"Выхожу из душа, а Рауль протягивает мне футболку". Экс-игрок "Зари", который видел все

– Познакомились мы еще раньше, когда занимались в минской «Смене». У нас даже первый тренер общий – Данейко Леонид Иванович. Уже потом был БАТЭ, точнее – дубль, где я застал Виктора Гончаренко. Он еще был действующим футболистом, но страдал из-за травмы колена и проходил сборы с дублем. Когда Гончаренко стал тренером, мне пришлось перестраиваться и обращаться на «вы». Помню, однажды он позвонил мне по какому-то вопросу, я ответил: «Витя, привет!» Но через секунду опомнился: «Ой, Михалыч, извините».

– Он очень не любил проигрывать и постоянно заводился. Если за пределами базы Гончаренко мог посмеяться и оставался на позитиве, то на поле становился азартным и старался не уступать в любом эпизоде. Даже в квадрате во время тренировки! Судя по тому, что я вижу сейчас, все эти качества он сохранил и в тренерской работе.

– Я сразу вспоминаю случай на установке, когда у команды был плохой отрезок в чемпионате. Проигрывать еще раз было нельзя, и в раздевалке Гончаренко сначала выдал пламенную речь, а потом достал пакет со льдом и начал кидаться в футболистов: «Только попробуйте сегодня не выиграть!» На «Сантьяго Бернабеу» он нам тоже здорово напихал. Мы проигрывали «Реалу» 0:1, это была наша первая Лига чемпионов, но Гончаренко рвал и метал: «Мы что, мальчики для битья? Номер сюда отбывать приехали? Выйдите на второй тайм, выжмите из себя максимум и покажите, чего стоите!»

– На стандартах я играл против Серхио Рамоса. Он очень мощный, конечно, отлично играет головой, поэтому с ним было очень сложно.

– После матча в Минске мимо проходил Рауль. Предложил ему – он ответил, что поменяемся в подтрибунном помещении. Ну, я и забыл про это. Поблагодарил болельщиков, пошел в душ. В этот момент в раздевалку вошел Рауль: «А где ваш 17-й номер?» Мне начали кричать: «Миша! Миша!» Я обернулся полотенцем, вышел. Смотрю, стоит Рауль и протягивает майку: «Спасибо за игру».

– Если перед игрой в Мадриде мы даже не представляли, каково это – противостоять таким игрокам, то к матчу с «Юве» уже прочувствовали уровень Лиги чемпионов и никого не боялись. Плюс, итальянцы нас недооценили. Подумали: «Белоруссия, БАТЭ – что это вообще такое?» Но мы быстро их привели в чувство: начали очень агрессивно и забили два мяча. Закончили, правда, 2:2 – но поняли, что играть можно со всеми.

– Если честно, для меня матч на «Петровском» оказался самым сложным. Не знаю почему, но так тяжело, как против «Зенита», не было ни с «Реалом», ни с «Ювентусом». То ли «Зенит» был настолько хорош, то ли мы в плохой форме. Сложно сказать… Хотя я им как-то даже забивал. На сборах, правда, было дело – помню, что в воротах играл Юра Жевнов.

– Сумасшедший состав был у испанцев. Туда даже Боян Кркич не проходил, хотя уже был на виду в «Барселоне». В центре у них выделялся Тьяго Алькантара, а у сборной Швейцарии – Шакири. Еще запомнился матч с итальянцами за выход на Евро. Сразу после жеребьевки Лоренцо Ариаудо, с которым мы играли в «Кальяри», ходил по базе и подкалывал меня: «Да мы вас пешком обыграем!» В итоге выиграли мы, причем крупно – 3:0. После этого я вернулся в Италию и вышел на первую тренировку «Кальяри» в майке сборной Белоруссии. Над Ариаудо в тот день смеялась вся команда.

– Меня сразу предупредили, что в команде работает тренер, который вот-вот уйдет в топ-клуб. Единственное, язык я выучил не сразу, поэтому первое время я Аллегри почти не понимал. Но на предсезонных сборах вел ежедневник и записывал все упражнения, которые он давал на тренировках. Мне было интересно, да и в будущем пригодится.

– Поразила его открытость и расположенность к себе. В «Кальяри» моим главным конкурентом был Даниэле Конти – легенда и капитан, который провел в команде всю карьеру. Я это понимал, но все равно расстраивался, что не прохожу в состав. Аллегри все прекрасно видел и однажды подошел ко мне: «Миша, посмотри, кто в твоем возрасте играет в серии А: Балотелли, Пьянич, Пато. А у тебя такая позиция… Пойми, опорный полузащитник в Италии – как вино. Чем старше, тем лучше. Наберись терпения, опыта и жди своего шанса». Эти слова запомнил на всю жизнь.

– Когда я только переехал в Кальяри и еще не успел подобрать квартиру, жил на базе команды. Поля рядом, поэтому можно было покушать и сразу идти на тренировку. В ресторане мне в первый же день принесли прошутто. Попробовал – очень вкусно! Так понравилось, что заказывал себе прошутто каждый раз! А в Италии же за питанием следят очень строго, мы каждую неделю сдавали кровь, другие анализы. И вот однажды заходит доктор: «Сива, все. Ноу прошутто для тебя». Я аж подпрыгнул: в смысле, ноу прошутто? Он объяснил: «Я сейчас был на кухне. Там мне сказали, как ты питаешься, и понял, откуда у тебя так много соли в организме». С тех пор в клубе для меня разработали специальную диету: сам я больше ничего не заказывал, а приходил и ел то, что мне ставили на стол. Целая система! А по поводу медосмотра в «Милане», кстати, мне эту историю Виталик сам рассказывал. Но в «Кальяри» такого нет, поэтому у меня все зубы на месте.

– «В лесу родилась елочка» – первое, что пришло на ум. Я тогда подумал: все равно меня никто не поймет, поэтому спеть можно все что угодно, главное – на русском языке. В Италии эта традиция очень популярна. По крайней мере, в двух клубах, где я играл, она существовала. Коллективу там вообще уделяется много внимания. Например, обедали и ужинали все за одним большим столом, и пока последний не доест – никто не вставал и не уходил из ресторана.

– Федерико Маркетти, который сейчас в «Лацио» играет. Он говорил по-английски и понимал, что я здесь один, мне тяжело. Вообще, английский у меня тоже оставлял желать лучшего, но кое-как мы с Федерико разговаривали. В выходные Маркетти постоянно звал меня на ужин или обед, чтобы я как-то развеялся, за что я ему до сих пор благодарен. Еще с Наингголаном мы дружили, который сейчас в «Роме». Мы с ним ровесники, он тоже был один в Италии, так что мы часто проводили время вместе. Помню, что уже тогда он был на поле как собака, другого слова не подберу: выгрызал все мячи! Но в жизни – очень спокойный и расслабленный, ни о чем не заморачивался. Если кто-то переживал из-за ошибки или поражения, то у него все моментально вылетало из головы.

– С Иваном я любил поговорить, когда выучил итальянский. О Москве он чаще всего рассказывал так: «Там невероятно красивые девушки, но очень холодно!» Пелицолли – позитивный парень, о России вспоминал только хорошее.

– В раздевалку нам приносили пиццету – это такие маленькие пиццы, на один зуб. Но когда во время сборов мы ездили на товарищеские матчи, то на обратном пути заезжали в ресторан. И вот там уже можно было заказать пиццу и по желанию бокал пива или вина – это разрешалось, никаких проблем.

– Знаете, где бы я ни играл, везде постоянно взвешивали и следили, чтобы не дай бог ты не набрал лишний грамм. Но в Италии тебя вообще никто не контролировал! Никаких взвешиваний, штрафов и разговоров про вес. Был один показатель: футбольное поле. Выходишь – и становится понятно, в порядке ты или нет.

– Очень! Они короче и намного интенсивнее: за один месяц они готовятся не хуже, чем мы – за три. С тем же Аллегри мы на второй день сборов пробежали столько, что я не понимал, где нахожусь, и что вообще происходит! Отдельная история – это тактика. Потому что тактика у нас и у итальянцев – это две разные вещи. Любой угловой, штрафной или комбинация – все разбиралось до мелочей. Меня первое время водили за руку и показывали, куда нужно бежать! Через минуту шел повтор комбинации: я прибегаю в ту же точку – звучит свисток. Все заново! «Что такое?» – спрашиваю. – «Все правильно же?» Ко мне подбегает Аллегри, двигает меня на полметра влево и говорит: «Вот теперь правильно».

– Это очень сильная школа, где я прочувствовал, что такое итальянский футбол. Понятно, что уровень игроков там ниже, но по единоборствам и борьбе вторая лига даст фору даже серии А! Помню, что в первых двух матчах я уходил с поля с разбитым носом: первый раз подумал, что просто не повезло, но когда через неделю мне опять вправляли нос и останавливали кровотечение, я понял, что здесь это в порядке вещей. Судьи считали так же: на стандартах все били друг друга локтями, но рефери не обращали внимания.

– Когда его назначили главным тренером, у меня была травма мениска. То есть пока все тренировались в одноразовом режиме, у меня было две тренировки минимум: я день и ночь восстанавливался на базе. Однажды крутил велосипед, на часах – 12 дня, а у команды тренировка вечером. Слышу, кто-то спускается по лестнице. Через секунду в тренажерный зал входит Донадони, это был его первый день в «Кальяри». По-итальянски я уже говорил свободно, мы стали общаться. И уже через минуту я понял, что он знает про меня вообще все! Минут 20 мы пообщались без какого-либо напряжения – Роберто даже рассказал, как играл за сборную Италии в Минске. Но самое главное для меня он произнес в конце: «Знаю, что тебе нужна еще неделя – не торопись, спокойно занимайся. Я новый тренер, для меня авторитетов нет – у тебя будет шанс, я в тебя верю». Когда слышишь такие слова от Донадони, это вдохновляет, работать хочется еще упорнее.

– Приближался молодежный Евро, я был капитаном сборной Белоруссии и понимал – чтобы хорошо себя проявить, нужно постоянно играть и быть в тонусе. Посоветовался с главным тренером Георгием Кондратьевым, он сказал: если в «Висле» на тебя рассчитывают, конечно, езжай. В итоге я согласился на аренду и не пожалел: поработал с отличным тренером Робертом Маскантом, постоянно играл и стал чемпионом Польши. После этого мы поехали на молодежный Евро и заняли там третье место.

– Во время матчей постоянно следил за вратарями: кто-то просто далеко выходит из ворот, кто-то выбегает за штрафную, страхуя защитников, кто-то просто невнимательный. В том моменте все сложилось удачно: отобрал мяч, увидел, что вратарь далеко, и исполнил. Так что тот гол – не случайность. Наоборот, мог забить и с более дальнего расстояния. В матче с молодежной сборной Италии пробил со своей половины поля, от дуги центрального круга – мяч пролетел на 5 сантиметров выше перекладины. Вы не представляете, как я тогда расстроился. Было очень обидно!

– Только в Италии – после того, как проиграли в дерби «Наполи». Причем единственный мяч пропустили на третьей добавленной минуте: неудачно разыграли штрафной, они убежали в контратаку и Лавесси забил. Я весь матч просидел на скамейке запасных, поэтому со стадиона вышел одним из первых. Сажусь в машину и слышу, как мне кричит администратор: «Сива, жди! За воротами фанаты – машину разобьют, еще и тебе достанется». В общем, пока Аллегри с Конти не вышли к тиффози и с ними не поговорили, со стадиона никто не уехал. Уже стемнело, а мы все сидели на «Сан-Паоло».

– Самый памятный – на «Сан-Сиро». У меня с детства любимая команда – «Милан». И я мечтал однажды попасть хотя бы на трибуну, а тут сразу приехал в качестве игрока и вышел на поле. Поэтому тот день я никогда не забуду. Футболками, кстати, ни с кем в тот раз не поменялся. Из игроков «Милана» у меня есть майка Марио Йепеса, но ее я взял в Кальяри.

– В клубе сказали, что никаких претензий ко мне нет, но я занимаю место extracomunitario, которое выдается игрокам без паспорта ЕС. Таких в команде может быть только двое, а «Кальяри» как раз покупал Тьяго Рибейро за 7 миллионов. В итоге я поехал в «Зюлте-Варегем», но тренера, который меня приглашал, уволили, а новому я был не нужен. После этого я вернулся в БАТЭ.

– Наверное, когда забили третий гол, потому что даже 2:0 против «Баварии» – это не преимущество. Группа атаки у них была просто сумасшедшей, хотя меня больше всего впечатлил Тони Кросс. Пас на 10 метров, диагональ на 50 – все точно в ногу! Поражало, насколько уверенно он все исполнял. Но еще больше запомнился тот бум, который начался после игры в Борисове и Минске. Мы ведь до «Баварии» обыграли на выезде «Лилль» и после двух туров шли на первом месте в группе. Идешь по улице или заходишь в магазин – люди узнают, говорят: «Спасибо!». В такие моменты понимал, что о победах БАТЭ знает весь город. Приятно!

– Точно не с космосом. Наоборот, после «Манчестера» понимаешь, что против тебя играют живые люди, которые тоже ошибаются. По-моему, мы смотрелись вполне достойно. Особенно на «Олд Траффорд», где на «Зарю» пришли 70 тысяч человек и после матча нам аплодировали – это тоже о многом говорит.

– Только с Ибрагимовичем. Я ему на первых минутах очень серьезно ударил по ахиллу. Мне кажется, другой бы попросил замену. Но Златал зло на меня посмотрел, поднялся и побежал дальше. Во время следующей паузы я извинился, потому что действительно был не прав. Посмотрел на его ахилл – а он весь окровавленный! Уже после игры столкнулись с ним в микст-зоне и перекинулись парой фраз по-итальянски. Златан сказал, что не ожидал такой игры от нас.

– Как сейчас помню, на каждой установке тренеры говорили: «Шахтер» сильно простреливает на ближнюю штангу, где играет Луис Адриано, будьте внимательны! Но в игре Адриано все равно оказывался первым на мяче и забивал. Даже сложно сосчитать, сколько штук он наколотил именно из этой зоны. Хотя, повторюсь, об этой особенности все знали.

– «Ильичевец», кстати, уже в первой лиге. А по поводу вашего примера приведу свой. Когда был в «Черноморце», «Шахтер» играл с «Зарей», где тоже было много арендованных футболистов «Шахтера». И тогда все тоже говорили, что результат известен. Но в итоге «Заря» выиграла 1:0 – и именно эти трех очков «Шахтеру» не хватило для того, чтобы выиграть чемпионат.

– Больше волновались родственники. Я-то раньше играл за «Черноморец» и видел, что все нормально. Могу сказать, что за все время в Украине я не понял, что происходит в стране. Да, по телевизору все показывали. Но был в Одессе, где город жил своей жизнью, играл в Запорожье, приезжал в Киев и нигде не видел ничего экстраординарного. Да, я не посещал Луганск и Донецк, где это происходило, но в остальных городах все было спокойно. Хотя на чемпионате ситуация в Украине, конечно, отразилась: многие топ-игроки уехали, некоторые команды снялись из-за проблем с финансированием, упала посещаемость.

– Спокойно. Возможно, весь негатив просто прошел мимо меня и не попался на глаза. А, может, никто не отреагировал, потому что я белорус, а не украинец. Хотя в «Оренбург» меня звали еще летом, но я решил остаться – «Заря» пробилась в Лигу Европы, а мне хотелось поучаствовать и помочь. Только зимой, когда из России обратились снова, мы встретились, переговорили и я сказал: «Согласен».