Сергей КОНОВАЛОВ: "Лобановский увидел, как я в полуфинале ЛЧ Азии забил два мяча. Так и вернулся в Киев"

Бывший форвард "Днепра", "Динамо" и сборной Украины Сергей Коновалов во второй части большого интервью рассказывает о корейском этапе своей карьеры и о том, как состоялось его возвращение в киевский клуб.

- После развала Союза многие украинские футболисты как Юран, Цымбаларь, Онопко, Щербаков и другие принимали российское гражданство, чтобы выступать в сборной. А вам поступали такие предложения?

- Да, было это в декабре 1992 года. Сначала в Днепропетровск прилетал Геннадий Костылев, только возглавивший ЦСКА, с которым хорошо были знакомы по молодежной сборной с предложением мне и Похлебаеву перейти в команду. А буквально через несколько дней после нашей встречи последовал звонок от Павла Садырина. Он только передал бразды правления Костылеву в ЦСКА и тут же стал главным тренером сборной России. Начал с ходу: "Давай, пока ты не заигран за свою сборную, принимай гражданство, будут у тебя хорошие перспективы играть в ЦСКА и национальной команде. Посмотри, твои друзья украинцы Юран, Онопко уже играют за сборную". Я ответил, что подумаю. Вот и до сих пор думаю (смеется). Также кроме ЦСКА были предложения от московских "Торпедо" и "Динамо".

- В вашей карьере значится выступление в Южной Корее за клуб "Пхохан Стилерс". Ваши слова: "Годы, проведенные в Корее - самые лучшие". Так чем эти годы запомнились?

- В то время я играл в "Динамо", и клубу поступило предложение о моей аренде. Всех все устроило. Корейцы "выкупили" меня у "Динамо" за 600 тысяч долларов. А главное я почувствовал футбольную свободу. После постоянных заездов на базу в Корее я был предоставлен сам себе и мог много времени проводить с семьей. В день игры за три часа до начала матча заезжал на базу, установка, выезд на стадион, а после поединка опят свободен. За сезон проводил более 40 матчей, а это помимо чемпионата, Кубок страны, Кубок Адидас, Кубок азиатских стран - аналог Лиги чемпионов. Несмотря на такой насыщенный график, все время с семьей, уйма свободного времени. Когда выпадали выходные, я мог себе позволить с родными полететь отдохнуть на несколько дней в Гонконг, Бали. Я чувствовал себя другим человеком, такая жизнь буквально пьянила меня. И когда приезжал в Киев, то видел большую разницу между той и нашей жизнью.

- В финансовом плане условия были лучше, чем в "Динамо"?

- Однозначно. Я финансово стал независим, подписал хороший контракт. Корейцы настолько щепетильны и порядочны, что готовы были быть "нянькой". Привез жену и сына Никиту, которому было всего два года, устроил их в только что полученную квартиру. А буквально через день нужно было ехать на сборы. Как поступили в клубе, и это не было прописано ни в каком контракте: выделили человека, который буквально сидел на стуле под дверью квартиры, и, если в мое отсутствие нужна была помощь, он это делал. Я звонил переводчику, который тут же набирал телефон нашей "сиделки" (смеется), и он моментально стучал в дверь, спрашивая жену, что нужно сделать - поехать в магазин или еще что-то. Нация очень приветливая, и делали все, чтобы я и моя семья чувствовал себя комфортно.

- Вы дважды выигрывали Кубок азиатских чемпионов. Наверняка боссы финансово не скупились благодарить команду?

- Точно помню, в 1997 году впервые выиграли Кубок чемпионов в Гонконге, то, улетая домой в аэропорту, купил часы "Ролекс" стоимостью в 5000 условных единиц. Это была наша премия за победу. А сумма премиальных в чемпионате выплачивалась по системе: первая победа оценивалась в 500 долларов, следующая победа уже имеем - 1000, третья – 2000, выиграли еще уже – 4000. Иногда выходило, что могли подрят добыть четыре победы. На тот период это были большие деньги. Когда приезжал в отпуск в Киев, то при встрече с Григорием Суркисом, который расспрашивал о финансовых условиях и премиальных, рассказывал об этой системе.

- Для многих наших легионеров было большим препятствием незнание английского языка, и как следствие - дискомфорт в общении. Как обстояли дела со знанием "инглиша" у вас?

- Никаких проблем, потому что я говорил на английском свободно. Все дело в том, что в родной Полтаве обучался английскому с первого класса. У меня был переводчик, с которым я разговаривал на английском, а он переводил на корейский. Да и главный тренер команды хорошо говорил на английском. А корейский так и не выучил за исключением некоторых футбольных фраз.

- В интервью нашему изданию Виталий Парахневич, играющий в то время, что и ты, рассказывал, что так и не смог попробовать местный деликатес – мясо собаки. А вы вкусили плоды местной кухни?

- Пришлось съесть собачатину. Когда принесли мясо, то не знал, что это такое, мне просто никто не сказал. Каждый сидя за столом готовил и жарил на конфорке. Нюхом чувствовал, что не тот запах, как у свинины или телятины, но не понял. А когда съел, только после этого корейцы сказали, что переварил мой желудок (смеется). Не могу сказать, что я сильно обрадовался, ибо помнил, что у нас собака - это друг человека.

- Тот же Парахневич рассказывал, что у корейцев было по четыре тренировки в день. Первая с восходом солнца, вторая в 10, третья в полдень и последняя вечером. У вас в команде было также?

- Например, если давали три или четыре дня выходных, то у нас в Украине после отдыха обычно были втягивающие тренировки, а в Корее такого не было. Включались сразу по максималке: выносливость, сила, одним словом - нас "убивали". Тренировочный процесс нельзя сравнить даже с "динамовским" - он намного тяжелее. Тренировки длились около 2-2,5 часов при жаре под 40 и приличной влажности. Для меня это было непонятно, зачем так издеваться над людьми (смеется). Но на сборах на зарядку в шесть утра я принципиально не выходил, хотя местные игроки, как под линейку, уже стояли внизу. Они очень много внимания уделяли выносливости. Там футбол силовой и атлетичный. Посмотрите, как носятся всю игру корейский футболисты.

- Но, тем не менее, после такой "сладкой жизни" вы возвращаетесь в Украину…

- Если бы не Лобановский и не его личное приглашение, то вряд ли бы вернулся. После окончания контракта имел много предложений от корейских клубов, от своего клуба, от европейских команд. В частности, Валерий Непомнящий, тренировавший "Пучхон", хотел видеть меня в своей команде. Звали также московское ЦСКА, а также "Торпедо". Помните их предложение в 1992 году. Но я так радовался успехам "Динамо", когда Лобановский принял команду в 1997, что его посыл многое значил. Я постоянно созванивался с ребятами, и они рассказывали о всех делах команды. Меня не интересовали ни финансовые условия, которые были на порядок ниже, ни другие блага. Возращение в "Динамо" было престижным и важным, и это было шагом вперед. Я понимал, что создается новое поколение, которое может выстрелить. Лобановский создал две прекрасные команды образца 1975 и 1986 годов, выигравшие Кубок Кубков. С разницей в десять лет. В 1997 году собралась золотая молодежь, где добавились Каладзе и Герасименко, и команда была готова к новому штурму. И у меня было большое желание и мечта быть участником такого штурма.

- И как вас заметили в далеком азиатском крае?

- В 1998 "Динамо" было на сборе в Израиле. А наши игры Лиги чемпионов Азии, проходившие в Китае, транслировались по телевидению. Лобановский смотрел эти матчи, где я в четвертьфинале забил два мяча. Васильевич поинтересовался, а что это за игрок Коновалов, ему и рассказали. Буквально через месяц позвонил Григорий Суркис, сказал, чтобы я не подписывал новый контракт, который уже заканчивался, ибо Лобановский хочет, чтобы я вернулся. Так и состоялось мое возращение.

- Помните первую встречу с Мэтром советского и украинского футбола?

- Разве такое забудешь! Приехал на стадион "Динамо", захожу в кабинет Суркиса, где сидел Лобановский. Он поднимается, подходит и протягивает руку представляясь: "Валерий Васильевич". Я отвечаю: "Я знаю". А в ответ: "Сережа, я тоже знаю. Присаживайся. Видел, слышал. Хотел бы видеть тебя в своей команде". У меня от волнения все потекло под мышками. А затем разговор продолжился и Васильевич говорит: "Через три дня выезд в Ялту на сборы". "Но мне нужно съездить в Корею, закрыть все вопросы по контракту, который заканчивается через месяц", - парирую я. "Думаю, что этот вопрос решит президент. Ну, хорошо через четыре дня, чтобы был в Ялте", - уже улыбаясь, ответил Лобановский. От него шла сумасшедшая энергетика, словно ты прикоснулся к великому. Он никогда не повышал голос, говоря полушепотом. Но если он сказал, то это нужно сделать. Все четко и понятно, поэтому не было необходимости что-то переспрашивать. Многому у него научился.

Единственно, о чем до сих пор жалею, когда в 2002 году случилась беда с Васильевичем, что не смог приехать попрощаться. В то время мы с Димой Михайленко играли в Израиле в иерусалимском "Бейтаре". Это народная команда, как "Динамо" в Украине. Предстоял последний матч против "Маккаби" из Хайфы, шедшего на первом месте. И если "Бейтар" проигрывал бы, то вылетал из вышки. Несмотря на критическое положение и важность игры, руководство наверняка бы нас отпустило. Мы сели с Димой, и я говорю: "Конечно, правильно было бы, чтобы мы поехали попрощаться. Но с другой стороны Васильевич понимает, что мы здесь нужны, и простит нас". Мы остались, сыграли вничью, я забил гол и таким образом помогли команде остаться в элите. Конечно, мне повезло играть под руководством многих классных тренеров и замечательных людей, таких как Кучеревский, Павлов, Сабо, Базилевич, Коньков. Но Лобановский - это Великая личность.

- После возращения не было ли ощущения, что вы не до конца раскрыли свой потенциал, так и не смогли застолбить за собой место в основе?

- Так и есть. Вначале, когда вернулся, трудно было конкурировать с Ребровым и Шевченко. Хотя иногда Лобановский использовал меня в полузащите. Затем, когда сначала уехал Шева в Италию, а через некоторое время Ребруха в Англию, казалось, наступил мой шанс. Но последовала череда травм, которые замучили меня. Что говорить если в течение года травмировал одно и то же колено. А после второй операции пришлось связки крепить болтами, с которыми играл до конца карьеры. Я уже подходил к Васильевичу с просьбой отпустить меня, но он отвечал, что рассчитывает на меня и я нужен команде. Побыв еще немного и понимая, что будет трудно конкурировать, меня отпустили, после чего поехал по арендам.

- В одном из интервью Ребров на вопрос кто мог бы быть тамадой в "Динамо": "Наверное, все бы ответили – Коновалов. Всегда находил правильные слова, был душой компании". Не приходилось ли быть тамадой у кого-то из динамовцев на свадьбе?

- Тамадой не был, но были моменты, когда был какой-то праздник, день рождения, я часто брал инициативу в свои руки и говорил от души. Нужно было всегда шевелить людей, чтобы они были участниками праздника. Кроме меня хорошим чувством юмора обладали Дима Михайленко и Юра Максимов. Когда собирались семьями динамовским коллективом, всегда было весело.

- Есть ли любимый монолог?

Не мой, но позаимствовал у Андрея Андреевича Бибы, которым иногда и пользуюсь: "Дорогие друзья, спасибо за гостеприимство. Все хорошо, но нет такой компании, которая не расходится. Але.., пьянству бой, но перед боем нужно выпить".

Сергей Шебек