Олег ПРОТАСОВ: "Ювентус" пакетом хотел нас взять – меня, Заварова и Михайличенко"

Украинец Олег Протасов – одна из главных звезд советского поколения 1980-х. Лучший футболист страны-1987, обладатель «Серебряной бутсы» и рекордсмен чемпионатов Союза по количеству голов в одном сезоне мог спокойно перейти в европейский топ-клуб или шуметь с киевским «Динамо» в Кубке чемпионов, но в 26 лет переехал в «Олимпиакос».

Тихая Греция не стала трамплином в сильный чемпионат, зато здесь Протасов обрел второй дом. Уже много лет в перерывах между тренерской работой гражданин Греции Протасов живет в Больших Афинах и не любит вспоминать о прошлом.

«Астра», президенты в тюрьме

– Больше года вы без работы. Почему ушли из румынской «Астры»?
– Там была сложная ситуация. Например, идет дождь, а ветровок нет – игрокам нечего надеть. Или 3–4 человека получают зарплату, остальные нет. Деньги на бензин, чтобы доехать на автобусе на матч, из своего кармана выдавал спортдиректор. Можете себе представить, в какой атмосфере приходилось работать? Так что я считаю, что ни одного поражения в девяти встречах чемпионата при семи ничьих – это большое достижение. Как по-другому, если команду приходилось уговаривать выйти на поле, потому что ее обманывали постоянно. Я терпел сколько мог, но пришлось расстаться. Считаю, тренер не должен перед каждой игрой говорить: «Вам выплатят, у вас все будет хорошо, вам дадут квартиру и машину, которую обещали».

– С вами рассчитались?
– Нет, сужусь через ФИФА. Проблема в том, что президент клуба сейчас в тюрьме. Посадили за незаконное финансирование избирательной кампании одного из кандидатов в президенты. Ладно, «Астра» – дело прошлое. Не хочу раздувать. Команда там была хорошая, но сейчас они набрали новых ребят и у них неплохо получается.

– Президент минского «Динамо» Чиж, как и президент «Астры», в тюрьме.
– Я с Чижом в хороших отношениях был, он динамичный человек. Да, часто меняет тренеров, но я знал, куда шел. В первый сезон поставили задачу – третье место. Мы ее выполнили, все оказались счастливы. В следующем году он очень хотел выиграть кубок, но мы проиграли в финале по пенальти. Плюс существовала договоренность, что усилимся и будем бороться с БАТЭ за чемпионство. Говорили, что деньги на усиление есть. Но как разобраться, если спортивному директору игрок подходит, а тренеру – нет? Что делать, если президент назначает на такие должности людей с разными взглядами на футбол?

– За «Астану» одно время играл зять Назарбаева. При вас его уже не было?
– Не сталкивался. Но тут еще как посмотреть. Вот в «Динамо» играл сын президента – олигарха Ротенберга. Он ведь неплохой футболист. А в «Астане», помню, начинаю сборы в Турции – в команде всего семь футболистов. Остальных разогнали. Мне в клубе говорили так: «Мы тебя приглашаем, ты – Протасов, зарплату хорошую даем, должен чемпионом стать». Собрали действительно хороших футболистов из разных команд, но чтобы стать единым коллективом, нужно время. А у нас не было такой атмосферы в раздевалке, что мы сейчас возьмем и станем чемпионами. Команда ведь не создается за один вечер. Надо сыграться, понимать друг друга на поле и вне его.

– С местными традициями столкнулись? Резали барана?
– Однажды было дело. Ребята собрались в центре поля и проводили обряд жертвоприношения. Но я оставался в стороне, потому что все было добровольно. Кто хотел – участвовал, остальных не заставляли.

– Астана – красивый город?
– Красивый, выставочный: широкие, прямые улицы, небоскребы. Но в ней, на мой взгляд, нет тепла. Вот Алматы – более старый, человечный, приземленный.

– В «Стяуа» вы работали с Джиджи Бекали. В личном общении он такой же дерзкий, как на публике?
– Сюда можно добавить Коломойского и греческого олигарха Сократиса Коккалиса. Одно дело, когда мы видим их в политике, совсем другое – в разговорах с тренерами. Во втором случае они совсем другие люди. С ними приятно общаться. Они человечные, всегда выслушают, пытаются помочь. С Бекали, кстати, случилась интересная история. Перед поездкой в Бухарест мне говорили: «Он вмешивается в определение состава. До того как подпишешь контракт, обсуди с ним этот вопрос». Джиджи принял меня у себя дома, я настоятельно просил оставить эту привычку. Но в Румынии принято, что владельцы через спортдиректора звонят на лавку и говорят, какую нужно сделать замену. Я запретил помощнику отвечать на звонки. Бекали злился, но были моменты, когда я принципиально не выпускал кого-то. Хотя директор обязан был доложить все моему помощнику, иначе бы его уволили, а тот уже шел ко мне.

– В «Днепре» при вас начинал Коноплянка. Выделялся?
– Да. Вроде щупленький и невысокий, но техника и удар потрясающие. Вообще, если говорить о молодежи, я не отношусь к ней так: «О, вот этот – футболист, этот – нет». Мне нужно время, чтобы дать человеку шансы в сложных ситуациях. Просто некоторые неплохо играют по юношам, а потом выходят на большой стадион и теряются. Есть много примеров.

«Серебряная бутса», сбитый боинг

– Считается, что 35 голов в 1985 году вы забили с помощью админресурса. Чиновники хотели, чтобы вы побили рекорд Симоняна и получили «Золотую бутсу».
– Да перестаньте! Мне 52 года, вспоминать сейчас историю 30-летней давности? Устал уже отвечать на этот вопрос. Во-первых, я не знал, кому и какие рекорды принадлежат, мое дело было забивать голы, а не считать их. Во-вторых, тогда в Днепропетровске подобралась отличная команда, дрим-тим. Сначала ведь про рекорд никто не думал. Забил 25, 26, 27 – работаешь дальше. Когда подвалил к 30, кто-то вспомнил, что есть рекорд, и вся команда работала в этом плане на меня. Лишний пас отдавали в мою сторону, на ударную позицию выводили. Сам Емец на установке говорил: «Если есть возможность, давайте на Олега играть, просить его исполнять пенальти». Пусть сейчас кто-нибудь попробует забить 25. Сегодня есть 2–3 человека в мире, которые штампуют голы, а остальные за 12–15 не могут перевалить. Понимаете, если бы я забивал 12, разве чиновники помогли бы мне забить 35?

– Киевское «Динамо» каждый сезон приглашало к себе?
– Лобановский, конечно, хотел взять нас с Литовченко, но не так чтобы каждый день. Просто тогда армия замаячила, плюс мы сами хотели пойти в более именитый клуб.

– То есть «Динамо» давило?
– Раньше это было обычной историей: или в ЦСКА идешь, или в «Динамо» – во внутренние войска. Как призывной возраст, они имели право выдергивать любых футболистов. А команды, которые не связаны со структурами, обязаны были отдавать игроков. Мы поехали в Киев, с автоматом в руках прочитали присягу, и все.

– По колхозам с «Динамо» мотались?
– В «Динамо» такого не практиковали. Вот в «Днепре» это дело застал. Только застолий не существовало, потому что для нас эти игры были как тренировки. Вот сейчас поигрываю за ветеранов «Олимпиакоса», тут посидеть можем. Или когда собирались ветераны «Динамо» против ветеранов «Спартака». Сидели, вспоминали прошлые годы.

– Заграничные поездки запомнились?
– Вспоминаю поездку в Берлин сразу после того, как Советский Союз сбил южнокорейский боинг. За нами постоянно ходили мужики в штатском. Видимо, охраняли таким образом, чтобы нам не отомстили за самолет. Но ощущения были неприятными. Поэтому мы придумали такую схему: нашли большой торговый центр, поднимались на пятый этаж, «рассыпались» там и спускались разными путями, чтобы снова всем вместе встретиться. Получалось отшивать их.

– Икру на продажу возили?
– Если я когда-то и положил банку черной икры в сумку, то потом через кого-то сдал ее за 20 долларов. Но чтобы ходить и предлагать в магазине «Change, change» – нет. Мне стыдно было. Плюс тогда уже стали выдавать хорошие деньги. Как-то в Кувейте мы имели наличными по 1000 долларов. Многие хотели купить видеомагнитофоны. Я, как специалист, нашел несколько Hitachi, которые соответствовали всем стандартам. По-моему, они стоили по 700 долларов. То есть мы вкладывали практически все состояние в них. Но я организовал покупку, договорился обо всем. Упаковали, все нормально. Прилетели в Шереметьево, и можете с первого раза догадаться, чей магнитофон потерялся. Стою, смотрю: «Где же? Где же?» Так и не дождался. Наверняка грузчики украли. Неприятно было. Сейчас это то же самое, как если машину украдут. Но случались ситуации и хуже.

– Какие?
– Лет 10 назад к нам в Греции в дом залезли. Сработали профессионалы, потому что, пока мы ночью спали на втором этаже, они собрали все внизу: телефоны, компьютеры, наличку. Увели две машины из гаража. А сим-карты вытащили и выбросили в бассейн. Понимали, что по спутнику их можно обнаружить. А так никто не нашел. Страховка только что-то выплатила.

Евро-1988, голосование за вратаря

– Нагрузки на сборе перед Евро – самые тяжелые в карьере?
– Тогда вся команда справилась с нагрузками. В 1990-м – нет. На чемпионате мира у футболистов не было сил, свежести, тяги. Тренировки перед первой игрой проводились на высокогорье, и на поле мы еле волочили ноги.

– Засыпали на теориях Лобановского?
– Он выступал на установке, а разбор игры – исключительно по делу. Только нарезки. Зачем лишний раз нас грузить? Обычно после 25–30 минуты игрок забывает, что ты ему в начале сказал.

– Человек из органов сопровождал на Евро?
– Не в курсе, они обычно маскировались. Но вообще у нас была шутка на случай, если обсуждаем то, что нам не нравится. Показывали друг другу на потолок, мол, подслушивают. Но это никого не раздражало. Сами мы не могли ничего поменять. Кстати, перед отправлением на чемпионаты Европы и мира нас возили в Мавзолей и в Кремль. Часто приглашали заслуженных людей, чтобы пообщались с нами. Но нельзя сказать, что по нам прямо танк проехал, что мы боялись. Все-таки не Северной Кореей были. Вот тот тренер семерку от португальцев получил и куда-то пропал – то ли заслали в тюрьму, то ли еще куда. Я просто его лично знаю.

– Откуда?
– У меня в «Ростове» кореец выступал, которого мы никак поймать не могли. Он уедет, а мы не знаем, где он, когда вернется. Неуловимый человек. Нам играть, а его нет. Потом спрашиваю, где был, а он на каких-то сборах со своей страной работал. Шикунов его поисками занимался, и не всегда удачно. А тот тренер как-то во время предсезонки через игрока-корейца ко мне подошел, мы поздоровались. Потом смотрю – плохо выступили. И мне сказали, что неизвестно, жив ли он.

– Кореец всегда находился в отличной форме?
– По-разному. Столько летать и быть всегда готовым – нереально. Но футболист оказался неплохой.

– В 1988-м сборная СССР жила в Германии, как корейцы, в закрытом режиме?
– Нас поселили под Штутгартом, рядом с американской военной базой. Скромные гостиницы на территории, пара полей, а за забором – село и никакой жизни. Поэтому крутились на базе: телевизор, карты. Только во время выходного старались куда-то выбраться.

– В финале было реально победить?
– Когда мы выиграли у голландцев в группе, я подумал, что нам повезло. Помню тот матч как самый сложный в жизни. Мы с Райкардом чуть ли не один на один играли, набегались и натолкались так, что я не мог ни присесть, ни прилечь всю ночь.

Свой полуфинал мы провели раньше, чем Голландия и ФРГ. И тогда многие ребята хотели встретиться в финале с голландцами, а я – с немцами. Чувствовал внутри себя, что Голландия – сложная команда, так оно и вышло. У нас случилась большая потеря: Кузнецов, которому в полуфинале с первым нарушением дали желтую карточку, автоматом пропускал следующий матч. Из-за этого Лобановскому пришлось пофантазировать, ведь Кузнецов цементировал всю оборону. И вообще в финале соперник выглядел более мобильно, забил два фантастических гола. Голландцам суждено было победить, мы играли слабее. Я думаю, полуфинал с Италией был нашим максимумом. Да, можно говорить, что при 0:2 мы не забили пенальти, но они выиграли по праву.

– Пенальти изначально должен был исполнять Беланов?
– Штатных пенальтистов на тот матч у нас не было. Могли ударить и Михайличенко, и я, хотя потянул бедро и весь матч бегал с повязкой. Но Игорь схватил мяч и уверенно пошел к точке, мы не стали спорить. Потом, кстати, Лобановский напихал ему за то, что пошел бить.

– Премиальные за финал хорошие выдали?
– Сейчас все называют разные суммы, но у меня в голове осталось, что заплатили 24 тысячи марок. Причем дали их через какое-то время и организовали нам с женами поездку в Германию. Такое произошло впервые в истории Союза.

– Виктор Чанов рассказывал, что Лобановский перед матчами устраивал голосование по вратарям. Все писали фамилию Чанова, но тренер все равно ставил Дасаева.
– Как Витя мог видеть, что написали все футболисты? Не хочу это комментировать.

– А вообще голосования случались?
– Не очень часто, но бывало. Если Лобановский сомневался в какой-то позиции, он интересовался для себя, что думают игроки. Собирал 15–20 бумажек без подписей и смотрел, кого предпочитает масса.

Япония, зарплата в ячейках

– В союзном чемпионате выступало много южных команд, иногда против них играли в плюс 40. Как справлялись?
– В Греции летом сумасшедшая жара, в Японии и Казахстане – тоже. Есть ситуации, когда нужно втягиваться и играть. Я даже не пойму, о чем речь идет. Если ты зарабатываешь деньги – выходи и играй. Как вот в Боливии играют на высоте 3600 метров? Терпят!

– Япония в 1994-м поразила не меньше Греции?
– Помню, долго было ездить на работу: постоянные пробки. К еде не сразу привык, но потом влюбился. Кстати, по Европе ведь суши еще не распространились, а я предсказал, что скоро весь мир будет их есть. Удивил поезд, на котором за три часа долетал из Осаки до Токио, хотя между ними 500 километров. Футбол был оригинальный: много звезд, великолепные поля и гостиницы. Вокруг тебя все время бегали фирмы – adidas, Nike, Tiger, Puma. Их представители ловили футболистов, чтобы подписать контракт.

– Удобно.
– Если просили пообщаться десять минут с каким-то каналом, то давали конверт, а там 100–200 долларов или подарок. У них не принято просто так говорить, без подарка. Японцы очень уважительны к иностранцам. Еще на игры тогда ходили и женщины, и дети. Все были одеты в экипировку клуба, жевали, повизгивали, в футболе ничего не понимали, но им главное – поучаствовать. К чемпионату мира-2002 в стране действовала государственная программа – футбол развивали, по телевизору рекламировали.

– Технологии сильно удивили?
– У них я увидел малюсенькие телефоны, которые в ладошке помещались, – они складывались, антенка выдвигалась. У нас в то время если кто и ходил с мобильным, то только с огромной «лопатой». Продолговатые телевизоры к тому моменту вышли – в остальном мире еще квадратные были.

– С едой проблемы?
– Там есть любая кухня. Продукты – на самом высоком уровне. Если японцы позволяют завезти, например, яблоки из Америки, то они пройдут тысячи проверок, чтобы местным разрешили подписать контракт с американской фирмой. Фрукты должны быть чистые, правильные, экологичные. Большое впечатление произвел базар – там всегда свежая рыба. А вообще в стране нечего смотреть, кроме парков и деревянных дворцов. Архитектура некрасивая.

– Японцы странноватые?
– В хорошем плане. Хочешь зайти в лифт – тебе кланяются. Дети-япончики сами маленькие и темненькие, поэтому на нас с женой – высоких и белых – оборачивались. Хихикали, пальцем тыкали. Для них это то же самое, как если по нашему селу негр пройдет.

– С деньгами не обманывали?
– У каждого игрока на базе была собственная ячейка – для почты и зарплаты. Если зарплата должна быть 3 мая, а это воскресенье, то по местным правилам она не имеет права прийти 4 мая – в понедельник. Не успевают 3-го? Значит, должны 1-го числа зачислить, в пятницу. И бумажку из банка клали прямо в эту ячейку. Опозданий никогда не было.

Греция

– В 1986-м вас звали в Голландию. Почему отказались?
– Не помню такого. Знаю, что «Ювентус» предлагал. Пакетом хотел нас взять – меня, Заварова и Михайличенко. Потом в 1990-м «Фиорентина» думала. Но она выбрала Лэкэтуша. Про остальные предложения вообще не знаю.

– Чем Греция поразила?
– Людьми – темпераментными, но в то же время добрыми и отзывчивыми. И футбол в стране немного другой: у нас ради результата работают, тут все более индивидуально, каждый сам за себя думает. Вначале это злило. Кстати, до переезда мы как-то играли в Греции товарищескую игру. Я забил 2–3 гола и считал, что в местной лиге мне будет неинтересно выступать. Но жизнь распорядилась по-другому.

– Стауче в Греции обманули.
– Нас с Литовченко хозяин тоже дурил, остался должен кучу денег. И потом сел в тюрьму. Дальше «Олимпиакос» купил Коккалис, который расплатился с нами, возродил клуб и передал в руки Маринакиса. Но нас кинул немецкий агент. Он вывел все деньги на свой счет и должен был перевести на наш. В итоге они осели у него. Мы потеряли приличную сумму. С тех пор я шучу, что дураки учатся на своих ошибках.

– Финансовый кризис сильно сказался на Греции?
– Да, в стране есть серьезные экономические проблемы. Малый и средний бизнес вообще умер, потому что снизилась покупательская способность: никто ничего не покупает. Закрылись многие магазины и рестораны. Налоги возросли, цены на все выросли. Но здесь живешь, как в раю: солнце весь год над тобой, море, рыба. Это затмевает всю экономику. Что бы ни случилось, ты веришь, что справишься со всеми проблемами. Отсюда некуда уезжать. Сколько раз я уже слышал даже от канадцев и американцев, что для жизни Греция – лучше не придумаешь.

– Из чего состоит ваш день?
– Стараюсь больше общаться с 6-летней дочкой. Она идет в школу, я выполняю домашние дела. Потом включаю компьютер, смотрю результаты футбольных матчей, что-то интересное по инстату. Дальше делаю текучку – по бумагам, банкам. В районе четырех играю в теннис или в паддл. Вечером у малой или гимнастика, или балет, или теннис. Еще она на лошади катается, а по выходным в школу русского языка ходит. Так что мы с женой развозим ее по разным занятиям. Ну а вечером можно футбол или фильм посмотреть.