5 ноября 2014 16:15
1

Селекционер номер один

Сегодня исполнилось 80 лет Анатолию Сучкову. Чемпион СССР 1961 года, он буквально за руку привел в родное киевское «Динамо» многих будущих звезд.

В бытность игроком Анатолий Андреевич по праву считался цепким, жестким в единоборствах защитником, строго соблюдавшим игровую дисциплину, мастером персональной опеки. По окончании карьеры пробовал себя на тренерском поприще, свое призвание нашел в штабе у Валерия Лобановского, где занимался поиском и подбором футболистов.

Предлагаем вашему вниманию интервью с юбиляром известного журналиста Максима Максимова, состоявшееся три с лишним года назад и легшее в основу одной из глав книги «Они были первыми».

– Анатолий Андреевич, чем отличался ваш футбол от сегодняшнего?..
– Наверное, так же, как и мы, тогдашние, от сегодняшних футболистов... Мы жили футболом, думали о нем и старались не подвести своих болельщиков: это, видимо, им передавалось, потому что на самый рядовой матч приходило не меньше 40 тысяч!.. Каждый из нас заказывал по сто билетов для родственников и знакомых, и этого не хватало – ажиотаж был такой, как на премьере Большого театра. Обычно весной, на первые игры, к нам приезжали московские команды: какой это был праздник – независимо от того, способны ли мы победить!.. И мы старались изо всех сил.

– Может это зависело от того, что в вашей жизни ничего интересного, кроме футбола, не было? А какими были условия для тренировок в ваше время и можно ли их сравнивать с сегодняшними?
– Тогда о таких базах, как сегодня в Чапаевке, еще не слышали. Жили мы в небольших комнатах, по три-четыре человека и, если честно, нас это устраивало, потому что на первом месте все же был футбол. Казарма – она и есть казарма. У нас был телевизор, который по трем программам показывал старые фильмы и пьесы из народной жизни. Поэтому старались больше читать.

– Неужели не хотелось сходить в ресторан, на танцы, посидеть с друзьями?
– Успевали и это. К тому же нас возили в различные просмотровые полузакрытые залы, где мы смотрели заграничные фильмы. Довольно часто бывали и в театрах... Однако утром, натянув два спорткостюма, изо всех сил приводили себя в норму.

А чтобы нам было «не очень скучно», базу посещало начальство. Владимир Васильевич Щербицкий, когда был секретарем ЦК, «отвечающим» за футбол, со временем так хорошо стал в нем разбираться, что мог заткнуть за пояс любого журналиста. А когда он стал предсовмина, то лично решал многие вопросы, которые могли помешать нормальному течению тренировочного процесса.

– Награждал автомобилями?
– Мы их покупали за свои деньги. Крупных подарков нам не делали, может, помогали продвинуться в очереди.

– А какую премию вы получили за чемпионство?
– Союзный спорткомитет выписал каждому по 500 рублей, но бухгалтерия пересчитала и убрала подоходный налог – вышло намного меньше. Да дело-то было не в этом: когда мы стали чемпионами, народ нас едва ли не на руках носил – мы были не менее популярны, чем космонавты. Куда ни пойдешь – за тобой толпы доброжелательно настроенных людей: шли молча и улыбались. В то время еще не было принято рвать на память футболку или замучивать автографами.

– Сегодняшних футболистов, хоть они и мелькают во всех газетах и на телеэкранах, вряд ли кто-нибудь узнает в толпе...
– Так они ведь передвигаются только в автомобилях или в клубном автобусе с тонированными стеклами. А мы на тренировку собирались или возле «Динамо», или возле памятника Ленину, откуда нас везли на Нивки.

– Я помню, как вы ходили в наш двор, на Пушкинской, слушать музыку. И мальчишки сидели под окнами этой квартиры, как же – «пришел сам Сучков!..» – и тоже причащались к искусству...
– Там жил Миша «Шоколадка», у которого были отличные записи – тогда ведь это было дефицитом... Наша популярность зачастую имела и обратную сторону: иногда я даже стеснялся заходить в магазин, так как едва ли не каждый директор считал своим долгом расспросить о прошедшей игре, а потом еще и обязательно снабжал большим пакетом.

– И, конечно же, денег не брал?..
– И все же не хлебом единым... Главное, что любой театральный администратор всегда с готовностью давал билеты на лучшие места в партере или, на худой конец, если в зале был аншлаг – где-то рядом с директорской ложей. Помню, сколько спектаклей удалось посмотреть, благодаря Григорию Михайловичу Пиронеру из Русской драмы, который как только видел динамовского футболиста, готов был разбиться в лепешку... Поэтому, не дай Бог, было проиграть на глазах у собственных зрителей –завтра не хотелось появляться на улице. Ответственность была огромная! Зритель любил нас за то, что мы не «отбывали номер», а сражались...

– А не кажется ли вам, что в организации матчей что-то недоработано: ну, например, едва прозвучал свисток арбитра, игроки сразу же забывают о нас, зрителях, и толпой, другого слова и не подобрать, плетутся к выходу... Или церемония приветствия перед началом матча – тоже ведь не всеми соблюдается...
– Бесспорно, ты прав. Помню, лет 40 назад играли мы в Англии с «Эвертоном» товарищеский матч. Проиграли. Пропустили два «сухих» мяча, и, конечно, расстроились. И вот, понурив головы, плетемся с поля, и тут английские футболисты выстраиваются «коридором» и, пропуская нас «сквозь строй», аплодируют за игру! Настроение сразу же улучшилось и на несколько минут даже удалось забыть о том, с каким неудовольствием нас будет «приветствовать» начальство в раздевалке. Все же футбол – прежде всего игра, а потом уже все остальное. И еще: играем-то для зрителя, чего ни в коем случае нельзя забывать.

– Кстати, сегодня не всякий футболист согласится не то, чтобы поговорить со зрителями – ограничивается несколькими автографами. Вы были намного ближе к народу.
– Очевидно, это оговорено условиями контракта. Тогда таких строгостей не существовало и футболисты были намного доступнее. Может, это связано с тем, что тогда, в отличие от сегодняшних газет, редакторы не пропускали непроверенные факты и «желтые» подробности из личной жизни...

– А как начинался для вас большой футбол?..
– Родился я в Москве. Начинал играть на стадионе «Юных пионеров», а когда исполнилось 18, по приглашению Георгия Федоровича Глазкова, известного спартаковского футболиста, уехал в Запорожье. Поиграл годик, а затем пошел «служить» в севастопольский Дом офицеров флота – была такая команда во второй лиге. Кстати, там вместе со мной играл отличный в будущем полузащитник московского «Торпедо» Боря Батанов. А в 1957 году, с целью выявления наиболее способных игроков для высшей лиги, на базе команд-лидеров первой лиги создали несколько сборных команд, и мы с Батановым попали в одну из них. Там же я познакомился с Понедельником, Шикуновым, Чертковым, Турянчиком, Щербаковым... С Васей и Вилей мы потом встретились в киевском «Динамо»...

На меня обратил внимание Старостин и снова я оказался в Москве. В «Спартаке» тогда была мощная конкуренция, за место в составе приходилось, что называется, биться. Но все же я вышел 23 марта 1958 года в «основе» против «Молдовы»: кстати, этот мой дебют совпал с рождением дочери... Сезон, впрочем, сложился для меня не очень удачно: хоть мы и заняли первое место, я медаль не получил – не набрал 50 процентов игр. На тренировке Валька Ивакин, наш вратарь, повредил мне голеностоп и выбил месяца на полтора из игры. Попадать в состав стало еще труднее. Я обратился к Старостину: «Что мне делать?» «Жди...» Но я решил трудоустраиваться сам и поехал в Киев, к Ошенкову...

– А против «Динамо» успели сыграть?
– Не довелось. Но киевлян «в деле» видел не раз, знал манеру игры нападающих, и когда потребовалось «влиться» в новую команду, сделать это оказалось не очень трудно. К тому же меня хорошо знал Олег Александрович Ошенков, который вместе с Александром Семеновичем Пономаревым тренировал ту нашу сборную из первой лиги... К этому времени закончил играть Тиберий Попович и мне не составило особого труда «завладеть» левой бровкой...

– Вы выступали и на правом фланге киевской обороны...
– Да, причем мой дебют в «Динамо» пришелся на матч с Тбилиси: нужно было нейтрализовать самого Месхи!..

– Удалось?
– С ним-то я вроде бы справился – он забил всего один гол, но мы все же проиграли – 2:3...

– Против кого было труднее всего играть?
– Против всех, кто просматривался в сборных. Тогда ведь мы играли практически без подстраховки: один в один. А ведь в то время в ведущих командах страны было немало техничных и быстрых крайних нападающих, так что приходилось очень много бегать и бороться. В мою задачу входило не дать своему подопечному обогнать меня, прострелить с фланга, оттеснив его к бровке или лицевой линии...

– «Затоптать»?..
– Можно и так... Спринтерские забеги таких «крайков», как Жора Урин из московского «Динамо», Герман Апухтин из ЦСКА, Игорь Зайцев из «Локомотива» часто заканчивались в мою пользу...

– Тот самый Зайцев, с которым вы потом встретились в «Динамо»?..
– Мы и сейчас с ним часто встречаемся... У Игоря была просто сумасшедшая скорость – иногда даже поля «не хватало»... А вот Михаил Месхи и Игорь Численко – эти были похитрее, чаще уходили в центр и били по воротам...

– Вас в Киев пригласил Ошенков, но играть пришлось при Соловьеве. Разница ощущалась?..

– В 1958 «Динамо» еще выглядело неплохо – закончили на шестом месте, а первый круг нового сезона неожиданно «завалили». После поражения в Москве от «Локомотива» руководство решило сменить тренера. И надо же такому случиться – первую же игру с Соловьевым, против самого «Спартака» мы выиграли!..

– Вам приходилось исполнять роль защитника или можно было сбегать в атаку?

– Естественно главной моей задачей была оборона – надо было сдержать бегунка-нападающего и внимательно страховать центральную зону. Попробуй этого не сделать! Но, конечно, если была возможность подключиться, то с «Трофимычем» (Виктор Фомин, – авт.) у нас было полное взаимопонимание. А вскоре на левом фланге появился Лобановский…

– Знаю, что Соловьев не только перестроил тренировочный процесс, но и приобщал вас к культуре…

– Да, мы зачастили в театры, на выставки, даже стали лучше одеваться – Вячеслав Дмитриевич понимал в этом толк… Такие вещи ведь объединяют коллектив. Кроме того, в день игры, где бы мы не играли, устраивался обязательный общий обед…

– Чем запомнился исторический матч с «Авангардом», принесший динамовцам первое в истории команды чемпионство?
– Перед игрой очень хотелось просто заснуть и проснуться на следующий день уже чемпионами – волновались, чувствуя, что вот-вот сможем наконец-то победить... А харьковчане играли так, как не играли никогда: казалось, что значки мастеров спорта, которые они получили бы за шестое место, для них дороже всего!

– Вспоминаю, как Крощенко чуть-чуть вас не «наказал»?
– В первом тайме у него было пару голевых моментов: забей Толя тогда хоть один мяч, отыграться было бы очень трудно. О том, что «Пахтакор» нам помог, мы до конца игры так и не узнали. Зато потом было столько радости!

– Да, это было зрелище! С тех пор зрители и стали жечь газеты...
– А потом долго нас с рук не спускали: носили по кругу. Такое не забывается.

– Анатолий Андреевич, начав работать селекционером у Лобановского-тренера, вы потом вошли во вкус. Слышал, что, благодаря именно вам, в штатное расписание футбольных команд СССР была введена должность тренера-селекционера?

– До 1979 года такой должности в советских командах не было – разведкой и «похищением» хороших футболистов занимались «специальные агенты». Сначала я работал администратором, но это было не мое. Слава Богу, что «нарисовался» Саша Чубаров и я с удовольствием уступил ему свой кабинет и стал выполнять поручения Васильича.

– Каких футболистов «заказывал» вам Лобановский?
– Во-первых, игрок должен был быть не ниже 176 сантиметров, скорость и технико-тактические действия также должны были соответствовать определенной шкале. Конечно, были исключения из правил: Заваров, Яремчук и Ребров особой комплекцией не отличались, компенсируя этот «недостаток» своей уникальностью. Зато соответствовали всем требованиям Лозинский, Буряк, Хлус, Бессонов, Бережной, Балтача, Демьяненко, Евтушенко, Кузнецов, Баль, Хапсалис, Яковенко, Шматоваленко, Беланов, Юран...

Хорошая статья, но маленькая поправка: у Хапсалиса рост 172 см, а Беланова - 174 см, но они почему-то упоминаются среди тех, кто был выше 176 см.