Игорь Суркис о хоккейном детстве, аварии на "Запорожце" и примете Лобановского

Юрий САЙ, «ФАКТЫ»

Даже после провальных матчей «Динамо» Игорь Суркис никогда не покидает стадион через черный ход и держит удар перед журналистами. Держит, нужно признать, достойно. А когда на динамовскую улицу приходит успех, он так же искренне радуется.

22 ноября президенту столичного футбольного клуба исполняется 60 лет. О своем хоккейном детстве, первом водительском опыте и годах совместной работы с Валерием Лобановским Игорь Михайлович рассказывал в интервью «ФАКТАМ».

— Игорь Михайлович, правда ли, что вы в детстве, кроме футбола, еще и хоккеем занимались?

— Да, я играл за детскую команду станкозавода. Кстати, с моим «хоккейным» прошлым связана занятная история. У нас, пацанов, никакой амуниции не было, и мы решились подойти к ребятам постарше. Дескать, одолжите свою, нам ведь завтра играть. «На тебе форму, — говорит один парень. — Только приведешь ее в порядок». От счастья я даже не понял, зачем к нему подошел. Я — 12-летний мальчишка, а он — дядька здоровый. Да в ту форму три Игоря могло поместиться! Словом, принес я это «добро» домой, а отец взял его и… выбросил. Мол, что это еще за лохмотья такие. А ведь мне эти «лохмотья» вернуть надо. Ситуацию спасла гостившая у нас моя тетя из Одессы. «Не волнуйся, — говорит, — сейчас отец уйдет, я приведу твою форму в порядок». Постирала ее, заштопала. И на следующий день я в ней вышел на игру. Столько счастья было!..

В те годы практически все мальчишки умели кататься на коньках. Раньше ведь как было? Летом играли в футбол, а зимой ведрами заливали во дворе каток и рубились в хоккей. Сутками на улице, никаких вирусов, никаких болезней, расхристанные, мокрые. А сейчас что? Дети ходят в разные школы. Охрана, автомобили… Мы же вылетали на улицу и не закрывали двери в своих квартирах. Вот это была жизнь!.. Сейчас все по-другому. Лучше, хуже? Не знаю…

В одном из интервью родители Игоря Суркиса рассказывали, что их младший сын вырос… под балконом. Накрывали его теплым одеялом в коляске и оставляли одного. Даже зимой, в снег. Как только он откроет глаза, ребятишки сразу бегут к маме: «Тетя Римма, ваш сын проснулся!» Так что закалки нынешнему президенту «Динамо» и вправду не занимать…

— По словам вашего отца Михаила Давыдовича, когда у вас в семье появилась первая машина, вы просто не отходили от нее. Особенно вам нравился запах бензина…

— Помню-помню… ГАЗ-67 у нас был. Мы всегда пытались на нем ездить, но никогда никуда не доезжали, особенно в Одессу (смеется). Постоянно ломался. В итоге мы оставляли машину в каком-то дворе, а потом недели две отец занимался тем, что пытался пригнать автомобиль обратно, в Киев. То наш «вездеход» доезжал до Умани, то, если ехали из Одессы, до Любашевки. Потом отец забирал машину в Киев, чинил ее, и мы собирались в дорогу. При том, что на автомобиле до Одессы надо было ехать 12—13 часов, да еще с приключениями, мы в поезд не садились. А что касается бензина, то какой же приятный был запах в машине!

А потом у нас появились «Жигули». У отца и у брата. Так я их пацаном… угонял из гаража. Учился ездить, заодно катая по станкозаводу ребят и девчонок. Слава Богу, никого не сбил. Правда, один раз поцарапал машину брата, за что и получил.

— Сильно?

— Сильно поцарапал или сильно получил?

— И то и другое.

— (Вздыхает с улыбкой.) Взял я без спросу «Жигули» Гриши (Григорий Суркис — вице-президент УЕФА. — Авт.) и поехал кататься. Приключилась небольшая авария. В итоге все закончилось мелким ремонтом и парой подзатыльников от старшего брата.

— А правда, что, еще когда вы в школе учились, отец разрешил вам сесть за руль на трассе?

— Мне было 14 лет. Мы всей семьей ехали на отдых в Сочи. И, по-моему, после Краснодара отец доверил мне руль. Дорога была непростая, но по выражению лица матери я чувствовал, что еду неплохо. Я вообще всегда любил машины. Люблю и сейчас. Хотя теперь частенько приходится летать самолетом. К слову, у меня никогда не было водителя. Сам сажусь и еду. Даже в штатном расписании клуба такая должность не предусмотрена. Всегда езжу сам. Правда, у меня есть ребята (охранники. — Авт.), которые, если нужно, отгонят машину на мойку или заправят.

— Свою первую машину помните?

— Конечно! «Запорожец». 968-й. «Мыльница». В 1980 году я на нем попал в серьезную аварию. На скользкой дороге на перекрестке на Нивках (район Киева, где вырос Игорь Суркис. — Авт.) врезался в 130-й ЗИЛ. Передок «Запорожца» превратился в груду металла, а я сам выжил чудом… На заднем сиденье «Запорожца» лежал комплект модных в то время затемненных стекол для 24-й «Волги» моего брата. Гриша отдыхал в Сочи и попросил меня поехать заплатить за них и забрать. Я и забрал…

Помню, сижу после аварии на бордюре, обхватил голову руками, а тут подходит отец (он работал рядом в больнице, и кто-то ему рассказал о случившемся) и говорит: «Слава Богу, жив-здоров». Машину позже отремонтировали, и, коль она уж такая нефартовая, решил я ее продать. Поставил вечером под подъездом, чтобы утром на базар отогнать. И снова «попал»…

— В смысле?

— Просыпаюсь утром, выхожу на балкон и вижу, что упавшая с крыши глыба снега… продавила крышу моего «Запорожца». Снова пришлось его ремонтировать. В конце концов я таки продал свою первую машину. А позже у меня появились «Жигули».

— Расскажите историю о том, как в 1975 году вы попали из Одессы в Киев на матч за Суперкубок Европы «Динамо» — «Бавария».

— Я тогда учился в Одесском пищевом институте. Представляете, в Киеве я ходил вместе с дедом на все матчи «Динамо». А тут такая игра, а я в Одессе. С утра места себе не находил: как же я пропущу такое событие? Прихожу в институт, карманы пусты — какие деньги у приезжего студента? Но план в голове уже созрел. Начинаю издалека. Говорю ребятам: «Вот сегодня такая игра… Давайте соберем копеек по 50 или по рублю и поставим на результат. Вся сумма — угадавшему». А сам понимаю, что у организатора тотализатора и хранятся деньги. Мне бы только на дорогу до Киева собрать — семь рублей пятьдесят копеек на авиабилет по студенческому и копеек двадцать, чтобы добраться до аэропорта. А там я не пропаду — Гришина первая супруга Лина мне всегда поможет…

Короче говоря, на мою «приманку» клюнули чуть ли не все мои одногруппники. Большинство ребят были из Одессы, и родители каждый день давали им какие-то деньги. Рубль или два. Словом, собрал я рублей 12 или 14, а это уже почти на дорогу в два конца, и после первой пары на такси рванул в аэропорт. Благо, билет на самолет можно было купить без проблем. Каждый час рейсы были.

— Успели родителям позвонить? Мол, встречайте…

— Да вы что? Я же с занятий «слинял». Правда, меня все же рассекретили. Надо же было такому случиться, что именно в этот день в институте меня решил проведать двоюродный брат Володя. Он как раз вернулся из Владивостока, где устанавливал на подводных лодках холодильное оборудование, и захотел повидаться. Понятное дело, меня на занятиях не застал. К тому же ребята сказали, что я уехал в Киев на футбол. Володя поделился новостью со своими родителями. Естественно, мой дядя, профессор, как человек правильный, позвонил моим родителям. Но надо отдать должное отцу и матери: отлавливать меня до футбола они не стали, а взяли тепленьким уже после матча, на квартире у брата — со скандалом и «напутственными» речами. После чего вручили «непутевому» сыну деньги, чтобы расплатился с ребятами (победителем тотализатора я так и не стал). Утром я улетел в Одессу. Перед последней парой пришел в институт и в торжественной обстановке вручил призовые победителю. Все пережитые неприятности в тот момент меня уже не касались. Я был на матче «Динамо» — «Бавария» и собственными глазами видел этот триумф! По сей день эта игра стоит перед моими глазами.

— Вы немало времени проработали с Валерием Лобановским и очень тепло отзываетесь об этом человеке. Можете вспомнить яркую историю или случай из общения с мэтром?

— Надо ли говорить, что при Лобановском «Динамо» возродилось — пробилось в полуфинал Лиги чемпионов, а на внутренней арене нам вообще не было равных. На протяжении пяти лет с Валерием Васильевичем мы общались практически каждый день. На первых порах Васильич звонил мне домой часов в девять или в полдесятого и всегда говорил: «Добрый день, Игорь Михайлович». Не признаюсь же я ему, что еще отдыхаю. Но однажды трубку взяла моя супруга. «Добрый день, Ольга», — говорит Лобановский. «Доброе утро, Валерий Васильевич», — отвечает жена. С тех пор Валерий Васильевич раньше десяти часов мне не звонил. Очень деликатный человек был.

Кстати, многие до сих пор недоумевают: почему это Игорь Суркис постоянно с Валерием Васильевичем рядом на тренерской скамейке сидел. Расскажу.

Началось все на московском Кубке содружества. Представьте себе картину: темный, неуютный спорткомплекс «Спартак». Несколько минут до начала игры. Мы стоим себе в сторонке. Вдруг Васильич поворачивается ко мне: «Игорь Михайлович, можно вас на секунду?» Подхожу. «Садитесь, — говорит Лобановский и указывает на место рядом с собой. — Сегодня будете нести ответственность за результат вместе со мной». Мне аж плохо стало. Ну, думаю, если что, всех собак на меня повесит. Выиграли. Пошутил Лобановский, да и ладно, думаю. Но в следующий раз я только на трибуну, а Васильич снова: «Минуточку, а ну…»

Вот так и просидели мы с ним до последнего дня. Кстати, на тренерской скамье я ни слова не произносил, нравилось мне что-то или нет. Есть Лобановский, есть помощники Михайличенко, Демьяненко— им и общаться с футболистами.

Помню, однажды Васильич простудился и наблюдал за игрой из ложи. Я же по традиции направился перед матчем на скамейку. «Вы меня не поняли, Игорь Михайлович, — машет мне рукой Лобановский. — Ко мне поднимайтесь. Мы ведь вместе должны матч смотреть».

А как он меня летом «пытал»! Поехал я с семьей на месяц отдохнуть, а сезон только-только начинается. Звонит Лобановский и с ходу: «Прилетайте на матч, а потом снова отправитесь отдыхать». «Васильич, — говорю, — я отдохну, вы эту игру и без меня выиграете». Помните, какое тогда преимущество у «Динамо» над соперниками было? «Тогда никаких гарантий на весь сезон я не даю». Думаю: «Мама моя родная, лучше я полечу». Понятное дело, что Валерий Васильевич играл, но все же…