ПУТЬ В СВОЮ КОМАНДУ...

Пожалуй, для каждого из заслуженных мастеров 70—80-х годов киевское «Динамо» стало той единственной командой, вне которой он себя вроде бы и не мыслил.

- А интересно, сколько — разумеется в среднем — длился у них путь в эту «свою» команду? – спросил я однажды одного из, на мой взгляд, опытныейших селекционеров клуба Анатолия Сучкова, к слову сказать, защитника легендарного состава «Динамо»-1961.

Далее следует фрагмент из моей книги «Эра Лобановского». Глава так и называется: "Путь в свою команду".

— Здесь даже что-то среднее трудно вывести,— ответил Сучков.— Только одно могу сказать с уверенностью: легкого пути не было ни у одного из них.

— Ну, а самый долгий и трудный у кого?

— Пожалуй, у Васи Раца.

В марте 1986 года в постоянной рубрике «Разговор у кромки поля» газеты «Советский спорт» с интересом прочел публикацию журналиста Г. Борисова о Василии Раце. Сделал оттуда выписку понравившегося фрагмента:

Закарпатье. Железнодорожный вокзал в Виноградове. Раннее утро. К перрону подкатывает поезд из Львова. Из вагона выпрыгивает невысокого роста парнишка с тяжелой спортивной сумкой через плечо. Не оглядываясь по сторонам, вприпрыжку бежит через пути к темнеющей вдали лесопосадке.

— Эй, хлопчик! — кричит дежурный.— Ты куда?

— Как куда? До дому, в Фанчиково!

— Вот чудак, так через час же туда дизель пойдет.

— Да сдался мне этот дизель, я на своих двоих быстрее до дома доберусь! Подумаешь, семь километров!

Этот эпизод хорошо проецируется на редкую выносливость и поразительную работоспособность Раца, хотя по виду он среди своих партнеров по команде, что называется, не атлет.

— Мне кажется, что с самого детства был моторным,— рассказывал о себе Василий Рац.— На месте не любил сидеть. Пусть не покажется это нескромным, но признаюсь, что ни в одной из команд, где я выступал, никому еще ни разу не проиграл в традиционном трехкилометровом кроссе.

— Взглянешь на Васю, и кажется, что уставать в игре он должен больше нас всех,— рассказывал о Раце капитан команды Анатолий Демьяненко,— а он словно бы неутомим. И удар у него такой, что даже самые опытные вратари теряются. Передачи же под завершающий удар — как на блюдечке мяч подает. Я играл «под ним» и, уходя в атаку, был спокоен, взаимозаменяемость у нас отличная! И чувство ответственности у Василия совершенное — из последних сил, но добежит, закроет зону прорыва.

Начиная с 1986 года в самых лестных тонах высказывались о Раце не только наши, но и зарубежные журналисты и специалисты. Однако вернемся мысленно на много лет назад в Закарпатье — край, где очень любят футбол. И не просто в Закарпатье, а в село Фанчиково, где 25 марта 1961 года в семье Марии Адальбертовны и Карла Александровича Рацев родился первенец, которого назвали Василием. Фанчиково — село довольно большое: 500 дворов, до двух тысяч жителей. Есть своя школа-десятилетка. Но что, пожалуй, сыграло особую роль в будущей судьбе Васи Раца — здесь есть свой хороший стадион, который рядом, ну буквально в пяти минутах ходьбы от дома. И мама всегда знала, где искать своего Васятку: он стал играть в футбол раньше, чем научился читать и писать. Не изменил своей привязанности и во время учебы в школе («После уроков, бывало, сумку бросишь, перекусишь и — на стадион. Гоняем мяч до самой темноты!»). Но согласитесь, что это был еще не «тот» футбол.

— По-серьезному увлекся, когда был в четвертом классе,— рассказывал Рац.— Поступил в ДЮСШ в Виноградове, и моим первым тренером стал Павел Иванович Пребуш. Во время тренировок и двусторонних игр старался точно выполнять все его указания. Играл на левом краю и, бывало, забивал по два-три гола за матч. Ребята меня даже поддразнивали: «Це наш Блохин!» В восьмом классе прочел в газете объявление об очередном наборе во львовскую спортивную школу-интернат. Приехал, а там на два места чуть ли не до полусотни претендентов. Думал уже поворачивать домой, но остался. Сдал все испытания и оказался одним из двух счастливчиков. Окончил интернат, и мой тренер Валентин Иванович Борейко посоветовал идти в команду «Карпаты». Играл в дубле. Если выходил в основном составе, то минут на десять — пятнадцать. На замену. У львовян в восьмидесятом году играла очень сильная линия полузащиты: Баль, Суслопаров, Думанский, Броварский, Дубровный... Куда мне, совсем еще юнцу, было тягаться с ними! В это время и получил письмо от своего давнего друга, который играл в винницкой «Ниве». Он приглашал приехать. А тренеры «Карпат» не возражали. Сказали: «Поезжай. Тебе у нас в основной состав не пробиться». Попал в Винницу к тренеру Ивану Ивановичу Терлецкому, который сыграл в моей жизни особенно важную роль. Он меня, можно сказать, лелеял, доверял мне и постоянно ставил в основной состав. Хотя, признаюсь, игра у меня не всегда получалась. А когда меня стали приглашать команды рангом выше «Нивы», Иван Иванович удержал от соблазна. «Нет,— всякий раз слышал я от него.— Твоя команда тебя еще не пригласила». Я даже не помышлял о киевском «Динамо», но в разгар сезона 1981 года оказался именно в этой команде.

Рассказывая о себе, Василий не раз подчеркивал, что ему очень везло на хороших тренеров: каждый из них внимательно относился к простому пареньку, не отмеченному в футболе печатью особого таланта, но очень трудолюбивому. Все это верно. Но, думаю, Васе еще больше повезло (если позволительно здесь употреблять это слово) с родителями. Однажды его слова о них вызвали у меня умиление.

— А знаете,— сказал тогда Василий Рац, уже заслуженный мастер спорта, хорошо известный всей футбольной Европе игрок,— я ведь своими успехами в большом спорте во многом обязан родителям. И отец, и мама всегда во всем, что касалось футбола, шли мне навстречу. Они меня, наверное, очень хорошо понимали. Теперь, должно быть, гордятся тем, что их сын играет в такой команде.

И мне после этих слов очень захотелось познакомиться с кем-либо из его родителей. А в августе восемьдесят седьмого года такой случай представился: в Киев, в гости к сыну («Заготовить ему на зиму огурчиков с чесночком, в уксусе — по-закарпатски»), приехала его мама — Мария Адальбертовна. Мы пообщались, и передо мной словно бы заново пролег весь его трудный путь в «свою» команду: от закарпатского села Фанчиково — до киевского «Динамо». Слушал ее и порой ловил себя на волнующей мысли: до чего же прекрасна эта душевная, простая сельская женщина, жена рядового шофера Виноградовского межколхоздорстроя, без малого тридцать лет просидевшего за баранкой своего ЗИЛа. Сама всю жизнь проработала за учетным столом в сельсовете. От ее простых слов и искренних рассуждений веяло мудростью народной педагогики.

— Вася в детстве был очень худеньким мальчиком,— рассказывала Мария Адальбертовна.— У меня даже душа за него болела, когда стал ходить пешком — туда и назад! — на тренировки в Виноградове. Бывало, пыталась его не пускать: учиться же надо, а он только и знает, что футбол да футбол. Но тут за Васю и дед вступился — мой отец Адальберт Юльевич, который внука очень любил и во всем поддерживал. И чуяло мое сердце, что не имею я права мешать сыну.

— Беспокойство матери нетрудно понять,— сказал я.— И это притом, что он жил еще дома! А как, интересно, вы с мужем решились отпустить пятнадцатилетнего Васю — одного! — на учебу во Львов?

— Очень, конечно, нервничала, переживала,— вздыхает Васина мама.— Но старалась не подавать виду, чтобы не надрывать ему душу. Жаль было его до слез. Никогда ведь один не уезжал из дому. А тут — во Львов, в интернат. Но что было делать, если сын сам выбрал себе такую дорогу в жизни? Пусть уже по ней, думаю, идет.

А теперь, прервав рассказ матери, перенесемся в Винницу, куда для того, чтобы увидеть Раца в игре, специально из Киева приехал Сучков.

— Почему я поехал смотреть Раца? — повторяет мой вопрос Анатолий Андреевич.— Нам о нем рассказывал Иван Иванович Терлецкий, который опекал Васю словно отец родной. Он-то и пригласил нас его посмотреть. Говорил, что парень неплохой и может нам подойти.

— И каким же вы его увидели?

— Смотрел его летом. Увидел немножко монотонным и однообразным. Несколько прямолинейным и ограниченным в своих действиях. Задатки, конечно, были у парня хорошие, но их еще надо было развивать. «Многое зависит от тебя,— сказал я Василию после игры.— Думай, играй, а главное — постарайся расширить свой диапазон действий на поле».

— Как воспринял сам Вася возможный переезд в Киев?

— Очень настороженно. «Не знаю,— говорит,— как еще будет. Получится ли у меня?»

— Приняли меня в Киеве хорошо,— вспоминает Рац.— Особенно опекал Андрей Баль, с которым мы были знакомы еще по львовским «Карпатам». Играл я, разумеется, в дубле. Но не сказал бы, что все получалось. Порой выходил на игру словно бы на ватных ногах. Скован был до предела. Лишь с годами я понял и оценил, почему Валерий Васильевич Лобановский в самом конце сезона поставил меня в основной состав. Отыграл я тогда полный матч против московского «Динамо» и один тайм — со «Спартаком». После этих встреч ко мне и пришла какая-то уверенность в своих силах, которую, неудачно играя в дубле, я начал было уже терять. Правда, все равно потом, еще очень долго — почти три года! — довелось ожидать «своего» места в основном составе. Порой было очень трудно. Морально и физически...

Мама тому свидетель.

— Вдруг получили мы от Васи письмо, что его забрали в Киев,— рассказывала Мария Адальбертовна.— Ой, думаю, что же это будет? Жалко мне его стало. В Виннице уже все было хорошо, и Терлецкий Иван Иванович очень нам всем понравился. Ходил за Васей, словно батька. Бывал у нас в гостях, в Фанчиково. А тут вдруг — Киев! По письму поняла, что неспокойно у сына на душе. Приехала к нему. Вижу, что очень усталый. Весь как-то даже сник. И говорит мне: «Ой, мама, не выдержу я тут. Такие здесь нагрузки, как нигде». А я и сама это вижу, что еле живой ходит. Защемило мое сердце. Заберу, думаю, домой. Ну а потом что? Может, будет об этом всю жизнь жалеть и маяться? И постаралась сына успокоить: «Ты ж, Василек, сам себе дорогу в жизни выбрал,— так спокойно говорю ему.— Успокойся, сынок. Наверное, это у тебя просто с непривычки. Може, надо перетерпеть, а после и полегчает». Потом сколько раз приезжала, вижу, а ему уже лучше и веселее. Привык, значит.

— Хороший он сын, Мария Адальбертовна?

— Очень! Душевный, внимательный. А характером весь в отца — спокойный, терпеливый, громкого слова от него никогда не услышишь.

Размышляя о Раце, подумал вот о чем. Богат все-таки наш футбол резервами, если обыкновенный сельский хлопчик из Фанчиково сумел дойти до национальной сборной страны, снискать признание на международной футбольной арене! Но как у нас еще несовершенна его (футбола) система, если путь в «свою» команду этого несомненно одаренного игрока оказался столь долгим и трудным. Напомню, что он по-серьезному начал заниматься футболом в ДЮСШ с 10 лет, но только в 24 — в пору футбольной зрелости! — занял место в основном составе «своей» команды. Все, вероятно, потому, что основы футбольных навыков, которые надлежит закладывать в детском и юношеском возрасте, у Раца оставляли желать лучшего. Их пришлось доводить до нормы уже в команде мастеров высшей лиги.

-----------------------------------------------------------------

Сегодня Василий отмечает день рождения. Ему исполнился 51 год. Всего-то!? Представляете, как много добрых слов, искренних пожеланий услышал именинник в свой адрес. Дай-то Бог, чтобы они сбывались...

Дэви АРКАДЬЕВ,

25 марта 2012,

Филадельфия.

http://ifef-lobanovsky.com/index.php?option=com_k2&view=item&id=373:%D0%BF%D1%83%D1%82%D1%8C-%D0%B2-%D1%81%D0%B2%D0%BE%D1%8E-%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%83

P.S. Сегодня на нашей заглавной странице ВИДЕО ДНЯ мы посвятили имениннику: выложили TV-сюжет, который появился в YouTube ровно год тому назад, когда блистательный футболист в своём родном селе праздновал свой 50-летний юбилей...

Для вашего удобства:

http://www.youtube.com/watch?v=bR6HfrOWZxE&feature=player_embedded