"Я не могу дышать, я умираю!" Что пережил Хавьер Дзанетти

«Любимая, сколько ты весишь?» – спросил он жену в первый день медового месяца на средиземноморском острове Джерба. Паула была уверена: ничего хуже, чем устроить себе тренировку в день свадьбы – между венчанием и вечеринкой – Хавьер уже не придумает, но он продолжал удивлять. «Допустим, пятьдесят килограммов. А что?» – «Здесь нет тренажерного зала, а мне нужно заниматься с 75-килограммовой штангой». Хавьер взвесил на кухонных весах свои книги – пятнадцать килограммов, купил в торговом центре две гантели по пять килограммов, вручил их Пауле, надел на плечи рюкзак с книгами, поднял жену и начал тренировку.

Вернувшись в Милан, Дзанетти не заметил на базе «Интера» Тарибо Уэста, своего нигерийского друга и соперника по олимпийскому финалу-1996. Обычно Уэст вваливался в раздевалку в костюме проповедника и обнимал Дзанетти: «Здравствуй, брат», а тут – тишина. Схлынул январь, настал февраль, и черно-синие косички наконец мелькнули в Аппьяно-Джентиле, где тренировался «Интер». «Несколько недель никаких новостей. Где ты пропадал?» – спросил Дзанетти. – «Я женился». – «Я тоже, но исчез-то ты почему?» – «Исчез? Вовсе нет. В моем племени свадебная церемония длится месяц. Разве ты не знал?»

Двумя годами ранее в Москве, накануне полуфинала Кубка УЕФА, Уэст поразил тренера Симони. Тот требовал жестче идти в отбор на двусторонке, но Уэст игнорировал приказы, а потом объяснил: «Бог сказал мне не делать этого». Во время игры со «Спартаком» Дзанетти заметил, что Паула, тогда еще просто невеста, держит в руках пластиковую кружку. После игры уточнил: «Тебе дали горячий чай, чтобы ты согрелась?» – «Какой чай? Мне налили водку».

Из Москвы Дзанетти и его партнеру по «Интеру» Диего Симеоне пришлось лететь в Буэнос-Айрес, на игру сборной. Хорошо еще пересадка была в Милане, и Симеоне смог провести полчаса с трехлетним сыном Джованни. Когда пришла пора расставаться, ребенок, играющий сегодня за «Дженоа», отказывался верить, что папа снова улетает, держал его за ногу и неудержимо ревел. Заплакала и Паула, сказавшая потом Хавьеру: «Не хочу, чтобы наши дети так же страдали и росли без отца. Давай заведем их, когда твой график станет свободнее». В итоге впервые Дзанетти стал отцом в тридцать два, на тринадцатый год отношений с Паулой.

Когда «Интер» играл в Брашове, на поле, похожем на коровье пастбище, или в Москве, на обледенелом динамовском огороде, футболисты «Интера» ругались: «Куда нас притащили? Как здесь можно бегать?», а Дзанетти будто возвращался в детство и вспоминал мусорную свалку, которую очищал с друзьями от битого кирпича и гнилых овощей. Это было их футбольное поле, они называли его Диснейлендом и закатывали там турниры. Родители покупали вскладчину бутылку красного вина в ящичке с соломой, вручали ее победителям, а потом жарили мясо – асадо – и веселились с детьми допоздна.

Однажды Альваро Перейра, уругвайский защитник «Интера», спросил Хавьера: «Капитан, смотрел вчера программу про Док Суд, район Буэнос-Айреса. Ты ведь оттуда?» – «Да. Мы начинали там играть с братом Серхио» – «Мне очень жаль». – «Почему?» – «Говорят, это аргентинский Бронкс: грабежи, изнасилования, наркомания. Даже церковь недавно разграбили люди в масках» – «Боже, это церковь Санта Каталина, меня там крестили».

Ребенком Дзанетти играл в красной майке «Индепендьенте», подаренной отцом. Хавьер мечтал носить ее всю жизнь, как его идол Рикардо Бочини, чемпион мира-86, отдавший «Индепендьенте» все двадцать лет карьеры. И получалось же вроде: приняли, наигрывали в атаке, потом в защите, а, когда Дзанетти исполнилось шестнадцать, обрадовали: «Он слишком хилый. Хрупкий, как соломинка. Посмотрите на его руки. Извините, но он не станет профессиональным футболистом».

Дзанетти весил сорок пять килограммов. Доктор велел есть больше белка – бараний горох, молоко, чечевицу, – посоветовал бы и бифштекс, но знал, что для Родольфо и Виолетты, родителей Хавьера, он слишком дорог. Родольфо Дзанетти кивнул и сделал по-своему – как было принято в его семье, приехавшей в Аргентину с севера Италии, из региона Фриули. Он сделал сына строителем. Хавьер разводил цемент, таскал ведра с известью, а в обед садился на бревно и ел кашу, приготовленную мамой.

Через два года Родольфо сказал: «Теперь ты достаточно крепок. Пора возвращаться в футбол». Брат Серхио отвел в «Тальерес», свою бывшую команду, и после короткого просмотра Хавьер услышал от тренера Норберто Д’Анджело: «Ты неплох, но есть проблема». Тоже скажет, что хрупкий, как соломинка? «В команде слишком много Хавьеров, – продолжил Д’Анджело. – Когда я зову тебя, оборачивается пол-команды. Однажды мы услышали, что невеста твоего брата назвала его Пупи, и с тех пор это стало его кличкой в команде. Давай-ка и ты будешь Пупи».

Дзанетти влился в «Тальерес», но во время одной из тренировок обессилел и зашатался. «Ты что, до сих пор тягаешь кирпичи?» – спросил тренер. – «Нет, я молочник». – «Что-что?» – «Помогаю двоюродному брату Карло. У моего отца четырнадцать братьев, и у меня много кузенов. С четырех до восьми утра мы развозим на грузовике молоко, сыр и йогурт». – «А потом-то ты спишь?» – «Потом я бегу в колледж, а оттуда на тренировку». – «И много зарабатываешь?» – «Восемьдесят песо в день (меньше тридцати евро)».

Назавтра секретарша президента «Тальереса» Педро Лучетты набивала на машинке первый профессиональный контракт Дзанетти. Двести песо в месяц, по пятьдесят – за гол и победу: «Как-как вас зовут?» – «Хавьер Альдемар». – «Необычно», – ухмыльнулась секретарша. Альдемаром звали бразильского врача-гинеколога, который принял роды у Виолетты Дзанетти, когда под угрозой были и ее здоровье, и жизнь Хавьера. Отблагодарить доктора было нечем, так что родители назвали в его честь ребенка.

За два года в Тальересе Хавьер Альдемар познакомился с Паулой, плеймейкером женской баскетбольной команды, провалил дебют (назначил первое свидание на автобусной остановке и через сорок пять минут заявил, что опаздывает на тренировку), сыграл во второй аргентинской лиге против старшего брата и перешел в «Банфилд», где прославился: отдал голевой пас в игре с «Бокой», тем же вечером побывал в эфире ток-шоу Futbol де Primera и вскоре примелькался Антонио Анджеллило. На излете пятидесятых Анджеллило забил под семьдесят мячей за «Интер», но увлекся балериной Ильей Лопес, растворился в ночной жизни Милана и был изгнан из команды тренером Эленио Эррерой. В середине девяностых Антонио вернулся в «Интер» скаутом по Южной Америке. Новый владелец клуба Массимо Моратти заказал ему атакующего полузащитника, Анджеллило посоветовал Себастьяна Рамберта из «Индепендьенте», но заодно всучил и защитника «Банфилда».

Перед вылетом в Милан Дзанетти купил в магазине «Ланус» галстук с лошадками, светлую рубашку, бежевый костюм и туфли, которыми натер ступни еще в самолете. На первой тренировке – новое неудобство: тренер Оттавио Бьянки позвал в кабинет, достал колоду карт и, дымя тосканской сигарой, стал раскладывать пасьянс. Так, в воротах Пальюка, в атаке Бранка и Ганц, в центре поля Инс и Берти, рядом Карбоне и Фонтолан, в защите Роберто Карлос и Пистоне, остается два места. «А ты где хочешь играть?» – «Справа, мистер». – «Точно? Ну, валяй».

С таким новаторским отношением к формированию состава Бьянки продержался четыре тура, причем три первых мяча в сезоне забил левый защитник Роберто Карлос, прилетевший из Сан-Паулу с такими мощными бедрами, что пришлось шить специальные шорты. А смешнее всего вышло в Кубке УЕФА: в первом же раунде проиграли своему почти фарм-клубу «Лугано», которому отдали в аренду Шалимова и Каллона. Не прошло и двух лет, как Дзанетти добрался с «Интером» до финала Кубка УЕФА. Рой Ходжсон заменил его на последней минуте овертайма, Хавьер закатил истерику по пути на скамейку, форвард Саморано и второй вратарь Маццантини остудили его, он извинился перед Ходжсоном, но утром – в репортаже о поражении «Интера» в серии пенальти – все равно прочитал: «После замены Дзанетти хотел ударить тренера».

Хавьер купил дом на берегу озера Комо у защитника Джанлуки Фесты, уехавшего в «Мидлсбро», перевез туда невесту (ей еще не было восемнадцати, так что в Италию она полетела с сопровождающей – женой агента Дзанетти), а в конце сезона снова понесся на тренера в финале Кубка УЕФА, но в этот раз – чтобы обнять после неимоверного гола в ворота «Лацио». Характером новый тренер «Интера» Джиджи Симони напоминал Хавьеру отца. Тоже суров, но заботлив. Даже Роналдо встроил в команду так, что тот выдал лучший сезон в жизни, не получая при этом поблажек на тренировках. Симони добыл «Интеру» первый трофей при Массимо Моратти, но за неделю до финала с «Лацио» судья Чеккарини не дал пенальти за фол Юлиано против Роналдо в главной игре сезона – с «Юве», «Интер» упустил чемпионство, через полгода Симони потерял работу, еще через год – сына Адриано, разбившегося на мотоцикле, а в начале нулевых устроиться смог только в Болгарии. Судья Чеккарини признал свою ошибку в 2009-м.

Через год с небольшим после ошибки Чеккарини тренер «Ювентуса» Марчелло Липпи прильнул к «Интеру». Выдавив ветеранов, Бергоми с Пальюкой, он выбрал новым капитаном Дзанетти. На одной из первых тренировок Роберто Баджо удался прекрасный пас на сорок метров, Вьери с Пануччи похлопали ему и услышали от Липпи: «Думаете, вы в театре? Мы здесь работаем, а не поздравляем друг друга». Дзанетти дружил с Баджо. Однажды Роберто показал видео своей охоты в Аргентине, Хавьеру понравилось – но не убийство животных, а охотничья собака: «Что это за порода?» – «Лабрадор. Нравится?» – «Очень. Я бы тоже завел». Через неделю Баджо пригласил Дзанетти в ресторан в Павии. Поужинали, Хавьер вернулся в машину и увидел на пассажирском сиденье маленького лабрадора.

Помирить Баджо с Липпи Дзанетти не смог, да и сам охладел к тренеру. Перед матчем с «Юве» Липпи подозвал игроков после тренировки: «Раньше вы ехали в Турин со страхом. Я хорошо помню, как вы боялись «Ювентус», когда я тренировал его, но хватит пугаться, мы должны победить». Все слушали молча, один Дзанетти поднял руку: «Это не так, мистер, мы никогда не боялись «Юве». На следующий день «Интер» проиграл 0:1.

Но то была середина сезона, а новый тренер, Марко Тарделли, разочаровал Дзанетти в первый же день. «Ты капитан, да? – уточнил он зачем-то. – Слушай, мне не нравится, как ты держишь мяч. Расставайся с ним поскорее». – «Боюсь, не выйдет. Это особенности моей игры». «Интер» опустился на двенадцатое место, и игроки попросили Дзанетти снова поговорить с тренером: «Мы слишком много пропускаем, когда играем в три защитника. Сделай что-нибудь».

«Мистер, есть проблема, я разговаривал с ребятами. Все считают, что нам лучше перейти на 4-4-2» – «Ах, вот как! Делайте что хотите, но однажды вы поймете, что были неправы». С новой расстановкой «Интер» поднялся на шестое место, но перед дерби с «Миланом» Тарделли объявил: «Возвращаемся к схеме 3-5-2». После игры Массимо Моратти вызвал команду в свой кабинет. Его и игроков разделял письменный стол. Когда все рассаживались, Тарделли занял место рядом с Моратти. «Нет, мистер, вы должны сидеть с нами, – сказал Дзанетти, – Это мы с вами проиграли вчера 0:6, а не президент, и сейчас вы должны быть на нашей стороне». Вечером Тарделли призвал Моратти продать Дзанетти.

В отпуске Хавьеру донесли: решено, директор «Реала» Хорхе Вальдано договорился о трансфере с Габриэле Ориали, коллегой из «Интера». Новый тренер Эктор Купер вроде как солидарен с Тарделли: Дзанетти не места в команде. Наслушавшись всего этого, Хавьер обратился к своему главному трансферному консультанту. Как быть? «Возможно, придется страдать еще больше, чем раньше, но твоя судьба – это «Интер», а не «Реал», – ответила Паула. В Милан из Буэнос-Айреса Дзанетти летел одним рейсом с Эктором Купером: «Это правда, что я вам не нужен?» – «Ты с ума сошел. Первое, что я сказал Моратти: Дзанетти не продается».

Из-за травм Вьери и Роналдо основным форвардом «Интера» стал Мохамед Каллон из Сьерра-Леоне. Узнав, что Дзанетти занялся благотворительностью, Каллон показал ему документальный фильм о гражданской войне в Сьерра-Леоне. Детям не дают учиться и заниматься футболом, говорил Каллон, не подпускают к компьютерам, им всучивают пулеметы и заставляют убивать другим детей или умирать самим (в итоге Каллон основал на родине футбольный клуб своего имени, который стал чемпионом и воспитал для серии А полузащитника Страссера). В первом сезоне Купера в «Интере» Каллон забил девять мячей, став вторым снайпером команды после Вьери.

В марте 2002-го «Интер» зашел на первое место, но в последнем туре споткнулся о «Лацио», где не платили зарплату и воевали с фанатами, и финишировал третьим. Болельщики и друзья утешали Дзанетти, валили все на судью Де Сантиса (не дал пенальти в игре с «Кьево», когда потеряли два очка) и его – якобы – покровителя Моджи, директора «Ювентуса», но Хавьер только сильнее злился: «Наплевать на все это, – цитировал Дзанетти журналист Маттиа Тодиско в книге «В голове капитана». – Это был наш матч и мы должны были побеждать на поле».

В своей автобиографии Дзанетти написал: «Надо было больше стараться и сильнее играть, а эти слухи про Моджи нас только отвлекали. Когда его выкинули из футбола, а «Ювентус» – из серии А, я не стал счастливее. Тот скандал – печальная страница в истории итальянского футбола». Летом 2006-го «Юве» ради «Интера» оставил не только Ибрагимович, но и Патрик Виейра. В игре с «Миланом», при счете 4:2, он попросил Дзанетти: передай тренерам – болит сухожилие, нужна замена. Дзанетти подал знак Михайловичу, второму тренеру, но главный, Манчини, жил игрой и не отвлекался на мелочи. «Замените же меня! Замените!» – кричал Виейра, но Манчини был уверен: даже хромой Виейра сильнее тех, кто сидит на лавке, ну, или уж точно страшнее.

С Манчини Хавьер впервые стал чемпионом Италии, но перед летним отпуском 2008 года увидел звонок с незнакомого номера: «Это Жозе Моуринью. Извини за мой итальянский, я только три недели его учу, но к Рождеству буду говорить идеально. Я хотел именно тебе первому сообщить, что я новый тренер «Интера» и ты будешь у меня капитаном». Прекрасно, но почему Италия? «Потому что я живу ради новых впечатлений», – ответил Моуринью.

«Вам надо учиться побеждать, – сказал Моуринью на первой тренировке. – Первое чемпионство вы выиграли в суде. Еще два – без сильных конкурентов». Жозе охотно злил своих игроков – например, Хавьеру заявил, что тот ходил на тренировке пешком, а Балотелли намекнул, что в его голове всего один нейрон – но перед ответной игрой с «Барсой» в полуфинале Лиги чемпионов-2010 сменил тон: «Их влечет одержимость, а нас мечта. Наша мечта чище и светлее их одержимости. Я первым выйду на «Камп Ноу», местные болельщики ненавидят меня, они посвистят, поорут, выпустят пар, а потом выйдете вы и заберете свою мечту».

«Что думаешь, Пупи?» – спросил по пути на поле Вальтер Самуэль. – «Мы победим, – ответил Дзанетти. – Мы голоднее, чем «Барса».

Финал Лиги чемпионов в Мадриде стал семисотым матчем Хавьера за «Интер». За пятнадцать лет он наиграл за команду больше тысячи часов – сорок четыре полных дня. После победы над «Баварией» он поставил Кубок чемпионов себе на голову, а потом вручил его Массимо Моратти, с которым пришел в «Интер» почти одновременно. «Теперь вы сравнялись с отцом», – крикнули президенту журналисты Sky. – «Нет, он выиграл два Кубка чемпионов. Но я горд, что со мной «Интер» взял третий».

«Во времена арабских шейхов, глобальных инвестиционных фондов и российских миллиардеров такие семейные клубы, как «Интер» Моратти, стала анахронизмами, – говорил Дзанетти в книге Il Capitano Сюзанны Вермелингер. – но я всегда буду скучать по романтике домашнего уюта, которая была у нас». Однажды Дзанетти, Кордоба и Камбьяссо заехали на ужин к Моратти, а после услышали: «Куда вы собрались в темноте? Переночуйте у меня, утром позавтракаем вместе». А когда бразильский нападающий Адриано узнал о смерти отца, впал в депрессию и стал топить в алкоголе свой талант, его подбадривал не только Дзанетти, но и жена Моратти Милли (когда Массимо купил «Интер», она не разговаривала с ним неделю, когда он уступил клуб Эрику Тохиру – история повторилась).

Выиграв Кубок чемпионов, Дзанетти заплакал – накануне он узнал, что второй раз подряд пропустит чемпионат мира. И снова после того, как отыграл весь отборочный турнир. «Он не в форме», – объяснил Диего Марадона.

Спустя четыре месяца Дзанетти столкнулся в Палермо с Ливерани, доиграл матч, но по пути в раздевалку почувствовал: тошнит и тяжело дышать. Попробовал восстановить дыхание – неудачно. Закричал: скорее врача, у меня сердечный приступ, я не могу дышать, я умираю! Увезли прямо в форме. В машине скорой помощи зазвонил телефон. Жена. По телевизору сказали, что у тебя инфаркт. Паула, тяжело говорить, но если бы был инфаркт, я бы вряд ли взял трубку. Со мной Кордоба, он будет держать тебя в курсе. В больнице – детский сад. Подарите мне майку? Можно фото, капитан? А автограф для дочери? И все это – от санитаров и медсестер. Капитан, я был на финале в Мадриде, заговорил доктор, взявший кровь на анализ... Но боюсь, у вас пневмоторакс.

Перелет в Милан усугубил состояние, грозила операция, но обратились к лучшему специалисту в городе. Он посоветовал: две недели полного покоя. Без тяжестей, бега и лишней ходьбы. Такое больно слышать человеку, тренировавшемуся в день свадьбы и во время медового месяца, но не на операцию же ложиться. Через три недели Дзанетти сыграл в Кальяри (самолет с командой специально летел пониже, чтобы снова не повредить легкие Дзанетти), а в декабре забил корейскому «Соннаму» в полуфинале клубного чемпионата мира. После победы в нем Дзанетти сделал точную копию трофея и выставил ее на аукционе фонда помощи детям Pupi, который основал с полузащитником Андресом Гульельминпьетро. Стартовая цена – тридцать тысяч евро. Все решили, что дороговато, и руку поднял только Клаудио Раньери. Переведя деньги фонду, он сказал Дзанетти: «Это твой трофей. Пусть он стоит у тебя дома, перед твоими детьми». В конце того сезона Хавьер добыл свой последний титул – Кубок Италии. «Горжусь тобой, Хави, – написала мама. – Обнимаю, завтра позвоню». На следующий день Виолетта Дзанетти не проснулась.

Через два года дотлевал еще один хмурый сезон «Интера». Болтались седьмыми-восьмыми, заехали к «Палермо», сразу пропустили – Иличич хлестнул с двадцати метров, – а через шесть минут Дзанетти запрыгал на правой ноге после подката Сальваторе Ароники, схватился за лицо и упал. Так больно не было даже в игре с Ямайкой, его дебюте на чемпионате мира, когда двинули коленом в бедро. До сорокалетия оставалось два с половиной месяца, но доктор Франко Комби объявил: разрыв ахилла. Это конец, капитан? Нет, не так быстро. Каникулы накрылись – это да, теперь два месяца закачивать ногу в Предио, на базе сборной Аргентины, и не соваться на поле до ноября, но еще год контракта – значит, надо возвращаться. Тем более Тотти прислал смс: «Хавьер, жду тебя на следующей игре с «Ромой». Я буду меняться вымпелами только с тобой». Тотти и подумать не мог, что капитаном «Интера» может быть кто-то другой.