"Димінський просто розмазав мене, як тренера": відверте інтерв'ю Кучерова – про "Карпати", Лукаса та Йовічевича

Павел Кучеров уже долгое время живет и работает в Нидерландах. Однако в 2011-2012 году в его карьере был украинский период – он неожиданно возглавил проблемные Карпаты, где столкнулся с одиозным президентом Петром Дыминским.

Затем он работал в скаутской службе Арсенала и Эвертона. Но и это еще не все! В свое время Кучеров советовал ван Дейка Металлисту, а Ярмоленко и Лунина – клубам АПЛ. Заинтриговал? Тогда дочитайте эксклюзивный материал на Fanday.net до конца. В первой части материала – о приключениях Павла Кучерова в львовских Карпатах.

– Я живу уже больше 30 лет в Голландии. Я всегда мечтал работать тренером. Когда распался Советский Союз, я понял, что в России мне не удастся добиться поставленной цели. Мои жизненные принципы и взгляды на многие вещи не позволяли там работать, поэтому я переехал в Нидерланды.

Вскоре я вспомнил, что я футболист, начал тренироваться и мне сразу предложил контракт клуб из Первой лиги, но из-за того, что у меня не было достаточного количества игр за сборную СССР, подписать соглашение не удалось. Там были жесткие правила на счет легионеров.

Я понял, что терять время нельзя и начал тренировать детей 8-10 лет. Потом перешел в Академию клуба ТОП Осс, где проработал три года, а уже оттуда перебрался в Виллем II.

– В Советском Союзе я учился и играл в одной команде с Олегом Кононовым. На тот момент я уже работал в Голландии, мы очень долго не виделись, но он меня нашел, когда возглавлял академию Шерифа, и мы снова начали общаться, были постоянно на контакте. Потом он перешел в Карпаты и начал настойчиво звать меня во Львов. В итоге я принял его предложение. Вот так я оказался в Украине.

У меня сначала не было контракта с Карпатами, и я сидел там как неприкаянный. У Олега [Кононова] начал выдаваться тяжелый сезон. После триумфального выступления в Лиге Европы в следующем году Карпаты не прошли квалификацию, уступив ПАОКу.

На этой почве у него случились разногласия с Дыминским. Кононов начал угрожать ему своей отставкой. В итоге они нашли компромисс. Дыминский сказал ему убрать некоторых помощников из тренерского штаба. Кононов согласился, но потребовал, чтобы на их место пришел я. Вот такой вышел размен. Я стал ассистентом Кононова после полтора месяца пребывания в Карпатах на птичьих правах.

Но, опять же, контракт мне так и не предложили, поэтому во время матчей мне нельзя было сидеть на скамейке. Я сидел, как собачка,в первом ряду, чтобы в случае чего мог что-то подсказать Кононову.

Так продолжалось месяц, а потом произошла домашняя игра с Арсеналом, где Карпаты уступили 0:3. На следующий день Кононов подал в отставку, а я об этом даже не знал. В этот же день ко мне подошелДячук-Ставицкий и говорит: «Дыминский попросил, чтобы ты принял команду». Я согласился. Контракт мы подписали, как сейчас помню, в субботу ночью, чтобы я мог уже официально сидеть на скамейке с Кривбассом, как главный тренер.

– Сначала мы еще общались, но после игры с Динамо, когда Карпаты проиграли в дополнительное время, он перестал со мной общаться. Я понимаю, почему он так поступил, но не хочу ворошить грязное белье. Это его выбор.

Мне было комфортно работать помощником у Кононова и никаких амбиций на роль главного тренера у меня не было. Все получилось неожиданно и мне пришлось быстро принимать решение. Думаю, если бы Кононов остался, мы бы вместе исправили ситуацию и Карпаты успешнее закончили тот сезон.

– Самыми тяжелыми были первые две-три недели. Команда была в совершенно разобранном состоянии, в физической и психологической яме, но это ни в коем случае не камень в огород Кононова. И вот мы отправились в Кривой Рог на матч с Кривбассом. У нас в команде был Сергей Кузнецов. При Кононове он не играл, восстанавливался после травмы. Я его сразу хотел поставить в основной состав, но Дыминский сделал все, чтобы этого не произошло. Даже не знаю, что у них были за проблемы.

Первый тайм мы проигрывали 0:1, в перерыве я плюнул на указание президента и выпустил Кузнецова, благодаря чему мы спасли игру – 1:1. На следующий неделе мы выбили из Кубка Украины Металлист – 1:0. И тогда уже мне стало полегче.

Самая главная проблема не только Карпат, но и других клубов – это когда нет нормальной структуры и вертикали власти, когда нет нормальной коммуникации между тренером и президентом. Я хотел нормально отработать контракт, для меня было вызовом – удержать Карпаты в Премьер-лиге. Но Дыминский ‒ такой человек, который постоянно вмешивается в работу тренеров. В Карпатах была постоянная внутренняя борьба и негативная энергия.

– Конечно, он хотел, чтобы он играл. Но Лукас для Карпат – это очень хороший футболист. У него была другая проблема – тяжелый характер. Я с ним провел много бесед, мы ходили по городу, посещали кафе – разговаривали о команде, об украинской культуре.

У Лукаса были частые конфликты с командой из-за дисциплины на поле в командной игре. Он иногда филонил на тренировках, а остальных игроков это раздражало, особенно Федецкого. Я много с ним работал в этом направлении. Было тяжело правильно использовать его в команде, и чтобы коллектив его воспринимал.

Еще одна его проблема – частые разговоры с судьями. В игре с Металлистом на Кубок Лукас получил шестую желтую карточку в сезоне за разговор с боковым судьей. Мы с Дыминским договорились наказывать футболистов штрафами за такие вещи. Я оштрафовал Лукаса за эту карточку, а Дыминский аннулировал мое решение. Это был первый плевок мне в лицо с его стороны. Я ему тогда сказал: «Вы просто убили меня, как тренера».

– Я в этой ситуации на 100 процентов поддерживаю Блохина. Это неправильно, когда тренеру навязывают футболиста. Тем более, Лукас был необразованным уличным мальчишкой и ему просто не хватило ума, чтобы правильно повести себя с Блохиным.

Я сам был в такой ситуации в Карпатах, когда Дыминский купил Эрика. Он постоянно «душил» медицинский штаб, чтобы его быстрее восстановили. Когда Эрик приехал, то не был готов, у него были проблемы с лишним весом, поэтому я долгое время держал его в дубле.

– Он постоянно говорил, что Степан Гирский – это лучший правый защитник Украины, а Гудыма – топ-хавбек. Я ему пытался объяснять на практике, что это не так, когда они выдавали провальные игры и было видно, что их нельзя выпускать в основе.

Был забавный случай на сборах. Мы выигрывали у польского клуба 2:0, и я решил выпустить Гирского. Говорю ему: «Степа, сыграй просто и надежно. Не надо ничего придумывать и никуда подключаться». Он вышел и за последние 15 минут несколько раз обрезался и нам забили гол. Дыминский потом чуть не сошел с ума от злости.

Проблема Дыминского, как и многих других президентов, в том, что если команда проиграла, то он считал, что нужно менять пять-шесть футболистов на следующую игру. Сыграл Богатинов плохо две игры – Дыминский хочет, чтобы я ставил Тлумака, потом – наоборот. А это ведь психология. Он не понимал, что таким образом убивал двоих вратарей.

Также у Карпат была проблема в центре защиты. У Балажица и Милошевича не было конкурентов, а Дыминский мне постоянно говорил, что там может сыграть правый защитник Петривский. Но это было не так, он мог играть лишь на фланге, и то – в определенных ситуациях.

Когда я смотрел игры молодежной сборной Украины, то мне очень понравился Игорь Пластун. Я полгода уговаривал Дыминского его купить, он тогда играл в Оболони, и его можно было взять за небольшие деньги. А Дыминский эти полгода постоянно мне твердил, что у меня есть Петривский.

– Был очень хороший пример с Владимиром Костевичем. Дыминский его очень не любил. Даже не знаю, из-за чего у них был конфликт. У нас постоянно были споры с Дыминским из-за того, что я держу Костевича в первой команде. Но я все равно дал ему шанс дебютировать в Карпатах против Черноморца на открытии нового стадиона в Одессе. Костевичу тоже было тяжело, он знал о том, как Дыминский к нему относится.

Также мне запомнился один случай, когда мы играли с Шахтером. Дыминский был большим специалистом по испанскому футболу и начал преподносить мне урок – чтобы Карпаты играли против Шахтера, как Барселона, с высоким прессингом. Я говорю: «Хорошо, играем так. Но если мы пропустим больше пяти мячей, то вы напишете письмо, что это под вашу ответственность». Он отказался.

– Сразу вспоминается неприятная история, когда мы играли с Оболонью в Премьер-лиге. Это был первый матч, когда я выпустил Эрика. Нас Оболонь в первом тайме так отвозила, что земля горела. Эрик и Илья Михалев напрочь провалили первую половину встречи.

В перерыве я захожу в раздевалку и вижу, что Федецкий уже снимает бутсы и собирается бросать в Эрика. Я говорю: «Спокойно, я их поменяю». Эрик и Михалев начинают раздеваться. Тут в раздевалку заходит Дыминский со своей охраной и возвращает их в состав. Своим решением он просто убил команду и размазал меня, как тренера.

– Я воспитанный и интеллигентный человек. Не хотелось во время матча создавать еще одну конфликтную ситуацию. Может быть, это была моя ошибка.

– Да, это было. Иногда приходилось звонить директору клуба по громкой связи, а рядом стояли Ткачук с Худобяком и слушали. Я знал, что если этого не сделать, то я буду крайним, меня оболгут и обольют грязью. А мне с этими футболистами еще работать, и они должны мне верить – что я говорю правду. Но это не работа главного тренера. Думаю, Гвардиола и Анчелотти таким не занимаются.

Расскажу тогда сразу, как произошло мое увольнение. Мы начали новый сезон, а ребятам не выплатили месячную зарплату и премиальные. Первая игра была против Волыни в Луцке, и мы там еле отскочили – 1:1. Финансовый вопрос довлел над командой. Во второй игре чемпионата мы проиграли дома Мариуполю – 2:5.

Мы играли в день моего рождения и на трибунах присутствовал мой сын, которому было 12 лет. После матча он мне говорит: «Папа, а Карпаты что, эту игру продали?». Я аж опешил: «Ты что говоришь такое?!». Сын продолжил: «Ну ты посмотри, как они оборонялись и какие голы пропускали». Уже спустя полгода знакомые тренеры мне рассказали, что меня просто сплавили. Но, опять-таки, я не знаю, правда это или нет. В любом случае я благодарен судьбе, что мне удалось поработать тренером в Карпатах.

– Откровенно плохих отношений у меня не было ни с кем. Мы хорошо общались с Федецким, Худобяком, много проводил времени с испанцами, тем же Лукасом, Борхой. Немножко тяжело было найти подход к Олегу Голодюку. Как-то не получалось заглянуть ему внутрь. Также Ткачук был молчаливым и требовал индивидуального подхода.

– Не хочу об этом говорить, много здоровья на этом было потеряно. Дыминский поступил несолидно. По их инициативе нам пришлось встречаться в Лозанне, где он проиграл.

– Уже точную сумму не вспомню, около 14 тысяч долларов. Но я же сначала во Львове был два месяца вообще без денег, потом шесть недель работал помощником Кононова без контракта и тоже ничего не получал.

Футбол – это моя жизнь, и деньги ‒ далеко не самое главное в этой жизни. Но, когда тебя выбрасывают не по твоей вине и говорят водителю, чтобы отвез с вещами на вокзал… Я подумал: нет, так дело не пойдет.

– Конечно. Я там работал только в Академии и на уровне дублирующих команд.

– Начну с негативного. Мне очень не понравилась структура управления Карпат, где президент принимает решения за тренеров и других работников. Это сказывается на атмосфере внутри коллектива.

Самый позитивный – это то, что в этих тяжелых условиях внутренней борьбы нам удалось к декабрю поднять моральный, психологический дух ребят, и команда начала прогрессировать. Результатом этого стала хорошая игра Карпат против очень сильного Динамо. Могли и вничью сыграть, но Кополовец нас подвел, получив две желтые карточки на половине поля киевлян. Мы держались вдесятером до 95-й минуты, когда Браун Идейе нам забил. С ним, кстати, есть очень интересная история.

– Лет восемь назад до этого момента я его привозил на просмотр в Виллем II, но его туда не взяли. Я заприметил Идейе, когда он играл за сборную Нигерии на молодежном чемпионате мира в Канаде. Меня впечатлили его качества. Он силен в завершении, в игре в штрафной, уверенно действует головой.

Потом он был на просмотре в Фейеноорде, и я за ним наблюдал из кустов, чтобы меня не заметили. Идейе им не подошел, и я его позвал в Виллем II. Для этой команды он был бы идеальным игроком, но, к сожалению, тренерам не понравился. Мне сказали, что он не может играть на маленьком пространстве и вообще – деревянный. Я говорю: «Да! Потому что он из Африки, его такому просто не учили, он в футбол босиком играл. Но он может забивать и приносить результат». Не переубедил!

Браун у нас потренировался неделю, а потом уехал в Швейцарию. Когда мы встретились в Украине, он мне отомстил за неудавшийся переход в Виллем II (смеется, – прим. А.П.).

– Львов – красивый европейский город, там приятно находиться. Каждый ищет место, где ему будет лучше жить и работать. С Кучуком я лично не знаком, Дулуба немного знаю. Могу сказать, что мне больше импонирует Кононов, как тренер.

– Я хорошо понимаю украинский язык, а в каких-то моментах мог даже отвечать на нем. Проблем на языковой почве во Львове у меня никогда не было, разве что в шутку меня могли назвать «москалем». Но я это воспринимал нормально, с чувством юмора у меня все в порядке. Фанаты ко мне относились хорошо.

– С Йовичевичем мы периодически разговаривали о футболе и игроках, особенно из балканских стран. Он всегда был приветливым и улыбающимся, и очень хорошо знал, с кем и как общаться. Можно сказать, был приближенным человеком к Дыминскому – его футбольным консультантом.

Потом в Карпаты начали привозить непонятных игроков без согласования с тренерским штабом, в которых мы не нуждались. Меня это взбесило. Поэтому я провел собрание, на которое пригласил Йовичевича, Дедышина и Дячука-Ставицкого и высказал свое мнение – что работать надо сообща. Вроде бы всем понравилось, но больше собраний провести не удалось, в Карпатах было просто невозможно кого-то найти и собрать в кучу. Люди просто не умеют структурно работать.

– Конечно, удивился, но я рад за него – что он смог себя раскрыть на тренерской должности. Стать главным тренером Шахтера – это колоссальный успех.