Василий БЕРЕЗУЦКИЙ: "Готов обосрать любого футболиста за деньги"

Пока ЦСКА продолжает терять очки, от его игроков тяжело ожидать откровенных объяснений, почему же так происходит. Отправляясь на встречу с защитником ЦСКА и сборной России Василием Березуцким, Юрий Дудь решил поговорить с ним на другие темы – еще более интересные, чем армейское пике. Нелюбовь к «Единой России», интерес «Милана», проститутки из «Марриотта», принципиальное отличие «коней» от «мяса» и раздражающий комментатор Орлов – в интервью, на которое будет не жалко потратить 20 минут своей жизни.

Актер

– Главный тренд старта сезона – плохие поля. Худшее поле, на котором вы играли в футбол?

– На худшем я так и не сыграл – в Самаре. Но если бы мы вышли на него, оно превратилось бы в самое худшее. Когда появляешься на таком поле, думаешь: да ладно, справимся. Но даже через 15 минут оно стало бы болотом. Еще игра во Владивостоке, но это был не футбол – это было водное поло. Еще в Волгограде на стадионе «Ротора» было какое-то месиво. 10 или 11 лет назад – я вообще из того матча ничего не помню.

– Отмена матча в Самаре была довольно нетипичным для России шагом. Вы удивились, что ваши ноги поберегли?

– Было двоякое чувство. Когда тебя выводят на такое поле, ты думаешь: «Блин, негодяи! На таких полях играть нельзя!» Когда игру отменяют, думаешь по-другому: «Блин, дайте нам сыграть. Мы все равно уже здесь». Мы же прилетели туда, готовились к матчу. А каждый это делает по-своему – массаж, лечь спать вовремя. А тут тебя будят в 10 утра и говорят: игра не состоится. О чем ты думаешь? О том, что тебе снова нужно будет проделать все то же самое и прилететь в Самару.

– В прошлом году вы пережили новый опыт – стали лицом игры FIFA 2012. Было весело?

– Мне очень понравилось. Во-первых, я здорово получился на обложке. И до сих пор, когда я захожу в какие-нибудь игровые магазины, а там висит рекламный плакат, я к нему обязательно подхожу – не знаю, почему меня к нему тянет. Люди на эту картину реагируют интересно: смотрят и понимают, что мы похожи. Вообще, меня стало узнавать гораздо больше людей, особенно из нефутбольной среды. К концу прошлого года в магазинах стал ловить на себе взгляды девочек или бабушек, которые смотрели и думали: где-то мы его видели. Наверное, думают, он певец. Или однажды услышал: «А, он же снимается в сериале». Так что все это было даже клево.

– Вам много заплатили за этот проект?

– По мировым меркам, наверное, не очень много. К тому же по условиям наших контрактов с ЦСКА половину доходов от рекламы клуб забирает себе – обычные коммерческие отношения. В итоге получилась сумма, которая даже не равна моей месячной зарплате, но это не главное. Главное – это было прикольно. Когда к тебе приходят и предлагают прорекламировать Oriflame, мысль одна: или я не буду это рекламировать, или дайте много денег. А когда это компьютерная игра, в которую все вокруг играют… Если честно, по всему тому, что получилось на выходе, понимаю: я бы и бесплатно в эту историю ввязался.

«Единая Россия»

– За кого вы голосовали на парламентских выборах 4 декабря?

– Компрометирующий вопрос.

– Да ладно вам – мы живем в свободной стране.

– В свободной, совершенно согласен. Скажу так: я недолюбливаю «Единую Россию». То, что они делают на территории Российской Федерации, часто кажется мне довольно сомнительным. Впрочем, это не касается нашего президента – Владимира Путина.

– Как же? Путин – отец-основатель «Единой России». Вы, кстати, стали его доверенным лицом перед выборами президента.

– Выбирая президента, мы не выбираем партию. Мы выбираем человека, который может принимать решения. У любой партии есть позиции, от которых ты не можешь отступать. Путин может отступать от них и принимать любые решения. Для меня это важно. Да, и скажите: есть ли сейчас человек, который может заменить Путина? Назовите мне такого. Заменить его могу только я. Но я пока занят.

– Милиция, которую боятся больше бандитов. Ходорковский в заключении. Чудовищный уровень коррупции. Беззаконие в южных республиках. Это первое, что пришло мне в голову по мотивам тех 12 лет, что страной управляет Путин. Почему же вы за него голосовали?

– Если бы не было его, мы бы прикатились к еще более худшему варианту. Люди, которые окружают Путина, не соответствуют своему уровню. Не доносят ему действительно то, что нужно донести. Он же не может сейчас выйти вот сюда, к метро Крылатское, подойти к бабушке и спросить: «Бабуль, чего плохо?» Должны быть те, кто могут ему донести. А таких нет.

– Вас можно было представить на зимних митингах? На Болотной площади, например.

– Я был практически готов туда идти. Но не попал. Когда случилась Болотная, я был в отпуске, на Мальдивах. Нет, там мы не устраивали пикетов. Но правительство Мальдив почему-то все равно сняли. Уже после того, как мы уехали.

Деревянный

– Чуть ли не вся ваша с братом карьера – особенно на старте – сопровождается эпитетом «деревянные». Как вы на это реагируете?

– Я, еще когда был совсем молодым, научился не обращать внимания на прессу. Сейчас я, в принципе, взрослый, и мне это неинтересно. И это плюс: ты и от негатива защищен, и каким-то радостям особенно не радуешься. Как у молодых бывает: прочитаешь о себе в газете что-то хорошее и думаешь, что стал самым потрясающим человеком на планете Земля. Какое-то время мы с братом переживали, но Валерий Георгиевич Газзаев объяснил, что надо делать. Надо не читать прессу. Я до сих пор не покупаю газет и журналов. Даже если там написано, какой я потрясный. Отрешишься от всего мира, играешь в футбол и никакие «деревянные» тебя не волнуют.

– По ощущениям, в начале вашей карьеры все эти эпитеты звучали довольно справедливо. Вы согласитесь? Или деревянным вы не были никогда?

– Мне все равно, просто посрать. Пусть я буду деревянным, но в 22 года вместе с братом и другими молодыми парнями мы выиграли Кубок УЕФА, играя все матчи в основном составе. Если кто-то из защитников – деревянных или не очень – может в России об этом подумать, тогда ладно. К тому же есть хорошая фраза: техничный защитник – враг команды. И в этой фразе очень много правды.

– Год назад программа «Футбольный клуб» отметила 1 апреля чудным сюжетом про третьего брата Березуцкого – Ивана. Сколько человек поверило в его существование?

– Очень много. Даже кто-то из футболистов спросил: как там Ваня? Ну и люди на улицах подходили. «Что, правда есть третий?» «Как дела у Ванька?» «А Ваня – настоящий?» Смешно. Кстати, я ролик не видел до сих пор.

– Юрий Розанов сказал как-то, что Березуцкие в перспективе очень крутые комментаторы. Вы можете себе представить за этой работой?

– Да. Причем не комментатором, а экспертом. Я готов обосрать любого футболиста за деньги.

– То есть вы будете вторым Бубновым?

– Слушайте, я, наверное, не готов им быть. Не хочу говорить про Бубнова долго, скажу так: когда я его слышу, всегда смеюсь и получаю огромное удовольствие... А вот кто меня раздражает, так это комментатор Орлов.

– Чем же?

– Я очень люблю смотреть футбол, хорошие команды. Но за последние три года я не посмотрел ни одного матча «Зенита». Потому что на нем всегда работает комментатор по фамилии Орлов. Я не могу его слушать. Он не вписывается в мою концепцию головы. Я либо должен убрать звук, либо не смотреть футбол. И я выбираю второе, к сожалению. Потому что без звука смотреть футбол неинтересно. Ладно бы он комментировал только домашние матчи «Зенита». Ну ладно только чемпионата России. Но его же надо слушать еще и в Лиге чемпионов, и в Кубке УЕФА. Очень тяжело. Я знаю, что сами футболисты «Зенита» не могут смотреть свои матчи, потому что их комментирует Орлов.

– Так что вам не нравится? Что он открыто болеет за «Зенит»?

– Можно болеть за кого угодно. Просто он делает такие комментарии, что они вообще ни к месту.

Веллитон

– Скажите как на духу: врезаясь в Веллитона во время последнего дерби, вы мстили ему за Акинфеева?

– Это был обычный эпизод, просто стык там, наверное, был немного жестче, чем обычно. Естественно, ничего такого специально я делать не хотел. И мяч отобрал я чисто. Но и после чистых столкновений случаются травмы.

– Я слышал, что игрокам ЦСКА было очень интересно перед игрой: выпустит Карпин Веллитона или нет.

– Мне было неинтересно. Тем более, я был почти уверен, что не выпустит. Исходя из последних матчей играть должен был Эменике. Люди, которые говорили, что мы будем Веллитона ломать, не понимают нескольких вещей. Во-первых, это один хлеб. Во-вторых, это красная карточка. А в нашем клубе за это большие санкции. За свою красную карточку в Астрахани, в матче Кубка России, я заплатил сумасшедшие деньги.

– Это сколько? Четверть зарплаты? Половину?

– Очень много, очень. У нас есть фиксированная сумма, которую за пропуск игры из-за дисквалификации ты должен заплатить. Мстить кому-то и попадать на эти деньги я не хочу. Кроме того, если пропускаешь игру, а команда ее выигрывает, ты не получаешь премиальные – это повторная потеря. Ну и вообще месть спустя полгода – это нонсенс. После того эпизода, в августе, кто знает, может, мне и хотелось подойти к Веллитону, дать ему в морду и уйти в раздевалку. Но спустя время эмоции успокаиваются и ты понимаешь: это не выход.

– Когда вы в последний раз дрались?

– Года три назад. Нагрубили моему отцу, пришлось объяснить человеку, что так делать не нужно. Это было в ресторане – совсем не пафосном, довольно простом.

– В той драке вы пропустили хоть один удар?

– Нет, это была битва в одну калитку.

– Какой бес вселился в вас в Астрахани, когда вы ударили по голове лежачего игрока «Волгаря»?

– Не знаю. Наверное, это были беспомощность и обида. Обида на то, что ты проигрываешь команде, которая играет в первом дивизионе, да еще и не на ведущих позициях там. Я вовремя остановил ногу и, к счастью, нанес несильный удар.

– Кто отправил вас извиняться?

– Когда ты понимаешь, что неправ, ты сам идешь и извиняешься. Этот человек мне ничего не делал – ну, кроме того, что он забивал гол. Когда зашел в раздевалку к «Волгарю», на меня посмотрели интересным взглядом. Я нашел человека и принес извинения. Он их принял: «Вась, я все понимаю». К счастью, травму я не нанес, поэтому расстались мы нормально. Я был очень не прав – признавал это тогда, признаю и спустя полгода.

Выпивший

– Вспомните, как ЦСКА выбирался из Милана, где обыграл «Интер» и прошел в плей-офф Лиги чемпионов. Вы же были пьяным в самолете?

– Конечно. А почему нет? Мы обычные люди. Правда, не пьяным – выпившим. И думаю, в том самолете все были такими. Если ты знаешь, когда это сделать, то ничего плохого в этом нет. Кроме того, мы не физкультурники, а профессиональные спортсмены. А профессиональные спортсмены, когда добиваются определенных целей, могут позволить себе выпить.

– Самый странный легионер ЦСКА, прошедший при вас через команду?

– Да они все странные. Самый-самый? Такой худой, высокий и бежал быстро... Да, Маазу. Он был мусульманином, который в Рамадан ничего не ел, а на ночь набирал себе больших бутербродов с маслом. Еще пытался перелезть через забор базы и убежать. Зачем – трудно сказать. Поговорить с ним было тяжело, потому что он это делал только на французском.

– Самый запоминающийся разговор с Евгением Гинером?

– У меня все такие. С ним достаточно легко разговаривать. Сколько раз говорил с ним о делах или контрактах, начинал о чем-то думать, а он это произносил. Например, думаю о сумме контракта, который хочу: «Вот сумма, на которую я соглашусь». И он, когда мы начинаем общаться, называет эту самую сумму. Я не знаю, как это происходит. Но споров и разговоров дальше не бывает – мы жмем друг другу руки и расходимся.

– Сергея Игнашевича он как-то отговорил от бизнеса, связанного с арендой офисов. Как вы инвестируете деньги?

– У нас с братом есть два спортивных магазина. Торгуем футбольной атрибутикой. Больше не инвестирую никуда. В квартире идет ремонт, поэтому деньги постоянно куда-то тратятся.

– Магазины приносят деньги?

– Да. Не те, что я зарабатываю сейчас в футболе. Но те, на которые после футбола я вполне мог бы жить. Почему магазин, а не ресторан? Спортивная экипировка – это то, в чем я разбираюсь. Сама идея запустить дело, где я хоть что-то знаю, мне нравится. Ну и, если честно, я совершенно не понимаю, зачем футболисту открывать ресторан.

– Последний каприз, который вы позволили? Съели килограмм мороженого, купили Porsche Panamera…

– С рождением ребенка я себе ничего не позволяю. Все позволяет себе он. Меня устраивает мое нынешнее положение. А купить Porsche Panamera не прикольно.

– На чем вы ездите сейчас?

– На Audi A8. Премиум-класс, все удобно. А внешние данные, обвес и прочие штуки меня не сильно волнуют.

– Что тогда прикольно, если не Porsche?

– Прикольно найти себя после футбола. А в том, чтобы что-то купить, я всегда умел остановиться. Когда-то я очень хотел себе Ferrari. Сейчас я могу себе это позволить, но не понимаю, где я могу здесь ездить на Ferrari – зачем она тогда мне? Ребяческие забавы я гоню от себя без проблем. Вот купить большой загородный дом и переехать в него мне сейчас было бы гораздо прикольнее.

Суд

– Вы судились с программой «Человек и закон» из-за кальянной истории, но проиграли. Чем суд это мотивировал?

– Не помню, я в этих делах не особенно разбираюсь. Зато у меня до сих пор дома лежит диск, который был предоставлен как доказательство. Там сидит девушка и говорит, что знает братьев Березуцких. Якобы мы с братом спустились в «Марриотт» в бар, сняли ее, поднялись наверх и были там с ней. Я когда-нибудь хочу отдать это видео какому-нибудь каналу, чтобы родители этой девушки увидели, что их дочь – шлюха, которая работает в «Марриотте». Я же эту девушку вижу впервые в жизни. Ради приличия хоть могли бы найти кого-то, кого я знаю…

– После той программы у вас была разъяснительная беседа с женой?

– Нет. У меня жена – спокойный человек, которая понимает, что это бред. Мы даже разговор не заводили. Она посмеялась, и мы продолжили жить дальше.

Конь

– Сколько раз вы могли покинуть ЦСКА?

– Наверное, нисколько… Тут ведь как: если возникает желание поиграть за границей, то в великих клубах. А мы там особенно никому не нужны. Я очень хочу поиграть в «Реале» и «Барсе», «МЮ» и «Челси», но, к сожалению, они не очень хотят, чтобы я там играл. А если выбирать между «Сандерлендом» или ЦСКА, я всегда выберу ЦСКА.

– То есть «Сандерленд» вами интересовался?

– Да нет, это я для примера сказал… После того как мы выиграли Кубок УЕФА, к нам с братом подошли и сказали: «Леша, Вася, на вас приехали посмотреть из «Милана». Приехали уже на вторую игру. Просматривают они обычно долго, просто знайте – интерес есть». Но насколько этот интерес действительно был, мне неизвестно.

– Березуцкие могут уйти из команды только вдвоем?

– Нет. Может сложиться ситуация, что один хочет уйти, а другой – нет. Так что для нас это не большая проблема.

– Капитан «Спартака» Сергей Паршивлюк на вопрос: «Вы мясной?» – без колебаний ответил: «Да». Вы конь?

– Да, конечно, я конь.

– Чем конь отличается от мясного?

– Тем, что нам все пох#й. Не знаю, как это описать, но это правда. Даже есть песня такая – хит среди армейских болельщиков. «Ты можешь называть нас конями – пох#й / Называй нас армейцами – пох#й / Но знай одно: если мы захотим, в этом мире всем станет плохо». Не слышали? Скачайте.

– В каком клубе вы собираетесь заканчивать карьеру?

– В ЦСКА. Нет, понятно, что если в 35 лет я ему буду не нужен, то уйду поиграть куда-нибудь еще. Но я был бы очень рад, чтобы обошлось как-то без этого.