Фарш миллионов. Почему "Зенит" проиграл "Тереку"

Премьера Халка и Витцеля обернулась для «Зенита» домашним поражением от «Терека» и утратой лидерства. Денис Романцов объясняет, почему это произошло.

Ни к чему лукавить – я тоже, как и вы, еще до финального свистка полез узнавать трансферную стоимость Аилтона. Думал как-то изящно сопоставить ее с соткой за Халка и Витцеля, но цифра 2,2 миллиона евро показалось до того скучной и ни с чем не совместимой, что затею пришлось отложить. Признаюсь, мне неблизок народнический рой вокруг зенитовских мегатрансферов. Лично моя зарплата от этих трансферов не уменьшилась, счет за газ не увеличился и вообще особых лишений я в связи с этими покупками – в отличие, видимо, от большинства – не испытал.

Важно просто отдавать себе отчет, что делить стоимость Халка и Витцеля на стоимость Аилтона, не то чтобы неумное, но – некорректное занятие. Тот же Витцель еще год назад стоил всего девять миллионов евро и «Зенит» мог за те же деньги найти футболиста не слабее – например, Бернарда из «Атлетико Минейро» или Дарко Лазовича из «Црвены Звезды». Но «Зениту» был за любые деньги нужен именно парень по фамилии Витцель, раскрученный европейский талант, выбивший питерцев из плей-офф ЛЧ-2012. Просто потому, что «Зенит» покупает не только футболистов, но и их имена и статус. «Зенит» сейчас в таком состоянии, что стремится не просто побеждать (тем более что выиграно уже почти все, что можно себе преставить), но и раскручивать свой бренд в Европе, реально зарабатывать на мерчандайзинге.

«Терек» же выслушивает предложения агентов, высматривает кого-то сам, сопоставляет цену и качеству и покупает просто необходимого себе футболиста. Две эти трансферные концепции плохо сопоставимы в арифметической плоскости – это все равно что сравнивать The Rolling Stones и The Clash по стоимости гитар и ударных установок. Куда интересней наблюдать за тем, какой они дают результат.

«Терек» с вампирическим пылом заряжался энергией своего соперника. До перерыва «Зенит» чаще владел мячом, напористей атаковал, но по сути всего лишь впустую расходовал остатки сил. Особенно выхолощенным после игр сборной казался Файзулин – его участие в атаках было минимальным, через него не шли комбинации, от него не исходило обострений. Русских сборников могло хватит от силы на час, и этот час «Терек» посвятил агрессивной игре вторым номером. «Терек» грамотно расставлялся при обороне – атаки «Зенита» сдерживались уже на его половине поля, защитными функциями были наделены девять полевых игроков, в том числе Иванов с Лебеденко. «Терек» безусловно начал играть от обороны, но это не была игра ради обороны. Прессинг на чужой половине поля подразумевал не только разрушение, но и возможность стихийного наскока.

У «Зенита» барахлил левый фланг. Файзулин валился в центр, где чаще всего сквозили зенитовские атаки, и давления, идентичного быстровскому, не создавал. Янбаев первые полчаса вел себя подчеркнуто застенчиво – как в мартовско-апрельских (то есть – в худших) матчах за «Локомотив». Высовывался на чужую половину, пробегал метров пятнадцать, тормозил и пасовал правой назад, глуша ритм атаки и девальвируя свою роль в ней. Стоило Ренату единожды решиться на финт, сблизиться с чужой лицевой линией и дотронуться до мяча левой, как родился самый опасный зенитовский момент девятого часа вечера – удару Широкова не достало точности.

Атака «Зенита» посвежела с появлением Халка, но лишилась прежней стройности, что на самом деле не упростило черчесовскую задачу, а удвоило ее сложность. Мало того что усилились динамика и интенсивность зенитовских выпадов, так еще и предсказуемости в них стало ощутимо меньше. Халк в режиме live обретал себя на правом крыле атаки, а Быстров, кажется, и сам только по ходу дела осознавал, на что горазд слева. Продолжать концентрированно обороняться против импровизированной тройки Быстров – Кержаков – Халк было даже рискованней, чем начинать навязывать собственную атакующую игру. Черчесов всего лишь мудро соизмерил риски.

«Терек» пристально отслеживал заряд зенитовской батареи. Чем меньше сил оставалось у хозяев, тем смелее «Терек» переходил от превентивного прессинга к непосредственно наступательному. Появилась возможность не только пресекать зенитовские атаки, импульсивно пасуя Ндуаселю, но и завладевать мячом, уверенно держа игру под контролем. Катализировал этот перелом, конечно, Черчесов. Выход Аилтона, который спускался за мячом глубже и контролировал его лучше, чем Ндуасель, способствовал выравниванию сил.

Развернулась игра на встречных курсах и апогей ее пришелся как раз на тот момент, когда поле заволокло виражным дымом. «Терек» добавил к геометрической четкости полузащиты индивидуальное мастерство Аилтона и стал без помех таранить зенитовскую оборону что краями, что по центру, а «Зенит» сбился на менее прочерченный, но более страстный, чем до перерыва, навал. От этой скоропостижной перестрелки действительно захватывало дух – Малафеев с Годзюром вытворяли сейвы один краше другого, но чем более хаотичной становилась игра, тем меньше оставалось шансов, что она завершится нулевой ничьей.

Аилтон сразил оборону «Зенита» не только скоростью и техникой, но и какой-то противоестественной последовательностью действий. В повторе атака выглядит так, будто тот же «Терек» закатывает мяч «Крыльям Советов» в достопамятном матче 2009-го. Ломбертс как-то хладнокровно откачнулся, Малафеев преждевременно слег, Бруну Алвеш скорее сопровождал Аилтона в забеге, чем препятствовал ему – на самом деле каждый из них по-своему ошалел, что Аилтон не пробил ни при входе в штрафную, ни при первом сближении с воротами. Аилтон обошелся без ложных замахов, он просто не сделал того, чего от него больше всего ждали, и в доли секунды вывел оборонительную систему «Зенита» из строя. Второй гол – отголосок того же сбоя.

Черчесов распорядился своим кадровым арсеналом разумнее и смелее, чем Спаллетти. Если ты оказываешься в чем-то сильнее Спаллетти, то в России тебе нет другого места, кроме первого. А деньги и «Терек», и «Зенит» тратят все-таки свои, а не наши.