Иван САВВИДИ: "Для меня Блохин - особый человек"
Футбол как религия
– Начнем с главного. Ваши слова о том, что вы с ненастоящими владельцами клубов в шахматы не играете, с намеком на Сергея Курченко, разорвали украинское интернет-пространство.
– Я ни с кем в шахматы не играю. Перед игрой в Салониках ко мне подходил вице-президент «Металлиста» и сказал, что президент клуба приедет на игру. Я готов был пожать ему руку.
– Так что же вы имели в виду?
– Я не хочу об этом больше говорить.
– Как вы воспримете новость, если УЕФА своим решением отменит результаты встреч и дисквалифицирует «Металлист»?
– Мне такие победы не нужны. Я их как победы не воспринимаю.
– Пустые трибуны в Салониках повлияли на результат первого матча?
– Пустые трибуны «Тумбы» – это большая трагедия. Но мы сами спровоцировали это решение и теперь вот расхлебываем. Для ПАОК трибуны – это все. Вам бы как-нибудь приехать в Салоники, когда наш стадион будет полон – тогда поймете, что это для нас значит. Это больше, чем «двенадцатый игрок» или даже четырнадцатый. Любой клуб может вытерпеть пустые трибуны, но не ПАОК. Для нашего клуба это своего рода идеология, даже религия.
– Кстати, о религии. Среди самых активных болельщиков ПАОК есть священник.
– Он такой не один. Очень много священнослужителей действительно болеют за ПАОК. Я езжу по монастырям, у меня много знакомых в церкви, и не только в греческой. Я приятно удивлен, что церковь воспринимает клуб чуть ли не как свою часть. Болеют, интересуются, даже благословляют.
– Я имел в виду Христоса Мистоса, которого чуть не отлучили от служения, когда в интернете появилось его видео с файером.
– С Христосом я несколько раз общался. Мне сложно оценивать его действия, потому у что греков ряса определяет статус. Если человек одел рясу, я не могу судить его. Вот вы сейчас журналист, но если бы одели рясу, стали бы для меня человеком, чьи действия я уже не обсуждаю. Христоса Мистоса я воспринимаю как представителя церкви, поэтому я никогда не интересуюсь почему он поступает так, как поступает. Я в своей жизни однажды совершил ошибку. Приехал на Афон, познакомился с молодым священником из Украины и спросил его: «А чем ты занимался на Украине? Почему решил уйти в монастырь?» И он ответил: «Не задавайте мне вопросы, которые не имеют к вам отношения. Я не хочу говорить о том, что было до моей монашеской жизни». Тогда я понял, что на то он и монах или священник, чтобы жить в своем мире.
– Как вам стадион в Харькове?
– Первые впечатления очень позитивные. Мне интересно побывать здесь, посмотреть, как тут все изменилось. Украинский футбол мне интересен со времен Блохина. Для нас, жителей постсоветского пространства, лидером всегда было киевское «Динамо». Было интересно наблюдать, как Донбасс набирал ход уже в годы независимости Украины. За Блохиным сейчас слежу и переживаю, что б он выигрывал, но у него не все получается. Его команда несправедливо была обижена на Евро. Я имею в виду судейство. Не могу сказать, что общаюсь с Блохиным каждый день, но его точку зрения относительно того, как ПАОК нужно играть с «Металлистом», знаю. И очень надеюсь, что он болел за греческую команду.
Порядок прежде всего
– Как-то, будучи президентом «Ростова», вы сказали, что это клуб – донор. ПАОК тоже?
– Психология футбола такова, что и ПАОК, и «Металлист», пожалуй, и любая другая команда становятся донорами. Большие деньги не исправят эту ситуацию. Я имею в виду, как мы видим в «Зените» или до недавнего времени в «Анжи». Возьмите самого титулованного футболиста в мире и спросите у него: «Куда вы хотите поехать – в «Зенит», в «МЮ», «Реал» или «Барселону»? Конечно, люди стремятся в титулованные клубы ехать. И быть донором этих клубов – разве это плохо? У меня особый интерес пробудился к «Реалу», когда Денис Черышев вошел в основной состав. Уверяю, я его не знаю, ни разу даже не видел вживую. Но теперь за «Реалом» буду следить по-другому, потому появился наш парнишка. Лондонский «Арсенал»: ушел Аршавин, и я перестал за ним следить. Я слежу за «МЮ», это клуб за который я болею, иногда могу посмотреть немецкий футбол, порой – испанский – да и то, когда играет «Барселона». Как только в клубах появляются наши ребята, мне всегда интересно посмотреть, как они интегрировались, как играют. Что можно ожидать, если их пригласят в сборную? Поэтому вот в этом смысле я бы хотел, чтобы ПАОК был донором. Почему бы выходцу из нашего клуба не оказаться завтра в «Реале» или в Манчестер? Я не против.
– При этом вы многих покупаете. Последний пример – Лукас Перес.
– За Лукасом мы два года наблюдали и вели переговоры. В прошлом году, переговоры вел лично я – и они были неуспешными. Потом стало ясно, что киевляне захотели его к себе, но в итоге он же там не играл – теперь ему приходиться заново набирать форму. В этом году я опять включился в переговорный процесс и убедил президента «Карпат» в том, что парень хочет к нам. А это самое главное.
– Почему вас не остановила его ссора с Блохиным?
– Так я ведь узнал мнение Блохина о нем. Я еще раз говорю, для меня Олег – особый человек. Даже если его команда будет занимать последнее место, для меня он все равно будет Блохиным. Блохин есть Блохин. Я его очень уважаю, ценю – и, конечно, спросил о Лукасе. Мнение его не совсем красиво прозвучит, но суть такая: «Для греческого футбола – нормальный». Все-таки в Украине уровень футбола выше. У вас 4-5 команд очень хорошего уровня. Европа не может смириться, что чемпионат Украины и России – это далеко не турнир десятилетней давности. Уровень значительно вырос. И оценка Блохина для меня была важна. В греческом футболе кризис, как и в экономике страны, тут такого сильного футбола нет. Есть сильная футбольная энергетика, не такая как у нас. Мы о футболе говорим в день футбола, а в Греции – нет. Здесь люди живут этим, это часть идеологии.
Думаю, что Лукас сыграет этот сезон успешно – у нас все-таки серьезный тренер. Я всегда верил в тренерскую дисциплину. Не воспринимаю тренеров, которые панибратствуют с игроками, такие все рубаха-парень. Я люблю когда у тренера работа по регламенту, а Хуб Стевенс из к той категории тренеров, которые наводят порядок.
– Грекам не хватает порядка?
– Вспомните чемпионат Европы, когда они стали чемпионами. Перед стартом отборочного цикла Отто Рехагель сказал: «Я начал с того, что провел санитарную обработку конюшни, в которой мы находимся». Имелось в виду, что нужно навести порядок и дисциплину. Греческий менталитет похож на южные народы Советского Союза. Вспомните, как тбилисское «Динамо» играло. Потому что ментальность людей такова. Грекам нужна дисциплина, остальное тут есть.
– Подтвердите информацию о том, что ПАОК всерьез интересовался Александром Алиевым?
– Я в переговоры не вступал, однако опровергнуть информацию не могу, потому что в клубе есть люди, которые занимаются селекцией. Возможно, они интересовались.
Россия – родина пиара
– В «Ростове» у вас случались конфликты с болельщиками. Тут, наоборот, к вам особое отношение. Греческий журналист сказал, что если стадион будет петь, а вы попросите его помолчать, то Вас послушаются.
– Да у меня и в Ростове особых проблем не было. Проблема есть у постсоветского футбола, в том, что часто у клуба нет собственника, а все держится на региональном бюджете. Власть воспринимает клуб как свою игрушку. Когда я пришел спасать «Ростов», клуб в конвульсиях умирал, находился в последней стадии разложения. Я пришел – и считаю, что свою миссию выполнил. Губернатор Ростовской области просил об очень многом, он думал, что из всего этого выйдет, будет большой пиар. Я человек чести и горд, что свое слово выполнил – спас клуб. Футбольный клуб «Ростов» в день моего ухода не имел не копейки долга.
– А какой политический пиар можно сделать на клубе?
– В России была не очень стабильная политическая ситуация – и возникла идея-фикс превратить футбольных болельщиков в электорат. Так как мы работали на губернатора, то нужен серьезный интеллект, чтоб понять, чем я там занимался. Играл роль плохого мальчика, а губернатор – доброго дяди, который все вопросы решает. Но проблем особых-то и не было. Все, что я делал, было четко предусмотрено. Например, приходил в раздевалку. Не думаю, что есть люди, которым интересно посмотреть на голые задницы игроков. Я шел в раздевалку потому, что мне губернатор говорил: «Пойди и скажи, пусть тренер уберет Иванова, а поставит Петрова». Я шел к тренеру и говорил – но не так, будто мне это сказали, а будто это мое пожелание.
– В ПАОК все по-другому?
– Конечно. Тут я не лезу в работу тренера. Я профессиональный бизнесмен, предприниматель, свой бизнес создал сам, без бюджетных денег или тендеров. Спросите любого бизнесмена, что для него главное, и он вам скажет: профессионализм. Если я нанял тренера и считаю, что он профессионал, зачем я буду ему подсказывать? Я должен обозначить задачу и создавать условия. И все.
– Так что же тогда с болельщиками в Ростове стряслось?
– Болельщики всех этих сложных материй не понимают. Им нужно, чтоб было просто. Я вырос на ростовских улицах, меня особо не прогнешь, я выходил и говорил: «Иди на хер отсюда». А болельщики начинали: «Кто вы такой, кто вам дал право снести южную трибуну?». Начнем с того, что этот стадион в моей собственности! Я его потом подарил, и мне даже спасибо не сказали. Если команда или человек теряют чувство благодарности, у них нет будущего.
«Ростов» никогда не будет командой – потому что у них до сих пор эмблема, которую я рисовал в своем кабинете, и название, которое придумывал я. Стадион я отремонтировал и подарил, даже на Южную трибуну дал деньги. Комплекс, где занимаются дети, на мои деньги построен. Плюс запасные поля. И после они еще умничают? Да мне все это до одного места.
В России нет ни одного клуба, где бы болельщики стояли рядом, как в Салониках. Кое-что получилось в ЦСКА, какое-то время неплохая ситуация была с «Зенитом» – но сейчас одни понты. На сегодняшний день мы продали абонементов на 10 тысяч. В год, когда у ПАОК не было спонсора, люди купили 25 тысяч абонементов на сезон. Так они хотели помочь клубу. А в России – халява. 50 рублей будет абонемент, скажут: «А почему не 30?». Я помню, как мне звонили богатые люди: «Слушай, а сделай бесплатный пропуск на футбол?» Понятно, что за него тоже никто платить не будет. Я даже помню сезон, когда мы продали всего десять абонементов.
– В вашем «Ростове», кстати, играл Юрий Максимов.
– Когда я его взял в команду, он был отработанный. Но я помнил его лучшие годы. Он мне нравился, и я хотел чтобы он играл и я влюблен в тот его образ до сих пор. Хотя считаю, что финал Кубка «Спартаку» мы проиграли из-за него. Я понимаю, если бы это был кто-то неопытный. Но ты с двух метров попади в ворота – и мы бы победили. Для меня это была личная трагедию, мы ведь очень высоко подняли планку, прорвавшись в финал. Конфликты в Дагестане, боевики, угрозы, чего только не было на пути, один Господь Бог знает, через что мы прошли. Перед финалом я посадил команду и сказал: «Все, что я мог сделать, чтобы вы вышли в финал, я уже сделал. Теперь вы мне скажите, что я должен сделать дальше?» Мне сказали: да ничего, мы будем атаковать, все будет шикарно. Слишком высоко взлетели.
В ПАОК я тоже высоко поднял планку – по-другому просто не могу, не вижу смысла. Вот в «Ростове» губернатор перед началом сезона поставил задачу не вылететь, а хороший результат – занять 10-е место. Да зачем это нужно? Зачем тратить деньги, чтобы «не вылететь»? Чтобы подобные задачи ставить, не стопит тратить деньги вообще.
Роман Бебех
