"Динамо" - "Спартак". Бесков против Лобановского

В позднем СССР было модно сталкивать лбами тренеров «Спартака» и киевского «Динамо». Молчаливый и гордый Константин Иванович Бесков не опускался до разборок с профанами, хор же его апологетов был не так громок. Посему явно побеждало такое общественное мнение: будущее за футболом Валерия Васильевича Лобановского, а школа Бескова (увы!) скоро канет в лету.

Дмитрий Туманов

Можно представить, как болезненно было слышать и читать Бескову про то, что его «школа» – отсталая, да еще какую-то ерунду про «кружевной футбол». Как будто его ребята, словно красны-девицы, занимаются вышиванием крестиком. Парадокс же заключался в том, что эти «девицы» с каким-то мистическим постоянством громили мощное, вооруженное передовой теорией «Динамо» Лобановского. Парадокс, конечно… но только для максималистов. Истина же лежит как раз посередине. Обе школы – и Бескова, и Лобановского – были по-своему передовыми, и, значит, глупо было выяснять, кто передовее.

Теоретический «антагонизм» Лобановского и Бескова усугублялся еще и историческим непримиримым соперничеством между киевским «Динамо» и «Спартаком». В 50-60-е «спартачи» бились с «хохлами» не на жизнь, а на смерть, а в 80-е эти зарубы стали запредельными, но при этом главным украшением чемпионата. По зрелищности они были на порядок выше любого матча нынешних чемпионатов России.

В ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ЛОЖЕ

Весной 2002 года произошел замечательный разговор тренера с бывшим спартаковцем Александром Бубновым. Как раз о вышеупомянутом «мистическом парадоксе» во взаимоотношениях двух клубов.

– Мы встретились незадолго до смерти Валерия Васильевича, – вспоминает Бубнов. – По весне я привез в Киев на просмотр одного парня. Лобановский сидел на стадионе в правительственной ложе. На поле шла тренировка из тех, которые прозвали тестом смерти (после одной из них Каладзе тошнило, и он кричал: «На кой черт мне нужен этот футбол!»). Лобановский пригласил меня в ложу и усадил рядом. Выглядел он плохо. Потом еще Демьяненко удивлялся: «О чем вы с ним так долго говорили?» Мы с Михайличенко с ним работаем, и то аудиенции довольно короткие. А тут – целый час!»

Говорили мы сначала о селекции, а потом стали вспоминать. Как раз на том стадионе «Спартак» обыгрывал «Динамо» 4:1, 3:0… И пошла дискуссия: за счет чего? И вот я ему говорю: «Мне нравилось, как вы прессинговали, и я двумя руками за ваши принципы. Но все-таки в матчах против «Спартака» такой прессинг был ошибкой. Тут я сторонник другого прессинга – качественного, который мы в «Спартаке» отрабатывали». «А что это такое – качественный прессинг?» – спрашивает Лобановский.

АРИТМИЯ

– Надо сказать, что хотя прессинг использовался еще при царе Горохе, он не был таким тотальным, как в Киеве при Лобановском. И, самое главное, Валерий Васильевич разработал принципы прессинга, которые его игроки должны были знать, как «Отче наш». Они отрабатывались на тренировках, и каждый знал их на зубок.

Прессинг условно применяется в трех зонах в зависимости от соперника. Против слабого целесообразно прессинговать на половине поля соперника. Хотя бы для того, чтобы не терять время и силы: чем быстрее отнимешь мяч, тем ближе до штрафной соперника. Но киевское «Динамо» было настолько уверено в своих силах, что на своем поле прессинг на чужой половине применяло против всех команд – и слабых, и сильных. При своих болельщиках динамовцы считали ниже своего достоинства играть как-то иначе. Но прессинговать весь матч – сил не хватит. Поэтому в игре «Динамо» была четкая аритмия: 15 минут – прессинг, 15 минут передышка, потом снова прессинг. Этот сценарий повторялся после перерыва.

То, что интервалы были именно такими, совсем не случайно. У Лобановского все было научно обосновано: вычислили, что игрок в максимальном темпе может действовать минут 8-12 минут, затем надо сделать паузу (потому у него и упражнения на скоростную выносливость длились столько же). Во время паузы отходят назад, проводят контратаки или же просто мяч держат, чтобы восстановиться. Это, кстати, очень не нравилось зрителям и специалистам: писали – антифутбол. Но тут все объяснялось физиологией…

– Этот переход от прессинга к «паузе» делался по команде?

– Знак мог дать капитан команды, а можно было и посмотреть время на табло. Первые 15 минут – самые важные. Это не только большие скорости, но и очень жесткая игра, все в подкатах стелятся. Своего рода психическая атака, чтобы сломить соперника. Впервые ощутил это на себе в 1975 году, когда играл за московское «Динамо» (проиграли достойно – 0:1). Голову не успеваешь поворачивать, соперники ураганом на тебя несутся! Ревет стотысячник. Многие команды ломались психологически… Когда «Спартак» приезжал в Киев, на установке так и говорили: первые 15 минут надо выстоять! И как правило, за редким исключением, это удавалось. А два раза – в 1982-м (Черенков на 18 минуте) и 1989 (Шмаров на 9-й) – «Спартак» преодолев прессинг, забивал первый в самом начале игры.

Ведь если Киев в это время забивал, то выиграть у него было уже невозможно.

Хотя один раз получилось. В 1988 в первом тайме нас просто смяли: забили гол, могли забить еще (это была игра высочайшего класса – какую позже динамовцы показали на ЧЕ-1988). Но во втором тайме мы все-таки забили два гола. Кстати, чуть ли не сразу после этого киевляне в составе сборной СССР поехал в Западный Берлин на «Турнир четырех», где обыграли сборную Аргентины с Марадоной – 4:2…

220 УДАРОВ В МИНУТУ

– Если посчитать, со своими скоростными нападающими «Динамо» не меньше забивало на контратаках, чем в результате тотального прессинга…

– Бывали, помню, матчи сборной СССР против сильных соперников, когда на установках Лобановский говорил: «На половине поля соперников для вас кислорода нет!» Мяч потеряли – тут же на свою половину поля и там уже перекрывали все зоны. А как только отбирали мяч, тут же длинная передача, и Блохин, Протасов, Беланов все несутся. В «Динамо» вообще все были скоростными. Ураган! Особенно скоростной выносливостью отличались крайние хавы и защитники: Трошкин, Рац, Яремчук, Демьяненко… Их задача была добежать до лицевой и прострелить, а там уже на мяч бежала группа атаки – человек шесть, каждый на свою точку. И не надо делать нацеленную передачу: на высокой скорости, да еще в борьбе это было очень трудно. Прострелил по дуге, а там мяч найдет – не того, так другого. У Лобановского был даже такой термин для нападающих – «встретиться с мячом». И если не встретились с мячом, то они виноваты, а не тот, кто подавал.

Все было отработано до автоматизма. Упражнения были максимально приближены к игре по нагрузкам. А по сложности часто даже превосходили игровые ситуации. Все эти упражнения игроки знали наизусть. А новичкам, конечно, приходилось привыкать.

– Главным образом, к нагрузкам…

– Когда ты тренируешься в «Спартаке» в одном режиме – более щадящем, а затем приходишь к Лобановскому, то, конечно, тяжело. Со временем, когда заранее узнавал о предстоящем вызове в сборную, сам на тренировках добавлял скорость, готовил свой организм… Но нагрузки нагрузками, а надо было еще понять суть упражнения, нюансы. Тогда легче работать. Киевляне-то хитрости определенные знали – как силы экономить, сыграть рациональнее. Потому что ведь все делается на пределе – пульс доходил до 200 – 220 ударов! И пока организм не адаптирован к такому режиму, людей тошнило…

– Это, наверное, объясняет, почему Лобановский упорно приглашал в сборную «своих», «адаптированных»…

– Конечно. Если он и приглашал кого-то «со стороны», то на слабые позиции: диспетчером Гаврилова, Черенкова, Оганесяна… Дасаев все время приглашался, потому что вратари в «Динамо» были не самые сильные.

ТЕСНЫЙ КВАДРАТ

– Итак, всем хороша методика Лобановского, но прессинг, оказывается, некачественный…

– Речь идет не о прессинге вообще, а именно в матчах против «Спартака». «Динамо» как прессинговало? На игрока, владеющего мячом, идут сразу трое – один на большой скорости. Его, конечно, легко обвести: убрал мяч в сторону, он и пролетел. Но «летит» он специально, чтобы игрок не сделал передачу, а пошел в обводку. И тогда уже два партнера его накрывают, в какую бы сторону тот ни ушел. Но есть одно «но». Если атакуют трое одного, значит, они бросили своих игроков. Конечно, они передали их партнерам, но те опять-таки бросили своих. И, получается, на фланге остаются 2-3 свободных игрока. Согласен, говорю Лобановскому, это не беда, все по теории. В условиях такого прессинга трудно точно перевести мяч на 60 метров. Но если соперник готов к такому прессингу? Знает противоядие?

Бесков и Лобановский шли разными путями. Оба опережали свое время. Один разработал прессинг и соответствующие упражнения, другой принципы и упражнения, как преодолевать прессинг. Бесков еще до «Спартака» (когда я играл в московском «Динамо» и жил два года в Новогорске, видел, как он тренировал сборную) давал так называемые «тесные квадраты», моделирующие игру как раз в условиях прессинга.

– Чуть подробнее о «тесном квадрате».

– Это, обычно, игра без ворот шесть на шесть на полполя или в квадрате 20 на 20 метров в одно или два касания. Цель упражнения – научить как можно быстрее передавать мяч. И мы так уверенно чувствовали себя в этих квадратах, что соперники мяч не могли отнять! В этих «тесных квадратах» играешь один в один. Ты должен подстраховывать партнера, не забывать «своего» соперника. Но бросаться вдвоем, втроем на одного Бесков считал безграмотным.

ВЗЯТЬ БРОВКУ

– Было еще упражнение «взятие бровки», где как раз очень важно не упустить своего игрока. Играют обычно 8 на 8, 9 на 9, 10 на10 на полполя. Бровку надо взять не ударом, а остановив мяч за линией. А расстояние то 50 метров! А самое главное – вести мяч нельзя: игра лишь в два касания! Только партнер открылся, сразу ему, как Бесков выражался, «нужно точно в клюшку дать». Это сложнейшее упражнение! В нем как раз и тренируется тотальный футбол: бровку не взять, если атакуешь не всей восьмеркой. Нужна большая техника, умение открываться («дергать» соперника, «качать») и предельная синхронность. Таких упражнений больше ни в каких других командах не видел. Хотя Лобановский его у Бескова перенял, слегка модернизировав. И поэтому, кстати, если сначала киевское «Динамо» по манере игры от «Спартака» сильно отличалось, то в середине 80-х уже во многом напоминало. В первую очередь, по игре в одно-два касания.

Кстати, в конце 90-х Йозеф Сабо в одном из интервью озвучил, полагаю, слова Лобановского: «Футбол будущего – это игра в одно касание». Но именно так «Спартак» играл еще в 70-е! Все было отработано до автоматизма! Помню, играла основа против дубля (в котором, кстати, были Шалимов с Мостовым) два тайма по 30 минут. Мы играем в одно касание (только при отборе можно делать два), а они – сколько хочешь. И первый тайм мы выиграли 7:0!

Принцип спартаковской игры при Бескове – как можно быстрее пасом отрезать как можно большую группу соперников. «Спартаку» было достаточно на каком-то участке поля создать преимущество в одного игрока, и за счет быстрой игры в одно-два касания мы могли разорвать любую оборону. Что Бесков и доказывал: в Еврокубках, в играх против сборной Бразилии, Аргентины и, конечно, против киевлян. Именно в матчах против «Динамо» Бесков проверял свою методику. А для всех нас матчи с киевлянами были «госэкзаменом». Бесков так и говорил. И если не выдерживал этого экзамена, хотя мог здорово играть против «Кайрата», «Нефтчи» и других команд, он на тебе крест ставил.

ГОЛ В ЧЕТЫРЕ КАСАНИЯ

– Вернемся все-таки к разговору с Лобановским…

– Для большей ясности привел Лобановскому конкретный пример из матча 1984 года, когда мы в Киеве выиграли 3:0. Он прекрасно помнил все детали, а я тем более. Все как раз развивалось у правительственной трибуны, где мы тогда сидели. Я играл опорного полузащитника. Мяч у Базулева. Его атакует нападающий, я открываюсь, он отдает мяч. На меня летят трое, первым в подкате, кажется, Буряк. А на противоположной бровке совершенно свободный Сочнов. Все в соответствии с игровыми принципами «Динамо». Кстати Базулев, в соответствии со спартаковскими принципам, отдает мне мяч не просто так, а под «дальнюю» ногу, чтобы соперник не мог перехватить. Далее, опять-таки по нашим принципам, в одно касание перевожу мяч Сочнову (удар у меня был хороший, а тут еще бил по катящемуся мячу). Причем, еще до того, как принял мяч, уже знал, что буду с ним делать. Бесков требовал: прежде чем открыться, игрок должен знать продолжение атаки. А при игре в одно касание иначе и нельзя. И вот, одним ударом, говорю Лобановскому, я отрезал семь ваших игроков!

Сочнов бежит с мячом к штрафной, его никто не атакует. Летит на всех парах и наша группа атаки (Черенков, Гаврилов, Радионов, Кузнецов). Они были готовы к такому переводу мяча. И в нападении у нас уже численное преимущество. А «Спартак», повторюсь, с лишним игроком разорвет любую оборону. Ваши защитники не знают, кого брать, упускают Кузнецова, Сочнов, делает ему передачу, тот выкатывается один на один и гол! Вся комбинация – четыре передачи – длилась секунд восемь.

Если бы соперник играл в качественный прессинг – один в один, как мы в «Спартаке» отрабатывали, такой комбинации не получилось бы. Потом, «Спартак» никогда кучей не играл. Использовал всю ширину поля, и игроки располагались соответственно. Когда все собирались вокруг мяча, то такой футбол Бесков называл «колхозным». Он говорил: «Мы должны «расставить» игроков соперника». Что это значит? Классная команда обязательно при потере мяча будет всех разбирать, а, значит, встанет так, как нам надо. И чем мы шире располагаемся, тем им труднее прессинговать. Сочнов по этому принципу и располагался на бровке – как можно шире.

Лобановский внимательно выслушал, но все равно не изменил своей натуре. Говорит: «Ну, в том эпизоде у нас просто прессинг не получился!» Да, говорю, потому и не получился, что мы знали противоядие, и все было отработано. Против слабых команд, против любой другой советской такой прессинг может пройти. Против «Рапида», даже против аргентинцев и бразильцев (те любят повозиться с мячом). А против «Спартака» – нет! Он только головой покачал – крыть было нечем.

– Но почему же так упрямо в Киеве «Динамо» следовало одной тактике?

– Вот это непонятно. Кстати, когда мы 3:0 вели, и динамовцы в очередной раз понеслись большими силами вперед, Лобановский – я был поражен! – выскочил к бровке и закричал: «Куда?! Куда такими большими силами!? Вы что с ума сошли!?»

– Странно, что этот разговор не состоялся раньше, когда вы приезжали в сборную…

– Раньше такого разговора в принципе быть не могло! После поездки в Кувейт Лобановский сильно изменился. Я ему так в беседе и сказал: «Валерий Васильевич, слышал, вы сильно изменились и с вами можно дискутировать...» – «Александр, что тут такого? – ответил он. – Человек с возрастом мудреет».