Как сборная СССР вопрос выбора спонсора решала

28 июля исполняется ровно 50 лет самому громкому успеху сборной СССР – на ЧМ-1966 в Англии наша команда завоевала бронзовые медали. "СЭ" поговорил с одним из футболистов той легендарной команды – полузащитником Георгием Сичинавой.

Мы сидим в красивом, уютном доме в Гаграх. В ста метрах море, в пятидесяти – футбольный стадион. По телевизору идет трансляция Euro-2016, добродушная хозяйка дома Лиана, которую муж ласково называет Дуся, приносит вкусный кофе. А мы с хозяином, Георгием Сичинавой, говорим о событии, которому исполняется 50 лет. В июле 1966 года, на чемпионате мира в Англии, сборная СССР в первый и единственный раз в истории завоевала бронзовые медали.

В СБОРНОЙ МЕНЯ ЗВАЛИ СИЧИ ИЛИ ЧЕРНЫЙ

– Георгий Владимирович, что по приезде в Англию вас удивило: бытовые условия, одежда прохожих, машины на улицах? Ведь в СССР люди жили тогда небогато…

– Я хоть и был молодым, но достаточно много уже поездил. В 64-м мое тбилисское "Динамо" стало чемпионом СССР. Мы выезжали и в Европу, где, кстати, после игры мной интересовался "Милан". Летал в составе сборной и в турне по Южной Америке, то есть уровень жизни за рубежом не был в диковинку. Конечно, мы привозили из поездок одежду для родных и близких. Бывало, что возили и на продажу.

– Попадались?

– Иногда – за то, что провозили больше, чем положено или не то, что положено. Меня самого за это дисквалифицировали, но потом прощали.

– Команду серьезно "опекали" в Англии?

– В делегации сборной СССР людей было поровну – нас, игроков, и работников КГБ, которых прислали опекать команду. Возглавлял эту "делегацию" генерал КГБ Колмыков. Естественно, нас предостерегали от походов по злачным местам, провокаций. Говорили, мол, что в бордели не суйтесь, вас там обдерут как липку. Но это не означало, что нас держали на привязи. Могли и в "самоволку" сходить за покупками, и выпить по чуть-чуть. Воронин был в хороших отношениях с Эйсебио, и тот в отеле, где мы жили, оставил бармену какую-то сумму, чтобы Воронин и его друзья могли угоститься. Иногда мы этим пользовались. Но меру, время и место знали.

– Какая атмосфера была в сборной?

– Удивительно дружной. Не было деления на грузин, армян, украинцев или русских. Все относились друг к другу доброжелательно. Хотя, что естественно для большого коллектива, он произвольно распадался на более мелкие группы. В наш "куток", как мы его называли, входил Воронин, Метревели, Хурцилава и я. В сборной меня звали Сичи или Черный.

– Сичи – понятно, но почему – Черный?

– Прозвище дали в "Динамо", это все "Сема" Баркая (нападающий тбилисцев Владимир Баркая. –Прим. "СЭ"). Ко мне загар здорово приставал, так что я на общем фоне выделялся. Так и повелось – Черный, даже в сборной.

ХУРЦИЛАВЕ ПРИСНИЛСЯ ЕГО ПЕНАЛЬТИ

– Вы на турнире сыграли в двух матчах: первом, с КНДР (3:0), и последнем – с португальцами за 3-е место (1:2). Каков был уровень мастерства нашей сборной на фоне других участников?

– В первой встрече с корейцами я получил травму. Но поскольку замены тогда не допускались, матч доиграл. Потом две недели восстанавливался и следующие четыре игры пропустил – с итальянцами (1:0), чилийцами (2:1), венграми (2:1) и ФРГ (1:2). Могли обыграть и немцев, но помешало удаление Численко в конце первого тайма. Его откровенно провоцировали.

– Загадка века – пенальти в матче с португальцами, когда Хурцилава сыграл в штрафной рукой.

– Мы же с ним дружили, селились в одном номере. За два дня до игры он просыпается утром и говорит: "Сичи, сон видел, я в игре пенальти делаю". Я говорю: "Ты что, Хурци, выкинь это из головы!" И представляете, в первом тайме он это делает. Где-то в голове засело.

– Какова была реакция партнеров?

– Шок. Яшин стал кричать на Хурцилаву, но его очень жестко одернул Воронин. И Лев Иванович замолчал. А вообще мы никого не боялись. Такие люди, как Яшин, Воронин, Метревели, могли играть в любой команде мира. Но вот еще что – нас на этом чемпионате точно усилили бы два футболиста, которых не взяли. Я говорю об Эдуарде Стрельцове и Михаиле Месхи. Особенно о Стрельцове. Это великий игрок! Такой, которых мы сейчас на Euro видели, – Бэйл, Роналду. Он перед тем чемпионатом мира семь лет отсидел, потом вышел – и дважды стал лучшим в стране. Стрельцова вернули в сборную, взяли в турне по Южной Америке – как он там играл! А потом струсили те, кто принимал решение.

ТО, ЧТО НЕ ВЫПУСТИЛИ СТРЕЛЬЦОВА, – ПРОСТО ПОЗОР

– Кто?

– Точно не тренеры. Чиновники, КГБ… Они испугались, что человек с такой биографией станет представлять страну на чемпионате мира. Но позор был не в том, что Стрельцов поехал бы. Позор в том, что он не поехал. Чиновники подстраховались, но ослабили сборную. По игре мы по делу уступили лишь португальцам в матче за третье место. У соперника действительно была хорошая команда во главе с Эйсебио. Но выйди у нас Стрельцов, кто знает…

– Как вас, говоря современным языком, стимулировали на том чемпионате мира?

– За каждую игру платили по 500 долларов. Перед матчем с португальцами сказали: "Если выиграете третье место, купите импортные машины". Мы даже выбирать ходили – кто "Мерседес", кто "Кадиллак".

– Что-то не стыкуется. По 500 долларов за матч, всего 6 игр. Ну какой за 3 тысячи долларов "Кадиллак"?

– Во-первых, машины мы ходили смотреть подержанные. "Мерседес" с пробегом в 100 тысяч километров вполне можно было купить за пять тысяч долларов.

– А во-вторых?

– А во-вторых, основной заработок был не в этом.

– А в чем?

– В рекламе. В ту пору шла "война" между "Пумой" и "Адидасом". Каждой фирме выгодно, чтобы как можно больше игроков выходило в ее экипировке. И вот на Воронина, а он у нас был главный по этому делу и знал иностранные языки, выходит представитель "Пумы" и говорит: "Ребята, каждому, кто будет играть в наших бутсах, по десять тысяч долларов". Воронин собирает наш "куток" и говорит: "Что делать будем?" Деньги всем нужны, решили брать. Проходит неделя – и на Воронина выходит представитель "Адидаса". Но ставка повышается – предлагают уже по 20 тысяч долларов. Воронин снова проводит совещание, но на этот раз мнения разделились. Одни говорили, что первой фирме надо вернуть деньги, чтобы взять со второй. Хурцилава вообще отказывался что-то менять, сказал, раз пообещали, надо играть в прежних бутсах, иначе "спалимся". Я ему говорю: "Хурци, давай возьмем и у тех и у других". Так и сделали.

– А что тренеры?

– Николай Петрович Морозов сначала сказал, что надо играть в бутсах одной фирмы, потом, когда пришла другая, решение поменял. Проходит неделя, и на тренировку одновременно являются представители "Пумы" и "Адидаса". Что делать? Я нашелся – на каждую ногу надел разные бутсы, то же самое с верхней одеждой: футболка одной фирмы, куртка другой. Фирмачи – хохотали! Денег с нас не потребовали ни те, ни другие.

– А чем закончилась история с покупкой машин?

– А ничем. Мы же Португалии проиграли. После окончания чемпионата всем дали возможность прямо в посольстве купить 21-ю модель "Волги" – правда, в экспортном варианте. Машину эту еще называли "русский танк" – из-за прочности металла.

МЕДАЛЬ? НАПИШИТЕ – ВЫИГРАЛ В КАРТЫ

– Как проходило награждение бронзовыми медалями?

– Англичан и немцев награждали индивидуально золотыми и малыми золотыми медалями. От нас и португальцев вызывали представителей и вручали комплекты из 11 медалей. Затем руководство распределяло их по своему усмотрению.

– Было какое-то собрание?

– Нет, дали тому, кому посчитали нужным.

– В тех списках, которые публиковались в прессе, вас в числе награжденных нет. Вы саму-то медаль видели?

– А она у него есть, – вступила в разговор Лиана. – Хранится в нашей сочинской квартире.

– Так как она к вам попала?

– Напишите, выиграл в карты, – хитро, с прищуром улыбнулся Сичинава.

ОТВЕТИЛ ШЕВАРДНАДЗЕ: "ЗАНИМАЙТЕСЬ СВОИМ ДЕЛОМ И ЛОВИТЕ ПРЕСТУПНИКОВ"

– Георгий Владимирович, как случилось, что ваша карьера футболиста прервалась в 25 лет?

– Я был строптивым парнем, знал себе цену, терпеть не мог несправедливости, что на поле, что в жизни. Мог задержаться в Гаграх и опоздать на сбор, погулять с друзьями, во время матча – поспорить с судьями, за что нередко получал дисквалификации. Тем не менее успешно играл за тбилисское "Динамо" и был кандидатом на поездку на чемпионат мира 1970 года в Мексике. Во всяком случае, Гавриил Дмитриевич Качалин не раз говорил, что на меня рассчитывает.

– Но?

– Неприятности начались в 1969 году, когда после очередной условной дисквалификации меня вызвал к себе Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, в то время министр МВД Грузии и куратор тбилисского "Динамо". Он сказал, что я хорошо играю, но своим поведением позорю команду. Я ответил: "Эдуард Амвросиевич, спасибо за теплые слова, но прошу вас: занимайтесь своими делами и ловите преступников, а я буду играть в футбол".

– Жестко.

– Да, был слишком резок, но извиняться не стал. А через несколько месяцев после того разговора я был арестован и обвинен в попытке изнасилования женщины, которую много лет знал и с которой дружил. Видимо, ее вынудили дать показания. Правда, на суде она от них отказалась и заявила, что ничего подобного не было, но судья не принял это во внимание.

– По почерку это очень похоже на "дело Стрельцова".

– Видимо, решили провести показательный процесс и дали 4 года. В общей сложности отсидел чуть больше года, и в 71-м меня освободили за хорошее поведение. Я начал играть за "Металлург" из Рустави во второй лиге. Были приглашения из "Кайрата", других команд, даже Бесков приглашал в московское "Динамо", и я провел там один сбор, но на мне висела дисквалификация, и влиятельные люди в Тбилиси постоянно напоминали, что снять ее не позволят. То есть в высшую лигу не пускали, а играть на уровне второй лиги мне было не интересно. Так и закончил в 28 лет.

– Зла ни на кого не держите?

– Да нет. Шеварднадзе, когда стал президентом Грузии, даже наградил медалью. Правда, получать не поехал, и вручили сыну.

– Общаетесь ли с кем-то из партнеров по сборной?

– Многих уже нет. Вот я вспоминаю, как ко мне в Гагры приезжал Лев Иванович Яшин. Уже после ампутации, без ноги. Он предупреждал, чтобы никому не говорили о его приезде. Мы с Семой Баркая его встретили, отвезли на рыбалку, на озеро Рица. Выпили, расслабились, Лев Иванович даже станцевать попытался. А так, с теми, кто жив, общаемся регулярно. Ну а тем, кого давно не видел, всем передаю привет через газету. Будьте здоровы и счастливы, мои дорогие.