Последний из славной эпохи. (Памяти Юрия Морозова)

16 февраля 2005 года на 71-м году жизни скончался заслуженный тренер СССР, мастер спорта СССР, бывший тренер команд «Зенит», «Динамо» (Киев), ЦСКА и сборной СССР, доцент Санкт-Петербургской академии физической культуры им. Лесгафта, кандидат педагогических наук – Юрий Андреевич Морозов. Ушла легенда питерского футбола, наиболее авторитетная и уважаемая фигура всего тренерского цеха футбольной России, человек, с именем которого напрямую связаны практически все успехи петербургского «Зенита» в чемпионатах страны.

Даже и не знаю, с какой стороны подступиться к описанию этого явления, причём масштаба не только ленинградского-петербургского, но всего отечественного футбола. Личность Морозова столь ярка, сколь и неоднозначна, писать о нём можно романы… И со временем глобальное, детальное исследование его деяний наверняка увидит свет, а пока... Давным-давно, молодой 20-летний здоровяк Юра Морозов, бывший капитан юношеской сборной Ленинграда — второго призёра чемпионата СССР 1952 года, дебютировал в основном составе «Зенита». Было это в далёком 1954 году, когда ещё блистали на поле Иванов и Марютин, Гартвиг и Кравец, Самарин и Катровский… Надолго при первой попытке Юрий в «Зените», правда, не задержался и отправился шлифовать футбольное мастерство в ленинградскую команду группы «В» ШВСМ.

Вторая попытка закрепиться в «Зените» была также неудачна — больно уж сильный состав подобрался в нашей команде к 1957-му: Бондаренко и Дергачёв, Храповицкий и А. Иванов, Бурчалкин и Рязанов... Пробиться в состав было архисложно, вытеснить из основы игравшего на его позиции самого Станислава Завидонова и вовсе нереально, и через пару лет Морозов, всего несколько раз выйдя на поле в футболке «Зенита», оказался в ленинградском «Адмиралтейце», где, наконец, прочно заиграл в основном составе, стал капитаном команды.

В следующем году «Адмиралтеец» в отличном стиле завоевал путёвку в высшую лигу чемпионата СССР, где наделал немало шума. Звёзд с неба не хватал, но частенько и не без удовольствия устраивал показательные трёпки записным лидерам советского футбола (например, киевское «Динамо» Лобановского и Сабо, Турянчика и Каневского было изрядно ощипано со счётом 5:1, или ЦСКА Шестернёва и Разинского, Мустыгина и Амбарцумяна, со счётом 4:1…). После волевого расформирования «Адмирала» в 1962-м Морозов три сезона защищал цвета ленинградского «Динамо», также выступавшего тогда в высшей лиге. Вместе с «Динамо» выбыл в 1963-м в первую лигу... Игрок рослый, атлетичный (183/78), отличался трудолюбием, отвагой, физической силой, неуступчивостью в единоборствах, исключительной самоотдачей. Нормальный крепкий игрок, таких много, на них футбол держится. Ничто в нём не говорило и о том, что вырастет из него незаурядный тренер. Собственно, Юрий Андреевич и не связывал своё будущее со спортом, а собирался заняться наукой…

Выступления на футбольном поле не помешали Морозову в 1959 году окончить Технологический институт (физико-химический факультет!), а в 1964-м, заочно — институт Лесгафта, но, в отличие от большинства других выпускников-футболистов, на этом он не остановился и, после окончания в том же 1964-м игровой карьеры, поступил в аспирантуру ленинградского НИИ физической культуры. С 1967 по 1974 годы — старший преподаватель, доцент кафедры футбола и хоккея института Лесгафта. В 1970-м защитил кандидатскую диссертацию на тему «Предыгровая разминка как форма формирования готовности футболистов к игре», вошёл в комплексную научную группу (КНГ) «Зенита», созданную и возглавляемую Н. Люкшиновым.

В 1974-м последовало приглашение от Бескова в сборную СССР на должность тренера. А потом на долгие-долгие годы Морозов — правая рука Лобановского в сборной, которая, при его участии, стала бронзовым призёром Олимпиады-76, а затем, в 1988, добилась самого большого и, как оказалось, последнего на многие-многие успеха, став серебряным призёром чемпионата Европы. В промежутках между работой в сборной Морозов активно тренирует различные клубные команды. Немного попрактиковавшись этаким «серым кардиналом» в питерском «Динамо», в 1978 году принимает «Зенит», постепенно заменяя оставшихся после Г.С. Зонина неплохих, но далеко не звёздных иногородних игроков, на талантливую и перспективную ленинградскую молодёжь, и уже через два года – успех, первые в долгой истории клуба медали!

В 1983-м сдаёт своему помощнику Садырину вполне благополучную и прекрасно укомплектованную команду для дальнейших больших свершений и принимает оставленное Лобановским ради сборной несколько сбавившее киевское «Динамо». Здесь турнирных успехов, правда, не добивается, но, начав явно и давно напрашивающееся омоложение состава, вновь находит ярких молодых исполнителей, многих из которых вернувшийся из сборной Лобановский оставляет в составе и с которыми добивается ярких успехов в середине 1980-х.

В 1984-м — снова рискованное предприятие: некогда грозный, а в то время совершенно разваленный ЦСКА. Здесь всё гораздо серьёзнее — состав пришлось в течение года практически полностью обновить. Потом последовало возвращение клуба в высшую лигу, но закрепиться там он не смог — и вновь пришедший на смену Садырин получает прекрасно укомплектованную команду, с которой на рубеже 1990-х добивается блестящих результатов.

1990-й Морозов встречает в Ираке, в качестве главного тренера национальной сборной этой страны. Оттуда, впрочем, в связи с началом военных действий в районе Персидского залива, ему вскоре пришлось срочно эвакуироваться.

В 1991-м — попытка поднять из первой лиги родной «Зенит», но здесь совсем безнадёжно — команда не нужна городу, руководство клуба отличается полной некомпетентностью, даже яркие молодые футболисты, традиционно появившиеся в команде с подачи Морозова, не в силах помочь клубу с его ставшими уже хроническими безденежьем и безвластьем... Смертельно устав от бесконечного и безрезультатного обивания порогов равнодушных властьпридержащих, Морозов вынужден покинуть безнадёжную команду.

В итоге — возвращение на преподавательскую работу в институт Лесгафта на должность заведующего кафедрой футбола и хоккея, потом короткая загранкомандировка в ОАЭ в команду «Шарджа», затем — в Олимпийскую сборную Кувейта. С 1995 по 1997 — вновь «Зенит» и должность спортивного директора. В конце 1997-го — давно ожидаемый всеми разрыв со своим полным футбольным (и не только футбольным) антагонистом Бышовцем и уход из клуба. Вообще удивительно, как могли аж целый год уживаться вместе столь разные и по характеру и по мировоззрению люди…

В 2000-м Морозов вновь принимает несколько подзакисший «Зенит», и в следующем, 2001 году, в отличном стиле вновь возводит команду на пьедестал чемпионата России, тем самым напрочь опровергая высказанный в 1999-м постулат Анатолия Бышовца: «Тренер должен работать максимум до шестидесяти. После достижения этого рубежа он уже вряд ли что-то способен дать своей команде». Весьма прозрачный намёк на справлявшего в том году 60-летний юбилей Лобановского был более, чем очевиден. Морозову же в 2001-м исполнилось 67...

Стоит ли говорить, что Морозов, пожалуй, один из самых крупных в истории советского и российского футбола «открывателей талантов», всегда смело доверявший молодёжи, не раз доказывавший своё умение разглядеть искру божью даже в тех, кого все уже сочли бесперспективным. Один только список «открытий» Морозова займёт, наверное, целую страницу, поэтому ограничусь самыми яркими:

«Зенит» — Бирюков, Степанов, Долгополов, Ларионов, Брошин, Баранник, Желудков, Чухлов, С. Дмитриев, Кулик, Машкарин, Зазулин, Белоцерковец, Цветков, Спивак, Быстров, Аршавин, Кержаков…

«Динамо» (К) — Заваров, О. Кузнецов, Евсеев, Герасимец, (и защитник Черников, которому лишь тяжелая травма не позволила добиться многого в футболе. Прим. Claude) при нём первые матчи за основу в чемпионате СССР отыграл Михайличенко, прочно занял место в составе Рац (а также Павел Яковенко)…
ЦСКА — Корнеев, Татарчук, Мананников, Пятницкий, Шмаров, Быстров, Фокин, Мох…

Повторяю, это — только самые яркие. И ещё не стоит забывать, что именно Юрий Морозов открыл для страны тренера Павла Фёдоровича Садырина!

Но что же помешало Юрию Морозову добиться более очевидных успехов с командами, которые он собственноручно создал? Почему те, зачастую показывая игру свежую, яркую, грамотную, тем не менее, не достигали сияющих вершин, которые, учитывая потенциал собранных им игроков, вполне были по плечу? Ведь это достаточно очевидно доказывал дважды принимавший «наследство» Андреича Павел Садырин! И почему вслед за успехами его команд немедленно шли жестокие провалы («Зенит»-81 и 2002, ЦСКА-87...)? Ну, допустим: многие из принимаемых им коллективов на тот момент отнюдь не представляли собой реальной силы. К примеру, «Зенит» в конце 1970-х был не более чем многолетним середнячком высшей лиги, ЦСКА в 1984-м просто лежал в «руинах», как и тот же «Зенит» в 1991-м. Как бы ни спорным казалось это утверждение – но и киевское «Динамо» в 1983-м определённо подзатянуло со сменой поколений, и Морозову досталось в весьма «архаичном» виде... Морозову достаточно часто приходилось работать «пожарным», принимая клубы, по тем или иным причинам разбалансированные, а то и просто разваленные. Такое объяснение, конечно, вполне приемлемо, но никак не исчерпывающе. Думается, прежде всего, дело заключается в сугубо личных качествах Морозова-тренера и Морозова-человека.

В принципе, со всеми своими командами он работал по одной и той же схеме, отработанной ещё в конце 1970-х, в самом начале его тренерского пути. Очень примерно: массовый призыв под знамёна команды молодых, талантливых честолюбивых пацанов (благо конвейер лучших в стране питерских футбольных школ работает стабильно и безотказно); ломовые тренировки с особым упором на физические и скоростные упражнения; мощная стимулирующая накачка перед каждым матчем, после которой игроки носятся по полю как заведённые; три-четыре опытных авторитетных «дядьки», желательно, по одному-два в каждую линию (Кобелев-Горшков-Овсепян в 2001-м, Бирюков-Желудков-Ларионов в 1991-м, а ещё ранее Голубев-Казачёнок-Ткаченко). Плюс к тому активное использование прессинга, кинжальных фланговых атак с последующими прострелами вдоль ворот, игра атлетичная, размашистая, со строжайшей игровой дисциплиной... Всё на запредельных скоростях, несколько авантюрно в защите, но предельно красочно и впечатляюще в нападении. И над всем этим сам Морозов, как опытный карточный шулер, достающий из бездонного кармана питерских спортшкол всё новых и новых юных джокеров — «игроков на два-три матча» (Захариков, Усанов, Генералов, Васянович, Лазарев, Нагибин...), произвольно и непринуждённо меняющий тактический рисунок по ходу игры, тасуя послушную податливую команду по своему разумению. («Дрессировщик» — несколько циничное и пренебрежительное определение, данное ему Бышовцем).

Дисциплина жестокая, никаких авторитетов и любимчиков, все равны, никто не гарантирован от безжалостной ссылки в дубль при малейшем непослушании или снижении кондиций. Более того, нередко такой метод воздействия используется и просто для «профилактики», когда игрок ещё, собственно, ничего особо предосудительного не совершил, но, по мнению тренера, способен на это в ближайшем будущем. Естественно, подобные бескомпромиссные и безапелляционные требования далеко не всем по вкусу, отсюда и явное предпочтение юным, «неиспорченным» славой и опытом, тем, кто ещё способен «внимать, открыв рот», кто беспрекословен и полностью послушен. С остальными Морозов разделывается безжалостно, невзирая на имена, заслуги и даже физическую форму, как только острая необходимость в них, по его мнению, проходит (Лохов, Голубев, Куртиян, Кондрашов, Горшков, Деменко...).

Отсюда, видимо, и очевидная неудача Морозова в 1983-м с киевским «Динамо», нашпигованным звёздами под завязку. После монументального Лобановского фигура Морозова прославленным игрокам «не показалась» (По Киеву ходили слухи, что Морозов слишком мягкий тренер. Особенно в сравнении с Лобановским.). Разогнать команду и набрать новую, под себя, Морозов, похоже, был не вправе, да и времени на это не имел. Заставить же киевских суперзвёзд работать по его, отработанной в «Зените» схеме не сумел. Отсюда и результат — впервые за последние 13 лет (не считая «неполноценного» весеннего чемпионата 1976 года) киевское «Динамо» не только осталось без медалей, но и сползло на 7-е место — самое низкое с 1970-го года.

Не получилось и в ЦСКА в середине 1980-х. Команда, прочно позабыв славные традиции, по своей специфике давно уже представляла собой проходной двор — туда съезжались игроки исключительно с целью отслужить «срочную». Ни о каком клубном патриотизме, столь свойственном испокон веков тем же питерским игрокам, здесь уже не могло быть и речи. Не сумев в 1984-м удержать команду в высшей лиге, Морозов, решительно разогнав практически полностью старый состав, сумел вернуть клубу место в элите, но, увы, на одном энтузиазме удержаться в ней не смог: повзрослевшие за прошедшие три года игроки отвергли жёсткий морозовский стиль, откровенно провалив дебютный сезон в высшей лиге...

Команды-чемпионы за один год не делаются, а Морозову всегда не доставало гибкости, терпения, умения долго, кропотливо собирать коллектив, внимательно перебирая, тщательно, как бусы на нитку, нанизывать футболистов на общий стержень командной игры, аккуратно, бережно, терпимо относясь к тем, кто способен в будущем дать результат. Как после успешного 1980-го, так и после не менее значимого 2001-го следовал провал. Создавалось впечатление, что тренер в эйфории определённо утрачивает чувство реальности, самоуверенно совершая непростительные кадровые ошибки, в его отношениях с игроками намечается явный перекос в сторону ещё большего «закручивания гаек», ещё большей нетерпимости к иному мнению. В своих претензиях к футболистам, в запальчивости, он мог доходить до абсурда. Свято убеждённый, что незаменимых нет, с лёгкостью необычайной он расставался с игроками, по своему уровню, по таланту являющими собой «штучный товар» (если можно так выразиться). Отсюда и результат — раздрай в команде и провал в 1981-м, когда прошлогодний бронзовый призёр с немалым трудом сохранил себе место в высшей союзной лиге. Отсюда и развал отличной бронзовой команды образца 2001 года, когда, собственноручно ликвидировав прекрасную среднюю линию «Зенита», практически полностью состоящую из опытных, классных игроков, Морозов не смог быстро создать ничего, даже отдалённо её напоминающее. И вновь — провал. И в первом и во втором случае на создание успешной команды затрачивалось 1–2 года. На большее терпения этого тренера не хватало...

...Тренер Морозов во время матча — это целый спектакль! Наблюдение за ним, бывало, завлекало зрителей на трибунах не меньше, чем непосредственные события на поле. Вот он, как подброшенный пружиной, подскакивает на тренерской скамейке, вылетает к самой кромке поля и что-то резко кричит, сложив ладони рупором, тщетно пытаясь перекрыть рёв переполненного «Петровского». Через пару минут он уже вне технической зоны, яростно отбивается от резервного судьи, пытающегося вернуть его обратно, на место. А ещё через некоторое время, ускользнув от бдительной охраны, уже на всех парах летит к угловому флажку к судье на линии, который, предчувствуя, что подобное рандеву ничего хорошего не сулит, испуганно приседает, инстинктивно шаря по сторонам затравленным взглядом, тщетно пытаясь найти какое-нибудь укрытие. И получает... И даже просто сидя на скамейке, Морозов весь напряжён, он весь там, в игре, он вздрагивает, подпрыгивает, вздымает руки... При этом совершенно очевидно, что это — не игра на публику. Просто он такой...

А уж его прямые и весьма откровенные высказывания по поводу судейства на послематчевых пресс-конференциях стали воистину крылатыми: «Арбитр, работавший на дальней бровке – это какая-то пародия, клоун», «Этих судей самих нужно судить – вот тогда, может быть, что-нибудь изменится», «Ты – не судья, ты – мелкий сучонок! Так и передай своему папе!»... При всей категоричности и, возможно, оскорбительности этих его пассажей, как непосредственный очевидец тех матчей, не могу не согласиться с мэтром...

Морозов органически не способен быть вторым. Только мощный Лобановский — многолетний друг и, пожалуй, несмотря на более молодой возраст, учитель — был способен удержать его в рамках штатного расписания. В остальных случаях все попытки поставить Морозова второй фигурой в команде заканчивались неудачей: последовательно Давыдов в 2000-м и Бирюков в 2002-м были быстро оттеснены этой харизматической личностью на второй план. И если в первом случае, сменив в результате Давыдова на посту главного, Морозов сумел выровнять положение дел, то Бирюкову он просто не дал самостоятельно поработать в команде, своими же руками загубив в самом начале тренерскую карьеру своего протеже. Дай бог, чтобы не окончательно. Благодарю бога, что подобное не случилось в 1983-м с Садыриным. Не исключаю — останься, предположим, Морозов тогда в «Зените» тренером, помощником и наставником молодого Садырина, — не было бы у нас 1984-го, не было бы в России и Садырина.

Всё это так. Но ведь с другой стороны... Оба его «бронзовых Зенита» ярко выделялись прежде всего поставленной, грамотной, красочной игрой. Третье появление Морозова в питерском футболе в 2000-м году и вовсе стало очень показательным: фигура этого тренера — будем откровенны: не самого звёздного в прошлом, да ещё имевшего многолетние перерывы в непосредственной тренерской деятельности, — настолько возвышалась над всеми, что было очень грустно: слишком разительным оказалось отличие старых тренерских кадров от тренерской шушеры, буквально наводнившей российский футбол в 1990-х. И совершенно логичным казалось, что при присуждении премии «Стрелец» в номинации «Лучший тренер года», бронза «Зенита» заметно перевесила и очередное золото Романцева, и также очередное серебро Сёмина – искромётная игра «Зенита» в том году была как глоток свежего воздуха в душной и затхлой атмосфере мутных романцевских чемпионств.

Ещё раз восхищаюсь прозорливостью Юрия Морозова в поисках безусловно талантливых молодых игроков. Появляясь в «Зените» в начале каждого десятилетия, он каждый раз оставляет в ней долгий, неизгладимый след. Так было и в 1980-х, и в 1990-х, так есть и ныне. И благодарный питерский болельщик, несмотря ни на что, продолжает величать его ОВНП — «Отец Всех Наших Побед». И «Зенит» последних двух десятилетий прошлого века накрепко связан с этим именем, и наряду с Садыриным, именно Морозов безусловно является олицетворением петербургского футбола рубежа тысячелетий. А величие тренера определяется отнюдь не только тем, каких конкретных мест в чемпионате он добивался. Тот же Бесков, работая тренером гораздо дольше и, как правило, в куда более благоприятных условиях, чемпионом становился только дважды. Тем не менее, он совершенно заслуженно относится к когорте Великих Тренеров.

Поэтому примитивно-арифметически оценивать результаты тренерства Морозова только в плане «всего двух бронзовых медалей» считаю некорректным. Заслуги его перед нашим футболом лежат в другой плоскости. Может, не отсвечивая блеском многочисленных медалей и кубков, они кажутся несведущему человеку не столь яркими, но умение Юрия Морозова находить настоящие таланты и создавать Команды, имеющие свой стиль, своё яркое, неповторимое лицо, на мой взгляд, гораздо более ценно для всего нашего футбола, чем различные награды, которыми кичатся иные тренеры, не привнёсшие в него никаких новых идей, а долгие годы уныло пережёвывающие устаревшее наследие своих великих предшественников.

И давайте не забывать, что из четырёх медалей в нынешней истории «Зенита» только серебро 2003 года трудно напрямую связать с его именем (хотя, как сказать, как сказать…). Остальные же: две — принёс сам Морозов, а ещё в одной — золоте-84 — принял самое непосредственное участие. Вот и вся арифметика.

Под его руководством «Зенитом» завоёваны бронзовые медали чемпионата СССР 1980 и чемпионата России 2001 гг.
Лауреат премии «Стрелец» в номинации «Лучший тренер года России» в 2001 г. Заслуженный тренер СССР (1989).
Кавалер ордена Дружбы.

Похоронен Юрий Андреевич в г.Сестрорецке (Ленинградская обл.) рядом с могилами родителей.