Капитан "Эспаньола" Дардер о депрессии: "У меня есть все, а мои друзья по 8 часов долбят камни, у них нет денег, и они счастливее. Футбол съел меня"

Капитан «Эспаньола» Серджи Дардер рассказал о проблемах в области психического здоровья.

– Что вы чувствовали, когда «Эспаньол» вылетел?

– Не думаю, что я более пяти раз выходил куда-то поесть в течение того года. Я был в плохом состояния, не хотел видеть семью, друзей – никого.

Мне не хотелось ничего делать, кто-то где-то что-то говорит – и ты остаешься дома, не выходишь. Но это было нечто большее – был очень тяжелый психологически год. Дело было во мне.

– Из-за чего-то вне футбола?

– Из-за футбола. В моей голове футбол был выше семьи, друзей – всего. Если дела в футболе шли хорошо, я был счастлив. Если же нет...

В тот год, когда мы вылетели, я понял, какой я, я принял то, что был неправ в этом отношении. Я не буду использовать слово «депрессия», потому что есть люди, которым плохо из-за нее, которые больны, но мне тогда нужна была помощь.

Я хотел быть футболистом, хотел иметь дом, машину, семью, детей... У меня все это было, и я не был счастлив

– Потому что из-за футбола было слишком большое давление?

– Слишком большое, да. И я подумал: я должен измениться, я не могу оказаться в ситуации, когда у меня есть все, чего я когда-либо желал, когда я самый счастливый человек в мире, и вдруг – я несчастен. А мои друзья работают по восемь часов, долбят камни, у них нет денег, и они счастливее меня.

Что же со мной не так? Около года мама, жена, мой агент говорили мне: «Ты неправ, не запирайся в комнате, иди за помощью». И я такой: «Что? Как я пойду к психологу? У меня все хорошо».

Мне было очень трудно принять эту ситуацию, но когда я это сделал, то понял: у меня не было желания что-либо делать. Я не хотел играть или тренироваться. Все были лучше меня. Я чувствовал, что недостоин этого. Мне было 26, и я сказал: «У меня осталось 10 лет футбола, я хочу наслаждаться этим временем, максимально использовать его, а не страдать».

Теперь я могу сказать, что наслаждаюсь футболом, хотя два года назад такого не было. Первое, что я сделал, – пошел к психологу, чтобы устроить свою жизнь вне футбола, чтобы снова иметь [хорошие] отношения с женой, с детьми. Я же всегда злился.

– Такая ситуация близких тоже ранит.

– Именно так. Я хотел вернуть радость жизни. Например, у меня была плохая тренировка, и я не хотел ни с кем разговаривать. Они что-то говорили, а я на них огрызался, мне было плохо. Футбол забрал у меня слишком многое, он съел меня. И это ошеломило меня. Я искал помощи.

Я делал эту работу сам, но психолог показывал мне, как быть восприимчивым к моей семье. Он говорил: «Попросите жену сделать это», «Сделайте это с ними», но я должен был найти способ, как быть восприимчивым, как помогать им.

Мои отношения с женой не были разрушены. Дело было в том, что я не разговаривал, потому запирался в своей комнате. Это была моя вина, а не моей семьи, и моя роль заключалась в том, чтобы сделать нас счастливее, и психолог помог мне снова стать ближе к жене и детям.

Когда я начал возвращать себе эту часть своей жизни, я смог заняться умственной работой, более ориентированной на футбол. Пришлось пройти путь от психолога до ментального тренера. Это выглядит так: «Вы проиграли, давайте поговорим» или «давайте найдем методы, чтобы справиться с этим, чтобы не терять концентрацию, чтобы мелочи не становились такими важными».

И вот где я сейчас. Я молод, мне 28 лет, у меня еще есть годы карьеры, и я все еще могу совершенствоваться, становиться лучше с каждым годом.

А все было наоборот: я подписал контракт с «Лионом» в 20 лет, и с каждым сезоном моя карьера становилась все хуже. Я не хочу играть в третьей лиге в 30 лет. Я хочу играть в Лиге чемпионов, – сказал Дардер.