать вслух о Боге и выносить его из своей души не нужно. Скажу лишь, что со мной всегда крестик, который я купил в Ватикане.

— А в людях что больше всего цените, Алексей Александрович?

— Порядочность и чувство юмора. Единственная вещь, которую не могу простить, — это предательство. На людях, способных на такое, сразу ставлю крест. Еще одним из самых больших человеческих пороков считаю зависть. Она превращает людей в животных. Как по мне, то чем лучше живут мои друзья и знакомые, тем лучше мне. Если уж и завидовать, то только белой завистью…