Владислав ВАЩУК: "У первой жены появлялись дорогие шмотки, а я был нищим футболистом с долгами"

"Ох уж эти футбольные мамы…. Они искренне считают,что их ребенок самый особенный . Они способны довести тренеров до белого каления , потому что лучше него знают - как строить тренировки и на какой позиции ее сыну будет лучше играть. Они достают до печенок своей ненужной инициативой и чрезмерной эмоциональностью, особенно во время ответственных матчей. Они достают вопросами – « а мой талантливый? А что нам дальше делать?» Мамы -
это самые преданные болельщики. Это та сила, на которую всегда можно положиться.

Каждый раз, глядя на мам маленьких футболистов, вспоминаю свою маму.

Мама, мамочка,мамуля...

Она дала мне столько любви, что хватит на всю жизнь. Она жила только мною и для меня. Делала все, чтобы ее ребенок был счастлив. Она гордилась мной, она переживала за меня, считала лучшим сыном на свете.

Она до сих пор хранит меня там, на небесах.

Когда в шесть с половиной лет папа отвел меня в СКА, чтобы я занимался футболом, меня… не приняли. Бесперспективный.

До сих пор помню как проходил отбор. У тренера было всего шестнадцать футболок, пришедшие дети бегали по полю, тем кто понравился – давали футболку, чтобы выделить из толпы. Мне жутко хотелось, чтобы она досталась мне. Футболки заканчивались, оставалась всего одна... я бегал со слезами на глазах... Но футболку отдали другому мальчику. Конец. Отбор я не прошёл.

Папа закусил губу и стал заниматься со мной сам. Во дворе. Не скажу, что регулярно. Папа был геологом, постоянно в разъездах. Да и дома когда был, то видели мы его нечасто. Душа компании, его любили друзья, он любил жизнь и шумные застолья . Но при всех его недостатках – меня он очень любил , и тягу к спорту привил именно он.

Занятия у папы были своеобразными – помню, начертил круг во дворе и поставил меня мяч набивать. Сам в тенечке расположился с бутылочкой пива, не ну а че, с сыном же занимается... Из круга выйти нельзя, жарко , скучно… Спасли ребята – попросили , чтоб я с мячом и с ними в футбол поиграл...

Но шутки-шутками, а на следующий год заветная футболка мне таки досталась.

Так начался футбол.

Мама замазывала царапины и синяки зеленкой, стирала форму, провожала на все сборы и соревнования, покупала вместе со мной новые бутсы, позже писала за меня в школе рефераты, давала всегда поспать лишние две минуты, потому что ездить было далеко, жалела когда уставал.

Часто в доме были мамины подруги, помню как она любила шить для них юбки. Всем в обязательном порядке рассказывали о моих успехах.

Мама всегда знала на какой позиции я играю. А потом, когда обо мне стали писать в газетах, мама собирала вырезки, фотографии, складывала в альбом.

Я до сих пор не могу спокойно говорить о маме. Больно понимать, что ее больше нет.

С первыми бутсами, помню, в первый день после покупки спал в обнимку, такими они мне казались замечательными. Мяч тоже был ценностью и потеря его приравнивалась к концу света.

Когда я был в седьмом классе, СКА расформировали и я перешел в «Динамо». Пришлось поменять школу. Так я стал одноклассником Сани Шовковского, Сереги Федорова, Сереги Баланчука, Олега Семки и других.

Переходя в спорткласс, я лелеял надежду, что учиться там будет не нужно, только играть и все. Ага! Как же! Надежды не оправдались. С двойками к тренировкам не допускали. Учился я в шестидесятой неплохо, и думал, что уж в спортклассе-то точно буду звездой, а не тут-то было. Нахватался трояков и двоек в первый же месяц и понял – шары тут нет. Придется учиться и учиться серьезно.

Наш классный руководитель, Владимир Григорьевич, по кличке Борман , держал нас в ежовых рукавицах. Мы знали историю на уровне института, разбирались в математике, химиии и физике и ничто нас не могло оправдать, если домашнее задание не сделано.

Ни один из моих одноклассников не пошел в бандиты в лихие девяностые. Не спился и не скололся. Серега Баланчук закончил школу с золотой медалью , поиграл в футбол и стал потом юристом. Многие ребята, из тех, кто со мной учился, ушли в бизнес. Некоторые стали очень известными футболистами. Так что класс наш, хоть и заставлял иногда плакать молодых неопытных учителей, вырос во вполне благополучных людей.

Это я сейчас для тех мам пишу, кто размышляет – отдавать ребенка в футбол или нет. Отдавать в спорткласс или нет.
Отдавайте. Не страшно.

Были, конечно же, такие моменты, про которые мамам знать было совсем необязательно.

На сборы я стал ездить лет с десяти. Все как у всех детей – заветная вторая полка и сразу же начать кушать в поезде, пока еще вагон не тронулся. )) Мамы всем давали что-то вкусное, моя , например, всегда в дорогу готовила "курицу на унитазе" - в духовке на баночке. Кому-то давали отбивные, кому-то бутерброды, вобщем пир закатывался тут же, только сели в поезд. Где наши мамы брали все эти продукты – ума не приложу. Сильно обеспеченных семей у нас не было, времена тотального дефицита.

А когда стали выезжать за рубеж на соревнования - началась другая история. Везли с собой командирские часы, икру, там продавали, покупали какое-то барахло, привозили сюда… Стояли даже как-то на рынке во Франции, продавали . Стеснялись, конечно. Но тогда все спортсмены , кто ездил за рубеж, что-то возили. Это было нормально. Да и звездами мы не были, простые пацаны, подростки.

Однажды произошла очень неприятная история. На одни из соревнований в Финляндии поехали с нами ребята из спортинтерната, старшего возраста. Спортинтернат – это вам не спорткласс, там правила пожестче были и публика попроще, привыкшая выживать в любых условиях. Увидев практически неохранямые финские магазины, старшаки сорвались с катушек. Воровство было тотальным – пока один из ребят отвлекал продавца, остальные снимали с вешалок джинсы, по две – три пары, и выносили на себе. Увидев полную безнаказанность старших и наслушавшись разговоров про лохов-финнов и огромные прибыля , мы тоже пошли "на дело".

Воровство в нашем исполнении было оригинальным, «футбольным».

Схема была такая – пока один отвлекает внимание продавца, второй роняет пачку жвачек на пол. Задача была в том, чтобы точным пасом отправить жвачку по полу мимо сканера. Жвачка летела быстро, сканер не срабатывал. Вобщем, натырили мы жвачек на жизнь вперед , и все это казалось таким классным и веселым, почти героическим.. Но все тайное рано или поздно становится явным , а в нашем случае это произошло достаточно быстро…

Полиция появилась возле общежития, где мы жили, практически на второй день. О видеокамерах большинство из нас, конечно же, понятия не имели, а том, что их ставят в магазинах, мы даже и не слышали. Пока спортинтернатовские старшаки подбрасывали свои ворованные вещи американцам и немцам, живущим в той же общаге, пунцово-красные тренера не знали что сказать пришедшим полицейским. Скандал был громкий. Был обыск, нашли какую-то краденую куртку, вобщем, перенервничали все. Замяли, конечно, но было жутко неприятно.

За те украденные жвачки стыдно до сих пор. Понимаю, что мы были детьми, что поддались влиянию, но честно скажу – была бы возможность отдать за них сейчас деньги , то отдал бы.

И дело даже не в том, что тогда пришла полиция. Я бы не знал, как смотреть в глаза маме, если бы она узнала.

Мама всегда ходила на мои матчи, если они были в Киеве.

Еще в школе «Динамо» наши мамы стали общаться между собой, созваниваться. Папы тоже организовали свою тусовку, но как-то отдельно от мам, там интересы были другие, чисто мужские.

Когда же стали играть в «Динамо», то мамы часто сидели на трибунах во время матчей, клуб выделял билеты для родственников . Потом на этих же трибунах стали сидеть наши девушки, жены, дети..

Очень часто я видел ситуации, когда тренера не одобряют появление семьи у игроков. Тот же Сабо говорил – ну все, женился, теперь играть перестанешь, прощай футбол… Многие пацаны даже задумывались – а может это я зря, а может действительно не надо было … появлялись у некоторых такие мысли, я знаю.

Лобановский и в этом был достаточно нестандартным. Он приветствовал появление семьи у игроков, никогда не был против. Он всегда говорил , что семья - это семья, а футбол - это футбол, надо их разделять, семья нужна обязательно. Когда у нас были сборы в Ялте – говорил , чтобы брали жен, девушек с собой.

Однажды разрешил даже взять жен на матч Лиги чемпионов , с Ньюкаслом. И хоть матч был не решающим, но это был показательный случай.

Лобановский, несмотря на то, что очень много времени уделял футболу, жил им - очень любил свою жену, об этом все знали в команде. Была у них какая-то особая взаимосвязь, которая была заметна даже со стороны. Поэтому, возможно, он так и вел себя лояльно по отношению к семьям футболистов.

Ну а самый ценный совет относительно отношений с женщинами я получил, как ни удивительно, от Григория Михайловича Суркиса.

Первый раз я женился рано, в двадцать один. С Дашей мы долго встречались до этого. Она была пловчихой, как и Власта, первая жена Сани Шовковского. Женились мы с Саней в один день, свадьбы делали вместе, казалось так круче. Залез в долги, так хотелось все для любимой на уровне сделать. Клуб дал квартиру.

Семейная жизнь продлилась аж четыре месяца.

Сначала я перестал дозваниваться с базы домой по вечерам… Я уехал на сборы, а когда вернулся - то меня ждало письмо, что «нам надо пожить раздельно».

Потом у жены появился спортивный костюм «Версаче», потом еще какие-то дорогие шмотки…

Он был сыном депутата Верховной рады, а я - нищим футболистом с долгами.

История старая как мир.

Я не мог играть, спать, есть , дышать, поле сливалось с небом, мир кружился вокруг… Жизнь остановилась.

Григорий Михайлович позвал меня к себе на пятнадцать минут. А по ходу он чуть не опоздал на самолет...

P. S. Продолжение следует…".