Интервью из прошлого. Олег Протасов: "Одно вакантное место иностранца в "Верии" берегу для себя"

К 25-летию некогда популярной газеты КОМАНДА мы решили открыть рубрику «Интервью из прошлого», в которой найдем место наиболее резонансным и памятным публикациям разных лет, пишет zbirna.com.

Сегодня герой проекта — заслуженный мастер спорта, вице-чемпион Европы Олег Протасов. В 2000 году легендарный бомбардир советского и украинского футбола делал первые шаги в качестве тренера в греческом клубе Верия.

Вот и он ступил на ту самую тропу, которую уже успели избрать его великие партнеры. Александр Заваров и Геннадий Литовченко, Анатолий Демьяненко и Олег Таран, Алексей Михайличенко и Владимир Бессонов, Павел Яковенко и Сергей Башкиров — спи­сок фамилий, прекрасно знакомых украинским поклонникам кожа­ного мяча, далеко не полон и его можно продолжить. Все эти мас­тера, ранее выходившие на поле с Олегом ПРОТАСОВЫМ, делив­шие с ним и восторг болельщиков, потерявших голову от триум­фальных побед своих любимцев, и свист разочарованной публики, герои 80-х ныне передают свой бесценный опыт молодым. Кто ус­троился в Украине, кто за ее пределами.

Протасов повесил бусы на гвоздь одним из последних — бук­вально несколько месяцев назад. Наш прославленный голеадор, чей бомбардирский график в свое время опережал аналогичный показатель легендарного Олега Блохина, единственный в истории отечественного футбола обладатель Серебряной бутсы по ито­гам европейского сезона, обладатель Бронзовой бутсы первен­ства Европы-88, рекордсмен по количеству мячей, забитых в тече­ние одного чемпионата СССР, неоднократный чемпион Союза и об­ладатель национального Кубка, лучший футболист СССР 1987 го­да, участник двух мировых первенств сейчас тренирует скромную Верию — команду первого греческого дивизиона.

…В конце декабря в нашей столице проходил заключительный этап лицензирования отечественных наставников. Встретиться с Олегом Протасовым, специально прилетевшим в Киев на несколь­ко дней, нам удалось в просторном холле гостиницы Киев, где украинский тренерский бомонд готовился к сдаче экзаменов. Не­смотря на напряженность момента, Олег с готовностью согласил­ся на беседу о легионерских вехах его карьеры — сначала игрока, а потом и тренера.

— Итак, Олег, вы выбрали этот, можно сказать традици­онный для спортсмена путь. Почему?

— Я до 35-ти лет выходил на по­ле в качестве игрока, поэтому у меня было достаточно времени подумать, чем заняться по окон­чании карьеры футболиста. Я все очень долго взвешивал и пришел к простому решению. Подавля­ющее число футболистов, по мо­ему мнению, могут добиться на­стоящего успеха только в одном — в футболе. Наиболее традици­онное продолжение карьеры игрока — конечно, тренерская де­ятельность, но кроме нее суще­ствуют еще профессии, так ска­зать, вращающиеся вокруг мяча, — футбольный менеджер, селек­ционер. Это тоже вариант.

— Вы случайно его не рас­сматривали?

— Я считаю, что в этой сфере должны работать люди с более цепкой хваткой, с соответству­ющими задатками предприни­мателя, бизнесмена. Но, как по мне, идеальна ситуация, когда, повесив бутсы на гвоздь, ты на­ходишь возможность передать свой опыт и знания молодым ре­бятам, которые только начинают свой путь в большом футболе. Многие игроки, закончившие вы­ступать, пытаются остаться в этом виде спорта, стать тренера­ми, но получается далеко не у всех, Честно признаться, и я еще не считаю себя тренером. Пока мне повезло — я получил рабо­ту, занял пост «главного» в профессиональной команде. Сей­час я нахожусь в стадии станов­ления, хочу разобраться, мое ли это вообще. А строить далеко идущие планы пока ой как рано.

«Никогда бы не подумал, что еще раз вернусь в Грецию»

— Как мы поняли, закончив тренерские курсы тут, в Киеве, вы сможете возглавить любой европейский клуб, и не только Верию?

— За исключением госу­дарств так называемой «боль­шой семерки», эта тренерская лицензия будет действительна практически во всех странах Ев­ропы. В том числе и в Греции.

— Чем же все-таки вас так пленила эта страна, что вы, из­начально попав в Элладу, вернулись туда после двух лет, про­веденных в Японии?

— Перейдя в 90-м в Олимпи­акос, я отыграл в нем три года и чувствовал при этом себя довольно неплохо, все-таки рядом были соотечественники — Гена Литовченко, Юра Савичев, Олег Блохин. Пообвыкся, в общем, быстро. Но были, правда, и определенные проблемы, о ко­торых вы, наверное, наслыша­ны. Руководство клуба не вы­полнило целый ряд обязательств перед нами.

Честно говоря, когда уезжал в Японию, был зол на Грецию и ни за что бы не подумал, что вернусь туда. Тогда мне уж точно этого не хотелось. В Японии мы жили как на другой планете, в другом измерении, в абсолютно новом для нас обществе. Вот тогда моя се­мья и почувствовала, что Греция нам больше подходит по стилю жизни. Произошла элементар­ная переоценка. Ведь все плохое в конце концов забывается, так устроен человек. В общем, полю­били мы Грецию, живя вдалеке от нее. Поняли, что скучаем по этой стране, морю, климату, да­же по отсутствию чрезмерной пунктуальности, без которой нельзя представить себе жизнь в Японии. В том, что мы с семьей вернулись в прекрасно знакомую нам Грецию, не последнюю роль сыграло и знание греческого языка, которым мы успели до­вольно неплохо овладеть. Как ви­дите, прошло уже больше трех лет, как мы вернулись из Японии, и Греция стала для нас почти родной страной.

— А как вообще вас занесло в Страну восходящего солнца?

— Все просто. Мой менеджер сообщил, что есть вариант отпра­виться туда поиграть, а я как раз тогда продлил контракт с Олимпиакосом еще на два года, но оставаться в Греции, как я уже говорил, особо не хотелось. Тем более что на тот момент и Литова, и Савичев, и Блохин уже по­кинули команду. Пошел я к пре­зиденту клуба и говорю, так, мол, и так, хочу поехать поиграть в Японию. Он говорит: «Проблем нет. Как только трансферную сумму заплатят, можешь ехать». Я сообщил об этом своему мене­джеру, и японцы выложили Олимпиакосу необходимые деньги за мой переход. Все ре­шилось в течение одного дня. В итоге все остались довольны.

— Но ведь нынешний Олим­пиакос переживает не такие уж и плохие времена. А прези­дент-то тот же — Сократес Коккалис. В чем же была причина ваших конфликтов с клубным руководством, о которых вы го­ворили?

— Действительно, сейчас Олимпиакос и в Лиге чемпио­нов регулярно выступает, и звезд прикупил — Заховича, Джованни. Так ведь с самим Коккалисом у меня проблем и не возникало. Он очень солидный, богатый человек, не жалеющий средств для клуба. А вот предыдущий президент был обычным проходимцем, кото­рый попросту заморочил нам мозги. Много, в общем, всего на­кипело…

«Большой футбол для меня закончился в Киеве»

— А как получилось, что в Японии вы оказались в одном клубе с Сергеем Алейниковым и Ахриком Цвейбой?

— Из нас троих Алейников приехал туда первым, поиграл в Гамбе Осаке примерно полго­да, а потом президент клуба, ви­димо, решил доукомплектовать команду соотечественниками Сергея. Вот и пригласили меня с Ахриком. С ним мы как раз вмес­те и прибыли.

— С какими мыслями вы пе­ребирались в Японию? Вам-то было всего тридцать, а туда, согласитесь, большинство игро­ков едет заканчивать…

— Меня часто спрашивали об этом. Но ведь и Греция не самая передовая футбольная держа­ва. Когда Блохин позвал в Олимпиакос, никто не думал, что мы задержимся там на такой длительный срок. Планирова­лось, что Олимпиакос станет лишь трамплином для переезда, скажем, в итальянский или дру­гой, более сильный европейский клуб. Вот так и началась моя эпопея с нефутбольными стра­нами. Тем не менее не жалею, а точнее даже рад, что судьба привела меня в Грецию — стра­ну со своими странностями и за­скоками. Япония? Может, в ка­кой-то мере ответ заложен уже в вашем вопросе… Во всяком случае, мне было очень инте­ресно туда поехать. Не скрою, что в Японии я подписал очень выгодный контракт, поэтому на­чинал играть там с большим же­ланием.

Конечно, после того, как я по­кинул Динамо и поиграл не­сколько лет в Олимпиакосе, амбиции уже были не те. Боль­шой футбол, можно сказать, для меня закончился в Киеве. Ведь, по сути, все, кто уезжал в то вре­мя за границу, не смогли полно­стью адаптироваться в новых командах. Возможно, к 1990 году я не­много «наелся» высоким уровнем ответственности, частыми тренировка­ми, тяжелыми нагруз­ками. Хотелось чего-то более простого.

— И все-таки большой футбол нашел вас и там, в Японии!

— Вы имеете в виду мой един­ственный матч в составе сборной Украины? Тогдашний наставник украинской команды Олег Базилевич отыскал меня в Киеве, ку­да я как раз наведался. Олег Петрович предложил сыграть в отборочном матче чемпионата Европы против Литвы. Сказал: «Чувствую, что ты можешь по­мочь сборной». Я ответил, что бу­ду только рад. Ну как не откликнуться на просьбу тренера, кото­рый тебе доверяет! Как и обе­щал, на игру я прилетел. Тогда ведь возник конфликт, вслед­ствие которого динамовцы Ки­ева не участвовали в поединке. Если бы не это обстоятельство, видимо, не понадобилось бы вы­зывать Протасова из Японии. А так появились кадровые пробле­мы, и нужно было «затыкать ды­ры». Мы тогда проиграли, но Бог свидетель — я старался.

— Олег, что вы можете ска­зать о японских болельщиках, которые через два года будут воочию наблюдать за батали­ями чемпионата мира?

— Когда я там играл, на каж­дом матче стадионы забивались битком. Сейчас же посеща­емость несколько упала. Как это ни странно, но в основном на футбол там ходят женщины и де­ти. Для них этот вид спорта — развлечение. Они приходят на трибуны с едой, фотоаппарата­ми. Все эти «фаны» ходят в футболках, кепках, плащах и прочей одежде с символикой своего лю­бимого клуба, тратя на подобную экипировку огромные деньги. Не говоря уже о том, что сам билет на стадион тоже стоит немало.

Тонкости футбола — тактика, подкаты, передачи — не для этой публики. Сидят люди на трибунах, жуют себе спокойно и взрываются лишь тогда, когда мяч влетает в сетку ворот. В остальном же их «боление» сво­дится к фотографированию звезд, знакомых по телевизион­ным трансляциям. Думаю, это все пошло от бейсбола.

— Вам доводилось прини­мать участие в «матчах звезд», которые нередко проводятся в Японии?

— Да, было дело. После зем­летрясения в Кобе проводилась благотворительная акция — бра­зильские звезды, выступающие в J-лиге, противостояли игра­ющим там же звездам остально­го мира. Мне даже посчастливи­лось гол забить, хотя мы в итоге проиграли — 1:5.

— А в тамошнем националь­ном первенстве вы часто «рас­писывались» в воротах сопер­ников?

— В общей сложности за два сезона я забил 26 голов — по 13 в каждом. Не очень много, чест­но говоря. Но дело в том, что тре­нировал нас Хелб, немецкий специалист, который иностран­цев ставил в «основу» по очере­ди. В одной встрече я мог забить два мяча, а в следующей — оста­ться в запасе. Странный был подход.

«Определили меня на позицию либеро. Продержался минут десять…»

— Футбол знает немало при­меров, когда теряющим ско­рость «возрастным» футболис­там предлагают попробовать себя на более спокойном мес­те. Либеро, например…

— Да, я понял, со мной тоже было нечто подобное. Но я не стал соглашаться. Хотя бы пото­му, что не хотел быть посмеши­щем. Впрочем, однажды тренер перевел меня на позицию либе­ро прямо во время матча, одна­ко продержался я там не более десяти минут. Дождался удобно­го момента, бросил свой новый «пост» — и рванул вперед. Со скамейки свистят, кричат, мол, назад. Тренера понять можно, он хотел найти место на поле, где я буду наиболее полезен команде. Что поделать, если в душе я нападающий!

— С вами, Олег, греческие тренеры не консультировались по футбольным вопросам? Ведь во многих клубах к мне­нию опытных игроков прислушиваются.

— Практически нет. В основ­ном «главный» все решал сам. Так что в тренерскую работу — я как в омут с головой…

— И как же произошел этот крутой поворот в вашей судь­бе?

— В прошлом сезоне Верия показывала футбол, в который, честно говоря, мне и играть-то особо не хотелось. Клуб в итоге выле­тел из высшего дивизиона, президент-аферист «испарил­ся», команда осталась без денег, ушли ведущие футболисты, пол­ностью был провален процесс доукомплектации… В общем, у меня появился хороший повод повесить бутсы на гвоздь. Что я и сделал в середине осени. Но гол в новом сезоне все-таки ус­пел забить.

Через некоторое время мне перезвонили уже из нового руко­водства Верии и предложили возглавить оставшуюся без главного тренера команду. Мне трудно объяснить, почему выбор пал именно на Олега Протасова. Наверное, они что-то такое виде­ли во мне, поэтому и предложи­ли эту работу. Мы нашли формулу взаимодействия, и сейчас все идет без особых проблем.

«Теперь буду пытаться делать винегрет»

— На какой срок вы подписа­ли контракт с Верией?

— Я бы назвал это соглашени­ем. Дело в том, что иностранный тренер не имеет права работать в первом греческом дивизионе. Федерация и профсоюзы за этим строго следят. Я же должен официально зарегистрировать­ся а клубе, а чтобы это сделать, мы решили воспользоваться следующим вариантом. Сейчас как раз освободилось место од­ного иностранного игрока, и вместо него, наверное, придется заявиться мне. Но это, конечно, вовсе не означает, что я опять бу­ду выходить на поле.

— Олег, вы можете назвать себя, например, тренером-но­ватором?

— Все эти годы я впитывал в себя, как губка, всю футбольную информацию, все, что касается тренерской деятельности. Благо мне посчастливилось за период активной игровой карьеры рабо­тать с великолепными наставни­ками. Теперь буду из всего это­го выбирать, на мой взгляд, луч­шее и делать «винегрет»…

— Тот есть лепить что-то свое?

— Дай Бог, чтобы это действи­тельно было «свое». Не так-то все просто… Да и что-то новое выдумать сейчас ой как сложно.

— Интересно, а ваш тесть — Евгений Филиппович Лемешко, в прошлом известный тренер, добивавшийся немалых успе­хов, — снабжал вас какими-то советами или секретами?

— Конечно. Он даже приез­жал ко мне в Верию, посещал тренировки моей команды. Ес­тественно, дал несколько реко­мендаций. По моей просьбе Ев­гений Филиппович записал для меня целый ряд полезных упражнений, так что, как видите, рабочий контакт у нас налажен.

«Информацию о состоянии футбольных дел в Украине черпаю из Интернета»

— Вас часто мучает носталь­гия? Или такое состояние души вам вообще не знакомо?

— Если честно, то ностальгия — неизвестное мне понятие. Ес­ли ты имеешь возможность, ког­да нужно, полететь туда, куда хо­чешь, то ностальгии попросту быть не может. Этой, можно ска­зать, болезнью страдают те лю­ди, которые находятся вдали от родины и пребывают при этом в тяжелом положении — не могут найти применение своим способностям, уверены, что дома было лучше. Что касается меня, то я в Греции занимаюсь люби­мым делом и при этом прекрас­но себя чувствую. В случае чего я всегда могу купить билет на са­молет — и я уже в Киеве.

— Как часто вы посещаете Украину?

— Последний раз я приезжал сюда летом — на занятия. Перед этим — в 1998 году — я прини­мал участие в московском матче ветеранов Спартака и нашего Динамо, и, конечно же, не мог не заскочить в украинскую столи­цу. Нечасто, выходит, наведыва­юсь домой. Но ведь и времени лишнего у меня, в общем-то, поч­ти нет. Так было и раньше, когда я играл, такая же ситуация сло­жилась и сейчас, после перехо­да на тренерскую работу.

— А как предпочитаете про­водить отпуск?

— Отпуск человеку для чего предоставляется? Чтобы он от­дохнул. Не только физически, но и морально. Из этого я и исхожу. Одним словом, вместе с семьей стремимся в этот период уехать куда-нибудь на острова, чтобы ничего не видеть и ничего не слышать, быть предоставленны­ми самим себе.

— Праздники, такие, как Но­вый год, например, или Рожде­ство, обычно отмечаете в кругу семьи?

— Конечно. Могу вас заве­рить, что все проходит тихо и спокойно. На старости лет уже не до бурных застолий и вечеринок.

— Неужели даже здесь, в Ки­еве, обошлось без радостных посиделок с бывшими партне­рами и друзьями?

— Ну не без этого, конечно. Естественно, встретились, погу­ляли неплохо…

— С Геннадием Литовченко виделись?

— А как же! С Геной у нас со­хранились прекрасные отноше­ния. А летом, кстати, он нередко приезжает в Грецию.

— Вы, так получается, сейчас впервые общались с Литовченко, Тараном и другими бывши­ми футболистами как с нынеш­ними коллегами по тренерско­му ремеслу. В связи с этим, на­верное, появились и новые те­мы для разговоров?

— Да, вы правы. Действи­тельно, я переговорил с нема­лым количеством тренеров, ко­торых знал еще по «союзным» временам. У каждого, естес­твенно, свои проблемы. Стара­емся по мере возможности ими делиться — спрашиваем, рас­сказываем… Мне лично, напри­мер, очень интересно было узнать мнения коллег по некото­рым вопросам. Вот как раз неза­долго до разговора с вами я беседовал с Олегом Тараном. Хо­тя, в принципе, о положении дел в Кривбассе я представление имел, ведь там работает Гена Литовченко.

— Следите за футбольными событиями в Украине?

— Сейчас это не проблема. Всю необходимую информацию черпаю из Интернета. Там есть сайт киевского Динамо, в нем и нахожу ответы на интересу­ющие меня вопросы.

— Вы случайно не в курсе, как дела у Олега Блохина? Есть предложения от греческих клу­бов?

— Наверняка есть. Все-таки Блохин в Греции добился нема­лых успехов. Но размениваться на «левенькие» предложения он, вполне логично, не хочет — ждет серьезного подхода к делу.

«Еще в конце 80-х нас сравнивали с роботами…»

Неожиданно раздались еле слышные трели. Это звонил мо­бильный телефон Олега. К нашему удивлению, вместо привыч­ных «Да» или «Алло» от Протасо­ва мы услышали их греческий аналог — «Нэ». Дальнейший раз­говор, естественно, был для нас тайной за семью печатями, но та непринужденность, с которой ле­гендарный украинский спортс­мен общался на языке Эллады, не могла не вызвать восхищения, о чем мы и не преминули сказать нашему собеседнику, как только он выключил аппарат.

— Не зная греческого, вы просто не можете уловить моего акцента, — улыбнулся Олег. — Я в Греции-то уже давно — с 1990 года. Ведь я уже и установку на игру делаю, и просто общаюсь со своими футболистами на «мес­тном наречии».

— Значит, языковая проблема отсутствует полностью?

— Откровенно говоря, мой греческий не позволяет мне иногда объяснить те или иные нюансы, сделать акцент на ка­кой-то мелочи. На родном языке, конечно, мне во много раз легче это сказать. Но как таковой проб­лемы все-таки нет.

— Олег, вы за свою жизнь объездили немало стран, участ­вовали в ряде престижнейших турниров, становились облада­телем не одного громкого титула… Частенько приходится слышать, как ветераны говорят «вот в наше время…» или «мы были другими, не то что…» и т. д. Что можете сказать об идущих вслед за вами?

— От меня критики нынешне­го поколения не дождетесь! Ни в коем случае не буду говорить, что мы были лучше. Всем пре­красно известны высказывания о том, что, например, Пеле вряд ли бы достиг таких высот, играй он в 90-е. Действительно, у каж­дого времени свои герои. Если же сравнивать более конкретно — киевское Динамо нынеш­нее с командой 10—15-летней давности… Похоже, да не то. И тот и этот составы тренировал один человек, а значит, методы работы остались практически теми же, разве что сейчас они более усовершенствованы. Мно­гое зависит от исполнителей. Быть может (это мое субъектив­ное мнение), мы демонстриро­вали более зрелищный футбол, но нас и тогда, в конце 80-х ­обвиняли в том, что мы по сравне­нию со спартаковцами выгля­дим роботами…

— Хорошо. Тогда оцените иг­ру флагмана украинского футбола профессиональным взглядом наставника.

— Если честно, то от киевско­го клуба я ожидал большего. Все-таки хочется видеть, как динамовцы берут на вооруже­ние атакующий футбол, навязы­вают европейским грандам свою игру, а не действуют главным образом от обороны, полагаясь на контратаки. Хотя, естественно, говорить всегда легче — намного труднее вопло­тить в жизнь. Здесь приходится опять «зреть в корень», поднимать тему воспитания юной смены — мастеров, сильных ин­дивидуально, способных в оди­ночку решить в свою пользу судьбу эпизода, а то и всего матча. Сейчас же…

«Видите эту вмятинку во лбу? Это она от того еще, киевского, столкновения осталась…»

— Ваша супруга Наташа ро­дилась в футбольной семье, и ей, возможно, не так сложно было свыкнуться с теми трудностями, с которыми приходится сталкиваться женам футболис­тов. Помнится, в одной из встреч союзного чемпионата, в которой киевское Динамо принимало московских одноклубников, в воздушной дуэли вы получили травму и покинули стадион на карете «скорой по­мощи». Этот случай не изменил отношение Натальи к футболу?

— К счастью, нет. Она, естес­твенно, тогда очень испугалась, на поле паже выбежала. Но ведь она знает, что в футболе без травм не бывает, поэтому даже после этого эпизода ее от­ношение к моей профессии не изменилось. Кстати, у меня по­добный случай был и в Греции, во время моего выступления за Верию. Тогда мне вообще проломили череп, пол-лица вва­лилось, три кости сразу вправля­ли на место. В обоих случаях старался ударить по мячу голо­вой, но в воздухе натыкался на затылок защитника. Видите эту отметину, — Олег, улыбаясь, указал на небольшую вмятинку в самом центре лба. — Это ведь от того еще, киевского столкно­вения осталось, хотя на первый взгляд кажется, что так и дол­жно быть.

— Сейчас-то, наверное, ваша жена может быть спокойна. Все-таки нынешняя профессия Олега Протасова куда менее опасна.

— Какой-то перемены в Ната­ше я не ощутил. Как и раньше, она меня прекрасно понимает, за что я ей бесконечно благода­рен. Например, когда мы пере­езжали в Верию, уверен, ей не очень-то и хотелось туда отправ­ляться. В Афинах мы себя чув­ствовали великолепно, у нас там дом, да и столица все-таки есть столица. А Верия — маленький город, в котором проживает 60—70 тысяч человек. Конечно, здесь намного скучнее жизнь, но ведь здесь мое место работы, и Наташа без колебаний перееха­ла вместе со мнй.

— Можно ли сказать, что у ва­шего старшего сына намети­лись какие-то пристрастия?

— Да… (Вздыхает.) Как обыч­но — карты, водка, женщины… Шучу. До этого пока далеко. Ни­кита сейчас посещает детский сад. Вот на днях сходил с дедушкой в кинотеатр на «Тарзана» — страшно понравилось!

— А сколько сейчас вашему младшему?

— Илья родился в июле, так что новогодние празднества для него пока в диковинку.

— Кстати, имена, которыми вы назвали ваших детей, не так часто встретишь нынче…

— Так ведь мы кроме всего прочего учитывали тот фактор, что сейчас дети живут в Греции. А вы не представляете, как труд­но греку, например, произнести имя Егор. А Илья и Никита — со­всем другое дело.

— Значит, будущее ваших сыновей вы планируете связать с Элладой?

— Ни в коем случае. Каждый сам вправе выбирать, где ему жить и кем работать. К тому же я сам не знаю, куда занесет ме­ня судьба в ближайшее время. Я не хочу ни к чему «приклеивать­ся». Я ведь очень легкий на подъем человек. Лишь бы была заин­тересованность. А мы с семьей готовы отправиться куда угодно. Мы переезжаем постоянно и уже давно к этому привыкли.

— А как все-таки насчет ра­боты в Украине?

— Поймите, я не хочу выгля­деть человеком, который не же­лает трудиться на своей родине, но в то же время я не вижу себя работающим сейчас в Украине. Просто я давно уже близко не со­прикасаюсь с украинским футбо­лом, я здесь в данный момент скорее чужой, нежели свой. И это, поверьте, нормально. Некоторые события, поступки, дей­ствия отдельных людей в отече­ственном футбольном хозяйстве мне куда менее понятны, чем те, которые, скажем, имеют место в футболе греческом.

Если я вернусь сюда, то сразу захочу кое-что изменить, исправить. Но вот только всем ли это понравится?

Артем ОМЕЛЬЯНЕНКО, Константин ПАТКЕВИЧ, 22.01.2000