Валентин ЩЕРБАЧЕВ: "Сел вести репортаж - все расплывается перед глазами"

О глубинах комментаторской профессии, футбольных пингвинах, психологии Кашпировского и случайных наркотиках в эфире - в третьей и заключительной части интервью с известным журналистом и комментатором.

"У НАС МАЛО КОММЕНТАТОРОВ, КОТОРЫЕ ЗНАЮТ ПРЕДМЕТ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ГЛУБОКО"

- Валентин Васильевич, в свой карьере вы не только футбол очень много комментировали, но и другие виды спорта. Каково процентное соотношение репортажей с места события и перед монитором?

- Международных матчей под картинку - процентов 70. Остальные 30 - с выездом на место события. А вот внутри страны наоборот - где-то 80 на 20, я бы сказал. Конечно, когда ты работаешь перед монитором, то не ощущаешь "дыхание" стадиона, атмосферу...

- Известно, что к вам на Крещатик, 26 (Гостелерадио, где официально работает Щербачев. - Прим. авт.) часто приходят молодые ребята, которых вы учите комментаторскому искусству. А кого вообще из молодых украинских комментаторов, на ваш взгляд, можно отметить?

- Как и Лобановский, не хотел бы кого-то выделять. Я в принципе не согласен с теми, кто говорит, что у нас нет талантливых комментаторов. Но в действительности хочу пожелать всем учиться. Мало людей, которые, во-первых, знают предмет по-настоящему глубоко. Во-вторых, эрудиции маловато. Да, Интернет - это хорошо, но нужно много книг читать, художественную литературу. Язык? Да. Хороший украинский язык обязателен, поскольку у нас национальное телевидение.

- С ваших слов, знать предмет по-настоящему глубоко - это самому пройти азы футбола хотя бы на детско-юношеском уровне? Или это не нужно?

- Это нужно обязательно. Взять, к примеру, хотя бы Диму Джулая. Даже несмотря на то, что ему это не совсем комфортно по физическим данным, он все равно достаточно неплохо играет в футбол. Он много читал, много знает, статистически, так сказать, подкован. Роберто Моралес неплох. Но этого мало для совершенства. Мы не ровняемся на Россию, но там более серьезно относятся к эфирам. Да, может быть и деньги сейчас у них большие ходят... Но, тем не менее, те, кто работает стабильно - они форму не теряют.

- Что вы можете сказать тем людям, которые хотят стать комментаторами, но, еще ничего не умея, спрашивают: "Сколько мне за это будут платить?"? Несколько человек ко мне лично обращались с таким вопросом...

- Таким людям уже не стоит становиться комментаторами. Да и вообще журналистами! Возникает вопрос: "Как это я могу себя оценивать, вообще еще ничего не сделав?!" Ко мне и сюда такие приходят. Я им говорю, что зарплата на Гостелерадио две тысячи гривен. Они: "Да? Как?! И сколько же передач нужно в месяц делать за такие деньги?" Отвечаю: "А ты, сынок, можешь уже хоть одну передачу сделать, чтобы о деньгах спрашивать?! Или хоть один репортаж?!" Они и уходят. Десятка полтора таких людей уже здесь были. В основном из "кулька" Поплавского приходили... А вот тот молодняк, которому действительно интересно чему-то научиться - они ходят с горящими глазами, с огромным желанием, и не спрашивают, сколько за это платят. Вот таких ребят я и учу.

"ПИНГВИНЫ МОЧОЙ ИСПОРТИЛИ ПОЛЕ, КОТОРОЕ Я К МАТЧУ РАЗМЕТИЛ"

- Известно, что вы большой любитель экстрима. Проводите экспедиции на Гималаи, Северный полюс, фильмы об этом делаете. Даже футбольные матчи там проводите!

- Да, в Гималаях уже 17 матчей проведено, а также четыре международных турнира! Кто с нами "затаскивался", так сказать - я их втравлял в это дело. Чехи, американцы, израильтяне... Ну, и непальцы обязательно! Это ребята молодые, носильщики. Они уже знают, если украинцы приехали - значит, в футбол будем играть! (Смеется.)

- На Северном полюсе интересно в футбол играть, наверное!

- О-о-о! На Северном полюсе мы когда-то даже два тайма по 40 минут играли. Изначально я договорился о двух таймах по 25 минут. Но мужики завелись! Мячи пропускают, а хочется отыграться! Времени мало! Начинали при температуре -37, а закончили - на градуснике было -41. Потом по полведра талой воды выпили - никто даже чихать не стал! Переоделись только в палатке в сухую одежду. А когда-то в Антарктиде забавный случай произошел... Пингвины мочой испортили поле, которое я к матчу разметил. Пришлось ехать на другой остров, договариваться с морскими котиками, чтобы они ушли, а мы сделали новое поле!

- И каким образом вы с ними договаривались?

- Просто договорился, и все. Один из участников нашей экспедиции это все даже снимал на камеру! Их вожак стаи повернулся, что-то рыкнул там... И они пошли!

- За вожаком котики пошли?

- Нет, он им что-то там рыкнул, котики развернулись и начали уходить. А он за ними. Мы потом весла воткнули - и играли в футбол. (Смеется.)

"КАШПИРОВСКИЙ УМЕЛ РАСПОЗНАВАТЬ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ПАНИЧЕСКИ БОЯТСЯ БОЛИ И НЕ ЧУВСТВУЮТ ЕЕ"

- Вы действительно многогранный человек. Вы же ведь в свое время помогли попасть на центральное телевидение известному экстрасенсу Анатолию Кашпировскому!

- Тогда на телевидении в конце 80-х все было испробовано, все довольно однообразное... В то время государственное телевидение было монополистом, не было той массы каналов, что сейчас. Мне Толя Писаренко, наш штангист-супертяжеловес славный и мой хороший друг, говорит как-то: "Слушай, у нас в сборной есть врач-психолог из Винницы. Такие трюки показывает!" Рассказал мне о нем. И вот я, будучи в Москве, встретился с Юрой Петелиным, он был продюсером у Владимира Познера на телемостах. Сидели, общались, поддали уже немного... Помню, говорили о высочайшем интеллекте, который так необходим нашему телевидению... Я и говорю: "Ребята, нашему телевидению можно взять обезьяну, и если ее часто зрителям показывать, она очень быстро станет кумиром публики!" Начали спорить с Петелиным на ящик шампанского, дескать, что-то подобное можно осуществить в эфире.

- Это какой год был? 1989-й?

- Нет, 1988-й. И вот вернулся я в Киев. Взял съемочную группу, поехал на Подол, где уже с сеансами в зале выступал Кашпировский. Подошел к нему: "Вы не побоитесь для телевидения это все осуществить?" Он не отказался. Сделали мы четырехминутный сюжет, который поздно вечером около полуночи в эфир вышел. На следующий день здесь в редакции (в этой же редакции и общаемся. - Прим. авт.) был завал! Звонки, письма поприходили! Понимаю, что после всего этого ажиотажа мне нужно Кашпировского на центральное телевидение выводить! Связался со "Взглядом" и Сашей Любимовым, заказали телемост. Помню, Кашпировский пришел на эфир с какой-то барышней, которая похудела со 130 килограммов до 80. Она еще платье свое старое принесла... Эксперименты эти все в эфире пошли - падали люди по его команде, стаканы в руке с кипятильником держали...

- Это Кашпировский все посредством телемоста осуществлял из Киева на Москву, сидя в студии? У него действительно были такие экстрасенсорные способности?

- Да конечно! Какие там способности?! Внушаемые все люди с ним работали. Я по этому поводу уже много литературы прочел. Оказывается, есть приблизительно три процента людей, которые панически боятся боли. Но они ее не чувствуют! Он умел распознавать таких людей и выбирал их. А были и такие, кому просто приплачивали, чтобы шоу делать.

- Помнится, еще хирургическую операцию посредством телемоста в эфире показывали...

- Да, в онкоцентре в прямом эфире операцию проводили женщине, у которой была мастопатия - опухоль молочной железы, не злокачественная. Кстати, это его медсестра была, она ему беспрекословно доверяла. Все тогда начали об авантюре говорить! Какая операция?! Но мы получили разрешение больницы. Медперсонала тогда человек 60 собралось в той операционной комнатке, которую мы под студию оборудовали! На тумбочке стоял телевизор, из которого Кашпировский что-то там говорил во время операции.

- Он по телевизору из Киева? А вы тогда в Москве в больнице были?

- Нет, наоборот. Он в Москве. Помню, сидел вспотевший, нервничал: "Ну что там, Валентин Васильевич? Скоро уже?" Отвечаю: "Все нормально. Скоро уже начнем". Кашпировский: "Уберите там на тумбочке ампулы. Наркоз не нужен. Люба, ты меня слышишь?" Так звали ту медсестру его, "пациентку". "Да, слышу". Мы в наушниках с ней, оба слышим, что Кашпировский говорит: "Можно начинать?" Говорю хирургу, чтобы начинал операцию. Смотрю, а у него руки вместе со скальпелем задрожали... Без наркоза ведь оперировать надо!

- Но ведь она не чувствовала боли? Как я понимаю, входила в те три процента? Получается, Кашпировский находил таких людей и использовал?

- Да, использовал. И вот начинается операция. И тут, бац! У тумбочки отваливается ножка! Монитор начинает падать! И я вот так вот, как журавль, коленом держу эту тумбочку (показывает. - Прим. авт.), 20 минут стоял, пока не закончилось это все! Ноги отекли... А ей же нужно смотреть на Кашпировского! Его лицо и глаза крупным планом сделали. И пациентка на него все время смотрела, он внушал ей. Но операция прошла удачно. А дальше уже ажиотаж этот начался - телесеансы, стадионы... Но это уже другая история... В целом, можно сказать, что Кашпировский хороший психолог и умел распознавать людей, которые ему нужны были, и которым он, может быть, действительно и помогал. Ну, а я вот таким образом выиграл ящик шампанского у Юры Петелина. Ведь Кашпировский, хоть и недолго это все продолжалось, но стал своеобразным кумиром публики! (Улыбается.)

"ПЕРЕД ЭФИРОМ Я ПРЕПАРАТ ЧУТЬ ЛИ НЕ НАРКОТИЧЕСКИЙ ПРИНЯЛ"

- Ваш сын, Степан Щербачев, ныне возглавляет спортивную редакцию телеканала "2+2". Сильным журналистом, как вы сами признали, он стать не сумел, но вот хороший менеджер из него получился.

- Да, он организатор хороший. Можно сказать, нашел свою нишу. Да оба сына у меня порядочные, не переступают, не идут по костям. Они ведут себя скромно и понимают, что люди есть люди, а с ними нужно вести себя по-человечески. Не надо задирать нос, эксплуатировать. Степа такой и есть. Его подчиненные так и называют по имени - Степаном. Относятся к нему все нормально. Да я и сам вижу, как он переживает за каждого...

- Не могу вас не спросить об эфире, свидетелем которого был сам. Осень 1991 года. Помню, ужасная противная погода за окном, и мы с отцом у бабушки в селе смотрим последний матч последнего чемпионата СССР... "Динамо" (Киев) - "Торпедо" (Москва). Наши проиграли тогда 0:1, как сейчас помню... Вы работали на том матче, и нам с отцом, мягко говоря, показалось, что вы комментировали в нетрезвом состоянии...

- Нет, просто больной тогда был... Я никогда в жизни не принимаю никаких лекарств. Если что, народными методами лечусь. В тот раз, помню, у меня температура высокая была... Есть не хотелось ничего... А ведь на эфир нужно идти! Соседка по площадке, ныне покойная уже, увидев мое состояние, сунула мне какую-то китайскую таблетку. Говорит: "Выпей за полчасика до работы. Все как рукой снимет!" Я так и сделал, составы затем еще пошел взял. Все нормально. Но потом сел вести репортаж, а у меня или аллергия какая-то на препарат началась... Даже не знаю, как это объяснить... Все расплываться перед глазами начало - фокус, картинка... Меня вяжет всего...

- Помню, вы еще тогда расплывчатым голосом повторяли одну и ту же фразу: "Все нормально… Динамівці захищаються біля своїх воріт... Все нормально..."

- Мне просто очень плохо было... Я попросту терял сознание!

- Разве никто из коллег перед началом трансляции не мог вас тогда подменить?

- Я попросил тогда одного коллегу, его сейчас уже нет в живых, но он отказался. Он сидел в кабине, смотрел матч. Однако побоялся меня подменить. Но состояние мое ужасное было... Все шло какими-то всплесками! Сознание - потом выключение сознания... Правда, по ходу того репортажа меня все-таки подменил коллега - другой пришел.

- А что после матча? Стабилизировалось ваше состояние?

- Оказалось, что это препарат чуть ли не наркотический я какой-то принял... Еще и натощак, ведь я не ел целый день ничего... Кое-как после работы на таких вот всплесках добрался я домой... И только часа через три я пришел в себя, и все стало нормализироваться. Это еще раз говорит о том, что не нужно всяким самолечением заниматься.

- Так вы хоть с соседкой поговорили? Что она вам подсунула-то?

- Ну, а что она мне скажет? Она очень хорошая женщина, из добрых побуждений помочь мне хотела... Ей самой кто-то дал эти таблетки китайские… Сказали, что помогает! Ну, вот оно и помогло... Хорошо, что так все закончилось... Но потом еще месяц шло расследование! Юристы какие-то приходили к соседке, расспрашивали ее. У них задача была доказать, что я пьяный репортаж вел. Но так они ничего и не доказали.

- Это еще хорошо, что все так хорошо закончилось...

- И не говорите. А еще помню, холодный осенний вечер в Москве, когда я действительно выпивший комментировал матч с "Торпедо"...

- Снова с "Торпедо"?!

- Да, с автозаводцами. Тот случай с таблеткой перед домашней игрой с "Черноморцем" произошел уже позже. А в Москве тогда на трибуне в кабине работал Женя Майоров, а я у кромки поля ходил с микрофоном и вел репортаж на Украину. Покойный ныне Козьмич Иванов (Валентин Иванов. - Прим. авт.) на меня тогда еще шинель одел, поскольку холодно было. Он мне присылал чай постоянно, чтобы я не мерз. Но нужно было знать Иванова! Козьмич присылал мне чай с коньяком! Вот так я и вел репортаж, согреваясь. (Улыбается.)

- Бывали вашей комментаторской и журналистской карьере ситуации, когда вы понимали, что вас может спасти лишь ложь во благо?

- Бывали, но я не лгал. И поэтому несколько раз отстранялся от эфира. Вот с тем же "Арсеналом" (см. первую часть интервью. - Прим. авт.) я считал, что не нужно врать, а сказать все, как есть. В свое время в КПСС я не стремился войти. Но, когда меня назначили завотделением тематических программ, Зиновий Кулик, тогдашний председатель комитета, на мои возражения по поводу вступления в райком партии, сказал: "Но ты должен быть!" Я отказывался, не хотел унижаться и быть на этих комиссиях всех... И все-таки он меня сделал членом КПСС. И на одном из партийных собраний, как раз уже перед развалом Союза, я выступил практически против того, чтобы Щербицкого (в то время первый секретарь ЦК КП УССР. - Прим. авт.) избирали на партийную конференцию. Назвал кандидатуру и сказал: "Давайте проголосуем за недоверие райкому партии!" Шестьсот человек проголосовали за мое предложение. Мне говорят: "Слушай, ты же... Покайся пойди! Ошибка! Пускай другое собрание соберется!" Я наотрез отказался, и еще один товарищ. А всех остальных собрали снова и проголосовали другую резолюцию. После это началась еще одна жесткая кампания по отношению ко мне. Снова сделали "невыездным". Ну и что? А так... Уволить? А за что? В общем, было и есть много всего интересного в жизни...

Беседовал Александр Тынгаев