Экс-вратарь "Ростова": "Руководство объясняло задержки по зарплате войной в Украине"

Белорусский вратарь Антон Амельченко рассказал, как разорвал контракт с «Ростовом», насколько адекватен Дьяков и почему опасно говорить про потусторонние дела в футболе.

– На каком этапе ваши отношения с «Ростовом»?

– Никаких отношений больше нет. Мне не выплачивают зарплату. Я разорвал контракт.

– Какая задержка по зарплате?

– Недавно выплатили за последние четыре месяца того года. 2014-й закрыли.

– Когда получите за 2015-й?

– Вероятно, до начала нового сезона (сезон РФПЛ стартует 17 июля – прим. Eurosport.ru). Иначе «Ростов» будет иметь ограниченную заявку на сезон – 18 человек. Этого явно мало, хотя я все равно не уверен, что к этому времени погасят долги. Столько уже последних сроков называли.

– Сколько?

– Я уже и не помню. Раза три точно откладывали. Я же изначально вообще суд выиграл.

– Большая перед вами задолженность?

– Около 12 миллионов рублей.

– Не у вас одного задержки по зарплате в «Ростове»?

– Ребятам закрыли 2014 год и сейчас возвращают за первые месяцы 2015-го. Задержки на пару месяцев в «Ростове» были регулярно. В мое первое пришествие тоже, но по уходу из клуба со мной почти сразу рассчитались.

– Как другие футболисты воспринимают ситуацию?

– Об этом стараются не говорить. Только Плетикоса мог себе позволить что-то сказать в интервью. Все понимают ситуацию в стране. К тому же граница рядом, беженцы. Людям надо помогать, на все у области не хватает денег.

– Руководство «Ростова» объясняет задержки войной в Украине?

– Я у бухгалтеров ничего не уточнял. Я вообще в дубле был, когда все началось. Насколько я понял из слов партнеров по команде, им говорили, что задержки связаны с войной в Украине. – Задержки есть у половины команд РФПЛ. Почему вы обратились в суд и РФС? – Поймите, год назад меня фактически отправили в дубль без объяснений и при этом перестали платить. Если бы у меня была задержка в три месяца, как у всех, то я бы не слова ни сказал. А когда меня начали убирать из команды, выбора не осталось.

– Футболисты защищены контрактом. Зарплаты рано или поздно они практически всегда получают. Тут вопрос в том, что говорит руководство: что-то адекватное или предлагает продать почку.

– Мне не сказали ничего. Я так и не понял, чем я проштрафился перед людьми. Никаких конфликтов с Божовичем или руководством клуба у меня не было. Правда, не знаю, почему я в такой опале оказался.

– Хоть какие-то догадки есть?

– Давайте я буду говорить, что причина во мне. А то я уже сказал в одном интервью, что на нашем футболе сказываются потусторонние дела. Не хочу больше сетовать на это. Если бы я был сильнее остальных вратарей на две головы, то вряд ли бы так произошло. Будем считать, что я сам во всем виноват. Хотя у меня другая точка зрения.

– Почему футболисты так редко готовы говорить про потустороннюю часть нашего футбола?

– Это везде есть, а мне еще дальше играть. В нашей профессии все взаимосвязаны. Сделаю кому-то неприятно, а потом люди буду звонить и говорить: «Не берите его в команду, он на такое-то способен». Хотя это неправда. В личной беседе я могу сказать, а в интервью приходится быть осторожнее.

– За последние годы вы сыграли крайне мало матчей. Почему?

– Ошибкой был переход в «Локомотив». У меня тогда был хороший сезон в «Ростове», и мне казалось, что иду на повышение. У Гилерме тогда была травма. Был момент, когда меня вроде должны были поставить в состав, но этого не случилось. Потом еще выбыл из-за травмы. А для вратаря игровая практика очень важна. Голкипер должен быть уверенным в себе. Его на поле уже никто не подстрахует. Люди уже начали во мне сомневаться. Пять лет назад у меня был хороший сезон и переход в «Локомотив». Сейчас я свободный агент, но в РФПЛ я не могу найти команду. А мне ведь всего 30 лет. Заканчивать карьеру рановато. Сейчас я в Воронеже. Само собой, останусь тут, только если буду первым номером. Иначе домой в Гомель поеду. Я уже, блин, просто хочу поиграть в футбол. Забыл что это такое за четыре года.

– Артемов был вашим постоянным агентом или разово занимался сделками?

– По большому счету у нас никогда не было юридического соглашения на бумаге. При этом человек занимался моими делами при переходах, начиная с первого трансфера в «Ростов».

– При вашем переходе в донскую команду Артемов получил компенсацию 372 тысячи евро. Знали ли вы о размере и получили ли вы часть от этой суммы?

– До меня во время переходов эта информация никогда не доходила. Я, так же как и вы, прочитал об этом в «Новой газете». Мне от этих денег точно ничего не перепало.

– Есть ощущение, что в РФПЛ стали уменьшаться бюджеты?

– Может и так. Я этого особо не замечаю. В России зарплаты большие и не совсем адекватные. Но опять-таки. Футболисты редко когда выпрашивают деньги. Обычно руководители сами балуют игроков.

– Слышали о таком, чтобы футболисту давали большой оклад, а он говорил «Нет, это много, давайте меньше».

– Нет, о таком я, конечно, не слышал. Скорее уж наоборот. Удивляются, что маленькая зарплата.

– Как большие зарплаты сказываются на футболистах? Если я получаю 1,5 миллиона в год, то я играю хорошо, а если 3 миллиона, то плохо. Так что ли?

– Я когда только приехал в Россию, у меня была небольшая зарплата. Хотя это относительно. Обычные рабочие вкалывают по 12 часов день и меня бы сейчас не поняли. Когда зарплата начала расти, то я деньги откладывал. Кто-то другой тратит на шмотки и развлечения. Изначально по людям не скажешь, что на них скажутся деньги. В голову не залезешь и не узнаешь, щелкнет там в какой-то момент или нет. Я знаю многих футболистов, которых что-то сгубило.

– К примеру?

– Вот хотя бы Саша Маренич – мы с ним на днях общались. Я помню, он был в таком порядке, на сборах в «Москве» это постоянно доказывал. Забивал по 10 штук, а потом травма и человек вылетает перед самым сезоном.

– Вы сказали, что благоразумные футболисты не спускают сразу все деньги. Как их копите вы?

– У меня это началось с самого начала. Откладывал деньги, чтобы снимать жилье в Москве. Когда появилось возможность, начал копить на собственный дом. Так купил себе квартиру в Гомеле. Жилье – это самое важное. Чтобы всегда было куда вернуться.

– Машина?

– Автомобиль у меня появился в 25 лет – Lexus. В принципе, мне никогда не хотелось машину. Наверное, отдал дань моде. Купил машину из США, у нас в Белоруссии была дешевая растаможка. По такой цене сейчас машину не купишь.

– Хотел спросить про одного из лучших центральных защитников РФПЛ Виталия Дьякова. Насколько он адекватен?

– На 100%. Мы с ним хорошо общаемся. Это в интервью он может что-то такое сказать.

– Я не про его знаменитое высказывание о геях . Я про другое. У «Ростова» постоянные проблемы с бюджетом. При этом вице-президент Шикунов покупает себе недвижимость в Испании на деньги от трансфера Синама-Понголя. Идет доследственная проверка на уровне государственных структур. А Дьяков кричит на Толстых в VIP-ложе после Суперкубка. Футболист в нужное русло направил гнев?

– Не хочу защищать Виталика или городить на Толстых. Просто у нас хотели отнять Лигу Европы. А это очень важный турнир для команд, которые не борются за медали. В конце концов, перед началом сезона все клубы проходят лицензирование. Если РФС не был уверен в «Ростове», то изначально не нужно было давать лицензию. А тут началась травля, когда мы уже вышли в Лигу Европы.

– То есть это травля, когда из-за систематических долгов не пускают команду в еврокубки?

– Толстых же явно выступал против «Ростова».

– Безусловно.

– Я не знаю, какое слово лучше подобрать – травля или нет. Я был игроком «Ростова», и хоть у меня сложилась непростая ситуация в клубе, но я все равно переживал за команду, за ребят. Я до последнего был с клубом, болел за него и в переходных матчах.

– Давно были в родном Гомеле?

– Вот недавно там тренировался. Если бы заявка была открыта, я поиграл бы сейчас за «Гомель».

– Последний раз вы играли за «Гомель» 10 лет назад. Многое с тех пор изменилось?

– Все поменялось. Увы, не в лучшую сторону. Когда-то мы брали Кубок Белоруссии и играли в отборочных матчах Лиги чемпионов. Тогда у нас был спонсор – «Белоруснефть». С тех пор в команде остались только Саша Данилов и Гена Близнюк. Два ветерана, а остальные молодежь 1995 года рождения – вчерашние дублеры. Это все не от хорошей жизни. Денег нет.

– Так не только в футболе?

– Конечно. У меня родители работают по три дня в неделю. Больше просто не получается. Работы нет.

– Кем работают?

– Отец на «Белсельмаше». Это вроде «Ростсельмаша» – комбайны, вот это все. Мама на кондитерском «Спартаке». Известная фабрика, но опять-таки проблем очень много. Тяжело. Да и всей стране на самом деле тяжело. Наша страна во многом от России зависит.

– Что в «Гомеле» напоминает об успешных временах?

– Стадион. Уютный и на 100% футбольный. Прототип арены в Раменском. Думаю, это лучший стадион в стране после борисовского.

– Когда вы только начинали в «Гомеле», жизнь футболиста казалась проще?

– Было больше позитива. Сборная разных возрастов, потом дебют в «Гомеле»... А сейчас мне уже 30 лет. Невольно задумываюсь, что конец карьеры скоро, а тыла нет. Я ведь тогда о Европе мечтал. Думал, что РФПЛ – это переходный этап. Сейчас уже понимаю, что никому мы не нужны в Европе. Туда ехать раньше надо. Как молодые ребята из «Локомотива».

– У вас же был вариант перейти в берлинскую «Герту»?

– Это был просто пиар. Видимо, со стороны тогдашнего менеджера. Думаю, там на самом деле никакого интереса даже не было. Если бы мне позвонили и сказали о варианте с «Гертой», я бы помчался и о деньгах даже не спросил. Я мечтал играть именно в Германии еще с тех пор, как ездил туда на детские турниры.

– В Москве вам было тяжело освоиться?

– Еще бы. Люди другие, все другое. Мне даже казалось, что в Москве мяч летит быстрее. Я даже немножко спасовал. Подумал: «Пришел, елки-палки, мяч поймать не могу». Но потом адаптировался.

– В «Москве» вы играли у Слуцкого. Сейчас его называют лучшим российским тренером. Тогда было видно, на что он способен?

– Конечно! С первого дня был в таком порядке. Может быть, раньше казался мягковатым, но сейчас если нужно отправит Дзагоева в дубль. А игру он детально разбирал уже тогда в «Москве». Да и вообще он человек интеллигентный. Фильмы цитировал.

– Какие?

– Не помню уже.

– А что именно он разбирал?

– Построение тренировок, режимов, циклов. Чувствовалось, что все нацелено на результат. И делается правильно.

– А бывает неправильно?

– Бывает, что какой-то тренер скажет: «Сегодня тренируем позиционные атаки». А ты смотришь и думаешь, что вроде бы тут немного другое отрабатывается. То ли дело Бердыев. Я у него не тренировался в «Ростове», потому что был в дубле, но все равно видно, что человек объясняет каждый маневр, кому куда бежать. С Красножаном в «Локомотиве» мне тоже повезло. Он на сборах чуть ли не за руку футболистов водил. Не знаю, почему он не добился успеха.

– Может быть не стоило за руку водить Это'О, который выигрывал Лигу чемпионов?

– Да, я читал об этом. Хотя так считать тоже не совсем правильно. Все-таки футболист должен подчиняться тренеру.

– Стрельцов сказал, что берет Бердыев брал деньги за место в составе . У вас такое было?

– У меня таких ситуаций не было. А комментировать эти слова не хочу. Каждый волен говорить что пожелает.

– Однажды нападающий «Сибири» Антипенко сказал после матча, что ему не хватает денег на памперсы ребенку. Как вы пострадали из-за невыплат?

– Сказывается психологически. У меня нет кредитов, и меня финансово эта ситуация не обременяет. Я какие-то средства всегда старался откладывать. Задержка в три месяца – некритично. А другие могут взять кредит под строительство квартиры. Наступает дата, и тебе нужно платить, а денег нет. Это подсудное дело. Приходят приставы. Что делать? Ты идешь одалживать. А у кого? В команде у всех долги.

– Может просто не стоило брать кредит?

– Ты смотришь на свой контракт. Там прописано, что зарплата приходит каждый месяц такого-то числа. Исходя из этого ты, строишь свои планы. Но лучше, конечно, на это не полагаться.