"Юрий Семин всех оскорблял и бросался в драку с милиционером". Истории про экс-тренера "Динамо"

Ярослав Кулемин

Первая лига, кроссы после пьянок и ночь под открытым небом в аэропорту – тридцать лет назад это был другой клуб.

– Налаживать приходилось буквально все: прием игроков, работу вспомогательных служб, подачу автобуса. Помню, получили адидасовскую форму – а ее у нас украли. Тогда вход на базу был почти добро пожаловать, – телепортируется в разговоре с Eurosport.ru в 1986-й бывший врач «Локомотива» Юрий Васильков.

К моменту, когда Васильков пришел в клуб, «железнодорожники» зависли в первой лиге, сделав мем о пятом колесе максимально актуальным. Команду было проще закрыть, но в министерстве путей сообщения нашли вариант повеселее и позвали Юрия Семина – 38-летнего коуча, чей тренерский опыт ограничивался «Кубанью» и «Памиром». В Краснодаре у него не получилось – команда проигрывала даже манекенам, зато «Памир» почти выбрался в первую лигу.

Ассистировали Семину Виталий Шевченко и Александр Петрашевский, собиравший с великим Лобановским великое киевское «Динамо». Шевченко в документах назвали начальником, хотя он был тренером, а Петрашевский числился тренером, но в реальности занимался селекцией. Этот квест должен был запутать партийных работников, знавших, что Петрашевский безразличен к политике и не может занимать высокие должности.

– В 1981-м я ведь уже был в «Локомотиве», – говорит доктор Васильков. – За пять лет оснащение базы стало чуть-чуть лучше. Но все равно. Деревянный двухэтажный домик какого-то генерала в отставке, метрах в 120 – столовая, а между ними – бильярдная. Ну разве это база? Доктор работал в маленьком кабинетике на всем советском. Хотя мы в это время уже пытались достать что-то современное – мази, гели… В Европе вспомогательная фармакология шла опережающими темпами.

Зимние сборы «Локомотив» проводил на базе в Хосте – по тем временам это почти Турция. Но игроки в команду не рвались – репутация клуба обгоняла паровоз со скоростью Болта. Усилением считались футболисты, забаненные в других клубах. А когда в Черкизово появлялся собственный талант, ему сразу приходила повестка в армию – ситуация, знакомая как минимум одному автору Eurosport.ru.

Самым узнаваемым персонажем 1986-й версии «Локомотива» стал белорус Сергей Горлукович. Позже он выиграл Олимпиаду, уехал в дортмундскую «Боруссию» и заработал в романцевском «Спартаке» прозвище «Дед». А тогда это был игрок, не пригодившийся минскому «Динамо».
Сергей Горлукович

– У меня была система – собираю ребят в кружок, говорю: «Вам играть. Называйте фамилии знакомых, которые могут помочь и готовы перейти «Локомотив», – вспоминал в интервью «Спорт-Экспрессу» Петрашевский. – А у нас играл Витя Шишкин, которого я еще в минское «Динамо» брал. Потом перетащил в «Локомотив». Он и посоветовал: «Сигизмундыч, есть в Минске хороший защитник – Горлукович. Но любит выпить...

Появление Горлуковича в команде получилось стильным: плащ-укрытие и шапка-ушанка с оторванным ухом. Подарок от Сергея – бутылку самогона, который тот привез из дома – Петрашевский тоже запомнил.

– Как-то в Одессу я поехал с дублем, Семин был занят. Планировал прилететь в день матча, – рассказывал Виталий Шевченко. – А у Горлука два события разом – травма и день рождения. В 11 вечера стук в мой номер. Заходит уже поддатый. Приносит полную бутылку коньяка: «Давайте выпьем». Пить, отвечаю, с тобой не стану. Но чтоб не шатался по гостинице, садись у меня. Потолкуем. Когда Горлукович уходил, от бутылки осталась треть.

Но на поле защитник был лучшим. Наутро Горлукович всегда чувствовал себя виноватым и даже в выходной мог наматывать кроссы в шерстяных костюмах – чтобы прийти в форму. Однажды это увидел министр путей сообщения Николай Конарев, который настолько впечатлился, что на очередном собрании назвал Горлуковича единственным профессионалом в команде.

Васильков подтверждает – организм Горлуковича выдерживал любые нагрузки:

– Сергей жил на базе – и к моменту приезда команды был как огурец. Даже если оставляли его почти в усмерть. Включал электрическую баню, шел в лес, бежал кроссик... Настоящий спортсмен!

«Следи за связкой»

В первом семинском сезоне «Локомотив» стартовал с 0 поражений в 9 матчах, но итоговый результат скопировал из предыдущих сезонов – шестое место. Тренер посчитал, что команде не хватает огня, и обновил ее практически полностью. Будущий коуч «Томи» Валерий Петраков, например, пострадал из-за шампанского – отметил защиту диплома, а на следующий день Семин его выгнал.
Локомотив

В 1987-м напитки покрепче разливал уже Юрий Гаврилов, тащивший когда-то бесковский «Спартак». Его бодрость в итоге стала икс-фактором, которая подняла «Локомотив» на новый уровень – в высшую лигу.

– Юрий Васильевич и в 37 был в порядке – он никогда много не бегал, но в том, что касалось передач, их технического исполнения, это был высочайший уровень, – вспоминает Игорь Чугайнов, пришедший в команду чуть позже. – Ты мог бежать с любой скоростью – мяч все равно попадал тебе в ногу.

Полузащитник Ренат Атауллин рассказывал, что Гаврилов всегда парковал «Жигули» около столовой. После тренировки он подзывал более молодого коллегу, доставал из багажника пару бутылок пива и через пять минут довольный шел на обед.

– Мне нравилось работать с Семиным – у нас было полное взаимопонимание. Хотя, когда он говорил: «Следи за связкой», я думал, что речь идет о боковой связке какого-то важного игрока. А он имел в виду связку Гаврилов-Горлукович, – смеется Васильков – Иногда Юрий Палыч просил, чтобы я жил с ними – снимал лучший номер не себе, а нам троим. Но на самом деле было больше болтовни: «Мы сейчас пойдем гулять, что-нибудь выпьем!» Я их, можно сказать опекал – и лечил, и отвлекал от левых походов.

Китель генерала

В той реинкарнации «Локомотива» было много бывших спартаковцев, из-за чего у Евгения Ловчева, выжигавшего экспертизу еще в 1980-х, создалось ощущение, что и тренирует Семин по-спартаковски.

– Юрий Палыч получил готовый продукт, – объясняет Васильков. – Переделывать этих футболистов было не надо, он просто встраивал их в свою игру. Никого это не напрягало. Бывшим спартаковцам в «Локомотиве» было полегче – в те годы такого слежения за командой не было. Они просто играли и наслаждались игрой. Тот же Черчесов, помогавший нам в 1988-м, смотрел далеко вперед и говорил, что запланировал себе карьеру тренера.

Главное воспоминание Черчесова о «Локомотиве» – единственная в его карьере тренировка на песке. О Лиге чемпионов «железнодорожникам» тогда не мечталось. Еврокубки заменял Кубок международного союза железнодорожников и экзотические коммерческие туры. В одной из поездок Гаврилов пришел на банкет в кителе генерала госбезопасности.

– Это было без меня, но ребята рассказывали, – подтверждает Чугайнов. – Просто Гаврилов любил тренировочные штаны и кроссовки – для него это повседневная одежда. А на Сицилии у команды случился прием в мэрии, и всем сказали одеться цивильно. Это поставило Юрия Васильевича в затруднительное положение. А у кого-то из ребят с собой оказался сувенир – парадный китель родственника. И вот представьте: объявляют участника чемпионата мира 1982 года Юрия Гаврилова – а он выходит в форме генерала КГБ! У итальянцев, конечно, был шок.

Скандал получился настолько мощный, что Гаврилову на два года пришлось уехать в Финляндию и залечь там на дно. Вернуться в «Локомотив» он смог только в 1990-м, когда после 7-го места в вышке команда опять свалилась в первую лигу.

– Один из ее шедевров – компьютеры, которые мы привезли. Они тогда стоили тысячу долларов, – вспоминает Васильков поездку в Америку. – Мы столько наскрести не могли, покупали пополам, потом продавали. Один раз залетели в Боливию – там высота сумасшедшая! Первая игра в Ла-Пасе, а посольские привозят мне кислородные подушки. Я сразу понял, что это будет за игра. Испугался за ребят, но, слава богу, обошлось.
Юрий Семин

В 1980-х было сложно достать не только компьютеры, но и форму. Администраторы команд одалживали комплекты друг другу, из-за чего отличить «Локомотив» от ЦСКА не всегда получалось. Других развлечений тоже хватало, в результате администратор «Локо» Анатолий Машков в 1981-м попал в тюрьму из-за нецелевого использования экипировки. Васильков говорит, что вели его давно и схватили прямо на Курском вокзале. Но когда Машков вышел, Семин поддержал мужчину и оформил обратно в клуб, где он работает до сих пор.

– Машков был для нас святым человеком, всегда готовым прийти на помощь. В команде его называли Батей, – рассказал Eurosport.ru Игорь Чугайнов. – Мы с ним часто летали на соседних креслах. Один раз летели в Италию – вдруг стюардесса выскакивает: срочно всем сесть! Я думаю: что случилось? И тут эту здоровенную махину начало трясти! А Егорыч как бы успокаивая говорит: «Ох, ну я-то хоть пожил…» Нет, нашел что сказать! Только это не в 1990-м было, а позже.

Когда мы играли за сборную, всегда старались привезти Машкову сувенирчик. Один раз тоже летели – и Егорыч говорит: «Что-то меня душит». А он в новой рубашке, которую ему подарили. Потом выяснилось – Батя забыл картонку из воротника вытащить, она как удавка была.

Машков – не единственный, кому помог Семин. В сезоне-1987 жутчайшую травму ноги получил Евгений Дрожжин, полузащитнику грозила ампутация. Юрий Васильков называет этот случай сложнейшим в карьере:

– Ему на опорную двумя ногами прыгнули, осколки пробили сосуды. Семин тогда поднялся на уровень министерств, с помощью людей нашли деньги. С Женей мы до сих пор созваниваемся.

Помогать приходилось и немногочисленным болельщикам – на выездах им часто не хватало денег на обратную дорогу, так что Семин и Машков сажали людей на поезд или автобус. Нападающий Олег Гарин, игравший за «Локомотив» в 1990-е, говорил, что чувствовал себя в Черкизово подопытным кроликом: болельщиков на стадионе почти не было, только тренеры и селекционеры. «Черт знает что!» – возмущался Гарин, привыкший в Находке немного к другой атмосфере.

Юрий Васильков помнит, когда на стадион приходило 200 человек – сотня болельщиков и сотня родственников. При этом министр напоминал, что в стране миллионы железнодорожников, которых желательно не расстраивать.

– Помню приезд министра и начальника Московской железной дороги после какого-то правительственного совещания, – Игорь Чугайнов тоже застал пафосные выступления. – В белых парадных кителях, с золотыми нашивками – у нас аж в глазах зарябило!

За выход команды в высшую лигу в 1987-м Семину и Василькову вручили знак почетного железнодорожника. Доктор получил его не сразу:

– Нас тогда чествовал министр, – рассказал Васильков. – Он приехал на базу, увидел меня – и вдруг вспомнил, что ему надо в Москву. Забыл, что доктора тоже нужно аттестовать! Но я этой наградой никогда не пользовался – только разглядывал.

Когда доктор ушел в «Спартак», игроки «красно-белых» начали его троллить и предлагали деньги, чтобы Васильков выскочил на поле со значком. Ставки дошли до тысячи долларов, но он так и не согласился.

Ночь на взлетной полосе

– Семин переживал, говорил: «С тонущего корабля бежишь». Я ответил: «Юрий Палыч, а если бы тебя позвали?» Он все понял и пожелал счастливого пути, – вспоминает доктор.

Еще раньше в «Спартак» вернулись Черчесов, Базулев и Русяев. Потеряв всех лидеров, «Локо» вылетел в первую лигу. Но уже в 1990-м вернулся обратно. Именно тогда за нее впервые сыграл будущий капитан Игорь Чугайнов:

– Аренд еще не было – Валентин Козьмич Иванов и тренерский штаб «Торпедо» предупредили, чтобы контракт подписал только на год. Зарплата была 250 рублей – в «Торпедо» даже побольше. После Иванова нагрузки в «Локомотиве» показались мне курортом. Когда приехал на сбор, Юрий Палыч забрал меня в Адлере и на машине повез в Хосту. Сказал: «Завтра у нас серьезная нагрузка – готовься». Я все пробежал – и думаю: «Разве ж это нагрузка?»
Игорь Чугайнов

Первую лигу в 1990-м выиграл владикавказский «Спартак», вторым стал «Пахтакор» из Ташкента, а третьим – запорожский «Металлург». «Локомотив» финишировал на любимом месте Арсена Венгера и попал в стыковые матчи. Страна уже разваливалась, но география лиги еще шокировала масштабом.

– Никогда не забуду выезд в Кемерово к «Кузбассу», – рассказал Чугайнов. – Приехали в аэропорт, там нам сказали, что вылет задерживают, и мы вернулись на базу. Потом срочно звонят: нашли самолет! Мы приезжаем – мест нет, полкоманды физически не может улететь. Вот так с трудом туда добирались, нам даже игру перенесли. Уже в российское время похожая ситуация была в Находке, где Семин брал самолет штурмом. Но это известная история.

Бардака было много. Например, в Баку мы просто не успели вылететь – самолет задержали, а с 12 ночи и до 7 утра аэропорт закрывался. Пришлось ночевать буквально на траве! Повалили на площади сумки, легли под открытым небом и, пока самолету не дали разрешение на вылет, поспали.

В Кубке СССР-90 «Локомотив» добился первого серьезного успеха – дошел до финала, где получил шесть мячей от киевского «Динамо». Через несколько дней «Динамо» брутально обыграл на выезде «Спартак», так что 1:6 – не самый грустный счет.

– После выхода в полуфинал Кубка мы слетали в Голландию. Обыграли в манеже ЦСКА «Торпедо» – 2:0, и железная дорога организовала нам поездку. В Голландии мы передвигались до поля на велосипедах, – вспоминал Чугайнов. – А самая далекая поездка была в Новую Зеландию. Это сейчас до того же Сингапура самолеты летают без пересадок, а тогда маршрут был один – на Ил-86 через Ташкент, Дели, Сингапур или Бангкок. Дальше – 11 часов на Боинге-767 до Новой Зеландии. Прилетаем: место красивое, всех сразу заставили бутсы мыть. Чтобы заразу на остров не занести.

Драйв Малхолленда

Летом 1990-го в «Локомотив» из Балтийской лиги подъехали литовцы, которые оказались нужнее, чем Месси в сборной Аргентины. Но самый фантастический легионер в истории «Локомотива» – американец Дейл Малхолленд.

Человек, родившийся в пригороде Сиэтла, сошел с ума на волне перестройки и несколько лет доставал представителя Госкомспорта Вячеслава Гаврилина. На Олимпиаде в Сеуле он обнаглел настолько, что пробрался на базу сборной СССР и потребовал личной встречи с Гаврилиным.

В 1990-м Малхолленду наконец разрешили сыграть за «Локомотив» – его обменяли на Александра Головню, ставшего первым советским легионером в США. Американцу сделали зарплату на уровне Юрия Гаврилова. Дейл провел в чемпионате СССР 6 матчей и забил 1 гол, помучился в пражской «Дукле» и уехал в Сиэтл заканчивать карьеру.

– Малхолленд для нас был русским парнем, которые разговаривал на английском, – вспоминает Чугайнов. – Было неожиданностью, когда он при лежащем снеге вышел на тренировку в одних трусах. Мы спрашивали: «Вы кого нам привезли – он с Северного полюса, что ли?» Минусовая температура, все в болоньевых куртках и штанах – а ему жарко.

Английский язык у нас знал только Хасанби Биджиев – он в основном с Дейлом и общался. Единственное, помню, как во время турне в Новую Зеландию Малхолленд нашел на столе пачку обратных билетов и очень удивился, что они абсолютно бесхозные. Подошел к Хасану: «А что, мы никуда не летим? Билеты выбросили». Никто, конечно, ничего не выбрасывал – просто забыли. Мы тогда часов 20 провели в воздухе, голова не соображала.

Самое положительное качество Малхолленда – он боец, не боящийся стыков. Поэтому и приняли его нормально. Но когда ты летишь за тридевять земель и думаешь, что будешь играть, а потом не получаешь это, наверное, происходит переоценка ценностей. Потом американец стал поспокойнее.

Пробиваться в высшую лигу «Локомотиву» пришлось через игры с «Ротором», во время которых у Семина не выдержали нервы.

– Юрий Павлович сейчас спокойный. Эмоции остались, но это смотря с чем сравнивать, – смеется Чугайнов. – В 1990-м мы победили в Москве «Ротор» 3:1, а в Волгограде пропустили уже на второй минуте. Кстати, когда наш самолет садился, нам не давали посадку. Хотя погода была абсолютно нормальная! Кружили над аэропортом, и только когда летчики сказали, что бензина не хватает, и мы сейчас шлепнемся, разрешили сесть. Такие вот мелкие пакости.

Сама игра получилась эмоциональной, на седьмой добавленной минуте нервы были на пределе. После финального свистка Юрий Палыч, конечно, дал жару. Когда милиционер его о чем-то попросил, он как обычно отмахнулся. Как в фильме «Иван Васильевич меняют профессию»: «Тьфу на вас! Тьфу на вас еще раз!» Но это нормально – хуже, когда человек смотрит на все происходящее с рыбьими глазами.

Волгоградские милиционеры Семина тоже запомнили. Старый выпуск «Советского спорта» сохранил рассказ одного из них.

«Юрий Семин в этот вечер с первых минут матча вел себя неспокойно – постоянно вскакивал со скамейки, выбегал даже на футбольное поле, рассыпая вокруг оскорбительные реплики. В перерыве я пытался уговорить Семина вести себя благоразумнее, но в ответ, как правило, слышал брань. Ну а в конце матча Семин уже оскорблял всех подряд: своих коллег, судей, футболистов. Он взвинтил себя до такой степени, что бросился драться со старшиной милиции Кожевниковым. Да, именно от него убегал Семин после игры, и все это нашло отражение в протоколе, который мы составили в раздевалке «Локомотива» – статья 158, мелкое хулиганство».

Успокоившись после 0:1, в гостинице Юрий Палыч пригласил команду в свой номер, где уже был накрыт стол с шампанским. Семин поблагодарил игроков за хороший сезон и фактически попрощался – его ждала Новая Зеландия.

– Уже в аэропорту Волгограда я сказал Семину, что возвращаюсь в «Торпедо», – признается Чугайнов. – Он стал меня уговаривать: «Зачем? Сейчас машину тебе дадим». Отвечаю: «Я обещал. Тем более вы же тоже уходите». Семин вздохнул: «Ну да». О том, что он уезжает в Новую Зеландию, команда уже знала. Думали даже, что не только Семин уйдет, но и весь штаб разбежится. По итогам сезона меня ждало звание почетного железнодорожника СССР. Но из-за того, что я перешел в «Торпедо», получил его только в российское время – в 1994-м.

Скоро Семин и Чугайнов вернулись – и все 1990-е делали из «железнодорожников» топ-клуб. А Семин продолжает это до сих пор. А все благодаря тому, что 30 лет назад «Локомотив» стал для него особенной командой. Еще не чемпионской, но на сто процентов своей.