Юрий СУСЛА: "Шуст перешел в "Шахтер" за 1,2 млн, а Дячук-Ставицкий заплатил мне 500 долларов"

- Оно и неудивительно, ведь "Карпаты" существовали считанные месяцы, да еще и на базе любительского "Сельмаша".

- С "Сельмаша" осталось два или три человека, самый талантливый из которых - Игорь Кульчицкий. Но и он еще был слишком молод и в состав сначала не проходил. Тренер Олег Жуков собрал команду из всех уголков Украины. Особенно - из Донбасса, где он играл и работал до того. Должен сказать, что как тренер Жуков - ни рыба, ни мясо. Кстати, в этом доме, в котором мы с вами говорим. Олег Иванович жил. До меня. После него у кровати осталось немало бутылок из-под кефира.

- Александр Филяев, тогдашний капитан "Карпат", как-то говорил в интервью UA-Футбола, что Жуков любил выпивать.

- Если и пил, то не так, чтобы это сильно вредило. Проблема Олега Ивановича была в другом. Вспоминается история. Жуков имел привычку заполнять журнал успеваемости футболистов, в котором тренеры выставляли оценки за матч, самостоятельно. После одного из поединков узнаю, что удостоился "тройки". "Олег Иванович, какую оценку вы мне поставили?", - переспрашиваю тренера. "Удовлетворительно" - отвечаю. "За что? Ошибки были?" - "Нет, но у тебя не было работы". "Так в чем я виноват? Вы меня за что оцениваете?", - поссорился тогда с Жуковым серьезно.

Тогда начальником команды был Евгений Горянский. Собственно, именно он, а не Жуков всем руководил. Как-то Горянский захотел мне забить пенальти - с десяти десять. Тренировались тогда в Винниках. Занятия завершилось, вся команда вынуждена была подождать. Три серии по десять Горянский выполнял. "Давайте так договоримся: из ваших десяти я беру три", - говорю. "Что?! Давай". Первые два пустил, а потом три отбил.

- В своем дебютном сезоне второй группы класса А, нынешнем аналоге первой лиги, "Карпаты" заняли седьмое место.

- Если бы Горянский задержался и на второй круг, были бы еще выше. Но Евгений Иванович почему-то ушел и команда начала сыпаться. При нем мы некоторое время шли даже на втором месте. А потом начальником команды стал Николай Кузнецов. Первые его изменения коснулись меня. "У нас два равных вратаря", - сказал Кузнецов и с тех пор мы с Евгением Власенко играли по очереди, хотя до того в основе обычно играл только я. Или еще хуже - меня во втором тайме выпускали на замену. Говорил с Власенко: "Женя, давай ты как начинаешь матч, то играй до конца". Входить в игру во время матча мне было очень трудно. Подозреваю, что изменением приоритетов руководство пыталось оправдать приглашение Власенко. Евгения взяли из Харькова, дали квартиру. Должен же он немного играть.

- Вообще оборонное звено в сочетании с вратарями в первые годы существования "Карпат" по людям выглядело одним из самых сильных.

- Дюла Баканчош играл справа, задним защитником был Владимир Валионта. Над ним на позиции "волнореза" - Виталий Кулаковский, а слева ставили Игоря Кульчицкого. Я на него постоянно кричал: "Куля туда, Куля сюда". Игорь часто терял позицию. Нападающий спрячется за спину, а он откроет рот и смотрит на трибуны. Бывало, подхватит мяч и мчится бездумно вперед, даже не думает кому-то отдавать. Куля технически был очень слабым, правая нога - вообще "деревянная".

- Карьеру вы завершили в сезоне 1966, который "Карпаты" начали под руководством Николая Дементьева, а завершили с Евгением Лемешко.

- Правильно Евгений Филиппович сделал, что разогнал стариков. Меня правда списывать не хотел. Подошел на базе и говорит: "Ну что, старина? Попилим еще год?" Я отказался. Устал в психологическом плане. Игра в воротах эмоционально изматывает. Расслабляться нельзя вообще, каждый раз - максимальная концентрация. А Лемешко - сам бывший вратарь, понял все без лишних объяснений. "Будешь тренером в группе подготовки", - говорит.

Лемешко был человек что надо. Иногда мог не только словом, но и кулаком приложиться. Как-то одному из наших игроков выделили квартиру. После тренировки решили вместе посмотреть на новое жилье. Отправились в то помещение группой футболистов и с Лемешко во главе. Заходим, а там хозяйничает другой человек. "Покиньте квартиру, - начал настаивать Лемешко. - Она не ваша". А человек уперся себе: "Моя". Филиппович недолго думал и залепил бедняге по лицу. Наказанием за это была снятая квартира с того футболиста, который уже считал себя владельцем жилья. Вообще, Лемешко мог бы принести "Карпатам" еще больше пользы. Но он не мог смириться с нашим львовским начальством. "Командой руководят "утюги" - говорил. Сейчас, к слову. Ситуация не лучше - такие же "утюги". Но речь не о них. Позже так же не сработался с нашими начальниками и Василий Васильев, еще один прекрасный тренер. Считаю, что фундамент будущей кубковой победы "Карпат" в равной степени закладывали Лемешко и Васильев.

Зато бывший игрок "Спартака" Дементьев был прекрасным футболистом. Но как тренер он был слишком мягким, чересчур добрым. У нас с людьми надо быть строже, так как не все привыкли держать себя в руках. Вы думаете почему потом получалось, что некоторые спивались так, что по канавах валялись?

- В тех "Карпатах" тоже такие были?

- Конечно. Но не спрашивайте кто. Не скажу.

- После завершения игровой карьеры вы долгое время работали тренером и селекционером "Карпат". В частности, рассказывал мне, как вы переманивали его из Санкт-Петербурга во Львов, другой закарпатский вратарь Габор Вайда.

- А что он вам говорил?

- Говорил, что вы приехали за ним осенью 1969-го, когда "Зенит" принимал дома московский ЦСКА. Питерцы проиграли 1:2, была плохая погода и Габор был очень расстроен, долго не выходил из раздевалки. Вы дождались его, потом поехали на квартиру, поужинали яичницей, выпили токайского вина и около трех ночи уговорили, что надо переходить.

- (Смеется) А знаете, как было на самом деле? На самом деле я не был селекционером. В Ленинград меня отправили как тренера, который занимался с вратарями "Карпат". У Вайды была немного фраерская манера игры, он любил выходить из ворот далеко в поле. Видимо, тренеры соперников обратили на это внимание своих игроков. И вот в одном из эпизодов, когда Габор вышел чуть ли не за пределы штрафной, кто-то из москвичей запустил мяч со своей половины по высокой дуге. Вайда начал бежать назад, но спасти ситуацию не смог - гол. "Вот футболиста я приехал приглашать" - думаю.

После перерыва Вайду на поле уже не выпустили. Игра началась, а я иду в раздевалку. "У меня задача привезти футболиста, а они во Львове уже пусть разбираются", - думаю. Встретил Вайду, действительно поехал к нему на квартиру. В комнате было две кровати, поэтому спать было негде. Вскоре Вайда действительно приехал во Львов. Эрнест Юст хотел видеть в команде своего, закарпатского вратаря, вот я его и привез.

- Это уже было после того, как "Карпаты" в статусе команды первой лиги выиграли Кубок СССР.

- Я в том кубковом розыгрыше отвечал за просмотр соперников, в том числе ездил на полуфинальный матч между армейцами Ростова и Москвы, в котором хозяева одержали победу 1: . С москвичами были старые связи, поэтому перед игрой решил заехать на их тренировочную базу под Ростовом. Пообщался с теми, с кем раньше пересекался, а потом спросил Боброва, который в то время работал главным тренером "Можно сесть к вам в автобус и поехать на матч вместе?" "Без вопросов!" - сказал Всеволод Михайлович. После матча вернулся с армейцами назад, чтобы переночевать на базе и на следующее утро возвращаться домой. Москвичи были разочарованы, но уже на базе Бобров сказал: "Юра, возвращайся во Львов и готовь пьедестал. "Карпаты" выиграют Кубок".

Оказалось, что это пророчество, хотя мы могли вылететь уже на стартовой стадии, когда встречались на выезде с мариупольским "Азовцы". Первый матч завершился вничью, а на переигровку у футболистов сил не оставалось. Чтобы их добавить, врачи давали ребятам сахар.

Обладатели Кубка СССР-1969 в Останкинской студии. Юрий Сусла - крайний справа в верхнем ряду

Мне знаете, что обидно? После победы в Кубке звания заслуженных тренеров Украины получили не только главный тренер Юст, но и начальник команды Карло Миклеш. Я тоже входил в тренерский штаб, но о том, чтобы присвоить какое-то звание мне, никто и не обмолвился. Решил собрать документы сам. Отправил в Киев представление и решил обратиться за поддержкой к третьему секретарю Львовского обкома партии Падалко. Тот отправил к Василию Дурдинцу, одному из руководителей львовской ячейки Компартии. Он тоже закарпатец, из села Ромочевица Мукачевского района, надеялся, что поспособствует. "Юра, ты еще молод, - начал отказывать Василий Васильевич. - Еще десять раз "заслуженным" станешь". Пожалуй, стоило пожаловаться Падалко, но я этого не сделал.

Документы из Киева вернули. А дальше вредить начал мой непосредственный руководитель Миклеш. Он хоть и был членом партии, но оставался страшным националистом. Знал, что жена у меня полячка, постоянно нелепо над этим фактом подшучивал. Думаю, именно потому Карло и сделал все от него зависящее, чтобы звание я не получил. При этом за свою жизнь не сделал Миклешу ни малейшего вреда, ничего плохого ему не говорил. Кроме того, Миклеш, видимо, не очень нравилось, что я не хотел ему "стучать", доносить то, о чем говорят футболисты. Знаете, какой была развязка? Приехал как-то из Киева Антон Идзковский, бывший вратарь "Динамо", а в то время один из руководителей отдела футбола при спорткомитете УССР. "Юрка, высылай документы, все тебе присвоят", - говорит. В клубе мне сказали, что документы у Миклеша. А Карло Владиславович не нашел ничего лучшего, как сказал, что когда у него дома был ремонт, эти документы случайно выбросила его жена. Я разочаровался, но заново собирать бумаг не стал.

Тренерский штаб Эрнеста Юста

- Но тренером "Карпат" вы при этом остались.

- С Юстом у меня отношения оставались абсолютно нормальные. Он в эти дела со званиями не влезал. Хотя мог бы замолвить словечко. Однако люди тогда находились в состоянии эйфории. Футболисты вообще так отмечали победу, что концовку сезона-1969 провалили. Вспоминаю матчи в Запорожье, Харькове, которые "Карпаты" проиграли именно потому, что футболисты бурно отдыхали.

Зато в 1970-м мы свой шанс уже не пустили и наконец вышли в высшую лигу. Меня Юст в том сезоне прикрепил как наблюдателя за основным конкурентом - "Днепром". Днепрян тогда тренировал Валерий Лобановский. Конечно, он видел меня на всех матчах и потом даже начал говорить: "Юрий, ты фартовый. Когда ты на наших матчах, мы постоянно выигрываем".

Начальником команды у Лобановского работал москвич Александр Петрашевский. Вечно с коробкой денег ходил. В частности, в Риге, когда днепряне выиграли 2:0. "Валерий Васильевич, как собираетесь выигрывать вы у нас. Мы по игре сильнее", - говорю тогда. "Да, "Карпаты" - хорошая команда, динамичная" - ответил тогда Лобановский. Собственно, мы тогда были сильнее остальных первой лиги команд на голову. И в высшей лиге дебютировали неплохо.

- Но потом был спад в результатах. "Карпаты" не могли выиграть целый круг.

- Юст поплатился за то спад должностью. А на место Эрнеста Ервиновича взяли из Алматы "говоруна" Анатолия Полосина. Слишком красноречив был, больше говорил, чем делал. Но это еще были цветочки. В ходе сезона 1972 Москва решила трудоустроить у нас выдающегося в прошлом игрока Валентина Бубукина. На его фоне Полосин молчаливым выдавался. Хотя я не стал бы говорить, что Кульчицкого, Грещака, Данильчука, Сырова Бубукин убрал настолько уж несправедливо. Они немного сдали, а конкуренты выглядели сильнее. Другое дело, что Валентин Борисович постоянной болтовней пользы команде с чисто тренерской точки зрения не принес. Я тогда, кстати, мог быть начальником команды. Но на эту должность меня не назначили, потому что был беспартийным.

Самые звездные "Карпаты" в истории. Тренер Юрий Сусла - пятый справа, за спинами нападающего Владимира Данилюка и защитника Петра Данильчук

- Принципиально не вступали?

- Да. Еще с тех времен, как переходил в статусе игрока в московское ЦСКА. Хотел оставаться простым человеком, ненавидел разнообразные партийные привилегии. Во время одного из выездов меня в поезде позвал к себе в купе секретарь парторганизации клуба. "Вступай, Юра, - говорит. - Станешь коммунистом - будешь совсем другим человеком". "Почему только коммунистам привилегии? - спрашивал. - У нас что разные паспорта СССР?". "Вот для того вступай, чтобы за равенство прав бороться". Но я не хотел. В комсомол пришлось вступить по принуждению, а вот стать партийным меня не смог убедить никто. Не мог я понять людей, которые сносили деревянные церкви. Я человек глубоко верующий. Когда на втором году службы в армии принимал во львовском соборе брак, из команды об этом знал только тренер Алексей Гринин. Алексей Григорьевич коммунистом тоже не был. Если бы узнало начальство, наверняка были бы неприятности.

- Брак у вас оказался действительно прочным.

- 63 года уже вместе. Познакомились, еще когда за ужгородский "Спартак" выступал. Галина Карловна аптекарем работала. Мы потом вместе во Львов переехали, родили и воспитали здесь трех дочерей. Старшие Рома и Вероника еще в союзные времена выехали в Канаду, живут в Торонто. Самая молодая Анжелика окончила институт в Польше, сейчас там, в небольшом живописном городке Свидниця рядом с Вроцлавом живет. Ее сын сейчас учится во Львовском университете. У Анжелики гостили ни один раз. Она здесь, рядом. Однажды даже с детьми на турнир во Вроцлав ездил. А вот к старшим дочерям добраться никак не можем. Они постоянно приглашают. Радует, правда, что дочери к нам каждое лето приезжают. Месяца два гостят. У нас с Галиной Карловной уже шесть внуков и правнук. Когда мы на расстоянии, то поддерживаем связь через интернет. А на Канаду, конечно, посмотрел бы. Но это же далеко. Я не могу так долго летать. Да и не люблю.

- Почему?

- Еще с тех пор как был игроком определенная фобия появилась. Перед посадкой во Львове не открылось шасси. Пилоты решили садиться в Ивано-Франковске. На удивление, там все было в порядке. А сколько раз самолет трясло, когда попадали в зону турбулентности, не счесть. В 1973 году, когда возвращались с Кубы, воздушные ямы были такими "глубокими", что нам даже выдали спасательные жилеты. Хотя в целом я дурного в голову не брал. Садился в хвосте и сразу засыпал. "Мы уже взлетели?", - просыпаюсь и спрашиваю кого-то из соседей. "Садимся уже".

- Вернемся однако к "Карпатам". 1976-й, когда в СССР разыгрывалось два чемпионата, оказался едва ли не самым успешным в истории львовского клуба. По крайней мере, судя по занимаемым местам. Но дважды "Карпаты" финишировали четвертыми, остановившись в шаге от медалей.

- Особенно обидно за осенний чемпионат. Не проиграли бы в заключительном туре питерскому "Зениту" - были бы в призерах.

- Остап Савка рассказывал в интервью UA-Футбола, что команда даже собрала деньги, чтобы подкупить соперников: "По две тысячи трем игрокам - вратарю, защитнику и нападающему. Но тренеры запретили. Начальник команды Ильченко сказал, что все порешал, купив судью".

- Так пусть бы покупали (смеется). Они всегда только говорить могли. А на самом же деле рассчитывали, что тренеры сами порешают. Но тренеры зарабатывали заметно меньше футболистов. Руководство денег не давало, а сами ребята сплотиться не смогли. Вот и остались без медалей. И на этом все. Команда начала рассыпаться. Одних отчислили, другие ушли сами, третьи заметно сдали. Логично, что в 1977-м Юст начал омоложение состава. И так же логично, что завершился этот процесс вылетом из высшей лиги.

Юрий Сусла и Эрнест Юст в Ялте

Правда, уже через год мы должны были вернуться обратно. Молодежь подросла и должна была занимать одно из трех проходных мест. Нашими прямыми соперниками были динамовцы из Минска. В предпоследнем туре они принимали дома ивано-франковский "Спартак". На этот матч в разведку отправили меня. Особенно смотреть там не было на что: франковцы поединок сдавали. Перед заключительным туром "Карпаты" опережали минчан на одно очко. Соответственно нас в очном поединке в белорусской столице устраивала ничья. Но молдавский судья Пономарев не дал нам ни единого шанса. В начале встречи в наши ворота был назначен пенальти. А в середине первого тайма арбитр удалил нападающего Степана Юрчишина. Все.

После матча встретил экс-тренера киевского "Динамо" Вячеслава Соловьева, который посетил матч в статусе гостя. "Не волнуйтесь, - говорит Вячеслав Дмитриевич. - В следующем году сделаем все, чтобы "Карпаты" вышли в высшую лигу".

- Так и случилось. Но особого эффекта от того повышение в классе не было.

- Команда развалилась, так как тренер Иштван Секеч не смог поделить машину между старожилом Львом Броварским и молодым Юрчишиным. Неужели стоило выбирать кого-то одного? Разве не было компромиссного варианта? Уверен, что Секеч мог поступить по-другому. На мой взгляд, решение тренера было неразумным, с какой стороны ни посмотри. Я бы при таких обстоятельствах не дал машины вообще никому. Но если уж выбирать, то лучше остановиться на Броварском, который отдал "Карпатам" 15 лет. Юрчишин много забивал, но для него это было начало карьеры. Хотя, на мой взгляд, Секеч мог выбить машины для обоих ведущих игроков. Он просто поленился.

Собственно, вскоре после прихода Секеча пришлось уйти и мне. Доработал с Иштваном Йожефовичем сезон 1978, а зимой были новые помощники, в частности Богдан Грещак. Я полностью сосредоточился на работе с детьми. Должен сказать, что чувствовал себя на этой работе прекрасно. Своих воспитанников 1971 года довел до второго места в чемпионате СССР. В той группе были Руслан Забранский, Володя Шаран, Николай Сыч.

Кроме того, инициировал открытие специализированной вратарской группы. Это было действительно мое, то, в чем разбираюсь лучше всего. Потому что мог и показать, и рассказать, и определить, есть ли у ребенка достаточно характера для того, чтобы стать вратарем. Воспитать голкипера очень непросто. Не представляете, сколько я ребят перепробовал. В конце сосредоточился на трех, а потом несмотря на бурные возражения принял волевое решение и взял четвертого. "Юрий Федорович, посмотрите на него, он такой пухлый", - отговаривал меня тогдашний арбитр Андрей Шандор, который работал у нас завучем. Дело в том, что Андрей у нас в свое время тоже тренировался как вратарь. Но это был не игрок, а пустое место. Тощий, невысокий. Шандор-младший немного поправился, только когда женился и начал судить.

А знаете, кто был тем "пухлым" мальчиком? Богдан Шуст. Мне очень импонировало его трудолюбие. Отстаивал Богдана перед директором, назначал специально для него дополнительные тренировки. И Шуст сам иногда звонил: "Юрий Федорович, у нас нет урока". Бросаю все дела, сажусь в машину и еду, чтобы раз возникла свободная минута, дополнительно с Бодей поработать.

Но что с того? Начались матчи детского первенства Украины. Наши тренеры Шуста не ставят. Опять обиваю пороги директорского кабинета. "Парня надо наигрывать, - говорю. - У него потенциал. Дайте ему шанс. Зачем мы работаем? Никакого результата нет. Надо, чтобы хоть один наш вратарь сыграл на серьезном уровне".

Не сразу, но убедить мне все же удалось. Богдан заиграл уверенно с первых матчей. Настолько, что потом, в середине первого десятилетия 2000-х, именно в тот момент, когда "Карпаты" выбыли из высшей лиги, мне не трудно было засунуть Шуста в первую команду. "Возьми парня, - советую Юрию Дячуку-Ставицкому. - Пока вы в первой лиге, наигрывай его. Будешь иметь готового вратаря на высшую лигу. В школе практической работы Богдану не хватало". Дячук-Ставицкий меня послушал. Шуст сыграл шикарно. До сих пор вспоминаю, как виртуозно он действовал в кубковом матче против "Шахтера". Эффектно взлетал, ловил все, что можно и нельзя. В том, что перволиговые "Карпаты" не пропустили и победили, прежде всего заслуга Богдана.

- Считаете, что это после того матча Мирча Луческу решил забрать Шуста в "Шахтер"?

- Не сомневаюсь. Знаете, сколько мне Дячук-Ставицкий заплатил за тот переход? 500 долларов. При условии, что клуб получил миллион и 200 тысяч долларов. И то только официально. Мне об этом сам Шуст сказал. Конечно, Дячук-Ставицкий меня не удивил. Я его давно знаю. Корчит из себя профессора. Умеет красиво говорить. И благодаря тому до сих пор в клубе.

- Юрий Федорович, для своих лет вы находитесь в прекрасной форме. Как вам это удается?

- Все благодаря тому, что держал себя в руках в течение всей жизни. Думаю, не попади я в футбол, так хорошо не чувствовал себя бы. Еще когда играл за заводскую команду, немного курил. Затем перешел в "Спартак". Как-то вечером отдыхали в ресторане "Верховина", в самом центре города. Вышел на улицу и направился к мосту, который соединяет два берега реки Уж. Папиросы в кармане, думаю, там и покурю. Но стал на мосту, подумал, посмотрел и решил: "Все!" Вынул пачку сигарет и запустил их в реку, даже не распечатав. Спонтанно. "Мне надо расти", - думаю. На том мой опыт курильщика прекратился. По сей день.

Пить тоже было некогда. Рано женился, быстро начал водить. Мы постоянно выезжали вместе с детьми в Брюховичи. На пикники. С нами часто была моя сестра. Они немного выпивали, а я даже не пригубливал. Потому что за рулем. Поэтому и получалось, что мог подсчитать, сколько рюмок выпивал за весь год. Получалось где-то по три - на Рождество, Новый год и Пасху. Водки. Позволял себе расслабиться только по большим праздникам.

Хотя в команде мог выпивать едва ли не после каждого матча. Помню, как только попал в "Карпаты", собирались с ребятами после матча в Москве поужинать. Нас четверо, все - игроки основы. Фамилий называть не буду, потому что некоторых уже нет в живых. Заказали поесть и кто-то предложил: "Давайте возьмем бутылочку. Будешь?", - обращается к каждому отдельно. Согласились все, кроме меня. Сидел весь вечер, а в конце даже ругал себя, мол, после матча рюмку можно и потянуть. Но отказался и ушел спать. А ребята остались. Тот, что делил со мной номер в гостинице, вернулся поздно ночью и мучился: "Юра, как плохо. Молодец, что той гадости не пьешь".

Хуже всего, что этому бедолаге ночные гулянья еще и на лице утром отбивались. И парень работящий, на поле отдавался сполна. Хотя от других мог быть разве соответствующий запах. Как-то меня Сергей Коршунов просил: "Проконтролируй его, пожалуйста. Могут быть неприятности". Пришлось тащить парня в московскую баню. Несколько раз там попарились, поплавали в холодном бассейне. "Еще выпей бутылку пива и достаточно", - говорю. Привел человека в чувство и сразу поехали на Ленинский проспект, где находился стадион ЦСКА. Рядом - клуб и большой зал, в котором наставили много раскладушек. Подошел к дежурной, сказал, что бывший армеец. "Дайте нам немного проспаться, - прошу. - Мы с вами рассчитаемся". "Хорошо" - дала нам подушки, постелила. В аэропорт, на вечерней самолет во Львов, привел человека свежим, как огурчика. Самое смешное, что рейс отменили из-за нелетной погоды и ночь мы провели, дремля на подоконниках. Плохие метеоусловия тогда во Львове были. Звоним домой, чтобы предупредить, а нам говорят: "Какая нелетная погода? У нас - ясная ночь" (смеется).