Интервью из прошлого. Вадим Евтушенко: "Из-за меня шведам пришлось менять закон"

К 25-летию некогда популярной газеты КОМАНДА zbirna.comрешила открыть рубрику «Интервью из прошлого», в которой найдем место наиболее резонансным и памятным публикациям разных лет.

Сегодня герой проекта — экс-игрок киевского Динамо и сборной СССР, пятикратный чемпион СССР, четырехкратный обладатель Кубка СССР, чемпион Швеции, обладатель Кубка кубков Вадим Евтушенко. В июне 1998 года он работал в сфере туризма и параллельно тренировал шведскую команду четвертого дивизиона.

Приводим ту часть беседы, в которой Вадим Анатольевич рассказывал о заключительном этапе своей игровой карьеры, который он провел, защищая цвета шведских клубов.

— После воз­вращения из Днепра в разговоре с Лобановским я сказал примерно следующее: «Я соби­раюсь уезжать в Мексику. Если вы мне подыщете другую коман­ду, то я предпочту ваш вариант. Как футболист, я состоялся в Ки­еве и не хочу, чтобы деньги до­ставались Днепру. Спустя ка­кое-то время на горизонте по­явилась Швеция. Кстати, я ока­зался первым советским спортс­меном, чей переход в зарубеж­ный клуб состоялся без участия Спорткомитета.

«Сватал» Хаммарбю, оказался в АИКе

— Заинтересованность в ва­шем приобретении высказал только АИК?

— Самое интересное, что пер­вым на меня вышел Хаммар­бю. Один из поклонников этого клуба, имевший влияние на руко­водство, сумел его убедить ку­пить какого-то динамовского иг­рока. Почему именно из Дина­мо? На него произвела сильное впечатление наша игра в Кубке обладателей кубков 1986 года. Что любопытно, какая-то кон­кретная кандидатура не значи­лась. Динамо предложило им на выбор троих футболистов, в том числе и меня. Не знаю, поче­му, но выбор Хаммарбю пал на меня. Пришлось мне отказываться от мексиканского варианта и писать официальное письмо на имя Колоскова.

— А почему вы в итоге оказа­лись не в Хаммарбю, а в АИКе?

— Хаммарбю не устроила, насколько я понимаю, трансферная цена, выставленная Дина­мо. Однако, видимо, шведам было неудобно отказывать киев­лянам и они предложили меня землякам из АИКа, которые срочно нуждались в усилении со­става.

— И сколько, интересно узнать, мог выложить полупро­фессиональный клуб Швеции за игрока киевского Динамо?

— Думаю, около полумилли­она шведских крон. По тому кур­су это приблизительно 80—100 тысяч долларов.

— Предложенные АИКом ус­ловия вас устраивали?

— Контракт я подписал сро­ком на два года. Что касается фи­нансовых деталей, то сейчас, задним числом, могу сказать, что контракт был не самый сильный. Впрочем, этому удивляться не стоит: опыта-то у людей, которые вели переговоры, практически не было.

— Когда вы ехали в Швецию, что вы знали о ней, о футболе, в который вам придется окунуться?

— В то время шведский фут­бол котировался очень низко. Правда, я знал, что Мальме удалось как-то обыграть в еврокубках киевское Динамо. Больше ничего. Для меня, ска­жу честно, стало большой неожиданностью, что там практически все клубы высшей лиги — полупрофессиональные.

— Это самая большая неожи­данность, с которой вы столкну­лись по приезде в Стокгольм?

— Первое время я чувствовал себя не совсем комфортно от то­го, что в моем распоряжении уж слишком много свободного вре­мени. Судите сами: в день прово­дилась всего одна тренировка, а иногда и вообще ни одной. Пос­ле киевского периода было уж очень непривычно по полдня проводить дома.

— И как же вы решали проб­лему свободного времени?

— Ходил на курсы шведского языка. Кстати, хотя здесь очень сильно распространен англий­ский, я сразу же для себя решил, что лучше сразу же приступить к изучению местного языка. Любо­пытно, что согласно шведским законам, если иностранец хочет изучать шведский язык, то ему за это полагается… доплата.

Когда же перевез семью, то из­рядное количество времени тра­тил на детей, которые учились в школе, расположенной в посоль­стве СССР (тогда мы жили за го­родом).

— АИК, приглашая вас, хотя бы знал, на какой позиции он со­бирается использовать Евтушенко?

— Да, конечно. Мне было дове­рено место в середине поля. На первых порах было трудно адап­тироваться к шведскому футбо­лу. Главная сложность состояла в том, что здесь играют, как в Анг­лии: игроки полузащиты, как и защиты, выстраиваются в одну ли­нию. У нас же, как правило, в по­лузащите действует своего рода либеро, которого мы называем опорным полузащитником, а дру­гой центральный хавбек ориенти­рован больше на атаку.

— А трудностей с вливанием в коллектив не было?

— Во время подготовительного сбора на Кипре в один из дней после ужина был устроен вечер, на котором должно было состо­яться посвящение новичков в команду. Каждый обязан был подготовить «концертную про­грамму»: станцевать, спеть или сыграть на каком-то инструменте. Если выступление не понравится, надо подготовить другой номер.

Я спел романс на стихи Есени­на. Ребята внимательно выслу­шали, захлопали, а затем все вместе встали и на шведском языке исполнил и Гимн Советско­го Союза. Такая «домашняя» за­готовка моих новых партнеров меня очень тронула.

— Что представлял из себя клуб, в котором вы оказались?

— Даже по меркам шведского футбола его можно было назвать скромным, лишенным каких бы то ни было амбиций (последний раз он выигрывал звание чемпиона Швеции в далеком 1937 году). Перед тем, как я в нем появился, команду от вылета в низшую ли­гу спасло только одно очко.

Дважды в одну реку… входят

— Первый год, насколько я понимаю, был потрачен на адап­тацию к местному футболу.

— … И на налаживание каких-то связей в команде. Если ска­зать грубо, то мои партнеры иг­рали по принципу «бей — беги». Действуя на месте центрального полузащитника, я пытался нала­дить хотя бы подобие комбинаци­онной игры. Увы… Я успевал только вертеть головой, наблю­дая, как мяч перемещается от од­ной штрафной площадке к дру­гой — в середине поля он прак­тически не находился. В такой ситуации чем-либо-существен­ным помочь команде я не мог. Хотя вместе с тем, я выполнял большой объем работы, благо, подготовительные сборы я про­шел еще в Динамо. Физически я был готов на голову выше всех, и мое движение не осталось не­замеченным.

— Неужели в команде все бы­ло так плохо?

— Я покривил бы душой, если бы ответил на этот вопрос утвер­дительно. Во-первых, что немало­важно, болельщики меня призна­ли, можно даже сказать, я им по­нравился. Во-вторых, мы весьма неплохо продвигались по турнир­ной дистанции, довольно продол­жительное время занимая третье место. Однако, полностью прова­лив концовку чемпионата (пять поражений в последних играх), скатились в итоге на восьмое место.

— Все же выступление было признано, насколько я пони­маю, учитывая предыдущий чемпионат, успешным?

— Безусловно. Для молодой команды это был весьма хоро­ший показатель. Хотя собой я ос­тался не очень доволен — за весь сезон я забил всего три гола. Вместе с тем, думаю, все-таки помог команде, чтобы она не сто­яла на грани вылета.

— Как у вас складывались от­ношения стренером? Случайно не пытались ему подсказать, как лучше играть?

— Это было бесполезно, по­скольку я тогда еще не мог нор­мально говорить по-шведски. Английским языком я тоже сво­бодно не владел. Лишь по исте­чении месяцев шести учебы я мог что-то говорить.

Меня, скажу вам, удивляло, что тренер, поигравший даже в бундеслиге, не пытался привить своим подопечным комбинаци­онную игру. Санни Ослунд в быт­ность игроком был нападающим таранного типа. И, возможно, ему нравился силовой футбол. Конечно, такая трактовка имеет право на существование, но де­ло в том, что наши нападающие не имели мощной комплекции.

— В следующем сезоне что-то изменилось?

— Практически ничего. Состав остался, по сути, тем же. И чем­пионат для нас сложился точно так же, как и годом ранее. Мы долгое время занимали второе-третье место, однако снова из рук вон плохо провели заключи­тельную часть чемпионата. С той лишь разницей, что проиграли уже в шести венчающих сезон по­единках и оказались на седьмом месте. Сам собой напрашивает­ся вывод, что качество предсе­зонной подготовки оставляло же­лать лучшего.

— Кто в то время задавал тон в шведском футболе?

— Мальме (это, кстати, до сих пор единственный профес­сиональный клуб в Швеции) и Гетеборг. Между прочим, в ны­нешней сборной Швеции задают тон игроки, которые на рубеже 90-х были на виду в местном чем­пионате. Впрочем, судите сами: Шварц, Терн, Кеннет Андерссон, Далин, Ингессон, Равелли, Нильссон…

Отрицательный результат — тоже результат

— В 1991-м…

— На посту главного тренера АИКа произошли изменения: команду возглавил Томми Седерберг — нынешний настав­ник Тре Крунур, преемник Том­ми Свенссона. Соответственно, изменилось построение трени­ровочного процесса, тактика. И это не замедлило сказаться на результате. Мы наконец-то по­пали в финальную «шестерку» (тогда чемпионат Швеции про­ходил в два этапа), вышли в фи­нал Кубка. Именно решающий матч за этот трофей с Гетеборгом, по моему мнению, оказал­ся для команды в какой-то ме­ре переломным. И хотя мы ус­тупили в дополнительное время, явственно ощутили, что можем играть на равных с ведущими клубами страны. Раньше об этом не могло быть и речи: мат­чи тем же Мальме и Гетеборгом проигрывались еще до выхо­да на поле.

— В 1992 году Гетеборг и Мальме уже распродали сво­их ведущих игроков. Можно ли назвать это одной из главных причин успеха, сопутствовав­шего в том сезоне АИКу?

— Безусловно, отъезд любого хорошего игрока сказывается на действиях той или иной команды. Однако я бы не стал усматривать лишь в этом причину нашего взлета. Хотя бы потому, что тот же Гетеборг имеет возмож­ность собирать под свои знаме­на «сливки» шведского футбола: его финансовые возможности значительно выше, чем у других команд.

Накануне сезона 1992 года укрепился и АИК. В частности, в команде появился Петер Ларссон, до этого несколько сезонов проведший в голландском Аяксе. С приходом этого централь­ного защитника мне стало иг­рать намного легче, я начал приносить команде значительно большую пользу. Получив мяч, Петер не лупил его что есть си­лы вперед, как его предшес­твенники, а пытался сыграть конструктивно (школа Аякса даром не пропадает), часто иг­рал через меня.

— Кто в том чемпионате со­ставлял вам конкуренцию в борьбе за чемпионское звание?

— Основным конкурентом был Норчепинг, который длитель­ное время шел на первом месте. В той команде тон задавал бывший спартаковец Женя Кузне­цов и один югослав, а трениро­вал их… бывший наставник АИКа. Перед стартом финально­го турнира они оторвались от нас, шедших на втором месте, на семь очков. Однако с Норчепингом повторилась та же исто­рия, что и двумя-тремя годами ранее с нами. Они просто безоб­разно провели осеннюю часть чемпионата и за тур до финиша впереди уже был АИК.

Все решалось в последнем ту­ре. Мы проводили игру на выез­де против Мальме. Нам доста­точно было сыграть вничью. За четыре минуты до конца матча, после гола Сундгрена (мы пове­ли со счетом 3:2) стало ясно, что мы — первые.

— В той памятной игре вы за­бивали?

— Первые два мяча в свой ак­тив записал как раз я.

— Тот сезон стал, наверное, лучшим в вашей шведской карьере? Какими-то индивиду­альными призами вы были от­мечены?

— В опросе с цепью определе­ния лучшего игрока чемпионата я занял третье место, а в списке бомбардиров с 14-ю голами ока­зался на второй позиции.

— Вообще, средства массо­вой информации в Швеции уделяют местному футболу доста­точное внимание?

— Этот вид спорта освещает­ся довольно неплохо. И он же по популярности находится на пер­вом месте. Хотя, вместе с тем, на хоккейные матчи, что парадо­ксально, зрителей приходит больше, чем на футбол. Навер­ное, здесь дело не в популярно­сти, а в комфортности. На ста­дионах таких удобств, как в тех же дворцах спорта, нет. И все же средняя посещаемость матчей чемпионата Швеции по футболу составляет порядка пяти-шести тысяч зрителей. А на централь­ных поединках, как к примеру АИК — Хаммарбю (столичное дерби), доходит и до 25-ти.

— Наверное, успехи швед­ской сборной на чемпионате Европы-92 и чемпионате мира-94 поспособствовали популяри­зации футбола?

— Только отчасти. Глобаль­ных изменений все-таки не про­изошло. Спонсоры, как и рань­ше, предпочитают вкладывать деньги в гольф, автогонки, хок­кей… Швеция как была, так и остается самым дешевым фут­больным рынком в Западной Ев­ропе. Едва успеет здесь засвер­кать какая-то звездочка, как она тут же уезжает из страны. Ситу­ацию усугубляет и то, что в со­седней Норвегии условия для футболистов повыше, нежели здесь. Поэтому туда уезжают даже игроки второго плана. Все это не способствует повышению уровня шведского футбола.

Вообще, по моему мнению, эти достижения национальной сборной оказались возможны, скорее, благодаря определен­ному стечению обстоятельств. У местного футбола нет того по­тенциала, который имеют, к примеру, Италия, Германия, Англия.

Шведскую визу мне продлили… журналисты

— Вы можете поподробнее рассказать о том, с какими проблемами вам пришлось столкнуться после чемпионско­го сезона? Ведь, если не ошибаюсь, по существовавшему тог­да в Швеции законодательству вы не имели права оставаться здесь еще на один год?

— Вначале я подписал кон­тракт с клубом на два года, затем — еще на два. Естественно, что после чемпионского сезона наш клуб хотел, чтобы я продолжал выступления в его составе. Одна­ко загвоздка заключалась в том, что приехавшие из-за рубежа не могут получить визу более, чем на 48 месяцев. По истечении это­го срока виза не продлевается. Это делается для того, чтобы человек не подал запрос на посто­янное место жительства, кото­рый можно подавать по истече­нии пяти пет, проведенных в Швеции.

От меня никакой инициативы не исходило. Заварили всю эту кашу под напором футбольной общественности журналисты, высказывавшие на страницах своих изданий мнение, что для Евтушенко необходимо сделать исключение и разрешить ему вы­ступать в местном чемпионате и в дальнейшем. В результате шведский парламент пошел им навстречу, и в закон были внесе­ны изменения, касающиеся спортсменов и тренеров. То есть сейчас если у людей этих категорий заключен с каким-либо клу­бом контракт, то они могут рабо­тать в Швеции до тех пор, пока срок соглашения не истечет. С тех пор этот закон называется «законом Евтушенко».

— После столь успешного се­зона вы провели в первом шведском дивизионе только один сезон. Что, «коленки стер­лись»?

— С чего вы взяли? Желания играть у меня ничуть не поубави­лось. Но на позицию центрально­го полузащитника взяли молодо­го, подававшего надежды Паска­ля Симпсона.

— Это тот самый, что в про­шлом году забил в Кубке кубков Барселоне гол?

— Да, это он. Сейчас Симпсон, кстати, в норвежском Волеренгене оказался. А меня снова пе­ревели на край. Однако вы не за­бывайте, что в то время мне уже было 35, скоростные качества в таком возрасте уже не те, чтобы носиться по флангу со скоростью электрички. Я неоднократно го­ворил на эту тему с тренером, но все без толку. И хотя мы в чем­пионате заняли третье место, лично для меня тот сезон пошел насмарку, пик шведской карьеры миновал.

— Вы определились с тем, что будете заканчивать по ходу сезона?

— Да, после того, как мы вы­летели из Кубка чемпионов, ус­тупив пражской Спарте (1:1 — дома и 1:2 — на выезде). Хотя, в принципе, я еще чувствовал в себе силы продолжать играть в высшей лиги Швеции. К приме­ру, мною интересовался Хам­марбю, тогда в очередной раз возвратившийся в дивизион сильнейших. Однако директор АИКа сказал, что лучше бес­платно отдаст меня в любой клуб первой лиги, нежели будет усиливать конкурентов. Так я оказался в команде первой ли­ги Сириус (Упсала), где оты­грал еще два сезона.

Юрий МАЛЫШЕВ, 24.06.1998