"Коломойський сказав, що він не просив виходити у фінал Ліги Європи". Відверте інтерв'ю Маркевича про все

Мирону Маркевичу ‒ 71 год. Он полон жизненных сил, бегает каждое утро, играет за ветеранов, занимается благотворительностью, помогая нашим бойцам на фронте. И, конечно, следит за футболом, хотя пауза в тренерской работе Мирона длится с лета 2016 года, кода он подал в отставку с должности наставника Днепра.

За 25 месяцев из 36, предусмотренных контрактом, Маркевич помог Днепру превзойти все клубные рекорды в еврокубках, выведя в финал Лиги Европы, в котором команда уступила Севильи – 2:3.

В эксклюзивном интервью Мирон Маркевич рассказал сайту FanDay.net о Коломойском, Ярославском и Курченко, финале Лиги Европы, Коноплянке, Тайсоне и Довбике, а также о многом другом.

– Дела, как у всех сейчас в Украине. Если брать спортивную составляющую – играю в команде ветеранов сборной Украины. Недавно вот мы провели матч в Хмельницком с ребятами, участниками АТО, в Луцке играли с ветеранами. Тем самым мы собираем деньги, для наших воинов. В Луцке собрали 300 тысяч гривен на машину, надо еще было купить генератор, ребята попросили.

В этом году я, наверное, больше 20 таких матчей сыграл.

Благотворительными делами занимаюсь, начиная с 2014 года, когда еще в Днепре работал. Тогда не только я, но и все футболисты Днепра собирали помощь. Мы ездили всей командой, в том числе и легионеры, в расположения частей, к нашим защитникам. Тогда наша армия была бедненькая, поэтому приходилось ей помогать, ну и поддержать.

– Вот в Луцке на поле выходили Езерский, Максимов, Полунин, Нагорняк, Воробей, да много известных людей футбола.

– Просыпаюсь в 8.00-8.30. До 10.00-10.30 бегаю – километров восемь. Стараюсь держать себя в форме. Слежу, как дети футболом занимаются. Ну, и смотрю футболы (Мирон Богданович в момент нашей беседы смотрел АПЛ, - прим. А.П.).

– Ну, если играю два тайма по 40 минут за ветеранов, значит, чувствую себя нормально.

– Нет. Вначале я был на стадионе, смотрел вживую матч Рух – Днепр. А приехав домой, посмотрел испанское эль-класико Реал – Барселона, потом поединок Ливерпуль – Манчестер Сити. Считаю, в этих играх я больше могу для себя что-то почерпнуть.

– Наш чемпионат находится на низком уровне – это всем понятно. В Украине война. Поэтому сейчас у нас не может быть сильного футбола. Не потому, что мы этого не хотим, а потому что так все сложилось.

– Смотрел, что представляет собой Днепр-1. Легионеры, правда, на тот матч не приехали, боятся.

Знаете, так себе. Что-то похожее на футбол есть. Но это далеко от того, чего бы нам всем хотелось. Такие сейчас реалии.

– Я не хочу в это влезать. Отношения к этому не имею. Об этом может вам рассказать Красников или еще кто-то, приближенный к клубу.

– Кучер только начал работать, он еще не сложившийся тренер. Поэтому Красников, у которого больше опыта, помогает ему ‒ и правильно делает. Тем более, Кучер его воспитанник. Сразу ведь тренером не становятся, тут нужен опыт и все остальное.

– Пока он не работает. Ищут ему варианты. Мариуполь прекратил существование. Все его футболисты перешли в Шахтер. Посмотрим, как оно будет. В свое время он был у меня на сборах, да и опыт работы в Вильярреале ему пригодился. Как-никак четыре года там провел.

Я смотрел, как он работает в Агробизнесе и Черноморце. Остап – тренер хорошего уровня. Агробизнес при нем неплохо играл. В Черноморце он только начал, как у клуба возникли финансовые проблемы. Руководство честно об этом ему сказало, что не может дальше тянуть команду.

Но и последняя его работа даром не прошла, некоторые футболисты играют в основном составе Шахтера.

– Да. И мне хотелось, чтоб Остап продолжил наше дело.

– Он любит футбол. Ходит на стадион. Но тренерская работа ‒ это не его.

– Нет. Я, когда работал, просил и старшего, и младшего сына смотреть за футболистами. Но официально селекционером в каком-то из клубов никто из них не работал.

– Мне тогда этого очень хотелось. Мало кто понимает футбол, как Рыкун. Но хорошо разбираться в футболе ‒ это одно, а тренерская работа – совсем другое. Это такой труд – 24/7. Надо любить это дело, что не так просто.

– Володя Езерский у меня в Днепре работал. Тренер он принципиальный - профессионал. Сейчас он неплохо работает с юношеской командой.

Ротань – тренер молодежной сборной, которая вышла в финал. Помню, когда его назначили, было много крика. Тем более, его команда, первые игры проиграла. Я тогда еще в федерации работал, старался его защищать. Прошло время, есть результат. На сегодняшний день молодежная сборная – это единственное светлое пятно нашего футбола.

– Было такое. Воспитывал я его так. Видел в нем потенциал, что он может хорошо играть. Просто тогда нужно было его на место поставить.

– Это когда футболисты делают на поле, то, что ты от них просишь. А ты от этого получаешь огромное удовольствие. Даже если команда проиграла. Конечно, вдвойне приятно, если твоя работа приносит плоды. В этом и есть кайф тренерской работы.

– (Смеется) Ситуация тогда была непростая, но лучше, чем сейчас. После развала Союза в Украине было много хороших футболистов, хотя ряд из них уехали в Россию, играть за российскую сборную. Например - Юран. Но все равно многие остались, и первый чемпионат получился довольно неплохим.

– (Смеется) Помню, над Днепром - 1:0. Павлов тогда тренировал команду. Мы вчистую выиграли, так что вопросов никаких не было. Больше 10 тысяч зрителей пришли на стадион. Это много для Луцка. Вратарь Михаил Бурч забил тогда пенальти в ворота Городова.

– В Карпатах – первые два года. Спонсировал команду Георгий Николаевич Кирпа (в 1993-2000 годах - начальник Львовской железной дороги, – прим. А.П.). Губернатор во Львове был хороший – Михаил Васильевич Гладий. Вот они вдвоем дали мне возможность сделать ту команду, которую я хотел.

В то время целая группа игроков Днепра приехала во Львов – Ковалец, Шаран, Мизин, Гецко, Полунин, Паляница, плюс наши львовские ребята - Вовчук, Беньо, Езерский, Чижевский. Задолженности перед нами не было. Мы не жировали, но все что нам обещали – выполнялось. Команда хорошо играла, собирая полные стадионы. Матч Карпаты – Динамо собрал 55 тысяч (официально 40 тысяч - прим А.П.). Мы тогда выиграли 2:1 у звездного состава Динамо и завоевали бронзовые медали. Хорошее было время.

В Харькове у меня было время – девять лет в Металлисте работал. Начал с нуля, потом все нарастало. Было хорошее взаимопонимание и со спортивным директором – Красниковым, и с президентом - Ярославским. Мы нашли общий язык и делали общее дело. Девять лет - как один миг.

Ну и последняя моя клубная работа в Днепре, где я был счастлив. Хорошие, порядочные футболисты и люди, отличная атмосфера. На первое место ставили футбол, а потом все остальное. Второй год в Днепре мы ведь бесплатно играли. Нам не платили ни копейки. Но, несмотря ни на что, команда выходила и билась. Все, чего мы добились – это благодаря ребятам, которые в то время играли за Днепр.

Вспоминаю сейчас все это с удовольствием. Вот такие три отрезка были у меня за 32 года тренерской работы.

– Я думаю, что в Европе мало таких дерби. Я много поездил по миру, смотрел много разных матчей. Но Днепр – Металлист ‒ это было что-то особое.

По накалу они все были запоминающимися. О каждом из них есть что вспомнить. В тот момент, работая в Металлисте, я даже на секунду не мог себе представить, что когда-нибудь буду тренировать Днепр.

– Да. Рамос – тренер с мировым именем. Мне всегда приятно было его обыграть.

– Да. 0:6 мы Днепру тогда проиграли. Сергей Кравченко нам забивал, откуда хотел. Такое в футболе бывает – все, что тогда летело в нашу сторону, оказалось в воротах. Правда, болельщики Металлиста сдержанно все это восприняли. А я тогда сказал себе: «Надо как-то отмазываться». В следующем сезоне мы дважды обыграли Днепр.

– Было - 5:2 в Харькове и 5:0 в Днепре. Помню, в Харькове я сидел на скамейке, даже не вставал. С одной стороны, радовался, с другой ‒ проигрывала команда, которую я создавал, работал с ней девять лет. Ну, это футбол.

– Было очень тяжело расставаться с командой. К тому времени Ярославский ушел. Пришли люди, далекие от футбола. Я это понял, когда продали Тайсона. Просил за вырученные деньги купить у Днепра Коноплянку. Можно было это сделать.

– Точно не знаю, потому что в эти дела я не лез. Тайсона продали за 25 миллионов. За эти деньги я и просил купить Коноплянку. Тем более, что это украинский игрок. На то время Коноплянка был не хуже Тайсона. Но мне отказали. И я понял, что начинается развал Металлиста – так и получилось. Быть при этом я не хотел. Понял, что с Курченко я работать не буду ‒ этот человек далек от футбола.

– Тех фотографий, на которых я был запечатлен, нет в клубе по сегодняшний день. Ни на стадионе, ни на базе. Их действительно сняли. Такое впечатление, что я в Харькове не работал. Тяжело сказать, что я сделал плохого, мне обидно.

– (Смеется). Нет, не помню, но все они хранятся у меня дома, в личном музее. Там еще вымпелы и все остальное, что связанно с футболом. Среди них ‒ и две бронзовые медали, завоеванные с Днепром. Есть там и медаль, которая мне особенно дорога, ее мне вручили болельщики Днепра.

– Конечно, обидно. Мне очень хотелось выиграть чемпионат. Ближе всего к чемпионству был Металлист в 2013-м. На пять очков мы тогда шли впереди Шахтера, но в межсезонье Тайсон ушел, и началось что-то непонятное. А так я, в основном, с нуля начинал. Делал команды, но выиграть чемпионство с ними, честно говоря, было не реально. Для этого надо было работать или в Динамо, или в Шахтере.

– Первым мне позвонил генеральный директор Днепра Андрей Стеценко, которого я знал давно. Сказал: есть предложение возглавить Днепр. Спросил, как я на это смотрю. Предложил встретиться.

Конечно, Харьков для меня был родным городом, и Металлист ‒ родным коллективом. Но все перевернулось. В Днепре тогда была сильная команда, да и ребят я всех знал. Поэтому долго не думал. Мы встретились на загородной базе Днепра, был еще Андрей Русол. Говорили, о структуре клуба, команде, ее ценностях, традициях, которые есть у Днепра.

– Да в принципе ни о чем (смеется). Каких-то требований мне Коломойский не предъявил. И так было понятно, какие цели могут быть у Днепра, как на внутренней, так и международной арене.

– Из Днепра ушел Джулиано (самое дорогое приобретение Днепра, в 2011-м году Коломойский заплатил за него 10 млн евро, – прим. А.П.). Ротань – уехал. А нам играть в квалификационном раунде Лиги чемпионов. Я видел, что команда не готова к этому турниру. Сказал ему, что собираюсь сделать точечное усиление каждой линии команды. Но эта встреча ничего не дала. Тогда я понял, что футбол у него не на первом месте.

– Да, просил. И не только они готовы были перейти в Днепр ‒ еще и Вильягра. Потом уже взяли других игроков Металлиста - Эдмара и Папу Гуйе.

– Нет, такого не было.

– Они все просили повышения. К сожалению, им не пошли на встречу (Иван Стринич хотел 2 млн евро за год, клуб давал 1,5 ‒ прим. А.П.). Там уже пошли серьезные задержки зарплаты. Команда начала бастовать.

Перед игрой с Хайдуком какие-то деньги привезли, раздали игрокам. Короче, целая история. Я всего этого не знал. Оказывается, долги по зарплате тянулись еще со времен Рамоса. Но это было только начало того, что впоследствии произошло.

– Ярославский человек слова. Если сказал - сделал. Для футболистов это важно. Никто из Харькова не хотел уезжать. Благодаря Ярославскому, Металлист стал европейским топ-клубом. Я сильно был удивлен, когда он мне сказал, что продает клуб. Перед этим я подписал контракт с Металлистом еще на пять лет.

– Бизнесмен, который совсем не разбирался в футболе. У него были другие задачи. Команда для него была – игрушка. Помню, спрашивал у меня, что такое угловой, пенальти, вне игры.

– Долгов не было, он ведь Тайсона сразу продал. С этих денег платил зарплату игрокам.

– Да. Он мне должен был зарплату за два месяца. Я позвонил ему и сказал, что придут за деньгами мои знакомые. И эти средства (170 тысяч долларов) пойдут на благотворительность Харькова. Деньги перечислили больницам, интернатам, школам.

– Мы тяжело начинали. Проиграли Интеру и Карабаху, сыграли вничью с Сент-Этьеном. Пришлось вносить коррективы, перекраивать состав. Потом нам удалось стабилизировать игру. Хорошо проявили себя Калинич и Шахов. И все у нас пошло.

– Правда. Мне потом ребята говорили: «Играем с Олимпиакосом». Ну, хорошо. Олимпиакос тогда здорово играл в Лиге чемпионов, обыграл Ювентус и мадридский Атлетико. Но мне было не впервой играть с этой командой. Металлист их обыгрывал, и Днепру эта команда оказалась по зубам.

Хотя с греками у нас первая игра после сборов была. Старался успокоить ребят, говорил, что все будет нормально. Мы ведь тогда, в период подготовки, проигрывали почти всем. Даже команде третьей лиги Германии. Определенные волнения, конечно, были, но Олимпиакос мы прошли. Именно после тех игр я почувствовал, что команда может чего-то достичь.

– Проблему левого защитника мы закрыли. Взяли бразильца Эжидио.

– Он уехал, потому что ему за период пребывания в Днепре не заплатили ни копейки. Самое смешное, что за его переход в Днепр заплатили немалые деньги. По-моему, три миллиона долларов. Хороший был игрок, он мне подходил. Деваться было некуда, пришлось экспериментировать. Пробовал на этой позиции Федецкого, Лео Матоса.

– Ответная игра с Наполи в Киеве. Это самая серьезная команда была, с которой Днепр пересекся на пути к финалу. В первой игре, нам где-то повезло – сыграли вничью. Но в Киеве мы по всем статьям итальянцев обыграли. Не могли в тот день мы плохо сыграть, 75 тысяч собрал стадион. Это обязывало нас.

– Не только это. В той игре итальянцы имели, по меньшей мере, три стопроцентных момента, чтобы нам забить при 1:0. Поэтому, говорю откровенно, нам в той игре повезло. Мы нашли свой момент – забили. Бывает такое в футболе. В Италии после матча я сказал тогда журналистам, что в Киеве мы будем играть по-другому. Так оно и случилось.

– Все вышло спонтанно. Честно говоря, даже не осознавал тогда, что делаю. Когда Шахов выходил на замену, я ему напомнил о голе, который он забил Хайдуку незадолго до финального свистка. И Шахов забил. Это был не просто гол. Это гол-шедевр. Там первый пас от Ротаня изумительный и, конечно, исполнение Шахова. Это стоило того, чтобы забег совершить. Я ведь обычно себя спокойно веду, когда команда забивает.

– (Смеется) Честно говоря, я не угадал с заменой. Там все шло к ничьей, наверное, должно было быть дополнительное время. Чего-то побоялся я выпустить тогда Лучкевича. Не знаю, почему, по сегодняшний день меня это мучает. Лучкевич тогда был на ходу, много работал на поле, но я выпустил Безуса. Он неплохо против Шахтера сыграл за неделю до финала. Думал, что Безус выйдет и забьет.

Это сейчас можно гадать. В принципе, мы неплохо в финале играли. Но Севилья есть Севилья. Помню, перейдя в Днепр, я просил взять в команду Банегу, он тогда в Валенсии играл. В принципе, мы договорились, и он уже хотел ехать в Днепр, причем бесплатно. За контракт его не надо было платить, он просил зарплату около 2 миллионов. В Днепре были футболисты, которые получали такие деньги. Я просил взять этого игрока, он мне нужен был, но мне отказали. А в финале он вел игру испанской команды и доставил нам массу проблем. Банега в финале – это половина Севильи. Жаль, что аргентинец тогда не в нашей команде играл.

– Меня лично приглашал Алекс Фергюсон, который возглавлял неформальный совет элитных европейских тренеров. По мнению Фергюсона, финал Лиги Европы с участием Днепра был самым лучшим за последние несколько лет. Я поехал с удовольствием, пообщался. Так получилось, что на фуршете я сидел за одним столом с Фергюсоном, Венгером, Клоппом. Для них такие встречи были привычными, а я был там впервые, поэтому больше слушал. Относились ко мне с уважением. Эту встречу я запомнил надолго.

– Сказал, что не должно такого быть. Нужно все срезать. В Металлисте и близко не было таких зарплат. В Харькове премиальные платили за каждую игру. Ребята выходили и бились. И в Днепре надо было так сделать. Деньги нужно зарабатывать, а так, получается, вышел на поле, потряс одним местом, и получил зарплату. И так каждый месяц.

Премиальные в Днепре пообещали игрокам только если команда выйдет в финал Лиги Европы. Но так и не выплатили. Я жду эти деньги по сегодняшний день (смеется).

– Да, нас пригласили, и Коломойский мне тогда сказал: «Я вообще вас не просил выходить в финал». Я тогда не понял, к чему он это говорит. Потом уже все стало ясно, к чему были сказаны эти слона. Нам вообще перестали платить – даже зарплату.

– Да там не только мне остались должны, многим людям. Тогда еще долги Днепра были не очень велики. Надо было просто отдать половину той суммы. Не думаю, что это были большие деньги для Игоря Валерьевича, тем самым он бы сохранил клуб со столетней историей. Но, как сказал однажды Коломойский: «Долги отдают лишь слабаки».

– После финала Лиги Европы. У нас даже питания не было. Русол и Стеценко давали свои деньги, чтобы кормили хотя бы команду. Я тоже подключился к этому процессу. Надо было ребят как-то поддерживать. Какие-то премиальные я им платил. Делал это для себя. Не могу сказать, что те деньги были определяющими для игроков. И без них все ребята выходили на поле и играли ‒ и хорошо.

Может, помните фразу Вернидуба, что Заря уже третья в чемпионате. Я сказал тогда им: «На эти слова надо как-то отреагировать». Они меня услышали и заиграли лучше, чем до этого. Я всем им благодарен, за те два года, которые мы вместе провели. Они все профессионалы. Девять месяцев мы играли, не получая за свой труд ни копейки. Уже тогда я догадывался, что Днепр начинает исчезать потихоньку.

– Не знаю. Это у него надо спросить. Я его логики не понимал и, наверное, не пойму никогда. Ведь потом все стоящие футболисты ушли бесплатно. Как так? Для меня это остается загадкой по сегодняшний день. Но Коломойский так решил. Ну что ж, тут ничего не поделаешь. Лично я продолжаю жить тем Днепром. Какая шикарная история у команды! Сколько знаменитых игроков прошло через тот Днепр! Жаль команду, которую просто уничтожили.

– Я не был в Днепре, когда возник вариант у Коноплянки с Ливерпулем. Поэтому мне сложно о чем-то говорить. Знаете, когда он уходил в Севилью, я понимал его как футболиста. Коноплянка ‒ игрок атаки. Он много создавал впереди и сам забивал. Поэтому я постоянно просил защитников Стринича, Лео Матоса, подстраховать его. Тренер Севильи Хорхе Сампаоли предпочитал игру в три защитника, для Коноплянки эта схема не подходила.

Металлист времен Ярославского – это идеальный вариант для Жени. И схема, и партнеры ‒ там бы он заиграл еще ярче. Я очень хотел видеть его в Харькове, знал его потенциал. Я ведь в сборную пацаном его приглашал - в 2010 году.

– Довбик при мне появился в Днепре. Мне тогда привезли его, показали. Парень способный, фактурный, но надо было с ним работать. Взял его сразу на сбор в Нидерланды. Он с основой тренировался и играл. Потом Назарину брал на предсезонные сборы, Кочергина, Баланюка, да многих молодых ребят.

– Довбик был еще сыроват, поэтому я просил Михайленко, который работал с U-21, поработать с ним индивидуально. Подтянуть его. Что касается Назарины, то мне он сразу понравился. У него светлая голова. Я рад, что Довбик и Назарина сейчас входят в состав сборной Украины.

– Конечно, ему надо уезжать. Играть в команде, где партнеры более высокого уровня, чтобы прибавлять.

– В последнее время я не следил за тем, какие клубы претендуют на Довбика. Мне кажется, в Италию ему можно идти спокойно.

– В Шахтере сейчас много молодых ребят, поэтому у Назарины есть шанс заиграть в этой команде. Все от него будет зависеть.