Юрий РОЗАНОВ: "Мне очень нравится работать здесь"

Победитель номинации «Комментатор/телеведущий года» — об особенностях профессии, адаптацию и любовь к футболу

— При входе в офис ТК «Футбол» вы напевали какую-то мелодию: у вас всегда хорошее настроение?

— Я по жизни эмоциональный человек, а когда ты уже почти два десятка лет комментируешь матчи, умеешь быть как эмоциональным, так и безэмоциональным — это от игры зависит.

— А это вы несколько лет назад работали на матче Лиги чемпионов «Манчестер Юнайтед» — ЦСКА (3:3) и во втором тайме сказали, мол, игра идет хорошо, как стограммовая стопочка?

— Не я. Хотя, думаю, это была не шутка! Если бы такую фразу произнес комментатор, которому 19 лет, вы подумали бы: «Ох, ничего себе, хорошо парень живет, имеет нормальные жизненные ориентиры!». А если такое скажет человек лет, например, в 40, отец семейства, причем скажет нормально, с хорошей эмоциональной подачей, это уже будет другой разговор. Я поэтому и противник того, чтобы молодые люди садились за микрофон: подать даже прием ста граммов можно по-разному, лучше такие вещи делать тому, кому это дает возможность чисто житейский опыт…

— К сути… В номере «УФ», где мы подытожили наш ежегодный плебисцит, было ваше примечание о том, что нельзя объединять комментаторов и телеведущих, — якобы совершенно разные профессии…

— Мне кажется, если вы идете в больницу, и у вас болит горло, то вы пойдете не просто к врачу, а к отоларингологу, не к стоматологу — правильно? Вот именно так… Попытки все это смешать в одну кучу мне кажутся каким-то наследием прошлого, когда спортивных передач существовало немного, а комментаторы и ведущие были в одном лице. На самом же деле это профессии, которые очень здорово разнятся между собой: есть люди, которые работают в кадре, есть те, кто трудятся за кадром. (К слову, я удивлен, почему так мало баллов в вашем опросе получил Саша Михайлюк, который работает исключительно комментатором: если бы существовал чисто профильный конкурс, он набрал бы значительно больше очков и вошел бы где-то в первую пятерку…). Более того, журналист, который делает стендапы, рассказывает о футболе — еще одна, отдельная, профессия, причем не менее важная: если я уже упомянул врачей, назвав стоматологов и отоларингологов, то тот, кто делает стендапы, является хирургом… Но почему-то у нас все, что связано со спортом, заливается в один стакан. Тогда как, например, в кино ситуация совсем иная: там вручают отдельные награды за лучшую постановку, сценарий, режиссуру, главную роль, роль второго плана… Еще про ваш конкурс: по телефону мы с вами общались 20 минут, вы мне многое рассказали, но о том, что в номинации «Тренер года» можно голосовать за Фоменко, не сказали, потому, называя свою тройку наставников, я понятия не имел, что туда можно вносить и Михаила Ивановича. И я хочу, если есть такая возможность, извиниться перед ним, ведь если бы я знал все доподлинно, непременно поставил бы тренера национальной сборной на первое место!

— Вы же сами не дали мне возможность обнародовать список наших номинантов!

— Ибо то, что вы говорили, продолжалось, повторяю, где-то минут 25, а если бы я вас не остановил, звучало бы еще дольше. Я не говорю, что это ваша вина, это своего рода инерция: принято весь спорт… ну, не весь, но футбол возводить в некую единую емкость… Однако я не могу влиять на ситуацию, не имею права говорить: надо, чтобы было так и не иначе, но говорить о том, что мне не нравится, могу. И говорю… Хотя, по правде, я подобными конкурсами не интересуюсь. Да, это приятно, однако во главу угла я этого не ставлю. Понимаете, в комментаторской тусовке все знают, кто чего стоит, вот и у меня были удачные матчи, как и неудачные… И все же, наверное, мне было бы комфортнее, если бы ваш конкурс выиграл украинский комментатор: думаю, так было бы правильно.

— Как прокомментируете мнение отечественного журналиста, который сказал мне, что вам в Украине комфортно, потому что вы здесь абсолютно выше всех. Мол, приехали в среду «напуганных идиотов и халтурщиков», где и стараться особенно не нужно.

— Кто такое сказал, не знаю, но попрошу вас заранее: когда вы подобные вещи цитируете, указывайте не «один журналист сказал», а такого-то числа, такую-то фамилию… Это абсолютная неправда! Слово «халтура» как в украинском языке, так и в русском всегда несло на себе негативный оттенок, или по крайней мере пренебрежительный. Чего здесь нет абсолютно и что мне очень импонирует, так это то, что на ТК «Футбол» не найти людей, которые бы относились к своим обязанностям безответственно. Ни одного! Для меня это одно из самых радостных впечатлений, как раз поэтому мне здесь легко работается… Когда в прошлом году я сюда приехал трудится на Евро, чувствовал, что работаю очень хорошо, сильно, что я давно так не работал…

— Почему?

— Не знаю, почему, просто чувствовал, что все именно так. Я мог бы представить себя больным и начать анализировать, однако отдал предпочтение пониманию того, что мне просто поется, потому что все так прекрасно! И это, безусловно, оставило свой след позже, когда я получил предложение. Поэтому сейчас приезжаю на канал, где все прекрасно, комфортно, все просчитано, где уже в пятницу оповещают, какой у тебя будет следующая рабочая неделя — с годами я стал ценить такое… А еще — эффект переключения: когда появляется что-то новое, чувствуешь себя моложе… Вот все составляющие, а не то, что я, мол, вижу себя свыше всех. Спросите любого на канале, и вам подтвердят, что я ни к кому не отношусь пренебрежительно. Безусловно, меня пригласили работать с молодыми, такие у меня сегодня обязанности, однако я делаю это демократично.

— Помните точную дату, когда начали работать в Киеве?

— Да нет… Это записано в моем контракте… А вообще зачем вам оно? Я приехал сюда осенью прошлого года, но число не скажу.

— Веду к тому, долго ли (сколько месяцев) привыкали к «городу на семи холмах» и государству — другому! — в целом?

— Почему «другое», я бы так не сказал, оно такое же как и Россия, абсолютно — по крайней мере для меня. Я не почувствовал разницы… Мне понадобилось время на какие-то бытовые моменты — там, вещи перевезти, обжить новую жилплощадь. То есть, если отвечать на ваш вопрос, то уверяю, что на адаптацию мне не понадобилось времени вообще. Это, как мне кажется, надуманная проблема… Действительно, есть определенные специфические моменты, например, в вашем чемпионате ощущаются сильные противоречия между клубами (хотя когда я здесь был на Евро, все мне виделось иначе), однако это нормально, везде есть свои «плюсы», «минусы». В целом, проблем с адаптацией не почувствовал, мне одинаково комфортно в Одессе и во Львове.

— Как быстро начали понимать украинский язык и на каком уровне понимаете его сегодня?

— А вы сами об этом напишите… Сейчас же я вас понимаю, хоть вы и тараторите, говорите очень быстро, поэтому отдельные слова прошу объяснить… Говорить не говорю, но понимаю все. Читать тоже могу, но с большим трудом. Считаю, что единственной целью изучения иностранного языка может быть только желание работать, используя его. А работать надо на языке, на котором думаешь. Конечно, если ты хочешь качественно работать… Повторяю: трудностей с общением в Украине не встретил.

— Что у нас не нравится, что — наоборот? И с чем особенно сложно мириться?

— Ничего подобного нет: мне очень нравится работать здесь — можете так и написать.

— Такого же не бывает! Ну, вот чтобы все нравилось!

— Почему не бывает?! В начале разговора вы спросили, всегда ли я такой веселый. А все потому, что занимаюсь любимым делом. Причем занимаюсь в городе, где мне приятно им заниматься, где ничего этому не мешает. Подумайте, сколько людей в мире такой любимой работы лишены! Сколько идут на работу, чтобы просто прокормить семью! А мне Господь дал такое счастье. Так почему вы говорите, что подобного не случается? Случается, однако не со всеми. И я не чувствую, что это моя заслуга, — просто повезло в жизни.

— Если честно: действительно ли состояние украинских футбольных комментаторов и ведущих настолько плохое (по сравнению с Россией или с Западом), что пришлось привозить «учителя» из Москвы? Разве может такое понравиться — то, что вокруг вас более низкий профессиональный уровень? Не напрягает подобное положение дел?

— Уровень, безусловно, ниже, но меня это совершенно не напрягает, потому что я понимаю, откуда все берется. Во-первых, комментаторская школа советского спорта — Озеров, Маслаченко (хоть он и украинец по месту рождения), Майоров, Дмитриева, Гомельский — была московской, потому что тогда вся инфраструктура была у нас, большинство соревнований проводились в столице. Единственным комментатором из Украины, который иногда проводил матчи киевского «Динамо» на Первом канале, был Щербачев. Во-вторых, когда началась перестройка, а вместе с ней различные изменения, в России они стартовали чуть раньше. Вот сравните: специализированный спортивный канал «НТВ+» у нас возник в 1996-м, а украинский «Футбол» недавно отпраздновал пятилетие. Поэтому естественно, что люди на «НТВ+» имеют эту самую фору. В-третьих, с советских времен в Москве остались те, кто могут научить, и их значительно больше, чем в Киеве. Допустим, я считаю своим учителем Евгения Александровича Майорова — человека, который со мной занимался пер-со-наль-но. Персонально, такая глыба, такой мэтр! Вася Уткин, мой друг, учителем считает Анну Владимировну Дмитриеву, пусть последняя и комментирует теннис. Если шире — мы, работая на «НТВ+», имели возможность ежедневно общаться, например, с Владимиром Никитовичем Маслаченко! В Украине подобных возможностей не было. Хотя, поймите, это не вина государства, не вина ребят, просто так сложилось, что здесь не было школы, преемственности, связи поколений!

— И вас это не беспокоит?

— Абсолютно. Меня беспокоят другие вещи: здесь я столкнулся с ситуацией, когда приобретено огромное количество чемпионатов, имеются колоссальные комментаторские нагрузки и когда работают люди, которые злоупотребляют интернетовской подготовкой. Это, к сожалению, все нынешнее поколение. Ведь, если есть перебор «матчасти», если имеется желание ее выложить в полном виде, комментатор может по десять минут не говорить об игре, зато размышляет над тем, что среднестатистический пользователь Википедии может сам из нее извлечь… Я понимаю, откуда это берется: приобрели кучу первенств, поэтому нужны молодые ребята, которые с Интернетом расстаются на два-три часа в день. И вот, чтобы это немного поломать, чтобы ребята занимались собственно комментированием матча, а не подачей найденной статистики, пришлось много потрудиться. И имею право сказать, что за год работы пришел результат — где-то примерно с осени. Мы много (по несколько часов) разговаривали, они доносили, как все видят, понимают, а я излагал свои идеи… Вы в преферанс играете?

— Нет, только в дурака. Еще разбираюсь в переводном дураке.

— Тогда я скажу для тех ваших читателей, которые поймут, о чем я… Условно говоря, сегодняшние комментаторы изначально учатся сочинской разновидности преферанса, а моя задача состояла в том, чтобы научить их «Ростову», а еще лучше — «Классике». Это то, чему я могу научить. Может, следующее поколение зрителей будет требовать больше цифр, но, повторюсь, я передаю то, что знаю сам. Как и вы.

— Сколько матчей в неделю проводите сегодня, работая на ТК «Футбол»?

— Четыре-пять игр плюс «Большой футбол» плюс своя программа «Євровикэнд». На самом деле загрузка колоссальная. И у всех моих коллег аналогичная ситуация, не только у меня.

— Объясню, почему спрашиваю: в вашей жизни футбола слишком много, как удается сохранить любовь к игре? Тем более, за двадцать лет в ней.

— Я же вам сказал, что люблю это. Люблю футбол и свою работу, связанную с игрой. Иногда, конечно, случаются перегрузки, однако они снимаются за несколько дней… Это как в семье: кто-то от жены отворачивается уже через пару лет супружеской жизни, а я свою люблю так же, как три десятилетия назад, когда впервые встретил.

— Для вас характерна, скажем так, напористая манера вести передачи (комментировать игры — также), вы часто перебиваете собеседника — даже тогда, когда тот разбирается в предмете не хуже вашего. Как вот Виктора Вацко, когда вы с ним говорите о немецкой бундеслиге…

— Есть такое. Тут дело в формате передачи, специфике, о которой вы не догадываетесь: существует понятие хронометража, ведущий программы знает, сколько осталось до конца, сколько минут дается каждому собеседнику на ответ, а гостю программы соответствующая информация не доступна. Действительно, были упомянутые вами моменты относительно Виктора. Однако, с другой стороны, на протяжении телепрограммы «Ночь Лиги чемпионов» уже Вацко «подгонял» меня. Понимаете, какая штука! Однако я признаю (и вы это ощутили уже с самого первого телефонного звонка), что у меня напористый стиль разговаривать, в котором кое-кто видит давление. Я же считаю, что это чисто спортивная манера, манера большого градуса. Хотя никто из людей, которые меня знают, не скажет, что я тиран, что на кого-то давлю. По жизни я абсолютно неагрессивен.

— Напоследок — самый тупой вопрос: сравните отечественное и российское первенства.

— РПЛ выше… А что, на ваш взгляд, определяет уровень чемпионата?

— Суммарный класс имеющихся в клубах игроков.

— Вам не кажется, что это немного смешно?.. В моем понимании на класс указывает середина турнирной таблицы, уровень игры середняков. Допустим, в прошлом году в России таким «средним классом» были «Рубин», «Динамо» и «Локомотив», а в Украине — «Черноморец» и донецкий «Металлург». Хотя на уровне первой четверки наблюдается соревновательность и равенство… С другой стороны, у нас уже много лет есть четыре-пять претендентов на чемпионский титул, у вас на этот показатель вышли только недавно, буквально в текущем сезоне. Не буду отрицать, что ваш чемпионат развивается, и мне он как зрелище очень нравится, но хотелось бы стабильно видеть многих претендентов на титул, чего в Украине до этого чемпионата не было.

Владимир БАНЯС