Молодой нападающий Никита Кислый родился и вырос в Луганске в в семье футболиста. Парень с детства мечтал о футболе и доигрался до выхода за первую команду луганской «Зари». Однако, когда на Донбассе начались военные действия, Никита перебрался в клуб второй лиги, и его карьера пошла под откос. Переломным моментом стало участие Никиты в товарищеском матче сборных «ЛНР» и Абхазии на стороне луганских сепаратистов. Никита переехал от войны в Полтаву, где его последней командой был любительский коллектив «Динамо» из Решетиловки. Никита сыграл за «Динамо» один матч в чемпионате Полтавской области, в котором отличился голом. Однако после того как полтавская пресса узнала про его «сборную», поднялась волна негодования и футболиста тут же исключили из заявки. Сегодня Никита рассказал «ПС» о том почему попал в сборную «ЛНР» и почему не понимает федерацию футбола Украины, которая запрещает ему играть под своей эгидой.
— Никита, до некоторого времени твоя футбольная история была довольно типичной. Ты занимался в детской школе луганской «Зари» и дошёл до того, что вышел за первую команду в матче Премьер-лиги. Но в 2014-м году что-то пошло не так.
— Да, я не подошёл первой команде «Зари», а из дубля уже вырос по возрасту. Мне сказали искать новую команду, но назначили за меня неподъёмную компенсацию. Пришлось на год завязать с профессиональным футболом и поиграть в аматорском чемпионате Донбасса Потом возник вариант со свердловским «Шахтёром» из второй лиги и я пошёл туда. Мы поиграли там полгода, и как раз началась вся эта заваруха. «Шахтёр» заморозили, а восстановить его возможности уже не было.
— Потом был «Макеевуголь», который переехал в Никополь.
— Когда на Донбассе всё началось, я уехал в Киев. Там на меня вышел мой агент и сказал, что есть вариант с Макеевкой.
— Как воспринял приход ополченцев на Донбасс?
— Негативно, а как я мог его ещё воспринимать. Когда совсем рядом с тобой стреляют, и ты это слышишь, то это совсем не приятно. Я далёк от политики и не разбирался, кто там стреляет — украинская армия или захватчики.
— Из команды «Макеевуголь», который впоследствии стал «Никополем-НПГУ» ты тоже ушёл.
— Да, мы с руководством не сошлись по зарплате, и я покинул команду.
— Скажи честно, о чём ты думал, когда согласился играть за так называемую сборную «ЛНР»?
— После «Макеевугля» в октябре прошлого года я приехал в родной Луганск. Все местные футболисты, которые там находились, сидели без работы. Мы не воспринимали это как вызов в какую-то сборную. Нам просто дали возможность тренироваться и играть и мы её приняли. Это футбол и он должен быть вне политики. Нам надо было думать о том как и где играть дальше. Если бы я пять месяцев сидел без футбола, я бы больше не смог играть на приличном уровне вообще. Это не была демонстрация политической позиции, я просто поддерживал игровую форму и даже подумать не мог, что это вызовет такой резонанс. Я бегал с мячом, а не с автоматом, и никому не причинил вред.
— Как возник вариант перебраться в Полтаву?
— До Полтавы мне предлагали контракт в профессиональном клубе «Ингулец» из второй лиги. Однако, там меня как и в Решетиловке меня сначала заявили, а потом выгнали из-за того матча с Абхазией. Потом я перебрался в Полтаву, так как у меня тут живёт отец. Я играл в любительский мини-футбол, где меня заметили и предложили играть за «Динамо» из Решетиловки. Я провёл там одну игру, после чего меня снова исключили из заявки.
— Если бы ты мог повернуть время вспять, ты бы принял предложение играть за террористов?
— Если бы знал, к чему это приведёт, то не принял бы. Ведь сейчас все кто принимал участие в том матче не имеют права играть в Украине, даже на любительском уровне, не говоря уже о профессиональном футболе.
— У тебя есть знакомые, которые сейчас служат в украинской армии, как они восприняли твоё участие в игре за «ЛНР»?
— Абсолютно все мои друзья и знакомые восприняли это с пониманием. Только федерация футбола Украины отреагировала жёстко. Мне запретили играть. После случая в Решетиловке я написал туда письмо с просьбой разрешить мне играть хотя бы за любителей, но мне ответили, что это невозможно, минимум до зимы.
— Футбольная карьера под угрозой, что думаешь делать дальше?
— Пока не знаю. У меня есть высшее образование, и я могу быть тренером, однако не думаю, что мне это разрешат. Возможно придётся снова набирать форму в Луганске, где сейчас происходит хоть какой-то доступный для меня футбол. Если бы мне сказали, да ты совершил глупость, но разрешили играть тут, то принял бы любое предложение.
— Ты считаешь себя украинцем?
— Да, мои родители украинцы, и у меня самого украинский паспорт.
— А если не смотреть на паспорт, а заглянуть внутрь себя?
— Я считаю себя украинцем и жду когда наша армия освободит Донбасс. То, что я сыграл один матч за «ЛНР» не отбирает моих корней. Вообще когда в спорт вмешивается политика это недопустимо.
Владислав ВЛАСЕНКО, «Полтавщина Спорт»