"Ви знаєте де Бубка? Ось і я не знаю": олімпійський чемпіон і нардеп Жан Беленюк розповів про жахіття Бучі, позицію Усика та Ломаченка, мовчання НОКу

(Публікується мовою оригіналу)

Олимпийский чемпион по греко-римской борьбе и народный депутат от политической партии «Слуга народа» Жан Беленюк далинтервью Fanday.net.

У Жана Беленюка сильный характер борца, но даже он испытал шок, посетив Бучу, Гостомель, Ирпень и увидев, что натворили в некогда цветущих поселках российские военные, которых трудно назвать людьми после такого.

— Я был в Буче 1 апреля после того, как оттуда вышли россияне, — начал разговор Жан. — Город казался еще совсем безлюдным. Мы поехали туда с друзьями, общались с людьми, которые только начинали выходить со своих убежищ.

Мы узнали у жителей, что им нужно, и на следующий день уже приехали туда с провизией. Некоторые местные жители не видели хлеба больше месяца.

— Что вы там увидели, когда впервые приехали?

— Мы увидели ужасы, которые после себя оставила российская армия. На дорогах валялись тела людей, которых доедали собаки. Также видели убитых российских солдат, они были сожжены заживо.

— Что люди, вышедшие из убежищ, рассказывали о времени оккупации городов российскими войсками?

— У каждого была своя история. Я записывал с ними интервью, которые можно найти у меня в Фейсбуке и Инстаграме. Один парень мне показывал могилы, где они закапывали своих соседей.

Запомнилась одна история. Русские убили мужчину на лестничной клетке, которая ведет к подвалу. Но выпивший солдат решил, что этого мало и кинул туда гранату, которая разорвала уже мертвое тело по всему подвалу.

Мне рассказывали, что русские убивали в основном мужчин. Из семи мужчин, живших в подвале с начала войны, к моменту выхода российских войск, осталось только двое.

— Почему рашистские солдаты их убивали?

— Как рассказывал этот парень, убивали в основном молодые ребята 20-22-х лет, не особо высокого интеллекта. У них было оружие, и они чувствовали власть над ничем не повинными безоружными людьми.

Солдаты к шести вечера сдавали наряд, шли в магазин, брали алкогольные напитки, выпивали и после этого выходили на так называемый рейд. Ходили по подвалам, где прятались люди, и начинали издеваться над мирными жителями.

Раздевали, глумились над ними и очень часто стреляли в людей. Просто так, ничем не обосновывая убийства. Никакой логики и мотивов не было от слова совсем.

Иногда приезжали их командиры, делали ревизию и не могли понять, почему в живых осталось меньше людей, за что их убили. Но понятное дело, что солдат никто не наказывал.

Люди в Буче, Гостомеле, Ирпене пережили ужасные вещи, им нужна реабилитация после увиденного. Они до сих пор инстинктивно приседают при любом звуке, напоминающем выстрел или взрыв. Люди месяц просидели в условиях, когда каждое мгновение может оказаться последним.

— Вы писали в Инстаграм, что у вас есть доказательства зверств российскими военными. Что вы имели в виду?

— Случилась такая ситуация. После моего первого посещения Ирпеня и Бучи я выставил в соцсетях фотографии, но без мертвых тел, лежавших на улицах. Я посчитал, что это будет некрасиво с морально-этической точки зрения. Однако 4 апреля я прочитал в СМИ, что постоянный представитель России в ООН Небензя, ссылаясь на мои фотографии, заявил международным СМИ, что вот, Беленюк был там сразу после отхода российских войск и почему-то не показал тела погибших людей.

Я понял, что это стало инструментом пропаганды России, и чтобы развеять их нарративы, мне пришлось выставить фото с умершими. Инстаграм удалил эту публикацию через пару часов, но в Фейсбуке она осталась. Там видно, как посреди улицы лежат тела, некоторые уже обглоданы собаками. Лежал мужчина в штанах и сапогах, а выше пояса просто позвоночник и череп с оставшимися кусками мяса. Собаки бегали по городам голодные, их хозяева или уехали, или погибли. Животным приходилось есть человеческую плоть.

— Кто-то из ваших близких жил в оккупации?

— Моя крестная месяц жила в Глебовке под оккупацией. Это 40 километров от Киева. Она говорила, что у них никого не расстреливали. Я так понял, это зависит от того, кто приезжал. В Глебовке, скорее всего, были элитные подразделения. Крестная рассказывала, что все солдаты были как на подбор: высокие, статные и в хорошей форме. Военные говорили, что приехали из Орла. Они давили психологически на местных жителей, но никого не били.

Первым делом, когда они приехали, начали спрашивать, где искать «бендеровцев» и где стоят натовские базы: «Мы пришли вас освобождать от нацистов». Они в это реально верят и живут в собственном мире.

— Давайте поговорим о вас 24 февраля. Как вы узнали о начале войны?

— Я услышал в пять часов утра взрывы. Я сразу понял — началась война. Накануне нас инструктировали о порядке действий. Мы понимали, что может что-то случиться, ведь на границе была высокая концентрация российских войск. Соответственно предпосылки реагировать на это у нас были. У нас прописаны четкие инструкции действий на случай, если не станет электричества и связи.

Также у нас были варианты с перенесением Парламента в другой регион, если не удастся собраться в Киеве. Заранее мы не знаем, что это за место, и когда состоится заседание. У нас просто есть инструкция, куда идти за следующим этапом получения информации, ведь она держится в строжайшем секрете до последнего.

— При обстрелах у вас не пострадало имущество в Киеве?

— На улице Мостицкая возле моего дома, там, где я вырос, упала ракета, сбитая нашим ПВО. В некоторых окнах были выбиты стекла, но в моей квартире, слава Богу, ничего не пострадало. Главное — человеческие жизни, а не то, что будет с квартирой. Отстроить дом можно, а человеческие жизни уже не вернуть.

— Вы ожидали полномасштабного вторжения России?

— Клянусь, нет. Я до конца не мог поверить, что будет полномасштабное вторжение России. В последние недели было нагнетание ситуации, что не сегодня-завтра на нас нападут. Но я старался держать холодный рассудок, не лететь впереди паровоза и не впадать в панику.

Все аналитики говорили то, что происходит — полнейший бред. Россияне, наверное, думали, что их здесь встретят с распростертыми объятиями. Как вообще можно планировать наступательные действия, не владея настроениями внутри нашей страны?

— Сейчас, когда российские войска отошли от Киева, вы чувствуете себя в безопасности или все равно в столице ощущается напряженная обстановка?

— Я себя чувствовал нормально даже, когда они были возле Киева. У меня устойчивая нервная система, я никогда не впадаю в панику. Я общался со многими людьми, которые понимают текущую военную обстановку, и они в один голос твердили, что войска, сконцентрированные вокруг Киева, ничего не смогут сделать городу. Для того, чтобы захватить Киев им нужно было усиливать группировку войск в разы. В этот момент столица консолидировалась для обороны, у нас были блокпосты, тероборона. Сейчас уже некоторые блокпосты разбирают, люди возвращаются в Киев.

— При сиренах спускались в бомбоубежища?

— Расскажу интересную историю по этому поводу. У меня в доме есть убежище, а дом старый — сталинка. В первые дни обстрелов мы не могли в него даже спуститься, потому что дворник поставил на дверях амбарный замок и сказал туда не ходить, пока он не заберет свои ценные вещи.

— Интересно ваше мнение, как народного депутата, почему в партии ОПЗЖ оказалось так много предателей: Кива, Медведчук и другие?

— Потому что эта партия каким-то образом финансировалась из России и вела определенную антиукраинскую деятельность на территории нашей страны. По поводу Кивы и Медведчука, ни у кого не было никаких иллюзий насчет них и до вторжения России. Было видно, что они делают, но за них проголосовали люди, поэтому они находились в Парламенте. Кива уже вещает на российском ТВ, что у нас тут оплот нацизма, Медведчук вообще не знаю, куда пропал. С ними я пересекался только в Раде, близкого общения не было. Я вообще общаюсь только по своей сфере либо с людьми, с которыми у меня есть общие точки соприкосновения.

— Переходим к теме спорта. Как думаете, возможно ли исключить Россию полностью от международных соревнований?

— Украина должна сделать максимум для этого. Мы должны саботировать участие России во всех соревнованиях. Я не знаю, как сейчас ведется дипломатическая работа в Национальном олимпийском комитете (НОК) Украины по отношению к полному отстранению РФ из МОК. По крайней мере, она не освещается в СМИ.

Министерство спорта Украины хотя бы обозначило какую-то позицию, позиция НОК не ясна в принципе. Мало просто работать, нужно еще как-то коммуницировать эту историю, хотя бы внутри Украины.

Поляки публично занимают по отношению к России жесткую позицию вплоть до отстранения, пока после окончания войны агрессором не будет компенсирован весь ущерб, нанесенный нашей стране. А что думает НОК, никто не знает.

— Вы не разговаривали на эту тему с президентом НОК Сергеем Бубкой?

— Я с ним не разговаривал. Я не знаю, где Бубка. Этого, по-моему, никто не знает. Вот вы знаете где Бубка?

— Нет.

— Вот и я не знаю, но считаю, что главный олимпиец должен быть со своими спортсменами в такие кризисные моменты для страны.

— МОК может, все-таки, исключить Россию, если на нее надавить?

— Я думаю, если мировым сообществом предпринять необходимые действия, то возможно многое. На данный момент нам удалось достичь того, что МОК рекомендовал всем международным федерациям не допускать российских спортсменов для участия в международных соревнованиях и запретил им участие в Паралимпиаде. Россияне после этого провели свою «паралимпиаду», на которую заявилось четыре страны: Россия, Казахстан, Армения и Беларусь. Россия там феноменально заняла первое место. Думаю, нужно продолжать их давить, так как среди цивилизованных стран им нет места.

Но мы не знаем, что будет после окончания военных действий. Я считаю, что будет абсолютно неправильно, если с них снимут все санкции.

Российские спортсмены являются очень серьезным инструментом пропаганды внутри России. Власть эксплуатирует их как стадо баранов — на различных митингах и концертах в поддержку войны. На сборище в «Лужниках» вышли гимнасты, которые понадевали на себя чужие медали, хотя не имеют никакого отношения к Олимпиаде. Идет подмена понятий и абсолютный трэш. Российские спортсмены в этом участвуют не от большого ума, но они должны понести существенное наказание за свои деяния, в которых поддерживают убийства ни в чем не повинных украинцев.

— Ну ладно молчат российские спортсмены, проживающие в РФ, но почему молчат те, кто за рубежом, например, Миранчук, который играет в одно команде Малиновским?

— У всех могу быть разные причины, но большинство просто боятся. Одни закрывают глаза, потому что им так выгодно, другие переживают за родственников, оставшихся в России, третьи переживают за осуждение внутри государства. Я же не знаю, возможно, Миранчук планирует жить в России после окончания европейской карьеры. Но в любом случае, позиция нейтралитета в этой ситуации, это то же самое, что и поддержка российской агрессии.

— Вы пытались с кем-то говорить из российских спортсменов после начала войны?

— Я был разочарован большинством российских спортсменов. Я особо ни с кем не контактировал, но был ряд спортсменов, с которыми мы поддерживали определенные отношения на соревнованиях. Я был очень неприятно удивлен, увидев в Инстаграме их повальную поддержку войны в Украине. Они размещали публикации с буквой Z и георгиевскими ленточками.

— Что это за спортсмены?

— Например, двухкратный олимпийский чемпион по греко-римской борьбе Роман Власов из школы Александра Карелина. Да и сам Карелин удивил заявлением, что если бы Россия не напала на Украину, то мы бы напали на них. Они просто являются инструментом в машине пропаганды. К тому же, мне кажется, Власов метит в списки «Единой России» и поэтому публикует данный бред.

Есть еще российский дзюдоист Дмитрий Носов, он действующий депутат Госдумы. В первый день войны он опубликовал бредовый пост, который рассчитан на полоумного человека. Носов там написал о трех двойниках Зеленского, еще так интересно сформулировал: «Я уверен в этой информации не на 100 процентов, но на 60 точно». В этот бред даже мой пес не поверит, а россияне лайкают и восхищаются.

— Что скажете об украинском молчуне Тимощуке, который продолжает трудиться в России?

— Думаю, приезд в Украину после его поведения будет для него максимально некомфортным, возможно, он и не собирается приезжать. Тимощук для себя сделал выбор. Длинный рубль ему дороже, чем уважение и почитание на родине.

— Вас удивил украинский гимнаст Олег Верняев, вступивший в ВСУ? До войны его часто критиковали за намеки на смену гражданства и пророссийскую позицию.

— Верняев — молодец! Он, как и многие спортсмены, подключился к поддержке армии! Мы с ним вместе выступали за ВСУ, я, правда, сейчас командирован в Верховную Раду, но каждый украинский спортсмен на своём фронте делает все, чтобы помочь стране! Много спортсменов, из разных ведомств, несут службу (пограничники, Нацгвардия, ВСУ). На прошлой неделе наш борец Владлен Козлюк, к примеру, несший службу в Одессе, месяц не имевший возможности тренироваться, умудрился завоевать бронзовую медаль на чемпионате Европы! Вернувшись домой, он продолжил нести службу!

Появление фото такого спортсмена как Верняев точно поднимет боевой дух ребят, что сражаются на фронте!

Я, конечно, знаю некоторых, кто каждодневно выставляет фото в камуфляже, не имея вообще никакого отношения к боевым действиям, притом дислоцирующихся где-то в Черновцах. Зачем они это делают, конечно, догадываюсь, но это уже на их совести!

— Как вы считаете, спортсмены должны воевать или заниматься другими делами, например, волонтерством?

— Каждый решает для себя, где он может быть максимально полезен. Если брать Усика и Верняева, это не означает, что выдающийся спортсмен равно выдающийся военный. Этому нужно учиться. Врагу все равно в кого стрелять — в Усика или другого человека, если этот человек не умеет правильно себя вести во время боя. Тут регалии не помогут.

Мне понравилось высказывание Виталия Кличко касательно его брата: «Поставить Владимира в тероборону это тоже самое, что айфоном забивать гвозди». Это говорит о том, что выдающиеся спортсмены могут быть намного полезнее своей публичностью, контактами и донести свою позицию широкой публике.

Я знаю многих спортсменов, что служат с автоматами, но они знают, что такое боевые действия. Нужно отдавать себе отчет, куда ты идешь и насколько будешь полезен. Например, я, только начинаю заниматься с инструктором и могу сказать, что очень сложно обращаться с оружием. Этому постоянно нужно уделять время.

В любом случае есть определенные волны мобилизации, и, если понадобится, мы все возьмем оружие в руки. Я считаю, что каждый спортсмен должен быть полезен внутри страны.

У нас же есть и спортивный фронт. Наши спортсмены могут ездить на соревнования, побеждать там и через международные СМИ рассказывать, что происходит в нашей стране, как русские убивают мирных жителей. Это будет существенным подспорьем в борьбе с агрессором.

— Получается, что Минспорта делает правильно, что разрешает в военное время покидать Украину Усику, Шахтеру, Динамо для проведения поединков?

— Это решение руководства страны, потому что Минспорта внедряет политику государства. Выезжать можно всем спортсменам элитной группы. Это те, кто показывают высокие результаты, выступают на чемпионатах мира, Европы, входят в сборные. Например, на прошлой неделе наши спортсмены выступали на чемпионате Европы по борьбе, кроме вольников, они отказались по своим мотивам. Министерство спорта на основании заявки Ассоциации борьбы делает документы на прохождение границы, спортсмены выезжают, участвуют в сборах, соревнованиях и возвращаются в Украину. Это как командировка.

Усик — профессиональный боксер. У них совсем другая история. Но все понимают, что Усик поедет и побьет Джошуа. Его победа поднимет дух нашим бойцам и простым украинцам. Он привлечет дополнительное внимание к себе, Украине и нашим проблемам. Представьте, как он после победы возьмет микрофон и скажет: «Ребята, я приехал на бой, но в моей стране идет война, и вы должны нам посодействовать». Его речь услышат по всему земному шару и это будет дополнительной мотивацией для правительств разных стран помочь Украине.

А если Усик остался бы в Украине и ходил на дежурства в тероборону, это то же самое, что сказал Кличко — забивать айфоном гвозди.

— Но Ломаченко выбрал остаться в теробороне.

— Каждый имеет право на свой осознанный выбор. И позицию Усика, и позицию Ломаченко нужно уважать.

— Кто из мировых спортсменов связался с вами и поддержал Украину?

— Я очень много получаю слов поддержки от азербайджанцев, грузин. Они прекрасно понимают, что такое российская агрессия, так как сами пережили это. Зураб Датунашвили, с которым я боролся на Олимпиаде, написал мне, что у него есть возможность приютить в Грузии украинских спортсменов. Он мой конкурент, мы с ним боролись на Олимпиаде и чемпионате Европы, но он отозвался в тяжелый момент, как и многие другие грузины-борцы.

— Когда закончится война и мы победим?

— Я не берусь прогнозировать, когда это закончится, но я уверен на 100 процентов в нашей победе. Нам нужно запастись терпением и, невзирая ни на что, бороться, потому что враг достаточно силен и агрессивен. Но мы умнее и на нашей стороне правда, мы на своей земле.