Предлагаем вашему вниманию вторую часть интервью с полузащитником Динамо и сборной Украины конца 90-х — начала 2000-х Артемом Яшкиным.
В первой части беседы Артем ЯШКИН вспомнил о начальном периоде карьеры и переезде в Киев. Сегодня — вторая часть интервью с нынешним тренером динамовской академии.
«Натурализация — самый быстрый способ достичь результата, но только временного»
— Чем вам запомнился дебют за сборную Украины?
— Разочарованием, конечно же. Проиграли Польше — 1:3. Хотя перед матчем было много позитивных эмоций вперемешку с мандражом. Столько человек в заявке, хотелось выйти на поле и показать себя. Меня выпускают на замену, я почувствовал доверие, было очень приятно и вместе с этим волнительно.
— В матче с Арменией в том же отборе к ЧМ-2002, в котором сборная Украины проигрывала по ходу первого тайма с разницей в два мяча, но в итоге победила — 3:2, вас выпустили в самом начале второго тайма. Ощущали повышенную ответственность?
— Конечно. Встречу нужно было выигрывать. Турнирная ситуация так складывалась, что нужна была только победа. Ощущал большое волнение.
— Что произошло в перерыве, благодаря чему сборная за несколько минут второго тайма перевернула ход матча?
— Наверное, то же самое, что зачастую происходит в сегодняшнем Динамо — первый тайм плохой, а второй хороший. Приходит понимание, что пора взяться за дело.
— Лобановский в сборной и в Динамо отличался?
— Нет, а почему он должен отличатся? Требования были те же. Просто мы их понимали лучше, чем игроки Шахтера и других команд.
— Как принимали новичков в сборной?
— Никаких ритуалов, церемоний не было. Просто пришел человек в сборную — значит молодец.
— Вспомним товарищеский матч против Кипра. Вы получили удаление в том поединке, хотя на протяжении всей карьеры не отличались жесткостью…
— Я бы даже сказал — первое удаление. В первом тайме грубо сыграл против киприота, получил предупреждение, а во втором — соперники били в пустые ворота, а я отбил мяч рукой, так как наш вратарь уже не участвовал в эпизоде.
— Выезд в Уэльс чем-то запомнился?
— Обыкновенный выезд в Британию, стадион, правда, тогда новый построили (Миллениум. — Прим.авт.), таких я на тот момент еще не видел. А игра чем-то особенным не запомнилась.
— Как считаете, есть ли сейчас в сборной футболисты, которые могут качественно исполнять стандарты?
— Конечно. Ротань и Коноплянка могут. Бывает, что к штрафным подпускают авторитетных людей, в которых уверены. Может, у нас есть в сборной человек, который может исполнять, но его могут не подпускать.
— Не так давно в сборной Украины заиграли Марлоса, теперь говорят в этом же ключе о Мораесе. Как вы относитесь к натурализации?
— Как раз мне, как уроженцу России, такой вопрос и нужно задавать (смеется). Я считаю, что у нас сейчас есть футболисты, которые могут играть. А через несколько лет их должно быть на порядок больше. Академии работают, школы работают, результаты есть. Натурализация — это самый быстрый путь достижения результата. Не так сложно задействовать иностранца, чтобы он на какое-то время принес пользу, а что дальше?
Я думаю, что нужно чуть-чуть подождать. Нападающие у нас есть, полузащитники и вингеры тоже, но они все еще молодые, формируются и ищут себя. Не только от детских тренеров зависит развитие молодых игроков. Еще ведь есть команды U-19, U-21. Многие парни хороши на уровне юношей, а дальше теряются. Вот над этим и нужно работать.
«На Андрея Губина не похож. Я, в частности, петь не умею»
— То, что Лужный устраивает выволочку футболистам в перерыве — это плод фантазий журналистов или это реально возможно?
— Я об этом вообще ничего не знаю. Такое действительно было? Олег Романович такой душевный человек. Это он на поле зверь. А вот в раздевалке и в жизни — вряд ли.
— Жуниньо понадобилось много месяцев, чтобы научится читать траекторию полета мяча и забивать со штрафных. Пирло бил по мячу всего тремя пальцами. А в чем был ваш секрет?
— Не знаю ни одного футболиста, который бьет тремя пальцами, ну да ладно. У меня тоже был секрет — я оставался после тренировок и каждый раз выбивал пять сеток мячей. Искал свою траекторию. Когда нашел — старался не забыть.
— Как вам удался тот удар в игре с Байером? Казалось, что мяч летел выше ворот, а потом плавно опустился и попал в перекладину, после чего Головко добил его в сетку…
— Для меня это нормально. Ненормально, что мяч не попал в ворота.
Я подсчитал, что забил всего около 80-ти голов, из них примерно половину — со штрафных. Это все тренировки, тренировки и еще раз тренировки.
— Матч с Байером — лучший в вашей карьере?
— Один из самых ярких из тех, что я провел, выступая Украине. Просто этот поединок видели многие люди, а какие-то другие — не видели. А матчей хороших было много.
— Многие считают, что у вас большое внешнее сходство с Андреем Губиным, согласны?
— (Смеется) Я как-то подстригся, как он, и все начали смеяться по этому поводу. Пошла волна… Но мы не похожи, я, например, петь не умею.
— После Динамо у вас был шанс поиграть на серьезном уровне?
— Я думаю, что нет. Во-первых, я тогда серьезно травмировался: «кресты», мениски. Пока лечился — поезд уходил. Это все подкосило меня, и физически, и психологически.
«Чемпионат Кореи был похож на украинский»
— Расскажите о чемпионате Кореи.
— В то время чемпионат Кореи был похож на чемпионат Украины. Много бразильцев, да и вообще иностранцев. Много классных стадионов после Чемпионата мира, ажиотаж сумасшедший, иностранные тренеры. Нечто подобное было у нас, только менталитет там другой. После войны в Южной Корее многое заимствовано из американского образа жизни. У них в бейсболе и баскетболе команды не вылетают. Для корейских футболистов тренировки очень тяжелые, а иностранцев щадят. Тренеры могут и рукоприкладством заняться, но только не по отношению к иностранцам.
Уровень футбола там серьезный. В азиатской Лиге чемпионов корейцы частенько побеждали. Ну а вообще нашему человеку в Корее и Японии тяжело. Ты не понимаешь, как они живут, что чувствуют, о чем думают.
— А как вы общались с партнерами по команде, с тренером?
— Не было никаких вопросов. Я их научил нескольким русским словам. У нас в обиходе был корейский, английский и русский мат, вот и все. Все друг друга понимали, ходили друг к другу в гости. У меня был товарищ по команде из Хорватии, который понимал по-русски. Я знал английский, но корейцы его не признавали. Они как французы — общаются только на своем. А тренер знал английский, он ведь был помощником в штабе Хиддинка на чемпионате мира-2002. А еще у меня был личный переводчик, а если его не оказывалось рядом, тренер общался со мной на английском.
— Что скажете о Вьетнаме?
— Это было баловство. Делать было нечего три месяца, предложили съездить. Подумал — а почему бы и нет. Съездил… Уровень тоже неплохой, но Вьетнам — это экзотика. Как в фильме Рембо, пнул по дереву — упал плод манго. Тренировки, правда, в семь утра, просто потом слишком жарко. Что же касается футбола, отметить ничего не могу.
— Вас часто называли вторым Заваровым. Лично знакомы с Александром Анатольевичем?
— Конечно, мы живем рядышком возле Голубых Озер под Киевом, километрах в двух друг от друга. Общаемся, часто встречаемся в магазине.
«Очень рад, что познакомился с Гамулой»
— Заваров в бытность игроком выступал в Заре вместе с Игорем Гамулой, который тренировал вас в Латвии. Их тогдашний тренер Герман Зонин признавался, что Гамула часто нарушал режим и мог загубить карьеру Заварова. Общались с Игорем Васильевичем на эту тему?
— Разговаривали, конечно, но это не для прессы. А рассказов было очень много. Гамула обладает неординарным чувством юмора, прикольный мужик. Честно говоря, я очень рад, что с ним познакомился.
— Вы как-то говорили, что при нем не было ни криков, ни мата. Это очень тяжело представить, зная Гамулу как тренера Закарпатья.
— Он говорил нормальным, человеческим языком. Ни во время игры, ни на тренировках не слышал от него мата. Он человек эмоциональный. Есть эмоции позитивные, а есть отрицательные, у него были только позитивные.
— Вы играли в Латвии, будучи уже зрелым исполнителем. Гамула научил вас чему-то новому?
— Он научил меня общению с футболистами. Я сейчас, как тренер, некоторые элементы его тогдашней методики проанализировал и сам использую. Беседы один на один, правило никогда не выносить сор из избы. Он это умел делать. И футболист, даже если не попадал в состав, не мог о нем сказать ничего плохого. В тренировочном процессе у него все было просто. В плане психологии и индивидуального подхода к игрокам — Гамула, конечно, был неподражаем.
— До вас в Латвии заканчивали карьеру Лужный и Хацкевич. Советовались с ними перед переходом?
— Нет. Я уже потом с ними общался по этому поводу. Там, как я понял, была команда-однодневка, она потом очень быстро исчезла.
— В одном из матчей Кубка Интертото, играя за Динабург, вы получили красную карточку в поединке против ирландской команды. За что в этот раз?
— А это уже моя вторая красная. Мы должны были проходить эту команду из Ирландии. На выезде выигрывали и случайно пропустили. Дома история повторилась. Меня захлестнули эмоции. Я не могу сказать, что сыграл слишком уж грубо, да, нарушил правила второй раз, но не более…
«Не понимаю, зачем Альтман брал меня в Черноморец»
— У вас был период в Черноморце. Почему там не получилось, в чем не сошлись с Семеном Альтманом?
— Если честно — не сложилось все. Тяжело что-то выделить. Видение игры и остальные моменты. Мне не находилось места в схеме Альтмана. Я игрок центральной зоны, а у него играли два опорника, два нападающих и два крайних полузащитника. А я игрок, который выполняет другие функции. Не понимаю вообще, почему он согласился, чтобы меня взяли в команду, я просто не подходил под рисунок игры. Женя Луценко тоже не попал в эту схему. Самое интересное, что мы принимали участие в двусторонках за вторую команду против первой. И у нас была более комбинационная игра, а у них — беготня. Альтману не нужны были такие футболисты, как я. Жалею, что оказался в тот момент в Черноморце.
— У вас было множество наставников. Какие навыки от них переняли?
— Яковенко научил терпеть. Лобановский — психологии. Гамула оставил след как весельчак и человек, способный создать атмосферу в команде. У каждого чему-то научился.
— У корейских и вьетнамских тренеров тоже?
— Во Вьетнаме точно нет, в Корее тренер тоже ничему особо не научил.
— Кого считате самым сильным оппонентом из тех, против кого играли?
— Юрия Гаврилова. Для меня это самый сильный игрок. Шел 1993 год, я в самом рассвете сил, молодой, быстрый. А он уже заканчивал, ему около сорока было. И как-то сошлись мы в середине поля, он против меня играл и даже не вспотел, а я носился, как дурачок, и мяч отобрать не мог.
— Если бы у вас была возможность встретиться с любым человеком за чашечкой кофе, кто бы это был?
— С Марадоной, я только из-за него в футбол пошел. Посмотрел чемпионат мира 1986 года и понял, что хочу быть футболистом.
— Если бы была возможность что-то поменять в карьере, изменили бы что-то?
— Да, остался бы в Динамо в 2002 году, не уезжал бы. Я считаю, что это главная моя ошибка. Не уехал бы тогда в Шинник, не получил травму — все могло бы сложиться иначе.
Никита ДМИТРУЛИН