Котэ МАХАРАДЗЕ: "Лобановский настоял, чтобы я комментировал матчи сборной"

Одно из последних интервью Маэстро...

Печальная весть пришла в конце прошлого года из Тбилиси: на 77-м году жизни скончался Котэ Махарадзе.

Соболезнования от государственных руководителей и спортивных чиновников самого высокого ранга. И мысль, с которой не хочется мириться: неужели, мы никогда больше не услышим его голоса, без пафоса, но как-то удивительно человечно возвещавшего о блистательных победах отечественного футбола.

Футбол, Тбилиси, Махарадзе. Именно такие ассоциации всегда возникали у болельщиков, воспитанных на репортажах этого мастера. Его бархатный, театральный голос с неповторимым акцентом знали без преувеличения все любители футбола на 1/6 части суши. Не хочется верить, что мы больше никогда не услышим его знаменитую фразу "пока мячик летит -- быстренько о составах". Кажется, совсем недавно мы беседовали с батоно Котэ во время его гастролей в Москве.

-- Помните ли вы свой первый футбольный репортаж?

-- Как и Николай Николаевич Озеров, я пришел в репортерскую кабину с театральных подмостков. В 1957 году в Тбилиси приехали американские баскетболисты, и мне, молодому тогда актеру, немного знакомому с этой игрой, предложили провести репортаж о матче. Я ведь в юности играл за основной состав звездного тбилисского "Динамо" вместе со знаменитым Отаром Коркия.

Видимо, дебют удался, и в июле того же года Махарадзе впервые рассказал болельщикам о перипетиях футбольного матча между тбилисским "Динамо" и ленинградским "Зенитом". Параллельно с работой на телевидении я продолжал работать в театре, сыграл сотни ролей на сцене.

-- Как относилось к такому совместительству театральное начальство?

-- С пониманием. График спектаклей, в которых я был занят, составлялся с учетом футбольного календаря. В Тбилиси ведь все болели за "Динамо".

-- Пытались ли профессионалы оценить ваши репортажи как театральные монологи?

-- Я горжусь, что мои футбольные репортажи нравились Георгию Александровичу Товстоногову, гениальному режиссеру. Многолетнему руководителю ленинградского БДТ. Один мой знакомый рассказал, что, как-то услышав по телевидению комментарий, Товстоногов с некоторым удивлением произнес: "Слушай, как хорошо этот грузин говорит. Не выпендривается, не лебезит. А главное, говорит, как думает". На вечере, посвященном 70-летию мастера, я был тамадой, и с гордостью отметил, что когда-то в театральном институте учился в товстоноговской группе.

-- Звание народного артиста Грузии вам было присвоено за театральные работы или всенародную популярность, обретенную благодаря футболу?

-- Никогда не разделял, две свои привязанности. А к титулам и регалиям отношусь очень спокойно. Более всего горжусь званием мужа народной артистки СССР Софико Чаурели. В последние годы в собственном доме в Тбилиси мы открыли театр двух актеров.

-- Неужели у вас такой большой дом?

-- Он нам достался по наследству от отца Софико, известного грузинского актера Михаила Чаурели. Его очень любил Сталин, и при жизни подарил громадный особняк в центре Тбилиси. Но нам пришлось перестроить часть дома, переоборудованную под театральный зал. Ведь на домашние, по сути дела, спектакли собиралось по 250 -- 300 человек.

-- Ничего удивительного, что вам доверяли комментировать матчи с участием тбилисцев. Но как получилось, что вы стали сопровождать практически на все выезды "Динамо" киевское?

-- Во времена Союза никто в Тбилиси не считал чужими команды из других республик. Мне, например, часто доводилось комментировать матчи "Арарата". Во время одного из репортажей я даже получил втык от начальства за то, что слишком часто называл ереванцев не советскими, а армянскими футболистами. Когда мы праздновали 25-летие победы "Арарата" в чемпионате СССР, и мои друзья из соседней республики признались, что всегда считали Махарадзе "фартовым" комментатором. А киевляне уж совсем мои. В 1986 году перед отъездом на чемпионат мира в Мексику Валерий Лобановский специально сходил в ЦК КПСС и буквально настоял на том чтобы матчи сборной комментировал именно я.

-- Это связано с тем, что он также считал вас "фартовым"?

-- Возможно, и поэтому. Однако прежде всего Лобановский уважал меня за то, что у Махарадзе никогда не возникало соблазна взять на себя функции тренера. У Шота Руставели есть такие строчки: "Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны". У телекомментаторов частенько возникает искушение выглядеть таким вот стратегом. Я же убежден, что мы не имеем права критиковать тренеров. Можно высказать замечание, но никак не поучать наставника. Комментатор ведь является специалистом не футбола, а спортивного репортажа. Если бы Лобановский, Бесков или какой-нибудь другой специалист высказал мне замечания, связанные с тем, что я не могу четко изложить свои мысли, я бы ответил: "Цыц, это не ваше дело".

-- В вашей практике бывали такие случаи?

-- Нет. Главным образом потому, что, даже критикуя, я старался делать это очень мягко. Частенько применял обороты типа "сегодня не все получается" или "это далеко не то, на что способен футболист". Существует очень много вариантов покритиковать игрока, но всегда нужно делать это интеллигентно.

-- Использовали ли вы в своей работе опыт зарубежных коллег?

-- Когда в 1986-м вел репортажи с чемпионата мира в Мексике, то просто поразился эмоциональности комментаторов из Италии, Испании, Латинской Америки. Они спокойно, по-моему, ни одного слова не произносили, сплошные эмоции в эфир выплескивали. Мне тоже всегда хотелось быть не беспристрастным наблюдателем, а заводить телезрителей своими репортажами. Кто владеет мячом, какую ошибку совершил вратарь или как был забит гол, они и без меня видели. Мне же хотелось зажечь их, заставить сопереживать происходящему на поле. Часто, судя по отзывам, это удавалось.

-- В годы вашей работы сталкивались с цензурными запретами?

-- Увы, и такое было. То, что мне ненавязчиво рекомендовали называть армянских или грузинских футболистов только советскими, еще куда ни шло. Но однажды пришлось комментировать матч между сборными Югославии и Европы, посвященный какой-то юбилейной дате. Так прямо в комментаторскую кабину в Белград из Москвы позвонили и сказали: "Ни в коем случае не должна прозвучать фамилия Пушкаша". Ну, как же: эмигрант, сбежавший из Венгрии после событий 1956 года: Мне еще повезло, вовремя напомнили. А когда Николай Озеров вел репортаж из Лондона, где англичане в честь столетия футбола играли со сборной мира, он обмолвился, что мяч у Пушкаша. Тотчас раздался звонок: "Николай Николаевич, ваше дело уже на столе у председателя". Хорошо еще, Гостелерадио, а не КГБ.

-- Вы и Николай Озеров доказали, что из драматических артистов могут получиться хорошие футбольные комментаторы. А кто из мастеров спортивного репортажа мог бы сыграть на сцене?

-- Безусловно, Геннадий Орлов. И не только потому, что благодаря жене-актрисе и многочисленным друзьям он хорошо знает все, что происходит за кулисами. Геннадий, с которым мы очень дружны, артистичен по своей природе. Он обладает необходимой культурой речи, а это для драматического актера, пожалуй, самое главное.

-- Чувствуется, вы неравнодушны к мэтру питерской тележурналистики...

-- Никогда не забуду, какой сюрприз преподнес мне Геннадий на 60-летие. Он отвез меня в аэропорт и, когда самолет на взлетной полосе развернулся, все увидели надпись: "Котэ -- 60!". Как ему удалось договориться с аэрофлотовским начальством, для меня до сих пор загадка.

-- После фильма "Мимино" население одной шестой части суши узнало, что Котэ -- это сокращенное от имени Константин. Почему вы никогда не представляетесь полным именем?

-- Да как-то с самого начала актерской карьеры так повелось: Котэ -- и Котэ. В Тбилиси так принято. А потом, когда вышел во всесоюзный эфир, ничего менять не захотелось. Не люблю выпендриваться, мой учитель это правильно подметил.

P.S.После печальных событий в матче Грузия -- Россия батоно Котэ угодил с инсультом в реанимацию. События на стадионе "Локомотив" он воспринял как личную боль. По-другому просто не мог. Но еще раньше он выступил в российской прессе с публицистической статьей, в которой гневно осудил политические игры вокруг событий в Абхазии. Настоящий патриот родной Грузии, Котэ Махарадзе был человеком, к голосу которого прислушивалась весь бывший Союз. Как жаль, что мы больше никогда не услышим в его исполнении "пока мячик летит, быстренько о составах".