Эдуард Сон - бизнесмен, который готов спасти "Днепр"

Интервью "Футбол 24" со знаменитым нападающим "Днепра" конца 80-х – начала 90-х.

Он родился в шахтерской глубинке Казахской ССР, но дорос до уровня топ-форварда, чемпиона и обладателя Кубка Советского Союза. Все свои главные титулы Эдуард Сон завоевал в составе "Днепра". Затем уехал во Францию, где выступал за "Аяччо" и два заштатные клубы.

Уже много лет знаменитый "днепрянин" – успешный европейский бизнесмен, который делает деньги в текстильной сфере. Слухи приписывали ему интерес к "Днепру", который сейчас оказался на грани полного краха. Мол, Сон станет владельцем клуба вместо Игоря Коломойского. Эдуард Васильевич опроверг эту информацию, однако своего желания помочь "днепрянам" не отрицал.

"Футбол 24" позвонил Эдуарду Сону во Францию, чтобы поговорить не только о спасении "Днепра", но и вспомнить захватывающую футбольную карьеру талантливого форварда.

– Эдуард Васильевич, у вас плотный график, в котором трудно найти место для интервью. Сколько командировок осуществляете в течение месяца?

– Трудно сказать. Кроме командировок, часто участвую в выездах на матчи ветеранских команд. За последний год налетал очень много. Алмата, Бишкек, Днепропетровск, Чикаго... Обо мне не забывают, поэтому приходится еще играть (улыбается). По работе летаю в Россию и Украину, по Франции езжу машиной. На одном месте не люблю сидеть, если честно.

– О правилах бизнеса знаете, наверное, уже все?

– Нет, я думаю, что мне нужно еще учиться и учиться. По большому счету, у меня небольшой бизнес, если сравнивать с нашими олигархами. В этом деле я уже 20 лет – после того, как закончил футбольную карьеру. В общем – в курсе всех основ, деталей и тонкостей бизнеса.

– Что самое сложное в вашей деятельности?

– Найти хороших, порядочных партнеров и клиентов. Если они есть, то все остальные трудности легко преодолеть.

– Вести дела в Европе легко? Сталкивались ли вы там хотя бы раз с коррупцией?

– Мне легко было начинать – здесь все прозрачно, без всяких "схем". Это одна из причин моего невозвращения на родину. И в 90-х, и сейчас наша страна очень коррумпированная. Еще во времена Союза я не понимал, как такое возможно. Ездил со сборной СССР и мог сравнить – как живут люди в Европе, а как у нас. Хотя был молодой, но понимал, что мы живем неправильно.

Коррупция существует везде – в Европе также, однако не в таких масштабах. Лично мне не пришлось с ней столкнуться. Сотрудничал с крупными компаниями, которые дорожат своей репутацией. К счастью, украинские и российские бизнесмены также начинают ее ценить.

– Пробовали ли подсчитать, сколько у вас подчиненных?

– В свое время их было около 3 тысяч. Сейчас значительно меньше. Около 300-400 человек.

– Как вы пришли к идее заняться бизнесом?

– У меня к бизнесу были определенные предпосылки, а важную роль сыграло то, что я оказался за границей. Имел диплом института физкультуры, но здесь это не работало. Понимал: для того, чтобы переучиться – нужно много времени. Карьеру футболиста закончил очень неожиданно, надо было как-то содержать свою семью. Поэтому пошел в бизнес. Понравилось, втянулся и начал этим заниматься на постоянной основе.

– В футбол вы пришли через казахский интернат, где часто приходилось драться. По каким причинам возникали драки?

– Нужно было отстаивать собственное мнение, ведь в любом коллективе нужно зарекомендовать себя. Когда видел несправедливость – говорил об этом. Иногда правоту можно доказать только кулаками. Дрался не так часто, но возникали моменты, когда предстояло продемонстрировать характер. Сталкивался с такой себе юношеской дедовщиной и защищал себя.

– Самую жесткую драку вспомните?

– Почему-то все зацикливаются на этом моменте после того, как я однажды рассказал. Это – в прошлом. Нет ни смысла, ни желания вспоминать.

– Кто был кумиром для мальчика с казахской глубинки?

– В Советском Союзе блистал Олег Блохин. Он не был моим кумиром, но все мальчишки равнялись на него. Лучший форвард того периода. Хотя мне всегда больше импонировал Марко ван Бастен.

– В своем первом клубе – "Кайрате" – вы играли рядом с Курбаном Бердыевим, который впоследствии стал успешным тренером с четками. Он уже тогда был таким набожным?

– Честно говоря, я удивился, когда лет 10 назад увидел его в "Рубине" с четками. В 80-х Бердыев не производил впечатление набожного человека. В "Кайрате" его все уважали – он был сдержанным и умным человеком. На поле – очень техничный интеллектуал. Тем более, я – форвард, поэтому мне было важно играть рядом с таким мастеровитым полузащитником, которым, бесспорно, был Курбан Бердыев.

– Действительно, с паса Бердыева вы забили гол на "Лужниках" самому Дасаеву. Как это было?

– Это произошло в мае 1985 года. Обычно "Кайрат" очень неудачно играл на выезде со "Спартаком" и привозил по 3-4 мяча. Но в том сезоне от нас ушел Стукашов, поэтому меня, как молодого и перспективного форварда, поставили в пару к Пехлеваниди. В первом тайме Бердыев получил мяч, находясь ко мне спиной, и повел вдоль поля. У меня неплохая скорость, и я неожиданно рванул вперед от центра поля. Защитник Каюмов пытался создать "вне игры", но Курбан выполнил пас чуть раньше.

Через половину поля я бежал к Дасаеву практически сам. Бегу и волнуюсь: если не забью – будут претензии. Приблизился, тогда ушел влево. Дасаев начал ложиться и я внешней стороной стопы просунул мяч ему между ног – получилось очень красиво. Матч вошел в историю, ведь мы впервые сыграли со "Спартаком" на его поле вничью. Это была настоящая сенсация тура.

Оказалось, что на трибуне "Лужников" сидели представители смоленской "Искры", которые взяли меня "на карандаш". Когда пробили базу, обнаружили, что я еще не служил, потому что заканчивал институт. Вызвали в ЦСКА, а уже оттуда направили в Смоленск. Поэтому этот матч против "Спартака" сыграл огромную роль в моей жизни.

– Кому еще из топовых советских голкиперов вы забивали?

– Виктору Чанову – забивал. Отару Габелии – забивал. А еще – Михаилу Бирюкову из "Зенита", Валерию Сарычеву из "Торпедо", Станиславу Черчесову, Игорю Кутепову. И практически всем голкиперам Высшей лиги.

– Ваше самое памятное воспоминание о службе в "Искре"?

– В одном из матчей я получил серьезную травму, когда вышел на рандеву с голкипером. Тогда шел дождик, мяч скользнул по газону и мне пришлось ускориться. Между тем вратарь бросился навстречу, как немец Тони Шумахер в том знаменитом эпизоде. Перед столкновением я еще успел пробить – мяч попал в штангу. Когда ко мне подбежал мой партнер – ему стало плохо. Мое бедро развернуло полностью – своими шипами кипер нанес мне страшную открытую рану. Меня забрала "скорая". Рану зашили.

– Ужас...

– И вот через 3-4 дня – следующий матч. Ребята вышли на разминку, я на поле возле них. На ноге – швы. Главный тренер Сергей Юрьевич Морозов говорит: "Я впишу тебя в заявку, чтобы ты также получил премиальные за игру". Те, кто играл, получали 100 процентов, запасные – 50 процентов. Матч начался, я сижу на трибуне. Первый тайм закончился ничьей 0:0. В перерыве пошел в раздевалку – послушать, что скажет тренер. Решил переодеться.

Во втором тайме стою за воротами. Время идет, до финального свистка – минут 10, счет не открыт. Почувствовал, что могу помочь и подбежал к тренеру. "Сергей Юрьевич, – говорю. – Выпустите меня. Я сейчас забью". Он мне поверил: "Давай, выходи". Буквально через 2-3 минуты мы подавали угловой, соперники выбили мяч, но я его подхватил и пошел в обыгрыш. Было большое скопление защитников, но я обыграл практически всех. Оставалось пробить по воротам и забить гол. Меня сбивают. Я не принадлежал к штатным пенальтистам "Искры", поэтому гол забил другой игрок. Мы победили – 1:0. В раздевалке Морозов сказал команде: "Вы должны поцеловать Сона в одно место" (смеется).

– Потом вы перешли в "Днепр". Вспоминали: "Сначала было трудно. Хорошо, что режим не нарушал". А кто нарушал?

– Кто нарушал – я не скажу. Некоторых ребят уже нет в живых. Не могу сказать, что я совсем не нарушал. Ведь были футболисты, которые абсолютно дружили с режимом. Например, Курбана Бердыева я никогда не видел даже со стаканом пива. Мы же нарушали – кто-то больше, кто-то – меньше.

Знаете, мне всегда хотелось выступать на высоком уровне, играть международные матчи. "Днепр" входил в тройку лучших клубов чемпионата СССР, играл в еврокубках, поэтому переход в Днепропетровск стал серьезным шагом вперед. Еще когда выступал в "Кайрате", меня приглашал московский "Спартак". В Смоленске я тоже был заметен другим клубам. Но реальные приглашение получил, когда заканчивал военную службу – от "Кайрата", московского "Торпедо" и "Днепра". В московских клубах всегда было почетно играть. Но я выбрал "Днепр", ведь считал – там для меня, как футболиста, лучшая перспектива.

Придя в клуб, понял – если буду нарушать, не достигну поставленной цели. Знаете, кстати, когда футболисты чаще всего употребляли алкоголь? К концу сезона, когда накапливается усталость. Снимали напряжение таким образом.

– Своего старшего сына вы назвали в честь Евгения Кучеревского. За что благодарны этому тренеру?

– Кроме того, что Евгений Мефодьевич был хорошим специалистом, он оказался еще и умным, благородным и порядочным человеком. А это – очень важно. Футболисты его уважали. Ради такого человека хотелось выходить на поле и биться только за победу. Нас много – 20-30 человек в команде. Все – разные. Но Кучеревский находил подход к каждому. Значит, был еще и хорошим психологом. Имел хорошее чувство юмора, умел "разрядить" атмосферу.

– Вспомните какую-то конкретную историю?

– Это был 1991 год, мы только приехали со сборов. Первый матч – в Днепропетровске против запорожского "Металлурга", команды, куда перешли 5-6 игроков "Днепра". Речь о Шохе, Таране, Башкирове, Сорокалете, Пучкове. Это ветеранистые игроки, которых в один момент Кучеревский попросил перейти в другой клуб. В Запорожье также работал Геннадий Жиздик, знаменитый экс-начальник команды "Днепр", который теперь занимал должность президента "Металлурга". Поэтому этот матч был очень важен – как для игроков, так и для болельщиков. В конце концов, это дерби – между городами расстояние всего 100 километров.

И вот мы вернулись со сборов, нужно 2-3 дня провести на базе. Моя жена тем временем уехала в Смоленск (она оттуда родом), прихватив нашего 2-летнего сына. Звоню, чтобы спросить, как дела. Она расплакалась в трубку: "Женя отравился. Он в реанимации – при смерти". Больше я ничего не слышал: "Немедленно вылетаю". Подхожу к Кучеревскому: "Мефодьевич, у меня сын умирает". – "Эдик, не думай ни о чем лишнем. Лети". Другой тренер меня бы не отпустил перед такой игрой – я в этом практически уверен. Ведь в сезоне 1990 я стал лучшим бомбардиром команды и был нападающим №1 в "Днепре".

Сын в течение 3-4 дней не ел вообще. Его тело напоминало маленький скелетик. Но через день после того, как я прилетел, сыну стало легче. Он захотел есть. Врачи порадовали: "Все будет нормально". Я еще успевал на игру. Был такой авиарейс Смоленск – Могилев – Черкассы – Днепропетровск. В восемь утра я вылетел, в полдень прибыл на базу.

"Ну как?" – спрашивает Кучеревский. "Все нормально, сын выздоравливает". – "Я тебя спрашиваю – играть сможешь?" Два дня не тренировался, почти не спал, но ответил: "Конечно, смогу". На последних минутах матча откликнулся на подачу, по-моему, Шахова, и забил ударом головой. Моей радости не было предела. Таким образом я отблагодарил Кучеревского – принес команде победу.



Олег БАБИЙ