Олег БАЗИЛЕВИЧ: "Я был эмоциональнее Лобановского"

Вчера после тяжелой болезни на 81-м году ушел из жизни легендарный футболист и тренер «Динамо» Олег Базилевич, который в тандеме с Валерием Лобановским в 1975 году привел нашу команду к триумфу в Кубке кубков и Суперкубке УЕФА.

«СЭ» в Украине» вспоминает о великом человеке публикацией выдержек из откровенного интервью, которое Олег Петрович дал нам десять лет назад накануне своего семидесятилетия.

...Юбиляр встречал на пороге, одетый по молодежному - в клетчатую рубашку спортивного покроя и джинсах. Семьдесят лет ему было не дать, даже зная все тонкости биографии. Так что первый вопрос возник сам собой:

- Как вам удается оставаться в такой форме, Олег Петрович?

- Секрета тут никакого нет, - Базилевич улыбнулся из-за тонкой оправы очков одними глазами. - Человеку, мне кажется, столько лет, сколько людям в его окружении. И если рядом со мной молодежь, сам бог велел быть с ними наравне.

ДВУГЛАВЫЙ ФЕНОМЕН

Мы долго обсуждали завершившийся как раз накануне Euro-2008 - и Базилевич сказал, что российской сборной под руководством Гуса Хиддинка не хватило для самой высокой цели лишь одного - мотивации. Параллель возникла поневоле:

- Кажется, нечто подобное вам вместе с Валерием Лобановским пришлось пережить в 1976 году, когда после завоевания Кубка кубков и европейского Суперкубка, победы в чемпионате и Кубке СССР «Динамо» и сформированную на его базе советскую сборную ждал провал на всех фронтах, включая монреальскую Олимпиаду...

- У тех неудач были совершенные иные причины. Тренерский штаб, и я в том числе, допустил ряд методических ошибок, с самого начала направивших подготовку команды в неверное русло. Первый сбор, проводившийся в высокогорье, 2400 метров над уровнем моря, был рассчитан неточно.

Иными словами, мы допустили тогда столкновение двух параметров тренировочного процесса - объема и интенсивности, хотя интенсивность должны были варьировать. На стадии ранней предсезонной подготовки это привело к тем необратимым сдвигам, которые не позволяли исправить просчеты уже в ходе сезона.

- Не тогда ли, как вспоминают теперь игроки «Динамо» 1970-х годов, они даже по ночам слышали стук собственного сердца?

- Его слышали не только футболисты, но и тренеры - в условиях высокогорья это обычное дело. Для подготовки к сезону подобную обстановку выбирают именно для того, чтобы нехватка кислорода заставляла сердце работать в особом, тренировочном режиме.

- Выходит, дело не в легендарных запредельных нагрузках, на которые ссылаются футболисты, игравшие в разное время в «Динамо» и сборной под руководством Лобановского?

- Это вы верно сказали - легендарных. В памяти игроков остаются обычно самые тяжелые моменты, и в воспоминаниях футболисты невольно проецируют их на весь период своей игровой карьеры.

- Неточность в расчетах 1976 года стала очевидна уже в ходе сезона?

- Первое время мы с Лобановским не хотели верить в то, что ошиблись, и даже несколько лет спустя продолжали сомневаться в причинах происшедшего. Теперь же, многократно проанализировав наши действия той поры, понимаю, что шансов исправить положение по горячим следам мы имели не больше, чем вернуть в тюбик выдавленную зубную пасту.

А то, что все складывается не по нашему сценарию, стало ясно уже весной, когда мы проиграли в четвертьфинальном матче чемпионата Европы Чехословакии на ее поле, располагая в корне неверной информацией о состоянии соперника и попытавшись его прессинговать. Спасти положение в ответной встрече с будущими победителями первенства континента нам не удалось.

Слабым утешением может служить тот факт, что и «Сент-Этьен», выбивший нас из Кубка чемпионов, впоследствии стал обладателем этого трофея.

- Игроки в то время особых колебаний в поисках виновных не проявили, отправившись в Спорткомитет «снимать» Лобановского и Базилевича...

- В некоторой степени их можно понять: когда нет результата, перемены напрашиваются сами собой. Футболисты, возможно, и были соавторами тогдашних неудач, но основная вина была, конечно, на тренерах. Иное дело, что спортивные чиновники, мне кажется, с радикальностью решения поспешили: у нас была возможность исправить ошибку.

- Говоря о причинах распада на том этапе вашего тренерского дуэта, вы ссылались и на существование людей, которые хотели целенаправленно развалить команду. Можете назвать имена?

- По прошествии стольких лет не вижу резона конкретизировать. Как говорится, иных уж нет, а те далече. Но то, что недоброжелатели были не только в Москве, всегда ревниво к нашим успехам относившейся, но и в Киеве - факт.

Аркадий Арканов - остроумнейший человек и искренний болельщик - сказал нам с Лобановским в 1975-м: «Ребята, то, чего вы добились - для нашего футбола феномен. А феномену всегда проще отрубить голову, чем поддержать». И оказался прав - пусть и отрубили тогда «Динамо» не две головы, а только одну.

НЕЙТРАЛИЗОВАТЬ БАЗИЛЕВИЧА!

- Феноменальной была связка Лобановский - Базилевич и в вашу бытность игроками. По молодости лет мне не довелось видеть вашу игру, но в память врезались кадры тогда еще черно-белой кинохроники: Лобановский подает мяч на ближнюю штангу, Серебряников подрезает его головой на дальнюю, где вы завершаете усилия партнеров. Все вроде бы просто и понятно. Почему же соперники не нашли противоядия?

- Должно быть, мы больше работали над совершенствованием этой комбинации, делая после каждой тренировки дополнительно по полсотни повторений, чем защитники - над попытками нам противостоять.

- А если бы вы оказались на месте тренера, команде которого предстоит встреча с «Динамо» того времени, - смогли быподсказать защитникам способ нейтрализовать Базилевича?

- Загвоздка на самом деле не в том, чтобы помешать Базилевичу забить. Намного важнее, чтобы игроки обороны так же настойчиво работали, над отбором, как мы с Лобановским и Серебряниковым - над шлифовкой фирменной комбинации. Современные защитники не занимаются в тренировочном режиме отработкой приемов, выполнение которых в наше время было альфой и омегой игры исполнителей их амплуа.

- Лобановский как игрок был знаменит «сухим листом», когда мяч закручивался в ворота прямо от углового флажка. Он сам, быть может, в шутку уверял, что рассчитывал свой коронный игровой элемент при помощи специальных формул. А поскольку у него было инженерное образование, многие верили Лобановскому на слово. Так чего же на самом деле было в голах с углового больше - науки или интуиции?

- Науки в «сухом листе» было маловато. (Смеется).Чтобы подвести под него серьезную базу, нужно было проводить эксперименты, выверять траекторию. Ничего подобного Валерий не делал, но исполнение до безупречности оттачивал на каждой тренировке.

- Ваши с Лобановским игровые карьеры развивались параллельно: после «Динамо» вместе играли за «Черноморец», «Шахтер». Бутсы на гвоздь тоже повесили почтиодновременно - в тридцатьлет. По футбольным меркам того, да и нынешнего времени - возраст далеко не преклонный...

- Так сложились обстоятельства. Нам с Валерием просто неинтересно было играть, не ставя перед собой высоких задач и не претендуя всерьез на чемпионство. Лучше уж было заняться чем-то другим, приносящим настоящее удовлетворение.

- Тем не менее, вы не последовали примеру Лобановского, который практически сразу принял «Днепр» и вывел его в высшую лигу, а стали работать в Киевском институте физкультуры на кафедре футбола.

- Мне было любопытно понять, почему футболисты тренируются менее эффективно, чем представители индивидуальных видов спорта. Разобраться, отчего, тратя много времени и применяя большие нагрузки, мы не добиваемся желаемых результатов. Скажем, Валерий Борзов выдавал достижения на грани человеческих возможностей, а в нашем виде спорта реализовывались едва ли 30 процентов потенциала.

В этом смысле полезной оказалась для меня работа с Валентином Петровским - тренером Борзова, равно как и с будущим главой динамовской научной группы Анатолием Зеленцовым- он был научным руководителем моей диссертации.

- Ваши исследования нашли практическое применение только в футболе?

- Ну почему же... Эта методика, переводившая работу наставника от планирования к управлению тренировочным процессом, применялась в волейболе, хоккее, гандболе, ее брал на вооружение Игорь Турчин, под руководством которого гандболистки «Спартака» двадцать раз кряду выигрывали Кубок европейских чемпионов.

Доступно говоря, мы научились не только распределять нагрузки по времени, ноипредвидеть, какой эффект и в какой момент они дадут.

-В индивидуальных видах спорта подобного результата добивались и раньше?

- Я не случайно упомянул Борзова: выдающийся спринтер достиг олимпийских высот благодаря системе. У него были отменные природные данные, и под них разработали специальную программу подготовки - сочетание техники с чередованием различных видов нагрузок, которой он следовал неукоснительно.

- Методику, насколько я знаю, заимствовали и многие западные клубы...

- К Лобановскому приезжали иностранные тренеры, перенимали опыт. Многие из них добились успеха именно благодаря его рекомендациям.

НЕКИЙ «АЯКС»

- В семидесятыевы создали в советском футболе прецедент: в стране, где приветствовалось единоначалие, командой на паритетных началах руководили два тренера...

- Формально Лобановский считался в «Динамо» старшим тренером, а я - старшим тренером по воспитательной работе. Фактически же мы были равноправными партнерами, которые понимали друг друга с полуслова и имели совершенно одинаковые взгляды на футбол и его развитие.

Не хуже меня Валерий понимал важность научного моделирования тренировочного процесса. Мы все делали сообща - даже теоретические занятия проводили по очереди. Чем занимался только я, так это съемкой тренировочного процесса на камеру - с этой техникой я был знаком лучше.

- Последнее слово в вашем тандеме было за Лобановским?

- Скажем так: окончательное решение перед командой озвучивал он. Но прежде чем принять его, Валерий советовался со мной, многократно моделируя ситуацию с разных точек зрения.

- А случалось ли, что Лобановский, несмотря на ваши возражения настаивал на своей точке зрения, а потом признавал, что был неправ?

- Это бывало многократно, причем сознавались в своих ошибках и он, и я. Ведь наши отношения ничемне напоминали контакт начальника с подчиненным, и я, споря с ним, не позволял себе подобострастия. В споре рождалась истина, и очень жаль, что обстоятельства не позволили нашему дуэту работать дальше. Потенциал у нас был велик, но реализованным оказался едва ли наполовину.

- В те времена матчи зарубежных чемпионатов у нас не показывали, да и за границу с разведывательными целями советские тренеры не ездили. Откуда тогда черпали информацию о соперниках по международным матчам?

- Пользовались двумя каналами, о которых узнали от верных людей. Например, в Киеве на бульваре Шевченко находилась студия, где можно было посмотреть, пусть и в виде очень коротких репортажей, на звезд мирового и европейского футбола. Позже стали посылать с видеомагнитофоном в Западную Украину, куда долетал сигнал венгерского телевидения, отвечавшего у нас за сбор информации Михаила Ошемкова.

- «Контора», как называли тогда КГБ, на ваши эксперименты смотрела сквозь пальцы? Ведьпросмотр иностранных телеканалов, как и прослушивание западных «голосов», не очень-то приветствовался...

- Нас интересовала исключительно футбольная информация, и «где надо», думаю, это отлично понимали. Нам недоставало элементарных сведений: мы слышали, что есть в Голландии некий «Аякс», три раза подряд выигрывавший Кубок чемпионов, но одно дело услышать, а другое - увидеть своими глазами.

Источники информации мы, конечно, не афишировали, но если вся команда садится в кинозале, чтобы посмотреть привезенный материал, разве можно сохранить это в тайне?

УСПЕХ БЕЗНАДЕЖНОГО ДЕЛА

- Вы говорили об эффективности руководства командойнесколькими тренерами, однако на память приходит и неудачный пример - триумвират, стоявший во главе сборной СССР на чемпионате мира 1982 года в составе Лобановского, Малофеева и Ахалкаци...

- Это был искусственно созданный тренерский штаб, напоминавший своими действиями крыловских Лебедя, Рака и Щуку. Возникновение нашего же тандема было продиктовано объективными обстоятельствами-и, в отличие от ситуации в сборной, Лобановский сам настоял на моем приходе в «Динамо» на равных с ним правах.

Тогда это было внове, и я, получив предложение от Валерия, не очень-то верил, что он пробьет в верхах идею нашей совместной работы. Но у него все получилось.

- Чаще всего ваши современники называли тандем Лобановский - Базилевич «двумя медведями в одной берлоге» или «двумя первыми секретарями в одном обкоме». Что было ближе к истине?

- Ни то, ни другое. Ведь обе эти формулировки предполагают заведомую конкуренцию, а мы с Валерием были единомышленниками, совершенно точно знающими, как добиться успеха в нашем безнадежном деле.

- Вы практически повторили любимый тост Лобановского...

- Он действительно часто предлагал поднять бокалы «за успех нашего безнадежного дела». Или произносил крамольный по тем временам тост «Выпьем за то, благодаря чему мы, несмотря ни на что». Авторство этих, как и большинства других употреблявшихся им крылатых фраз, кстати, напрасно приписывают Валерию - они в основном заимствованы из народного творчества.

- Но, согласитесь, важен не первоисточник цитаты, а умение к месту ее применить. «Все будет так, как надо, даже если будет иначе», «Мы с пониманием относимся к вашему непониманию»...

- Лобановский был очень образованным человеком, много читал, и цитатами мог сыпать бесконечно. А вот на личное сочинительство времени у него точно не было.

- При этом он пытался подтягивать к своему уровню футболистов. Это ведь при нем в «Динамо» стали всей командой ходить в театры, на кинопремьеры?

- Первопроходцем в этом деле он не был - еще в нашу бытность игроками наставники как могли поднимали культурный уровень футболистов. Да нам и самим это было интересно.

СЮРПРИЗ В ГАЗЕТЕ «ПРАВДА»

- Вы ведь тоже родились в интеллигентной семье. Мать - кандидат педагогических наук, всю жизнь проработавшая в системе народного образования, отец - заместитель министра коммунального хозяйства...

- Мама была уникальным преподавателем: ее лекции были простыми, но в то же время на редкость образными и четкими. В нашем домашнем архиве хранится сделанная задолго до моего рождения фотография мамы с Надеждой Константиновной Крупской - кажется, они встретились на Всесоюзном съезде учителей. Отец в годы войны дошел до Сталинграда, руководил переправой через Волгу, а после ранения вернулся в Киев.

- Я читал, что Петр Дмитриевич очень вами гордился, но старался этого не показывать.

- Он не пропускал ни одного матча с моим участием, но при этом большим сюрпризом для него стало упоминание обо мне в газете «Правда». Должно быть, именно после этого отец стал относиться к тому, чем я занимаюсь, со всей серьезностью.

- Если судить по воспоминаниям современников, в юные годы вы увлекались не только футболом. Нынче вас наверняка назвали бы вундеркиндом.

- Как и все мальчишки, посещал одновременно несколько секций, занимался гимнастикой, легкой атлетикой, баскетболом. В гимнастике удавались сложные элементы, и тренеры очень хотели, чтобы я сделал выбор в пользу именно этого вида спорта. Любил рисовать, и, можно сказать, был вашим коллегой, ежемесячно выпуская школьную стенгазету.

- Кроме того, вы применили свой дар художника, собственноручно вылепив барельеф на могиле матери...

- Это случилось намного позже. Базовыми навыками я обладал, оставалось освоить технологию. В моей жизни тогда был очень непростой период, и я почувствовал в себе потребность выполнить эту работу.

Если же говорить о разносторонности моей натуры в детские годы, то с поступлением в 16 лет в ФШМ,футбольную школу молодежи,на все, кроме любимой игры, уже не оставалось времени.

ИНОПЛАНЕТЯНЕ ИСКЛЮЧАЮТСЯ

- Говоря о Лобановском как об исключительно интеллигентном человеке, футболисты вспоминали, что он никогда не повышал на них голос.

- Ему это было несвойственно. Случалось, что впечатление на игроков значительно больше производило молчание Валерия, мимика,жест. В общении с людьми он старался контролировать эмоции.

- А вы?

- Я отличался большей эмоциональностью. Но, будьте уверены, если и говорил с футболистами на повышенных тонах, то делал это, мне кажется, только в необходимых ситуациях.

- Трудно представить, какие эмоции вы пережили в 1979 году, когда узнали, что самолет с «Пахтакором», в который вы были командированы до конца сезона, разбился...

- На меня словно ушат холодной воды вылили. Я ведь тогда совершенно случайно не оказался на борту: больше месяца не видел семью, и мне разрешили на один день слетать в Сочи, где находились близкие, а уже оттуда отправиться в Минск- там предстоялматч.

Эта трагедия - колоссального масштаба. Мне до сих пор больно об этом говорить. А в тот момент я был просто в шоке, не мог поверить в случившееся.

- Летать не боитесь?

- Как ни странно, нет. Еще в мою бытность игроком в небе всякое случалось. Летели как-то из Кишинева, а при посадке диспетчер дал встречный взлет. Наш пилот чудом успел среагировать, а потом, уже на земле, обнимал нас всех: «Ребята, мы просто в рубашках родились!»

- Знаете, что в Узбекистане неоднозначно восприняли ваш уход из «Пахтакора» в конце 1979-го?

- Мало кто знал, что в Ташкент я был командирован временно -оказать методическую помощь. Перед ЦСКА были обязательства, отмахнуться от которых я просто не мог.

- Столько лет прошло, а внятного ответа на вопрос, что произошло тогда с самолетом, никто не дал. Может, потому столько версий гуляет в интернете - от прямого попадания ракеты до нападения инопланетян?

- Инопланетное вмешательство исключается. Значительно более реальным кажется предположение, что лайнер сбили. Во всяком случае, люди,наблюдавшие за трагедией с близлежащего пляжа, уверяли, что видели, как в потерпевший аварию самолет врезалась ракета.

Возможно, он по ошибке вошел в предусмотренный только для военных целей воздушный коридор-и выстрел был произведен автоматически. Так или иначе, погибли больше ста человек, среди которых - 17 игроков «Пахтакора».

- Теперь уже трудно представить, что такое когда-то было возможно: по стране бросили клич, и в Узбекистан по собственному желанию отправились футболисты, готовые помочь переживающей трагедию команде...

- Времена изменились. Кто поверит, что точно так же в 1966-м со всего Союза поехали в Ташкент люди, чтобы отстроить пострадавший от землетрясения город?

- Спорткомитет решил независимо от результатов оставить «Пахтакор» на три года в высшей лиге, и этим обстоятельством поспешили воспользоваться нечистые на руку. Иштван Секеч в бытность главным тренером клуба даже отчислил нескольких игроков, заподозренных в «сдаче» матчей.

- Допускаю, что это могло произойти, ведь благие намерения чиновников на слишком долгий срок лишили узбекский клуб спортивного интереса, а для окружающих его людей создали удобную кормушку.

РАЗНОГЛАСИЯ С ШЕЙХОМ

- Вы стали одним из первых советских тренеров, работавших за границей в действительно футбольной стране - Болгарии. Вот только собирались вроде не в «Славию», а в ЦСКА.

- С московскими армейцами мы трижды приезжали на сборы в эту страну - и знали, что к нашим специалистам здесь проявляют интерес. Меня пригласили в сильнейшую команду страны, в которой играли Стоичков, Костадинов, Пенев... С этими ребятами можно было решать серьезные задачи.

Но документы мне оформляли по меркам нынешнего времени целую вечность - полгода, и к моменту моего приезда вакантной оказалась должность наставника в совсем другом клубе. Правда, через какое-то время меня сделали тренером-консультантом всех сборных Болгарии, и я с названными звездами все-таки поработал.

- В Кувейте вы оказались по приглашению Лобановского?

- Он курировал все сборные этой страны, выиграл с главной командой Кубок Персидского залива - словом, был в кувейтском футболе непререкаемым авторитетом. Мне доверили олимпийскую сборную-и это, признаться, был поучительный опыт: создать серьезную команду из футболистов-любителей. Жаль, что Лобановскому пришлось уехать после того, как возникли разногласия с шейхом.

- Тот действительно собирался диктовать ему состав?

- Нет, просто порекомендовал попробовать в одном из матчей схему с двумя форвардами. Валерий, как и обещал, выпустил второго нападающего, но шейх... его просто не заметил, поскольку игрок в этот момент сместился на свою половину поля. После это разногласия Лобановского с тем шейхом стали непреодолимыми.

- Уже в этом веке Игорь Суркис пригласил вас в «Динамо» на должность начальника команды, вменив в обязанность воспитательную работу с игроками. Поскольку в клубе всегда сурово относились к нарушителям режима, вам приходилось неоднократно бывать дома у футболистов, контролировать, чем они занимаются в свободное время...

- В бытность Алексея Михайличенко главным тренером пришлось, что скрывать, изрядно побегать за мальчишками. Ничего не поделаешь: времена с обстоятельствами могут меняться, но молодежь остается активной и ищущей приключений.

- Вы тоже были таким?

- А как же иначе? (Смеется).Вот только подробностей не ждите - разговоры о личной жизни для меня табу.

- Принятый в западных клубах принцип, по которому не важно, чем игрок занимался накануне вечером, если на утренней тренировке он находится в адекватном состоянии, для наших клубов не приемлем?

- Думаю, это слишком идеалистичный взгляд на традиции иностранных команд. Если клуб претендует на высокие результаты, игровая дисциплина непременно должна присутствовать. Очень сомневаюсь, что западного тренера порадует, если накануне игры его футболист проведет ночь в клубе или в казино.

Чтобы вы понимали: я не вылавливал игроков в местах, где им находиться в разгар сезона категорически не рекомендовано. Я, скажем, приезжал домой к футболистам, если помощь была необходима... их соседям.

ЖИЗНЬ, БОЛЬ, СУДЬБА

- О какой помощи речь?

- Допустим, 18-летний игрок получает квартиру, в которой вместе со своим окружением гуляет после полуночи, злоупотребляя спиртным и не давая людям спать. Тут без помощи компетентного человека из клуба не обойтись.

Проблема эта не нова -была до меня, будет и после. Тут ведь вопрос даже не моральный, а физиологический: в этом возрасте у парня просто гормоны дают о себе знать.

- Но Виктор Леоненко, например, нарушал режим уже в довольно зрелом возрасте, чем явно укоротил себе находившуюся на взлете карьеру...

- С ним мы пересекались только в начале 1990-х годов - и только в сборной Украины. В то время он произвел на меня приятное впечатление, ничего лишнего себе не позволял, да и на поле был лучшим. А это самое главное.

- Раз уж вы вспомнили о национальной команде, нельзя не коснуться темы единственного ее официального матча под вашим руководством - против Литвы в отборочном матче Euro-1996. Что за конфликт возник у вас тогда с руководством «Динамо»?

- Скажем так: мы не нашли общего языка в вопросе совмещения планов подготовки клуба и сборной. Обе стороны проявили принципиальность, хотя для пользы обеих сторон было бы лучше пойти на компромисс

Динамовцев я тогда решил на сбор не вызывать - кроме Сергея Ковальца, на позицию которого просто не было других исполнителей. В итоге мы проиграли литовцам, и я был вынужден написать заявление об уходе.

…Мы обсуждали еще много тем, утративших спустя годы актуальность. А в конце я спросил Олега Петровича:

- Что для вас футбол сегодня?

- Для меня это всё, - Базилевич снял очки и потер переносицу. - Это моя жизнь, моя боль, моя судьба. То, что нельзя у меня отнять...

Дмитрий ИЛЬЧЕНКО