Василий Уткин о судейской кухне

По мотивам скандала в матче «Спартак» - «Зенит» Василий Уткин задается вопросом: надо ли нам знать тайны судейской кухни?

Самое неразумное, что можно сделать – это попытаться судить о качестве судейства (тавтология неизбежна, поэтому не извиняюсь), исходя из тех разговоров, которые оно неизбежно порождает.

О СУДЕЙСКИХ ОШИБКАХ

Даже если после какого-то важного матча болельщики обеих команд бьются в неподдельной истерике несколько дней, а среди остальных строго пополам сочувствующих и злорадствующих – это вовсе не означает, что судья совершил нечто чудовищное. Что же это, в таком случае, означает, спросите вы? Да, в общем, что угодно. В том числе иногда и провал арбитра…

Но иногда, как поется в песне – «это только иногда».

Нет такой футбольной страны, в которой не было бы ежемесячных и основательных скандалов с судейством. Означает ли это, что качественно не судят нигде на свете? Скажите да или скажите нет – это лишь подчеркнет бессмысленность ваших попыток отыскать истину.

А ещё бессмысленны любые попытки профессионального разговора о футбольном арбитраже. Особенно, если разговор публичен. Я это вам сейчас докажу. Вот делаем мы на Плюсе программу «Свисток», третий год делаем. В неё приходят действующие судьи, их начальники, разбирают конкретные моменты, высказывают суждения. Но посмотрите, как они это делают, причем все, все без исключения! Любой эксперт с судейским прошлым (а никто другой не может быть назван профессиональным) будет разбирать эпизод с очень простых позиций, а именно: если судья МОГ принять такое решение – значит, он прав, и на этом анализ заканчивается.

Но правда жизни заключается в том, что в футболе тьма моментов, в которых судья может принимать РАЗНЫЕ решения. Очень разные! И ведь именно эти эпизоды становятся чаще всего решающими. Я вам больше скажу: именно в них и проверяется настоящий профессионализм арбитра. Потому что главное качество судьи – в умении принимать решение, а не сверяться с условным рефлексом, раз и навсегда запрятанным на подкорке.

Но вам никто и никогда этого не скажет. Просто не станет рассматривать задачу под таким углом. Никогда. Я совсем не уверен, что это неправильно, кстати. Наверное, это и вправду кухня, любой публичный разговор погрязнет в занудстве деталей.

ИНТЕРВЬЮ РОЗЕТТИ

Вот я прочитал давеча интервью Розетти. Вежливый парень. Но в разговор о тех самых тонкостях он вообще ведь не вступает. Он сразу и моментально говорит: это правильное решение. Мне именно такие решения и нужны.

Про КДК? Это не мое дело. Это вообще другой орган. Моя работа в другом (и действительно, она в другом). А что, возражать станете? Воспитание и подготовка судей и разбор клубных апелляций… Да полярные вещи это. Полярные.

Заодно Розетти фактически нам сообщает, что орган вроде КДК вообще не имеет отношения к трактовке правил. Может, это у нас одних так, по его мнению; может, везде. Но – так.

В общем, я для себя уже очень давно решил, что о судействе разговаривать не имеет смысла. И не говорю. Если комментирую – то конечно, это часть игры. А после игры, или о какой-нибудь другой игре…

«Был или не было офсайда?» Слушайте, други, у нас одинаковые глаза и мы оба знаем правила. Ну, посмотрите сами. Вы ж не слепые.

И ХЛАДНОМ ТРУПЕ АРБИТРА

А самое главное вот в чем. Совершенно не обязательно по итогам обсуждения всем прийти к единой трактовке спорного эпизода. Это чаще всего невозможно. На то он и спорный момент. На то судье и свобода принятия решений дадена. Вы просто задумайтесь: если решение, какое угодно, не будет принято – ведь просто-напросто остановится игра.

Но все нюансы пусть разбираются внутри. И иногда оттуда, изнутри, будет вылетать наружу хладный труп какого-нибудь арбитра, и он уже больше никогда не приступит к судейству. Именно в таких выражениях когда-то Уинстон Черчилль характеризовал советскую внутреннюю политику; называл её «дракой бульдогов под ковром».

Это и есть внутренняя судейская кухня. Не имею ни малейшего извращенного интереса вглядываться в её подробности.