Юрий КАЛИТВИНЦЕВ: "Наша сборная была поинтереснее команды Блохина"

Максим Розенко, газета «2000»

Юрий Калитвинцев – один из немногих российских футболистов, которые в 1990-х решили принять украинское гражданство. Но, в отличие от Артема Яшкина, Сергея Серебренникова и Сергея Кормильцева, Юрий надолго стал своим в национальной команде нашей страны. Уроженец Волгограда отыграл за нее 22 матча и даже выводил на поле «сине-желтую» дружину с капитанской повязкой. Ныне 37-летний Калитвинцев – один самых перспективных тренеров страны. В прошлом году он завершил работу с юношеской сборной Украины, а сейчас преисполнен надежд вернуться во взрослый футбол.

Козни патриарха

– Юрий, самыми яркими в вашей российской карьере были выступления за московское «Динамо» и «Локомотив» из Нижнего Новгорода. Почему сменили столицу на провинцию?

– В «Динамо» пришел новый наставник – патриарх советского тренерского корпуса Константин Бесков. В своей новой команде Константин Иванович не видел целую группу людей, которых постепенно и «отцеплял». Не знаю по каким причинам, но в этот черный список попал и я. Причем Бескову пришлось со мной помучиться – я старался не обращать внимания на его непонятные придирки. Добросовестно выполнял все указания тренера. Это Константина Ивановича еще больше бесило – зная мой характер, он ожидал со стороны Калитвинцева взрыва.

– И когда же наступил критический момент?

– Перед игрой первого тура с московским «Торпедо». Мы, разминаясь, разыгрывали «квадрат». Вдруг Константин Иванович останавливает тренировку и обиженным тоном обращается ко мне: «Калитвинцев, если ты не хочешь тренироваться, не тренируйся, но не мешай это делать другим». В полном недоумении осведомляюсь, в чем дело, но тренер не обосновал свои доводы, и я просто не выдержал. Снимаю манишку, отдаю ее ребятам – и ухожу.

– Тогдашний президент «Динамо» Николай Толстых не мог уладить конфликтную ситуацию?

– Он был за то, чтобы я остался в команде. Неоднократно говорил: «Потерпи немного, скоро все наладится». После моего ухода с тренировки Толстых организовал нам с Бесковым встречу на базе. Но Константин Иванович, видимо, насчет меня уже все решил. И в разговоре без повышенных тонов добродушно выдал: «Юра, мы с тобой не сработаемся». Мне оставалось лишь согласиться.

– Но о московском «Динамо» у вас, наверное, остались и хорошие воспоминания?

– Без сомнений. Ведь до Бескова команду тренировал Валерий Газзаев. Мне до сих пор запомнилось отношение Валерия Георгиевича к игрокам. В то время когда большинство клубов месяцами «мариновали» своих футболистов на базах, Газзаев на следующий после удачных матчей день разрешал подопечным приезжать на базу с семьями. Пока мы тренировались, жены с детьми прогуливались по территории. А затем они вместе с нами садились за стол, на котором в расчете на четверых взрослых стояла бутылка вина. Мы сидели около часа и общались. Это сближало.

Вообще два года в Москве для меня прошли на одном дыхании. Все было на солидном уровне: тренировочный процесс, демонстрируемая игра и результат. Жаль, конечно, что нам так и не удалось стать чемпионами России. Но тогда в стране правил бал, причем вполне заслуженно, «Спартак». Не знаю почему, но очные поединки с «народной командой» для нас практически всегда складывались крайне неудачно. Хотя комплексов перед спартаковцами не было. И матчи проходили интересно. Мы выходили на поле исполненные желания взять реванш за последнее поражение, но терпели еще более болезненное фиаско. Никак не могли подстроиться под их манеру игры.

– Почему вы не попали на чемпионат мира-1994? Ведь ваша фамилия фигурировала в списке кандидатов на поездку в США.

– Зимой 1994 года сборная России должна были ехать в Америку на товарищеские матчи. Меня вызвали в расположение команды, которая через два дня должна была улетать за океан. И главный тренер Павел Садырин, и его помощник Юрий Семин имели полное представление о моих возможностях и, как сами мне говорили, рассчитывали на меня. Но буквально за сутки до отлета ко мне подходит Юрий Павлович и говорит, что я не лечу. Дескать, какие-то проблемы с документами. Я лишь улыбнулся, прекрасно понимая, что дело явно в чем-то другом.

Могу поделиться своими субъективными мыслями на сей счет. Во-первых, тогда уже шло разбирательство по знаменитому письму игроков (накануне чемпионата мира в США 14 футболистов сборной России в ультимативной форме потребовали уволить наставника команды Павла Садырина. Это требование не было удовлетворено, в результате чего большинство из «смутьянов» так и не поехали на мундиаль – Авт.). Как мне говорили, у тренерского штаба были обязательства перед теми футболистами, которые его не подписывали. Во-вторых, опять постарался Константин Бесков. Он был одним из инициаторов моей зимней «непоездки» в США. Убеждал тренерский штаб сборной не брать меня на товарищеские игры. Аргументируя свою позицию тем, что игровые качества Калитвинцева наставникам сборной хорошо известны. И тем, что сам на меня очень рассчитывает, собирается строить игру «Динамо» исключительно через Калитвинцева.

– Зачем же Бесков так поступил?

– Об этом можно только догадываться. Возможно, ему было бы тяжелее убрать меня из «Динамо», если бы я выступал за сборную России.

Нецензурно, но беззлобно

– Правда, что после «Динамо» вы могли оказаться в Израиле?

– Да, но уезжать на Землю обетованную нам с Женей Смертиным не очень-то и хотелось. Нас пригласили в «Маккаби» из Ришон-Ле-Циона – команде предстояло дебютировать в высшей лиге. Там на то время уже играл экс-игрок московского ЦСКА Олег Малюков. Мы прошли просмотр, понравились президенту клуба. Он нас вызвал, спрашивает, сколько хотим получать. А мы, договорившись с Женей, озвучиваем нереальную для Израиля на то время сумму – по 150 тысяч долларов подъемных и зарплату по 10 тысяч в месяц. Президент даже побледнел. Но потом пошел советоваться к Малюкову, стоим ли мы таких денег. Олег сказал, конечно, стоят, будут выступать за национальные команды через пару лет. Кстати, он оказался прав – я действительно заиграл в сборной Украины, а Женя – в России. Однако наши условия для израильтян оказались неприемлемыми, и сыграть в тамошнем чемпионате нам со Смертиным так и не удалось.

– И вы отправились в Нижний Новгород.

– В «Локомотиве» у меня многое получалось. Был полный контакт с главным тренером Валерием Овчинниковым. Футболистам платили очень высокую по тем временам зарплату. Вот только с инфраструктурой у железнодорожников откровенно не сложилось. Когда меня приглашали в команду, узнал, что у «Локомотива» две тренировочные базы. Еще удивился: вот молодцы, даже московские клубы обскакали. Но когда увидел одну обомлел – ею оказался «сарай» в лесу без элементарных удобств. Хорошо хоть обед туда привозили. А вот завтрак нам приходилось готовить самим – варили яйца, сосиски... А знаете, какое в Нижнем было поле? Такого «огорода» я за всю игровую карьеру больше нигде не встречал. Как-то не выдержал, сказал главному тренеру, что поляну не мешало бы привести в порядок. Он на меня недоуменно посмотрел и иронично спросил: «И как мы по-твоему на нормальном газоне будем «Спартак» обыгрывать?»

– Известно, что Овчинников не выбирал выражения. Даже в беседах с журналистами мог выдать такую тираду, что диктофон «клинило». Как футболисты относились к этой особенности главного тренера?

– О, в этом компоненте Валерию Викторовичу не было равных. Крыл матом всех ребят. Но как-то беззлобно, по-отечески. Помню, к нам на базу заехали жены, а тренер начал проводить собрание, со своими характерными «вставочками». Один мой товарищ по команде его предостерег: не надо грубостей, женщины за стеной все слышат. Это Овчинникова раззадорило еще сильнее, и он принялся учить нас жизни, используя такие словесные конструкции, что у нас уши вяли.

– Закончилось в «Локомотиве» для вас все печально.

– Да, матч чемпионата России во Владикавказе превратился в настоящую рубку. Во втором тайме на поле начался беспредел. Минут за двадцать до конца игры я вбрасывал аут, затем мне вернули мяч, и игрок соперников Игорь Горелов со всей силы врезал мне по берцовой кости. Он сам, кстати, из Нижнего Новгорода. После матча просился у Овчинникова к нам в самолет – собирался проведать дома родных. Тренер ко мне подошел и спросил: «Берем его?» Я сказал, смотрите сами, но на мой взгляд это будет уже перебор. Так этого Горелова и не взяли. А я весь перелет корчился от боли. И вскоре вернулся лечиться в Москву.

Все оттуда, а ты – туда

– Там на вас и вышло руководство киевского «Динамо»?

– Да, только я сперва предложения Григория Суркиса всерьез не воспринял. Тем более что Валентин Иванов настойчиво звал меня в московское «Торпедо». До травмы меня также приглашали в ЦСКА и «Локомотив», но после перелома они что-то замолчали… А киевлян и автозаводцев травма не смущала. Украинцы сработали оперативнее – Григорий Михайлович пригласил меня с супругой в Киев. Просто посмотреть достопримечательности города, отвлечься. Там-то все мои сомненья развеялись и я подписал контракт с «Динамо». А когда позвонил Валентину Иванову и сообщил об этом, тот только недовольно хмыкнул: «Там же Чернобыль. Да и уровень чемпионата не ахти. Но раз уж решил, поезжай. Только помни: двери в «Торпедо» для тебя, пока я работаю, всегда открыты». Овчинников, когда узнал, тоже удивился: «Все оттуда, а ты – туда».

– Выступление за киевское «Динамо» стало для вас звездным часом. Какое самое яркое воспоминание об этом этапе карьеры?

– Мне даже трудно выделить какой-то один эпизод. Все пролетело, как мгновение. Благодаря квалификации Валерия Лобановского в Киеве была создана команда-звезда. Мы вошли в квартет лучших команд Старого Света. Причем вполне могли и Лигу чемпионов выиграть. Жаль, в полуфинале «отпустили» «Баварию», а ведь были явно посильнее немецкого суперклуба…

– Не удалось вам и со сборной Украины пробиться в финал чемпионата Европы и мира.

– Да, в отличие от нынешнего поколения, мы не достигли подобной цели: она так и осталась для нас несбыточной мечтой. Хотя, пусть на меня не обижаются ребята из команды Блохина, считаю, что мы тогда играли поинтереснее. Думаю, попади на европейский или мировой форум сборная Украины образца конца 1990-х, она бы не была там статистом.

Самое черное море

– Почему вы из «Динамо» ушли в скромный даже по турецким меркам «Трабзонспор»? Неужели не было других вариантов?

– Да нет, как раз были. Звали в Англию – в «Ливерпуль», «Ньюкасл» и «Блэкберн». Позже в бременский «Вердер» приглашал Отто Рехагель. И мне, зная человеческие качества и жизненные взгляды Короля Отто, хотелось поработать под его руководством. Но на тот момент я был нужен «Динамо». А когда киевляне решились на оформление моего трансфера в зарубежный клуб, на горизонте возник лишь «Трабзонспор». И я согласился на переезд в Турцию.

– Клуб тогда переживал нелегкие времена?

– Там был настоящий бардак. Какие-то проблемы с президентом, несвоевременные выплаты денег, неубедительная игра и как следствие слабенький результат. Партнеры по команде мирились с четырехмесячной задержкой зарплаты, а я не стал. Отыграл полсезона – и подал в суд. О «честности» турков ходят легенды. Я ее прочувствовал на себе. Как мне рассказывали в Киеве представители турецкого клуба, Трабзон – город-миллионник. А на самом деле там проживают около двухсот тысяч жителей. Это если считать с пригородами и горными селениями. Также турки живопописно описали буду жить в домике у моря. Насчет моря оказалось правдой, только оно из-за слива производственных отходов было натурального черного цвета: за полгода я так и не решился в него зайти.

– Неудача в Турции повлияла на ваше решение в 32 года закончить с футболом?

– Да. Хотя я еще вернулся в Украину и поиграл за киевский ЦСКА – меня об этот попросил президент армейского клуба. Думаю, зря туда отправился – после уровня киевского «Динамо» тяжело было привыкнуть к отсутствию горячей воды на базе и прочим мелким неурядицам. Отмечу, что в прежний клуб меня пытался вернуть Валерий Лобановский. Предлагал еще раз сыграть в Лиге чемпионов. Но из-за моего судебного разбирательства с «Трабзонспором» возникли сложности с трансфером и соответственно заявкой на сезон. В итоге с «Динамо» не сожилось. А в ЦСКА я постепенно перестал получать удовольствие от игры. Наверное, тогда мне стоило взять паузу, немного отдохнуть и с новыми силами выходить на зеленый газон. Но я решил повесить бутсы на гвоздь.

Причем здесь сыграли свою роль и еще заложенные с советских времен возрастные стереотипы. У нас как мыслят: футболисту 29 лет, он в полном порядке. Через день стукнуло 30 – и он уже «отработанный материал». За ночь растерял все свои качества. Такое ко мне было отношение после возвращения из Турции. Хотя физически я себя чувствовал великолепно – об этом наглядно свидетельствовали тесты.

В новую команду со своим психологом

– Слышал, что после окончания игровой карьеры вам предложили в ФФУ возглавить детско-юношескую футбольную лигу.

– Не совсем так. Хотя моя кандидатура действительно рассматривалась. Лига только создавалась. Начал вникать в суть вопросов. А помогали мне в этом настоящие специалисты – у нас собралась неплохая команда. Мы собрали документы, с которым я отправился к президенту ФФУ Григорию Суркису. Но Григорий Михайлович отложил папку в сторону и спросил меня: «Хочешь поработать главным тренером команды первой лиги, перед которой ставится задача по итогам чемпионата выйти в высшую». Речь шла о «Закарпатье». Я, конечно, согласился.

– И впоследствии стали самым молодым наставником команды украинской высшей лиги. Не смущало, что до работы с ужгородцами у вас абсолютно не было тренерского опыта?

– Молодой, старый – какая разница? В то время Матиас Заммер, например, принял дортмундскую «Боррусию» и стал самым молодым тренером Бундеслиги. Немец тоже начинал с чистого листа. Но все равно работал, не боялся. И я не боялся. Ведь с 19 лет конспектировал тренировки, поработал под началом целого ряда блестящих наставников. Плюсом для меня было и то, что имел определенный авторитет как игрок. И «Закарпатье», проведя полноценные сборы, во втором круге сумело выполнить задачу выхода в высшую лигу. Хотя после зимней паузы наше отставание от лидера составляло семь очков.

– Почему же не удалось сходу закрепиться в элитном дивизионе?

– На то был целый ряд причин. Первая – всего лишь двухнедельная для нас пауза между чемпионатами: ребята после тяжелого сезона в первой лиге элементарно не смогли восстановиться. Плюс нам откровенно не везло. Считаю, что по игре мы никак не должны были вылетать из «вышки». Уверенно обыгрываем мариупольцев 1:0. У соперника ни одного шанса в атаке на протяжении всей игры. Но за сорок секунд до конца матча их молодой игрок выстреливает с угла штрафной площадки аккурат в дальнюю девятку. Затем с уже запорожским «Металлургом» полностью контролируем ход встречи, но в итоге проигрываем 0:1. Во втором круге по набранным очкам мы были уже в середине турнирной таблице. Но неудачный старт и предопределил наше расставание с лигой сильнейших.

– Кстати, после череды неудач «Закарпатья» у вас не было желание вновь надеть бутсы и выйти на поле. Чтобы своим примером воодушевить подопечных?

– Нет. Я общался на эту тему с несколькими патриархами нашего тренерского корпуса. Они мне в один голос говорили: «Юра, став тренером, забудь, что когда-то ты был игроком». И со временем я осознал справедливость этих слов. Ведь первое время смотрел на футбол глазами игрока, а не наставника. И это мне мешало.

Отмечу, что в Ужгороде нередко возникали различные неурядицы – клуб находился только в начале своего пути и не мог похвастаться собственной инфраструктурой. Но зато после того как я ушел из команды, мои коллеги по тренерскому цеху резюмировали: «Юра, после «Закарпатья» тебе теперь ничего не страшно».

– После ухода из Ужгорода вы возглавили юношескую сборную Украины 1986 года рождения.

– Ребятам моим тогда было по 17 лет. Но я их сразу собрал и сказал, что буду предъявлять к ним требования как к взрослым, которым уже через год предстоит играть в командах мастеров. Считаю, что с ребятами цикл проработал плодотворно.

– Во взрослый футбол вас уже не тянет?

– А как вы думаете? Я же не детский тренер. Вот предложений только пока предметных нет. И в Украине, и в России мало доверяют молодым специалистам. И связано это исключительно с мнением руководителей клубов. На мой взгляд, ошибочным. Ведь если нам не будут доверять, кто придет на смену старшему поколению? Я желаю здоровья всем патриархам нашего тренерского корпуса, но ведь они не вечны. Когда им здоровье не позволит сидеть на скамейке, что у нас будет? Вакуум?

– Действительно, никогда не нужно забывать о смене. Ваш сын тоже выбрал профессию отца?

– Это громко сказано, ведь Владику только 12. Он занимается в динамовской школе, выступает на позиции левого полузащитника. Пока у него все получается. А вот дочь, 17-летняя Настя, поступила в университет на специальность психолога. Так что лет через пять в команде, которую я буду тренировать, появится женщина-психолог. Шучу.