Владимир БЕССОНОВ: "В Ташкенте спер бутсы у поляка, но кто-то из своих меня сдал"

zbirna.com в год 90-летия киевского Динамо продолжает знакомить своих читателей с легендарными футболистами столичного клуба.

На днях мы рассказали об Андрее Бибе, знаменитом капитане киевлян, первом из украинцев, кто был назван лучшим игроком СССР. Владимир БЕССОНОВ не удостаивался такой чести. Но регалий у него и без того хватает.

Обладатель Кубка кубков, серебряный призер чемпионата Европы и бронзовый — Олимпийских игр, шестикратный чемпион Советского Союза и четырехкратный обладатель Кубка страны. Это неполный перечень титулов заслуженного мастера спорта СССР Владимира Бессонова. Легендарного Беса, который в свои 59 продолжает работать в родном клубе. Правда, о реалиях Динамо ветераны ныне говорят неохотно, а вот свое, без преувеличения, легендарное прошлое, вспоминают с удовольствием…

— Ваше детство прошло в харьковских дворах на улице 12 апреля. И первая ваша команда называлась «Космос»…

— Наши футбольные баталии среди пятиэтажек рабочего района заканчивались лишь с наступлением темноты. Стихийности пришел конец, когда один общественник от завода «Электротяжмаш» взялся организовывать дворовые команды. Нашему клубу выделили помещение, а название «Космос» уж и не помню кому пришло в голову. Ну раз живешь на улице 12 апреля, то как еще можно было команду назвать?

Потом в нашем районе открыли детско-юношескую спортивную школу № 7. Тренеры ходили по школам и собирали ребят. Меня упрашивать долго не пришлось. А потом и в харьковский спортинтернат попал. Не учился там, а лишь играл за команду.

«Прочили славу Пеле. А я стал Бессоновым»

— А когда в первый раз по достоинству был оценен футбольный талант Владимира Бессонова?
— В 1974 году в составе юношеской сборной Украины я стал победителем турнира «Юность», а заодно — лучшим защитником соревнований.

— Уже в 19 лет вы были чемпионом мира, Европы и Советского Союза. Сам президент ФИФА Жоао Авеланж после юниорского первенства мира в Тунисе, где вы не только забили в финале два мяча мексиканцам, но и стали лучшим игроком турнира, прочил вам славу Пеле.

— У меня к тому времени еще и первый разряд по… столярному делу был. Так что руки растут оттуда, откуда надо. Табуретку чинить к соседям не побегу.

Что же касается чемпионата мира в Тунисе в 1977-м, то Авеланж немножко ошибся: Пеле из меня не получился. Получился Бессонов. В отборочных матчах, предшествующих мировому первенству, практически не участвовал, попал только на финальную его часть. С адаптацией в команде проблем не было, почти со всеми ребятами — с Балем, Крячко, Каплуном, Сивухой, Хидиятуллиным — наши футбольные пути уже пересекались. Знаете, чем мы тогда больше всего от других отличались? Своим рабоче-крестьянским видом: соперники одеты с иголочки, в одинаковые костюмчики, а мы кто в чем. И играли, между прочим, почти с листа, недельный сбор в Стайках под Минском — вот и вся подготовка. А тут еще перед поездкой в Африку я травмировал голеностоп. Рану толком не зашили, она гноилась. Вот и приходилось перед каждым выходом на поле в Тунисе обезболивающий укол делать.

Помню, жили мы в студенческих общагах, питание — кофе, хлеб и масло. Но ничего, «русо туристо» в итоге до вершины добрались, победив мексиканцев в серии послематчевых пенальти. «Золотой мяч» лучшего игрока турнира, который Авеланж вручил на банкете, до сих пор у меня хранится.

— Свой первый вояж за границу помните?

— В 1976-м, в Венгрию, когда первенство Европы среди юношей выиграли. За рубежом мы с открытыми ртами смотрели, как люди живут. Не существуют, а живут. Конечно же, поражал ассортимент в магазинах. Ведь у нас те же джинсы, даже имея деньги, нельзя было купить.

— А бутсы?

— Что же вы намекаете? Прямо говорите: бутсы можно было… украсть. На одном из юношеских турниров в Ташкенте я и спер их у поляка. Польская делегация уехала на экскурсию, а я у дежурной взял ключ от номера. Сдал меня кто-то из своих. Из сборной отчислили, на год дисквалифицировали. Но я же не деньги украл, не золото. Жили мы бедно, а так хотелось в хороших бутсах играть. Кстати, в том номере у поляка хорошенько можно было отовариться.

— Правда, что все свои игровые футболки вы раздарили?

— И трусы (смеется). Только один костюм сборной остался — с надписью «СССР» и гербом на груди. Как память. Зато медалей и кубков хватает. Порой смотрю на трофеи и думаю: не зря, наверное, мы на футбольных полях землю грызли и отдавали себя без остатка…

«Как-то раз доиграл матч со сломанными позвонками»

— Травмы вообще следовали за вами тенью. Был момент, когда мысленно уже прощались с футболом?

— Летом 1986-го, после мексиканского чемпионата мира, в матче с московским Торпедо неудачно приземлился и сломал два шейных позвонка. При этом доиграл поединок до конца. А уже вечером в поезде плохо стало, голову не мог повернуть. В Киеве голову заковали в гипсовый «ошейник». Месяц его не снимал. Слава Богу, пронесло, инвалидом не стал. А к операциям на мениске, бесконечным швам относился спокойно. Привык.

Я даже шутил по этому поводу: «Когда у Бессонова что-то болит, он бегает от своей штрафной площадки до центрального круга. Когда же здоров — от штрафной до штрафной». В бою температуру не меряют. Знаете, сейчас порой больно и противно смотреть на то, как футболисты от порыва ветра на газон падают. Лежат, корчатся от боли, а через несколько секунд как ни в чем не бывало продолжают игру.

Всегда говорил своим подопечным: «От игры может освободить только справка из морга или перелом. Желательно открытый — чтобы я видел».

— Вы практически сразу пробились в основной состав «Динамо». Рыжий в команде — к удаче?

— Мы с Лобановским были одной «масти». Помню, отдыхали всей командой в Алуште. Лежим в жару на пляже, я и закимарил. Слышу сквозь сон, Папа, как мы за глаза Васильича называли, кому-то из наших говорит: «Вы его почаще переворачивайте, а то ведь рыжие не загорают, а обгорают. Я-то точно знаю…»

— Чувство юмора у Валерия Васильевича было еще то.

— Он и сам хорошую шутку мог оценить. Возвращаемся мы как-то из отпуска. Подходит ко мне Васильич и спрашивает: «Ну что, Володя, бегал?» «А как же!» — отвечаю. «И где бегал?» — не унимается тренер. «В гастроном и обратно». Васильич лишь хитро ухмыльнулся.

Юрий САЙ, Факты