Интервью из прошлого. Виктор Скрипник: "Я уже рассуждаю как типичный немецкий игрок"

К 25-летию некогда популярной газеты КОМАНДА мы решили открыть рубрику «Интервью из прошлого», в которой найдем место наиболее резонансным и памятным публикациям разных лет, пишет zbirna.com.

Сегодня герой проекта — экс-защитник сборной Украины Виктор Скрипник. Разговор с футболистом Вердера в сентябре 1998 года состоялся после провального старта бременцев в сезоне.

— Каким образом руководство клуба восприняло неудачный старт «Вердера»?

— Без паники. Купили трех новых футболистов, чтобы повысить конкуренцию и усилить каждую из линий команды. Имена но­вичков таковы: взятый в аренду у мадридского Атлетико юго­слав Раде Богданович, футбо­лист сборной Польши Павел Войтала, игравший некогда в Гам­бурге, и местный паренек из второй бундеслиги Вок. Богдано­вич, за которым в Испании закре­пилась репутация «технаря», от­метил свой дебют в составе на­шей команды мячом в ворота Вольфсбурга, а Войтала — за­щитник по амплуа, в этом же матче неплохо сыграл против своего соотечественника Анджея Юсковяка. В кубковой игре с Ганзой оба участия не прини­мали — тренеры дали им воз­можность отдохнуть и со стороны посмотреть за игрой Вердера.

— В одном из интервью ты упомянул о том, что главный тренер и менеджер Вердера расспрашивали тебя об игроке волгоградского Ротора Веретенникове и киевском динамов­це Калитвинцеве. От их приоб­ретения бременцы все же отка­зались?

— Да. Руководство команды выбирало: либо купить атаку­ющего полузащитника, либо на­падающего. В конце концов остановились на югославе Бог­дановиче. В пользу бывшего футболиста мадридского Атлетико сыграл тот факт, что он не­плохо знает английский и имеет опыт выступлений за европейский клуб. Брали Богдановича не столько с расчетом на буду­щее, сколько для того, чтобы югослав сразу помог Вердеру. Хотя была и другая канди­датура — Сергея Ателькина из Лечче. Кажется, недавно ку­пили неизвестного мне бразиль­ского защитника, но он будет иметь возможность выступать за наш клуб только после ново­го года.

— Затронем тему сборной. Из-за травмы, полученной то­бой уже в первом туре чемпио­ната бундеслиги, ты вынужден был пропустить и две игры сборной Украины — с команда­ми Грузии и России. Что гово­рил тебе Йожеф Сабо относи­тельно сложившегося положе­ния?

— Насколько я понял из разго­вора с Сабо, руководство сбор­ной на меня всерьез рассчитыва­ло. Дмитрулин ведь тоже в это время травмирован был, играл на уколах. Ничего не поделаешь, пришлось наблюдать за всем происходящим со скамейки, а потом и лечиться. Кстати, совсем недавно звонок из сборной был — на матч с Андоррой меня вызы­вают, как и Максимова, кажется. Будем работать.

— В твое отсутствие здорово в этих матчах смотрелся львовянин Микитин, выступавший на твоей позиции. Не опасаешься, что в будущих встречах тебе придется довольствоваться ро­лью запасного?

— Даже если подобное и слу­чится, ничего страшного не про­изойдет. В Украине у нас порядка 50 миллионов человек, не так ли? Быть одним из двадцати двух иг­роков сборной, представляющих такое государство, уже честь. Когда вся страна наблюдает за сборной, не суть важно, играешь ты на футбольном поле или си­дишь на скамейке запасных.

— Травмы сопровождали не только тебя, но и Юрия Макси­мова. Судя по тому, что он стал появляться в составе Верде­ра и даже забивать, его проблемы со здоровьем уже поза­ди?

— Не в полной мере. Юра на­ходится под постоянным наблю­дением клубных врачей, его, ког­да надо, «уколят», когда — про­цедуры проведут. Но сам процесс восстановления после трав­мы еще не закончен.

— Пошел третий год, как ты играешь в бундеслиге. По про­шествии времени первенство Германии воспринимается то­бою так же, как и два года назад, или ты смотришь на немецкий футбол иначе?

— Во-первых, изменилось от­ношение ко мне в бундеслиге. Игроки, тренеры, судьи стали относиться ко мне уважитель­нее, воспринимают меня как футболиста опытного, пообтер­шегося в бундеслиге. Во-вто­рых, у меня самого появилась уверенность в том, что я спосо­бен на равных играть с ведущи­ми футболистами немецкого чемпионата. Раньше я выходил на поле играть, например, с Баварией, и мандражировал потому, что приходилось опе­кать самого Баслера. А сейчас мне даже интересно, как закон­чится наша дуэль.

После кубко­вого поединка с Ганзой пой­мал себя на мысли, что рассуж­даю как типичный немецкий иг­рок: был недоволен тем, что нас пришли поддержать всего лишь 10 тысяч болельщиков. Два го­да тому назад для меня, привык­шего играть в Днепре при зрительской аудитории в пять раз меньше, цифра 10 тысяч в бун­деслиге казалась огромной.

— А как вообще обстоят дела с посещаемостью домашних матчей Вердера?

— Случай с Гертой нехарак­терен. Матч проводился во втор­ник поздно вечером, поэтому мы не смогли собрать полный стади­он, а это 36 тысяч зрителей. Ку­бок опять же. В чемпионате у нас аншлаги, которые объясня­ются просто. На севере Германии располагаются всего три го­рода, имеющие приличные фут­больные команды — Бремен, Ганновер и Гамбург. Ганновер играет во второй бундеслиге, Гамбург нам тоже не помеха, так что мы, по сути, собираем всю публику с севера.

— В отличие от Украины, где ты забивал достаточно много для футболиста линии защиты, в Германии на твоем счету лишь один забитый мяч. В чем причи­ны этого — тебя сознательно ог­раничивают в атакующих дей­ствиях, или ты сам предпочита­ешь выполнять только возложенные на тебя оборонитель­ные функции?

— Скорее второе, а не пер­вое. Идешь вперед, а сам дума­ешь: как там мой игрок, не за­бьет ли? Это вопрос прежде все­го психологии. В украинском первенстве я чувствовал себя уверенно, мог позволить себе даже в некоторой степени аван­тюрно поучаствовать в атаку­ющих действиях своей команды. В Германии такое не проходит, наказуемо сразу. Если я пойду вперед, никто из моих одноклуб­ников не будет прикрывать мо­его игрока или мою зону, он бу­дет в традициях немецкого футбола действовать по шаблону, по тренерской схеме.

Но это частный случай. Есть в Герма­нии футболисты, которым, как и мне в свое время в Украине, поз­волено больше, чем всем остальным. Не потому, что они не любят подчиняться общеко­мандным интересам, а потому, что класс этих игроков позволя­ет делать это. В Вердере к та­ковым относятся Боде и Херцог.

— Тебя уже хорошо знают в бундеслиге. Другие немецкие клубы не проявляли заинтере­сованности к твоей персоне?

— В Германии каждый футбо­лист имеет своего менеджера, который и владеет всей подоб­ной информацией. У меня пока менеджера нет, но руководство Вердера призналось мне, что на меня имел виды Кельн еще в те времена, когда он выступал в бундеслиге. Но Вилли Лемке меня тогда продавать не захо­тел.

— По окончании этого сезона у тебя завершается контракт с Вердером, который может быть продлен по обоюдному со­гласию сторон. Не появилось ли желание сменить обстановку?

— Есть много нюансов, кото­рые говорят в пользу того, чтобы продлить контракт с Вердером. Прожив в Германии еще пару лет, я и моя семья получит воз­можность иметь бессрочную ви­зу, что немаловажно. Нет, ме­нять обстановку пока не хотелось бы. Хотя я и не отказываюсь от своего давнишнего обещания вернуться на родину, чтобы доиг­рать в Днепре. Но ведь время еще есть. Тем более, что руко­водство Вердера само не прочь заручиться моим согласи­ем. Через полгода у меня закан­чивается контракт, и я могу стать свободным агентом. А значит, бременцы рискуют остаться без дивидендов в случае моего ухо­да из Вердера. Думаю, они ме­ня оставят.

Алексей Зоров, Дмитрий Пелин, 26.09.1998