"Спартак" – первая лига!". Евгений Ловчев об издевательском скандировании болельщиков киевлян и трагическом эпизоде в истории "Спартака"

ДНЕВНИКИ ЕВГЕНИЯ ЛОВЧЕВА

История сезона 1976 года стала, возможно, самой черной страницей в летописи «Спартака». Команда по итогам осеннего чемпионата страны заняла 15-е место и покинула высшую лигу. Обозреватель «Советского спорта» Евгений Ловчев, ставший участником всех драматических событий сезона, следуя пословице «из песни слова не выкинешь», вспоминает не только о делах «Спартака», но и об общем положении дел в футболе СССР той эпохи. И о главном ее герое – великом тренере Валерии Лобановском.

Не зря говорят, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Сезон 76-го года, вместивший в себя два чемпионата страны, соединил в себе и то, и другое.

…Восьмого октября второго в 76-м году чемпионата СССР «Спартак» обыграл московское «Динамо» со счетом 1:0 и чуть-чуть поднялся в турнирной таблице. Выступали мы в целом неудачно и победе были очень рады. В раздевалке царило воодушевление.

Главный тренер «Спартака» Анатолий Крутиков, поздравив подопечных, говорит:

– Ребят, еще чуть-чуть – и до еврокубков недалеко.

– Эх, не вылететь бы, – говорю, памятуя о весеннем чемпионате и в целом о том, как играл «Спартак» в 76-м.

Спустя всего месяц мы проиграли в Киеве и вместе с минским «Динамо» вылетели из высшей лиги…

12 ноября в последнем, 15-м, туре чемпионата, мы играли в Киеве с «Динамо». Расклад был прост – поражение с любым счетом «выводило» нас в первую лигу. А Киеву победа была нужна для того, чтобы взять серебряные медали. За 15 минут до конца мы удерживали ничью 1:1, но потом хозяева забили со штрафного, а в самом конце провели и третий мяч. 1:3, мы проиграли… Последние минуты матча киевская публика пускала словесную «волну». Народ будто мстил «Спартаку» за все проигранные «Динамо» битвы, упивался унижением всегдашнего соперника. Люди встали и в едином, как тогда писали, порыве скандировали: «Спартак»! Первая лига!».

Впрочем, надежда в нас еще жила.

Сейчас я бы хотел отступить от хронологии повествования и поговорить не столько о «Спартаке», сколько о ситуации в тогдашнем советском футболе. О том, почему в 76-м не проводился целостный чемпионат, почему футбольный сезон был разбит на две части. Это надо сказать, чтобы развеять некоторые мифы, связанные с переходом на систему «осень–весна». Сейчас апологеты этой системы, продавившие волевое решение о переходе России на новый календарь, говорят: вот, мол, еще во времена СССР переходили на европейский календарь, его поддержал великий Лобановский. Но ведь это не так.

Вот как все было.

После того как сборная в конце 74-го проиграла Ирландии в гостях 0:3, Константин Бесков был отправлен в отставку, а команду возглавил Лобановский. Валерий Васильевич ранее удачно дебютировал в киевском «Динамо», а в 75-м году его команда в отличном стиле выиграла Кубок кубков и Суперкубок УЕФА. Тренер стал не просто могуществен, он фактически утвердился в роли единоличного хозяина положения в советском футболе. Это был, без преувеличения, великий тренер, создавший свою систему, уверовавший в нее, добившийся с ней побед.

К концу 75-го года стало ясно, что сборная СССР пробилась и в плей-офф Евро-76, и в финальный турнир Олимпиады. Лобановский ставит амбициозные задачи и принимает решение, аналога которому в истории нашего футбола я не припомню. Лобановский решает, что сборная, костяк которой составляли динамовцы Киева, будет готовиться на базе в Конча-Заспе первые полгода, а сам сезон-76 разобьют на две полноценные части – весенний и осенний чемпионаты. Первый ничего не решает, по его результатам никто не вылетает, а обладатели путевок в еврокубки определяются только по итогам осеннего чемпионата.

Еще раз подчеркну – это были два разных чемпионата страны, и обусловлено все было интересами сборной, перед которой были поставлены самые высокие задачи как на Евро, так и на Олимпиаде. В конце 75-го несколько футболистов «Спартака» попались на таможне с валютой, команда заняла в чемпионате только 10-е место. В конце года из клуба были уволены старший тренер Николай Алексеевич Гуляев и начальник команды Николай Петрович Старостин. Увольнение последнего стало главной ошибкой, которая и привела в итоге к краху.

Команду возглавили Анатолий Крутиков, в прошлом защитник «Спартака», работавший перед этим в нальчикском «Спартаке», и Галимзян Хусаинов, не так давно завершивший игровую карьеру. Это был огромный риск, тем более в ситуации, когда рядом не было Старостина…

Когда отставили Николая Петровича – формально за провал на таможне с формулировкой «за снижение качества воспитательной работы в команде мастеров», а на самом деле из-за того, что он одному высокопоставленному профсоюзному работнику не поспособствовал с получением квартиры для сына, я повел команду в ВЦСПС (Центральный совет профсоюзов. – Прим. ред.) к товарищу Богатикову. Нам сказали: не переживайте, мы вам дадим тренеров-спартаковцев, молодых и перспективных, вы нас в конце сезона еще и благодарить будете.

В конце сезона благодарить было некого. Богатиков команду не принял…

Неожиданное решение Старостина

Николай Петрович Старостин частенько собирал молодых игроков «Спартака» и говорил с ними за жизнь. Представьте ситуацию – перед нами, молодыми футболистами, только-только пришедшими в команду, сидит «икона» и рассказывает не что-то пропагандистское, а обычные, житейские вещи.

– Еду я раз в троллейбусе, ребята, – говорил как-то Николай Петрович, – стою, и так мне пукнуть захотелось… Терплю изо всех сил, но чувствую – мочи больше нет, надо пукнуть. Смотрю, рядом стоит молоденький мальчишка – курсантик военного училища.

– И я сотряс воздух, да так громко! – продолжил Старостин. – Естественно, люди обернулись в мою и курсантика сторону. «Молодой человек! – говорю юному солдату. – Так нельзя, стыдно!» Парнишка покраснел и на следующей остановке вышел.

– Ребята, не бойтесь в сложных ситуациях на поле принимать неожиданные решения! – таково было резюме Николая Петровича.

Сборы у Лобановского – это ни с чем не сравнимо. Нагрузки нечеловеческие, вся подготовка документируется, все показатели заносятся в тетрадочки. Обычное вроде упражнение – бег на 30 метров на скорость. Я, как человек в команде новый, старался все выполнять в полную силу. Бегу – аж пар из ноздрей! Подходит защитник Володя Трошкин, который год назад проходил аналогичную подготовку у Лобановского:

– Жень, ты что, дурак? Зачем бегаешь все время в полную силу? Ты же упадешь как-нибудь и больше не поднимешься.

– Так, а что делать? – спрашиваю Троху.

– А надо показать, что ты прогрессируешь, беги в начале подготовки на 4,5, потом от месяца к месяцу прибавляй по десятинке и так дойдешь до своих 4,0…

Я начал мотать на ус – потому что нагрузки были сумасшедшие, и можно было свалиться, просто потерять сознание.

Однажды, кстати, это со мной и произошло. Зимой 76-го сборная работала в Болгарии на базе, расположенной на горе Белмикен. Базу в складчину построили Польша, Германия и Болгария. Там я впервые вблизи увидел пловчих из ГДР. Представьте себе 15-летнюю девушку – две сажени в плечах, высоченную, здоровую… Их тренеры считали, что девушки должны, как ихтиандры, большую часть суток проводить в воде. Посему тренировки пловчих начинались в пять утра…

У нас было попроще, но тоже не сахар. На этой болгарской базе был спортивный даже не зал, а кабинет – 8 на 8 метров, где располагались впритык друг к другу 12 тренажеров. Лобановский придумал упражнение – игрок должен пройти друг за другом все тренажеры по следующему алгоритму: 15 секунд работает на одном из них в полную силу, потом 15 секунд паузы – и к следующему… И так – 12 «станций» подряд.

Мы называли эту комнату «музыкальной шкатулкой». Как-то мне стало плохо, а откачивать вынесли на снег.

– Володь, вы ведь второй год по этой системе тренируетесь, – говорю полузащитнику команды Мунтяну, с которым был дружен. – Если сейчас так плохо, что будет дальше?

– Жень, то, что происходило в прошлом – семечки по сравнению с нынешней подготовкой. У меня впечатление, что тренеры сами идут по белому снегу, на ощупь, а дороги впереди не видать… И никто не знает, где мы выйдем.

Тяжелейшая подготовка зимой и весной 76-го усугублялась для нас, футболистов не из киевского «Динамо», тем, что мы играли очень мало. Лобановский по вполне понятным причинам – его команде выступать в еврокубках – наигрывал в составе киевлян. Матчи, в которых все же удавалось сыграть, были наперечет. Запомнилась встреча с чехословаками на их поле в Кошице. Мы вели 2:0 за 15 минут до конца матча и начали катать мяч, просто удерживая преимущество. Хозяева тоже особенно не рвались отнимать мячик – игра-то товарищеская. И тут судья отбирает у нас мяч, прерывая этот бесполезный перекат. Так повторяется раза три-четыре. В общем, хозяева оживились и сравняли счет, но у нас осталось впечатление, что мы все равно на голову выше.

И когда потом судьба снова свела нас с этой командой в апреле-мае в четвертьфинале чемпионата Европы (а в финальном турнире в то время играли четыре сборные), думалось, что без проблем победим.

Первый матч в Братиславе получился провальным – мы пропустили два нелепых гола и проиграли 0:2. В Киеве ответный поединок завершился вничью 2:2. Таким образом, одной цели сборная СССР не достигла, команда не только не выиграла чемпионат Европы, но и не пробилась в четверку лучших на континенте…

А чемпионат СССР идет, «Спартак» валится, я прошу Лобановского отпустить в Москву – играть-то хочется! Валерий Васильевич никогда не шел на компромисс с футболистами, и всегда, по обыкновению перебирая в разговоре пальцами, находил для них жесткие слова.

Вспоминаю как-то разговор форварда Онищенко и Лобановского.

– Валерий Васильевич, могу я вполсилы позаниматься, нога болит…

– Володя, милый, как вполсилы? Играть вполсилы нельзя. Или ты выходишь и отдаешься полностью, или не выходишь.

Онищенко вышел и бегал, что называется, до соплей.

Похожий разговор состоялся с тренером и у меня.

– Можно мне в Москву, отпустите поиграть за «Спартак».

– Женя, может, тебя вообще из сборной отпустить?

До Олимпиады в Монреале оставался месяц, меня в итоге отпустили в Москву, и, как-то придя в «Лужники» на футбол, я от смотрителя ложи прессы узнал, что на Игры не еду… В Монреаль Валерий Васильевич взял Давида Кипиани, но на самой Олимпиаде Дато так и не сыграл. Сборная СССР заняла в Канаде третье место. Первая половина сезона 76-го года была, возможно, самым странным отрезком в истории нашего футбола. Судите сами – киевляне играли дублирующим составом, основа выходила только на матчи еврокубков.

Параллельно на базе в Конча-Заспе тренировались в составе сборной страны спартаковцы Прохоров и Ловчев, армейцы Астаповский и Назаренко, динамовцы Минаев и Маховиков, торпедовец Сахаров, Володя Федоров из «Пахтакора»… А их команды параллельно играли в лишенном спортивного смысла чемпионате страны.

Сборная в свою очередь проводила товарищеские матчи – решено было, что одна, единая команда представит страну и на Евро, и на Играх. То есть советский футбол полгода существовал во внесоревновательном периоде, что не могло не сказаться.

Первую половину сезона «Спартак» завершил на 14-м месте, третьем с конца. И хоть никто и не вылетал, было понятно, что команда просто валится. Киевляне финишировали восьмыми, а чемпионом стало московское «Динамо». Кстати, с того времени бело-голубые «золота» не брали.