Интервью из прошлого. Геннадий Орбу: "У Бышовца в "Шахтере" был "престарелый" футбол"

Сегодня герой проекта — экс-полузащитник донецкого Шахтера и сборной Украины Геннадий Орбу. В апреле 2000 года он был одним из лидеров оранжево-черных.

— У меня произошел надрыв задней поверхности бедра, при­чем боль я почувствовал еще в предыдущем кубковом матче в Макеевке, на тяжелом поле. Ду­мал, обойдется. Я к врачам поч­ти никогда не обращаюсь, да и массажем не увлекаюсь. А вы­шло, что на деле травму усугу­бил. Отдавал пас пяткой и ощу­тил резкую боль. Теперь вот вы­шел из строя на три недели. Причем что-то похожее было и у Сережи Ателькина. Это первая травма такого типа у меня. За восемь лет в Шахтере это во­обще второй случай, что я из-за травмы пропускаю игры. Но к концу апреля должен уже быть в порядке.

— А зачем, скажите, мне ид­ти на столкновение, если я мо­гу убежать один на один и даже гол забить? Это разве говорит о трусости футболиста? Напро­тив, свидетельствует о классе игрока.

— Место в основном составе и раньше, и теперь никто так просто не даст. Но я спокоен, уверен в своем состоянии, в своем уровне готовности. Ду­маю, сегодня играть у нас будут только те, кто сильнее, незави­симо от того, сколько тебе лет.

— Судите сами. С 92-го по 98-й, когда я получил травму коле­на, я практически не пропустил ни одной игры, старался быть на всех тренировках. Да и в нынеш­нем межсезонье послаблений себе не давал.

— Да, в начале сезона меня переводили в центр, но ко вто­рому тайму я смещался на ле­вый фланг. Думаю, что мое место на поле — левый полуза­щитник. Я могу действовать и в центре, но, считаю, что слева я сыграю сильнее.

— Да, такие разговоры были, но когда Орбу стал отрабаты­вать в обороне и не всегда ус­певать в нападении, стали ут­верждать, что Орбу в плохой форме.

— Такое «удвоение» получа­лось случайно и не было тренер­ской установкой. Например, я подавал угловой с правого фланга и не успевал вернуться на свое место. И тогда мы пыта­лись с Геной Зубовым там «за­крутить карусель». Эти эпизоды тренерами поощрялись, но ос­новная схема оставалась преж­ней — Зубов справа, я слева.

— В принципе, согласен. Но раньше, когда я мальчишкой хо­дил на игры Шахтера, мне ка­жется, этого настроя, «донба­сского духа» было больше.

— Мне так кажется, что в команде была сформировав­шаяся группа донбасских фут­болистов, и они вынуждали иг­рать на свой лад даже приезжих исполнителей.

— В этом вопросе нельзя за­бывать и о болельщиках. Если, к примеру, Шахтер начнет иг­рать в спартаковский футбол, то наши зрители нас не поймут. Сегодня в нашем клубе рабо­тают селекционеры, которые знают наш футбол и подбирают соответствующих нашему сти­лю исполнителей.

— Говорить о работе тренера, а тем более судить ее, я не имею права. Я — игрок, он — тренер, у нас разная сфера де­ятельности. Да, были разгово­ры, что в команде неспокойно, что кто-то, возможно, Орбу, му­тит воду. Но ведь если тренер имеет карт-бланш от президен­та на покупку новых футболис­тов и при этом считает, что Ор­бу не нужен и что он смутьян, то Бышовец выгнал бы меня сразу по окончании того сезона-98/99. Но Бышовец чуть ли не каждый день меня вызывал, спрашивал — что, как, какое у тебя настро­ение. Я постоянно отвечал, что готов к игре, готов биться за каждый мяч. Убежден, что лю­бой футболист должен сражать­ся за команду, независимо от того, кто сидит на тренерской скамейке.

— Такого не может быть, в на­шей команде это исключено. Судьба Бышовца во многом ре­шалась в матче Кубка УЕФА в Голландии. Мы проиграли — 0:2, но там не было в стартовом составе Зубова, не было Орбу. Так что не стоит даже об этом говорить! Я выступал в Шахтере восемь лет, своих лучших лет, а на девятый год мне выхо­дить и «плавить» свой Шах­тер?

— Я повторяю, что о Бышовце как о тренере ничего гово­рить не хотел бы. А вот о нем как о человеке не сказать не могу. Таких, как он, двуличных, кото­рые говорят одно, а делают дру­гое, я не люблю. Сам я предпо­читаю выкладывать все, что ду­маю.

— Ничего подобного. По мо­ему мнению, у него был футбол «престарелый». Вернее, устаре­лый. Разве в современной игре можно защищаться не каче­ством, а количеством? Ничего не получится. А теперь вот дей­ствуем с тремя защитниками, и за пять календарных матчей ни­чего не пропустили. И в тренировках мы ничего нового не по­чувствовали, а из-за больших пауз некоторые футболисты растеряли свою форму. Нам за­прещалось после тренировок бить по воротам, какие-то упражнения отрабатывать. Тре­нер опасался, что получим трав­мы. Словом, не по своей воле мы стали играть плохо. А счи­тать пульс и т. п. было некор­ректно, ибо летние тренировки Бышовца сравнивались по ин­тенсивности с январскими, пос­ле отпуска, тренировками Яремченко.

— Не сбегал я из Ротора и от Прокопенко. Просто Ротор в тот период испытывал нехват­ку средств, и Шахтер меня выкупил. Я обрадовался смене тренеров не из-за личных инте­ресов. Вполне могло быть так. что меня выставили бы на трансфер. Но вот за команду на­шу я был рад. А то, что пришли некоторые футболисты, кото­рые играли у Прокопенко, на меня никак не повлияло. Я все­гда боролся за место в составе и буду бороться. И это не зави­сит от того, любимчик я трене­ра или нет.

— Остается. Потому что за первый круг мы много потеряли. А с Динамо мы в последние годы играем дома неплохо. Правда, не смогли выиграть прошедшей осенью у второго состава чемпионов. Но, может, потому и не победили, что киев­ляне выставили «дубль»! При­шли в раздевалку и, как узнали, с кем будем играть, сразу настроение упало. Но это было в прошлом году. Мне хочется, чтобы этот сезон поскорее за­кончился. Нынешний чемпио­нат — один из самых худших в моей карьере. Конфликт с тре­нером, переход в Шахтер-2, потом обратно. Скорее бы за­нять второе место, закончить чемпионат и все начать по но­вой.

— Я в этом не сомневаюсь.

— А что нам «видеть», пусть они на нас смотрят.

— Наверно, работа научной группы больше нужна не футбо­листам, а тренерам. Конечно, большинство ребят могут и са­ми реально оценить свою игру. Но статистические данные по­могают найти причину неудач­ной игры, разобраться в отдель­ных моментах. Конечно, в роли вспомогательного фактора на­ука сегодня нужна.

— Да вроде и готовимся ста­рательно, но психологическая готовность нас подводит. Впро­чем, это только предположе­ние.

— С каждым годом эти шан­сы уменьшаются, хотя если я бу­ду показывать футбол хороше­го уровня, то возраст не поме­ха.

— А кто вам сказал, что я на поле индивидуалист? Я как раз люблю играть на команду, на коллектив.

— Как можно «съесть» игро­ка? Пас ему не давать? Человек оказался в выгодной позиции, он может забить гол, принести победу моей команде, а я ему не отдам пас? Не смешите. Не в этом дело. Значит, человек сам не хочет, значит у него нет ха­рактера. Когда я пришел в Шахтер, на моем нынешнем месте играл Игорь Столовицкий. Опытный, сильный испол­нитель. Пришлось побороться за место в «основе».

— Очень. К сожалению, Сабо не дал мне шанса себя про­явить, хотя на начальном этапе меня постоянно вызывали. По­том резко «обрезали». Может, и я в чем-то виноват. Но сейчас сборную возглавил Лобановский, и если Валерий Василь­евич даст мне шанс и вызовет в национальную команду, то я до­кажу, что я игрок, и приезжаю в сборную не для того, чтобы там просто побыть.