Интервью из прошлого. Олег Блохин: "Первое время в Австрии носил деньги в дипломате"

Сегодня герой проекта — легендарный форвард Динамо и сборной СССР Олег Блохин. В июле 1996 года Олег Владимирович, возглавлявший в ту пору греческий Ионикос, рассказывал о своей жизни за рубежом. Первый вопрос касался адаптации после перехода в австрийский Форвертс.

— Просто ужасно, каким дикарем я тогда был. Первое время даже не знал, как себя вести, скажем, с большими суммами, не представлял, что такое чековая книжка и кредитная карточка. То есть я слышал о них, но видеть прежде никогда не доводилось. Не­сколько месяцев подряд носил, как новый русский из анекдота, наличные в простом дипломате, пока друзья не надоумили: сдай деньги в банк.

— Для Ионикоса, еще год назад балансировавшего на грани выжива­ния, даже седьмое место — успех не­сомненный. А причины нестабильнос­ти лежат, как мне кажется, на поверхности: наша команда, при всех ее плю­сах и минусах, еще достаточно моло­да и весь сезон пройти на одном дыха­нии не может. Тот факт, что первые шесть туров мы шли во главе турнир­ной таблицы, мне представляется фантастическим достижением.

— Скорее, нам просто не повезло с календарем. Вы представляете, что значит играть подряд с Олимпиакосом, АЕКом и Панатинаикосом?! Но даже при этом мы выступили здорово, недобрав для попадания в Ку­бок УЕФА всего три победы. Ветера­ны под занавес первенства открыто филонили, а молодежь без их помо­щи брать игру на себя не решалась. Да и не оправдались, по большому счету, сделанные в межсезонье «записи».

— Так именуют в Греции покупку игроков, чем-то напоминающую драфт в традициях НБА и НХЛ. Ибо все таланты содержатся в стране на строгом учете.

— А как же иначе? Ведь после окон­чания сезона я по разным причинам расстался срезу с девятью игроками «основы».

— Нет. И быть не может.

— Трудно судить об этом в глобаль­ном масштабе. Но пока ни один из украинских игроков, кроме уже высту­пающего в Ионикосе Новохацкого, мне не приглянулся. Да и цены на моих земляков так высоки, что охота вес­ти переговоры с кем-то из них отпада­ет сразу.

— Не то слово! Поверите ли, намного дешевле обойдутся нам ребята из Германии, Франции, Голландии. Спа­сибо Босману, теперь мы можем привлекать из стран ЕС любое количество иностранцев плюс четырех «нейтраль­ных» легионеров.

— Естественно. Три кандидатуры уже рассмотрены руководством клуба, от президента получено «добро» на их покупку. Не раскрывая всех карт, ска­жу, что двое из наших потенциальных новобранцев играют в «основе» моло­дежной сборной Германии, третий же год назад выступал за Боруссию (Менхенгладбах). Остальное пополне­ние будем искать на местном рынке, хотя цены сейчас и там подскочили.

— В какой-то степени — да. По край­ней мере, солидные клубы готовы выкладывать за греков любые суммы. Блэкберн вот недавно купил Дониса за шесть миллионов долларов, Цартас обошелся Севилье в такую же сум­му. Футбольный рынок, как я уже гово­рил, у нас солидный.

— Нет, почему же. Чувство ностальгии мне тоже знакомо, но с одной существен­ной поправкой: выбирая между рабо­той за границей и безработицей дома, я, несомненно, выберу первое.

— Увы. Зато приглашали и в Шах­тер, и в Таврию. Совсем недавно предлагали возглавить Борисфен.

— Там обо мне забыли. И, думаю, уже не вспомнят. Так что ближайшее свое будущее я связываю с Ионикосом.

— Сходство и впрямь наблюдается. Причем — не только в стиле игры. В Греции, как и в Союзе того времени, есть пять-шесть сильных клубов, плотная группа середнячков и ярко выра­женные неудачники. Среди них был, правда, и наш Ионикос, что свиде­тельствует о постоянных перемещени­ях между условными категориями.

— Зато греческая отслеживает бук­вально каждый мой шаг. И что бы я ни делал, четырнадцать греческих газет непременно расскажут об этом своим читателям. При этом интерпретация событий подчас дается с точностью до наоборот.