День учителя

Сталина Чубенко, школьный преподаватель русского языка и литературы, вышла на работу с началом нового, 2014-го учебного года, чтобы не сойти с ума. А эксгумацию тела сына назначили на День учителя. Так совпало.

Степу откопали из расстрельной ямы возле берега реки, в селе Горбачево-Михайловка. И они с мужем везли своего мальчика домой, в Краматорск, сами. В черном пластиковом мешке, через блокпосты. И с ней истерика случилась только раз, уже после похорон. А потом начался следующий этап, где надо было оставаться по-прежнему стальной – хотя, казалось бы, что еще может быть после?

История 16-летнего Степана Чубенко, даже на фоне войны, невероятно расширившей наши представления о высоте и низости человеческой природы, все же уникальна. Здесь, будто нарочно, столкнулись антиподы: подросток с сине-желтой ленточкой на рюкзаке и шарфом футбольного клуба «Карпаты» среди вещей и крупный мужик в камуфляже, с автоматом, командир «ДНР-овского» батальона «Керчь» Вадим Погодин.

Донецк оккупирован, но поезда из Киева еще продолжают принимать. В конце июля Степа возвращается с каникул, от друзей-футболистов. Путешествие не первое самостоятельное, и плевать, что на перроне публика уголовного вида выдает себя за патрули, таких недавно погнали из родного Краматорска, и отсюда тоже погонят, потому что весь Донбасс – это Украина. Шпион, «правосек»! Добычу тащат на допрос. Бьют. Подозрение только крепнет: мальчишка молчит. Через время в комендатуре, пригородной Горбачево-Михайловке, появляется сам командир по кличке «Керч», и пытки становятся еще более дикими. Выбивают зубы. Молчит. Такого растерзанного, конечно, ни отпускать, ни показывать никому нельзя…

Заставляют снять кроссовки – пригодятся. Связывают руки за спиной, натягивают футболку на голову, толкают в окоп. Выполняет приказ и стреляет в затылок боевик Сухомлинов по кличке «Буба». Погодин видит, что дело до конца не доведено, берет у Сухомлинова пистолет и четырьмя пулями ставит точку. Потом отдает команду боевику Москалеву по кличке «Жора» тело зарыть.

– …Нам хочется думать: Степку расстреляли на несколько дней раньше, чем считается. И он меньше страдал.

Никогда не слышала более жуткого в своей правоте материнского признания, чем год назад, в Краматорске, дома у семьи Чубенко.

Награды – «Народного героя Украины» и орден «За мужество» третьей степени – вручили родителям. Журналисты помогли: о Степе узнали. Вратарь местной команды «Авангард» – прочили большое спортивное будущее, КВН-щик, участник соревнований по греко-римской борьбе, автор самодеятельных песен и «Плана по развитию детско-юношеского футбола в Донецкой области», головная боль учителей, предпочитающих средних, смирных детей, любимец девчонок, нянька для малышни во дворе, борец за справедливость… Осталась масса фото и видео, какие-то флешки, альбомы, дневники. Мама разбирает по ночам. Хочет, чтобы хватило надолго. Просто очевидный факт: он очень спешил жить и взрослеть. Потому что взрослый человек свою страну в обиду не даст.

А страна – человека?..

Именно благодаря настойчивости матери и единственно ей преступление стали расследовать не на «Только отвяжись!», а всерьез. Причем с обеих сторон, и с украинской, и с «ДНР-овской», хоть компетентные лица, выражая соболезнования, вряд ли верили собственным обещаниям найти и наказать. В первые месяцы войны на Донбассе без вести пропадали сотнями, в том числе дети.

Мать начала искать свидетелей сама, обходя Горбачево-Михайловку от двора ко двору. По ночам с отцом мониторили социальные сети и сайты типа «Русской весны». Сталина, уроженка Магадана, в 90-х оказалась в Краматорске, вышла замуж за гражданина Украины, но свое российское гражданство не меняла – без малейшего политического подтекста. Вот и пригодилось, к несчастью. Паспорт с «орлом», когда пробилась на прием к Захарченко, произвел магическое впечатление.

Отдельно скажу о следователях. Неравные по численности «куски» прежде единого аппарата МВД – те сотрудники, которые вышли на подконтрольную территорию, в Краматорск, и те, что, как оказалось, всю жизнь ждали Россию и остались в Донецке – через силу, с матами, но условились установить убийц Степы Чубенко сообща, а лица друг другу набить когда-нибудь при встрече, если она состоится. У всех росли сыновья.

Обмен оперативной информацией, следственные эксперименты и другие мероприятия оказались успешными. Дела передали в суды в конце 2015 года. Так Погодин, Сухомлинов и Москалев оказались дважды обвиняемыми, в Украине и в «ДНР», – увы, заочно. Батальон «Керчь» распался еще раньше. Погодин-«Керч» почуял, что пригорает, и покинул Донбасс, назвав Захарченко «дегенералом», который сводит с ним личные счеты.

Ну, теперь о Погодине. Уроженец Донецка, помесь «мажора» и бандита. Мать работала на «золотом дне», заведующей сектором общепита в администрации тогдашнего мэра Владимира Рыбака. С угонами машин, вымогательствами и прочими художествами сына помогали «решать вопросы» высокопоставленные лица из местного Управления СБУ. Об этом мне рассказывал в Краматорске отлично помнящий «Керча» по «прошлой жизни» полковник Игорь Новосельцев, старший уполномоченный по раскрытию преступлений против личности Управления уголовного розыска ГУ МВД Украины в Донецкой области.

По словам полковника, УБОП не раз задерживал Погодина, но всякий раз отпускал. Еще Новосельцев произнес загадочную фразу о вербовке бывшего донецкого «маминого сынка» – несколько лет перед началом войны тот обретался в Крыму, в Керчи, отсюда и позывной. Внесудебные казни (есть сведения, что убийство Степы – не единственное подобное на счету Погодина), беспредельная жестокость вместе с уверенностью, что его прикроют лучше прежнего могут быть свидетельствами того, что «Керч» попал на службу в известное федеральное ведомство России с пометкой «украинский шахтер-комбайнер».

Максим Сухомлинов-«Буба», тот, что первым стрелял в затылок мальчику, свалил с оккупированных территорий и растворился на просторах России, больше о нем ничего не известно.

«Жора» – Юрий Москалев был задержан в «ДНР», но сумел убедить судей, что не убивал Степу, просто закапывал уже убитого – боялся за собственную жизнь. Отсидел 16 месяцев и вернулся к родным, в Чувашию. В Чебоксарах арестован по «красной карточке» Интерпола (Украина подала всех троих в международный розыск), но выдача, по неизвестным мне причинам, не состоялась. Страница Москалева на сайте «Фотострана.Ру» неактивна с конца 2016 года.

Боевики Погодин, Сухомлинов и Москалев

Зато Погодина в июне 2017-го взяли в Крыму. По информации, которой я располагаю, попался он вообще случайно. Пришел устраиваться на работу в силовые органы, нахально предъявил украинский паспорт – все недосуг было поменять, задержан как нарушитель паспортного режима. А потом обнаружилось главное… Решением судьи Ялтинского горсуда Оксаны Синицыной арестовали «Керча» на 40 дней «для обеспечения возможности выдачи правоохранительным органам Украины». Судья Синицына отреагировала на «красную карточку» Интерпола. Вой соратников боевика, начиная от Гиркина и до депутатов Госдумы РФ, поднялся знатный.

Срок административного задержания истекал. В прокуратуре Краматорска давно ждал пакет материалов, на основании которых следовало запрашивать экстрадицию Погодина в Украину. Не хватало только официального поручения от Генпрокуратуры, как того требует процедура, чтобы запустить процесс. Не исключаю, что в ГПУ долго решали, как именно обратиться к крымским властям в «шапке» письма: « Неуважаемые господа оккупанты!»? Когда в скандальную ситуацию вмешалась пресса и представители Мониторинговой миссии ООН по правам человека в Украине, зам генпрокурора Евгений Енин публично объявил: он лично обратился в Генпрокуратуру РФ с просьбой выдать убийцу Степана Чубенко.

Поздно: вскоре «Героя Новороссии» выпустили. Тут же Погодина поздравил его адвокат, Глеб Глинка, супруг известной «доктора Лизы». Именно семейство Глинок приютило «Керча» в Москве, сразу после бегства из Донбасса.

Суд, тянувшийся в Торецке Донецкой области, городе, максимально приближенном к месту совершения преступления, вынес 10 ноября 2017 года заочный приговор Погодину, Сухомлинову и Москалеву: пожизненное заключение. Апелляционный суд оставил решение без изменений. Государство типа выполнило свой долг. Мать – нет. Сталина Чубенко вернулась с процесса и села отправлять запросы в Россию – кому из мучителей сына уже успели дать российское гражданство. Попасть на личный прием к Юрию Луценко ей так ни разу и не удалось. Деликатно отшивали. Хотя она ничего просить не собиралась, кроме профессионального совета: что надо для составления плана дальнейших действий.

Со своей стороны, я, как собственный корреспондент «Новой газеты» в Украине, обратилась с официальным письмом в департамент Интерпола и Европола Национальной полиции Украины. Интересовалась, начали ли искать «Керча», «Бубу» и «Жору» по второму разу? Пришел ответ, подписанный начальником департамента, генералом Неволей: сведения, запрашиваемые мной, относятся к разряду конфиденциальных, а разглашение их возможно исключительно с разрешения Генерального секретариата Интерпола. Далее генерал напоминал: порядок объявления в международный розыск, перечень необходимых документов и круг субъектов, которые имеют право выступать с таким запросом, определен соответствующей инструкцией, утвержденной приказом МВД, ГПУ, СБУ, Госкомграницы, и т.д., и т.п. еще в 1997 году. Конструкция выглядела чрезвычайно громоздкой, потому я истолковала генеральский ответ скорее, как «нет», чем как «да».

На воле Погодин первым делом опроверг обвинения в убийстве. Но позже сообщил, что считает Степана Чубенко нацистом, с которым следовало бы разобраться иначе. «Потратить пять патронов на одного (…) – расточительство непозволительное. Если кто-либо из моего батальона шлепнул бы подобную мразь, максимум, чем бы он отделался, – простреленной ляжкой. И то лишь потому, что подобное животное не поехало на обмен и не спасло кого-либо из наших пленных». «Керч» обвинял школьника в участии в сожжении Дома профсоюзов в Одессе 2 мая 2014 года, в неких карательных акциях «Правого сектора». Этот бред до сих пор ретранслирует кремлевская пресса, в частности, «Московский комсомолец».

«Керч» осел в Севастополе. При желании с ним даже можно подружиться в Фейсбуке.

Мой коллега, Павел Каныгин, пытался встретиться с Погодиным. Вначале тот выставил условие: «Только в Крыму!» Но перед самой встречей начал искать пути отступления: «Отвечаю, это не я! Это начальники меня срочно вызвали!» – уверял по телефону.

Еще деталь. Цитирую Каныгина: «Погодин принадлежал к узкому кругу пионеров донбасской авантюры, среди которых – россияне Александр Бородай, Игорь Стрелков-Гиркин, Сергей Дубинский («Хмурый»), Игорь Безлер («Бес») и украинец Александр Ходаковский. В 2014-м эти люди руководили на месте донецким мятежом, а ближе к 2015-му отошли от дел, передав рутину профессионалам из «гибридных войск». Впрочем, все остались (за исключением Гиркина) в тесном контакте и даже организовали «Союз добровольцев Донбасса»… «Съезды героев» проходят теперь ежегодно в Ростове, в остальное время соратники общаются в Фейсбуке, обсуждают слухи и травят байки.

Но, помимо старой дружбы, этих «ветеранов» объединяет, полагаю, одно очень важное знание. Они знают, в чье распоряжение в июле 2014-го попала установка «Бук», из которой был сбит малазийский «Боинг». Каждому из шести этих персонажей должно быть доподлинно известно о том, что произошло в небе над Торезом 17 июля 2014 года. И, разумеется, выдача любого из них Украине (под любым предлогом) может оказаться подарком для следователей по делу «Боинга». (Украина входит в пятерку стран – участниц расследования). Примечательно, что именно «Хмурый», он же Сергей Дубинский, тот самый фигурант дела МН-17, о роли которого в трагедии лайнера сегодня известно больше всего, активнее остальных беспокоится о судьбе Погодина…

…В минуты отчаяния Сталине Чубенко кажется, что в Генпрокуратуре Украины засели люди, каким-то образом тоже причастные к кошмару, который начался на Донбассе в 2014-м и тянется до сих пор. Поймают «Керча», экстрадируют, он заговорит – и все, им крышка. Иначе – почему?..

Да, забыла. Говорят, у Погодина двое детей.