"Зомбовані з Білорусі пишуть погрози". Алієв – про війну, Лукашенка та злiсть

(Публікується мовою оригіналу)

Экс-игрок "Динамо" Алиев рассказывает о том, как Украина переживает войну: зачем ей спорт, что раздражает в тылу, о том, согласны ли люди уступить территории в обмен на мир, про свое отношение к беларусам и Лукашенко.

– В ближайшие выходные стартует очередной чемпионат страны по футболу, и снова – в военной Украине. А нужны ли в нынешней ситуации футбол и спорт в целом?

– Конечно, нужны. Идет война, но те футболисты, которые выходят на поля, понимают, за что и за кого они играют. Важно не забывать, что пацаны на фронте воюют, делают все, чтобы и футболисты занимались своим любимым делом. И через футбол в том числе можно помогать финансово нашим защитникам.

– Многих футболистов знаете, кто ушел на фронт?

– Честно, не очень многих. Не слежу за ними. Мне не важно, спортсмен ты или нет. Главное, чтобы у тебя была сила духа, патриотизм и желание сражаться за свою Украину.

– Вы же знали экс-игрока «Минска» и «Белшины» Сергея Рожка, который в свое время играл в Беларуси.

– Да, в свое время пересекались в киевском «Динамо». Серый – большой молодец, что с первых дней пошел на фронт. Он, закончив с большим футболом, оставался на областном уроне, играл, зарабатывал какую-то копейку. Но когда началась война, с первых дней ушел воевать. Знаю пацанов, которые говорили ему, чтобы он это не делал, отговаривали как-то. Но Серый был настоящим патриотом. Я сам с ним разговаривал, когда виделись. говорил: «Ты – большой молодец, настоящий патриот. Но подумай, не лезь в самые горячие точки». Но видите, как все получилось… Оставил свою жизнь за Украину.

– Когда товарищ на фронте, есть ощущение, что в любой момент можешь его потерять?

– Такие ощущения было не только за Сергея, но и есть за всех украинцев, которые воюют. Мы переживаем за каждого пацана.

Когда Серый погиб, мне написал президент команды «Штурм», за которую играл Рожок на областном уровне, что вот, мол, случилось такое. Сначала не поверил, но потом позвонил нескольким людям – убедился. Ну а на похоронах узнал, как все произошло.

***

– Какие вопросы сейчас волнуют простого украинца, если не брать в расчет войну?

– Наш народ очень сильно разделился. В Киеве и Одессе вообще уже не понимают, что такое война. Люди ходят, веселятся, на дискотеках танцуют, в барах отдыхают. Мне неприятно это видеть. Прекрасно понимаю пацанов с фронта, которые тоже это видят в интернете, понимаю, почему они злые. Ну ничего, все будут воевать. А еще у нас очень много ухилянтов, которые прячутся, не хотят воевать за свою страну, чтобы у нас было мирное небо.

– Ухилянтов стало больше за последнее время?

– Не знаю, но они есть. И в этом вопросе могу говорить только за себя. Я такой человек, который ничего не боится, мне все равно. Сразу пошел в ряды теробороны, сейчас – ВСУ. А война когда-нибудь закончится. И интересно, как те люди, которые веселятся, будут смотреть в глаза пацанам, вернувшимся с фронта, кто сидел в окопах и воевал за нашу страну.

– Некоторые говорят, что невозможно жить все время мыслями о войне.

– Это понятно, мы же не роботы, можно где-то и расслабиться. Но можно же сделать это не так явно. Например, сходить в ресторан с друзьями, позволить себе выпить, пообщаться. Но то, как ведут себя многие украинцы, мне это уже надоело. Столько гибнет наших пацанов, сколько уже идет война, а они веселятся.

– У украинцев меньше патриотизма не стало?

– У тех, кто находится на войне, его никогда меньше не станет. А за остальных говорить не хочу и не буду. Если бы ты был патриот, то давно был бы в рядах ВСУ.

– Сейчас некоторые опросы показывают, что больше трети украинцев согласна закончить войну и отдать оккупированные территории России.

– Никогда в жизни не поверю в эти цифры. Мы – сильный народ, и будем биться до конца. Откуда такие цифры – вообще не представляю. У нас много где обманывают, в том числе военных. Поэтому и подобным опросам не верю. Украинцы не станут отдавать свои территории, даже если это поможет сразу закончить войну.

– Вас в любой момент могут отправить на фронт?

– Если страна скажет «надо», значит, поеду. Более того, уже бывал в горячих точках. Если я большую часть времени провожу в Киеве, это не значит, что никуда не езжу. Чем могу, тем помогаю пацанам. Благодарен волонтерам, которые собирают помощь для воюющих. И мы всегда может решить вопросы по той же гуманитарной помощи, по отправке каких-то вещей.

– Как вас изменила война?

– Я стал более злой на Россию. И вы прекрасно понимаете, почему так происходит.

– Знаю, что вы были в Северске, на Донбассе. Когда едете на линию фронта, страх есть?

– Непосредственного контакта с русскими у меня не было – я не видел их перед собой. Но когда езжу в горячие регионы, то страха, скажу честно, нет. Благодарен пацанам, которые учат меня там стрелять. Еще был в Херсоне, самому хотелось поучаствовать в боях. Но мой черед пока не пришел – все может быть впереди.

При этом я был недалеко от линии фронта, в пяти километрах от русской нечисти. Рассказывать про это не буду, потому что, скажем так, это военная тайна. Все расскажу, когда закончится война. Это было лично мое желание поехать туда.

Мне приятно, когда приезжаю к пацанам, когда они меня встречают, задают вопросы, с удовольствием с ними общаюсь. С такими героями приятно быть рядом. Ко мне хорошо относятся, со мной фотографируются. И мне интересно узнать у них какие-то моменты о войне, о боях. Они у меня спрашивают о футболе. У меня была непростая карьера, был в разных передрягах. Вот парни и слушают истории. Благодаря этому как-то отвлекаются на 10-15 минут.

– В таких поездках бывали под обстрелами?

– Да, были такие ситуации. Но, снова же, вдаваться в подробности не буду. Но была как-то ситуация, что я поехал, потом выложил видео, и в то место, где недавно находился, прилетела ракета.

– В ситуации, если перед вами окажется русский, вы выстрелите без раздумий?

– Безусловно. Правда, об этом не думал, не представлял ситуацию, но рука не дрогнет, уж поверьте.

– Вы говорили, что готовы лично убить Путина.

– Думаю, его каждый украинец, любой патриот готов убить. Это я говорил в начале войны и с тех пор желание нисколько не изменилось. Посмотрите, что торится в том же Киеве. За что гибнут мирные люди? Гибнут дети, которые еще даже не родились, не увидели жизни. В первую очередь мне жалко именно детей. Русские стреляют не по военным объектам, а обычным домам, где живут детки, по больницам. За это больно.

– А что бы сделали с Лукашенко?

– Если бы оказался один на один, хотя он обложился охраной, то тоже застрелил бы. Это помощник Путин, такой же враг всей Украины.

– Как до войны воспринимали Лукашенко?

– Как человека, которого можно потравить за его говор. За ним я особо не следил. Сейчас же что он, что Путин – это два отмороженных президента (при этом Лукашенко проиграл президентские выборы-2020 - Tribuna.com). Один лижет жопу другому.
«Зомбированные из Беларуси пишут угрозы». Экс-звезда «Динамо» Киев Алиев – о войне, Лукашенко и злости

– Во время обстрелов раздаются сирены, людей призывают идти в бомбоубежища. Какой процент украинцев сейчас следует этим указаниям?

– Очень малый. Да, есть те, кто идет в укрытие, но многие, даже услышав сирену, идут спокойно по улице. Почему? Это у людей надо спрашивать, почему они так делают. Лично я с первых дней войны никогда не уходил в убежище – и по сей день так не делаю. Если в моей судьбе так написано, что я должен умереть от ракеты или пули, значит, так и будет.

– Ночью просыпаетесь от сирены?

– Да, и дети сразу ко мне приходят, говорят, что воздушная тревога. Спрашиваю их, пойдут ли они в убежище. Говорят, что нет. Бывает такое, что могут через окно посмотреть, как летит шахед, но в убежище мы не уходим.

– Когда-нибудь недалеко от вас взрывалась ракета или падал шахед?

– Конкретно недалеко от меня, такого не было. В районе, где живу, в начале войны активно летали ракеты, сейчас летают, но, слава Богу, ПВО работает хорошо. Единственное, наверное, вспомню, как в начале войны прилетело около вокзала, а я находился недалеко.

– Были ли за эти годы события, которые вас шокировали, вызывали злость?

– Очень много смотрю YouTube, видео с передовой, штурмы. И какой-то злости от увиденного нет. Наоборот, только гордость за тех, кто воюет, за танкистов, штурмовиков. Скажу честно, и в начале войны смотрел и гордился, и сейчас те же самые чувства.

– Какой день войны оказался самым страшным для вас?

– Знаете, нет такого конкретного дня. Этот день продолжается с 24 февраля 2022 года. Почти тысяча дней слились в один. У нас гибнут дети, женщины, старики, которые хотели бы еще пожить. Страшно, когда гибнут те, кто пережил Вторую мировую войну. Мы понимаем, что это страшно, а та нечисть, которая пришла в Украину, совершенно это не осознает. Хотелось бы, чтобы у нас было как можно больше ракет, чтобы ударить по всей России, чтобы там поняли, что такое война.

– Как ваши дети воспринимают нынешние события?

– Думаю, у каждого ребенка в Украине, который живет в нынешнее время, будет травма на будущее. Сейчас в интернете можно увидеть все, что происходит, весь этот ужас. Уверен, что это отразится и на детях. Думаю, ни один ребенок, в том числе мои, не смогут забыть войну. Хотелось бы, конечно, чтобы это просто осталось в истории, но травмы у детей останутся на всю жизнь. У многих ребят погибли их друзья, дети, с которыми они дружили. И мои дети, конечно, тяжело переживают нынешние события, и, думаю, никогда не забудут это.

– Война затронула ваших родных?

– В Украине мои родные – это дети, и они со мной в Киеве. А остальная родня? Вы сами знаете, где я родился и где сейчас живут мои родители.

– Вы говорили, что они в начале войны не верили вашим рассказам о том, что творится в Украине.

– Об этом не хочется говорить, они взрослые люди, сами должны решать, что и как думать. По сей день не общаюсь с родителями, максимум можем поздравить друг друга с праздниками. Знаю, что они пишут моим детям, но я этим никогда не интересуюсь. 28 февраля 2022 года я последний раз поговорил с отцом, после один раз пообщался с мамой по смс. С тех пор с ними ни разу не созванивался. Не знаю, какая у них позиция сейчас, но в начале войны я их услышал и понял, что переубеждать бесполезно. Знаю, что я такой не один. Многие украинцы оборвали связи с родственниками и друзьями из России.

Даже не представляю, как русских убедить, как им донести, что творится в Украине. Там очень много пропаганды, которая движет людьми. Когда начинаешь что-то объяснять, русские все равно говорят, что в Украине фашисты и нацисты. Кто будет разговаривать с такими людьми? На этом разговоры заканчиваются. Это обосранный народ, который слушает своего путлера и ничего не видит вокруг. Он зомбировал всех.
«Зомбированные из Беларуси пишут угрозы». Экс-звезда «Динамо» Киев Алиев – о войне, Лукашенко и злости

***

– Сколько раз вы бывали в Беларуси?

– Раза три. В 2014 году – на чемпионате мира по хоккею. Потом ездил на матч памяти Валика Белькевича, когда мы играли в манеже. И один раз снимался во влоге о девушке Артема Милевского.

– Какое впечатление произвела страна?

– Сильно не гулял по городу. Поиграл, поснимались. И все на этом, по сути. Так что особого впечатления не сложилось.

– Какое отношение к беларусам у вас сейчас?

– Есть люди, которые мне пишут из Беларуси разные оскорбления, угрозы и так далее. Но я понимаю, что это зомбированные, и не обращаю внимания. Ужасных и отвратительных людей везде хватает. Вообще, нормальный здравомыслящий человек не пойдет на войну. Когда смотришь, что говорят пленные русские, ужасаешься. Все говорят, что идут за деньги. Ты пошел убивать за деньги?! Так найди работу и зарабатывай, а не приходи убивать мирное население. У русского народа ненависть ко всему миру. Помню, в начале войны мне с угрозами писали кадыровцы, мол, убьют меня, мою семью и так далее. Я на такое не обращал внимания и вообще четко определил для себя, что ничего бояться не буду, никуда не сбегу, сделаю все, что от меня зависит, чтобы защитить страну и семью. До последних дней войны буду защищать Украину, хотя и не скажу, что я какой-то классный боец или штурмовик, но стрелять умею.

А что касается сообщений из Беларуси, есть и те, кто переживает, интересуется делами.

– Есть знакомые из Беларуси, которые до сих пор пишут слова поддержки?

– Да, такой человек есть, и вы его прекрасно знаете – это Александр Хацкевич. Он переживает за меня и моих детей. Вот, в принципе, и все. И в начале войны было то же самое.

– Если бы знакомый из Беларуси попросил описать, что такое война, что бы вы сказали?

– Думаю, очень многие и в Беларуси, и в России понимают и знают, что такое война в Украине. Просто прикидываются дураками, потому что зашуганы или зомбированы пропагандой.

***

– Как бы вы описали сегодняшнее настроение украинцев?

– Если говорить о пацанах на фронте, то они очень вымотаны и устали, хотят побыстрее закончить войну. Но есть и другая часть украинцев, о которой мы говорили. Люди живут мирной жизнью, у них великолепное настроение. Они даже не хотят думать о том, что кто-то гибнет ради их благополучия. И за это больно и обидно. А еще приезжают бойцы на ротацию, и я представляю, что у них творится в душе, когда они видят такое веселье.

– Как изменился уровень жизни украинцев во время войны?

– А вы посмотрите, какое количество задержаний за взятки. Значит, деньги у людей есть. А в это время ребята на фронте нуждаются в дронах, в экипировке. А потом эти взяточники говорят, что честно зарабатывают. О чем вы? Живете в хоромах, а пацаны прячутся в разбитых хатах, где нет ни света, ни воды…

– А что до уровня жизни простых украинцев?

– Все живут, делают бизнесы. Я бы не сказал, что люди стали беднее. Но самое главное, чтобы была помощь для армии, чтобы те, кто делает бизнес, понимали, что такое война.

– В победу Украины верите?

– Обязательно. Каждый патриот и каждый украинец верит, что война скоро закончится, и только победой нашей страны.

– Какой итог войны для вас приемлем?

– Чтобы все захваченные территории вернулись в состав Украины – и Крым, и Мариуполь. А сколько понадобится на это времени, я даже предположить не могу, а ведь после победы еще понадобятся годы, чтобы все восстановить.