Звезда советской спортивной журналистики легендарный футбольный обозреватель Валерий Мирский вспоминает, как почти 40 лет назад в результате многоходовой комбинации молодой наставник «Днепра» Валерий Лобановский по личному приглашению Владимира Щербицкого стал старшим тренером киевского «Динамо».
ПАРАДНЫЙ ВХОД В ИМПЕРИЮ
Жизнь превратилась в сказку, когда я расстался с «Правдой Украины». В штатном расписании редакции этой газеты должность спортивного обозревателя отсутствовала, работал я исключительно за гонорар — то есть что напишешь, то и поимеешь, а если заболел или собираешь материал для статьи, для серии статей — получи дырку от бублика. Это доля волка-одиночки, бегущего на запах пропитания. Желание подыскать более респектабельное занятие уже грозило подавить все прочие мои страсти, когда вдруг новый главный редактор обошелся с моей персоной ну просто не по-товарищески. И я хлопнул дверью.
Куда стремится оскорбленная душа? К верному другу, вестимо. И я подался к Федору Мартьяновичу Мартынюку, главе республиканской Федерации футбола. Он был старше меня на добрую дюжину лет, тем не менее поощрял все мои благие и прочие порывы.
Дружескую поддержку я получил с порога. «У меня не было сомнений, что долго терпеть этого чинодрала не по твоей натуре, — пролил бальзам на мои раны Мартьяныч. — Его уже и в ЦК раскусили». А выслушав мою версию конфликта, решительно предложил: «Ну-ка навестим Мишеля! Твое место в его хозяйстве. Это созидатель».
Так я и оказался в обойме ближайших помощников Михаила Макаровича Баки, первого заместителя председателя Украинского совета физкультурно-спортивного общества «Динамо». Он звал меня к себе еще четыре года назад, сразу после своего назначения зампредом. Но в ту пору мне не было 30-ти, я недавно освободился от срочной армейской службы и, кажется, еще не набегался за секретаршами. Когда рвешь вишни в чужом саду, голова отдыхает. Теперь же передо мною распахнулся парадный вход в империю, чьего подданства жаждали лучшие умы и организмы украинского спорта.
Под руководством Баки (первый заместитель председателя — это рабочая должность, а председатель подписывает директивные документы) организация стала ведущей среди республиканских спортобществ. Здесь уже культивировались три десятка олимпийских видов спорта и почти столько же служебных, входивших в программу подготовки военнослужащих четырех ведомств — КГБ, МВД, внутренних войск и пограничников. Привлекало и то существенное обстоятельство, что динамовцы содержали себя сами. Еще Дзержинский добился для чекистского спортобщества права иметь собственные промышленные и торговые предприятия, прибыль от их деятельности и наполняет динамовские бюджеты.
«Динамо» (Киев) образца 1975 года с трофеями
Меня определили в отдел футбола Украинского совета общества, который возглавлял заслуженный тренер СССР Николай Федорович Фоминых. Мы давно знали друг друга — еще с тех пор, когда Фоминых поигрывал в хоккей, а я регулярно посещал динамовский борцовский зал. Окна зала выходили на хоккейную площадку, и однажды мы прервали тренировку, чтобы разглядеть, что за куча мала на льду. А там незатейливо, с толчками плечом в плечо, разгоралась типичная для канадского хоккея потасовка «пятеро на пятерых». Фигура рослого и гибкого, как хлыст, драчуна прямо-таки притягивала взгляд. Наконец его «партнер по спаррингу» вылетел за борт арены.
Видя, с каким интересом я таращу глаза, мой тренер спросил: «Хочешь познакомлю?». Так я узнал, что хоккейного забияку зовут Николай, фамилия сибирская — Фоминых. Работал он тренером в динамовской футбольной школе. Вскоре за подготовку чемпионов страны среди юношей удостоился высшего тренерского звания, потом возглавлял команды мастеров — киевский СКА и «Кривбасс», и я нередко брал у него интервью. А теперь стал его единственным подчиненным.
Впрочем, вопрос о подчиненности отсутствовал как таковой. Мои функциональные обязанности сводились к обеспечению руководства аналитическими материалами. Я получал указания непосредственно от Баки, перед ним и отчитывался за каждый свой шаг. А Фоминых отвечал за методически грамотное развитие футбола в спортобществе, нес персональную ответственность за своевременность и пронзительную честность информации о положении дел в футбольной команде Киевского городского совета общества. Следовательно, наши функции не пересекались, что лишь укрепило давние взаимные симпатии. Какую-то роль сыграло и то обстоятельство, что в армии мы оба служили в истребительной авиации механиками, только Николай Федорович по вооружению, а я по радиооборудованию, он на финише Второй мировой войны, а я 16 лет спустя. Разница в возрасте не суть важна, когда одинаковы склонности и привычки.
КАРТИНА МАСЛОМ
Близкое знакомство с людьми и положением дел в украинском «Динамо» помогло мне лучше понять особенности отношения своего шефа к футбольной теме во вверенной организации.
При нем выросли как на дрожжах все основные показатели работы. Достаточно сказать, что только в 1968 году вошли в строй свыше 140 спортивных сооружений. С его приходом на пост первого зампреда была построена учебно-тренировочная база в Конче-Заспе, открыты плавательные бассейны в Киеве, Симферополе, Одессе, дворцы спорта в Киеве, Донецке, Львове, Луганске, Херсоне, Николаеве, Ивано-Франковске, девять горнолыжных канатных дорог. В республике не осталось области, где бы отсутствовала динамовская учебно-тренировочная база и стрелковый тир.
А диаграмма роста числа самых престижных призов и вовсе не для слабонервных. Если с арен Спартакиады народов СССР 1959 года динамовцы Украины привезли три золотые медали, то в 1967-м — 20, а еще четыре года спустя — 34! На ХХ Олимпийских играх наши земляки-динамовцы, выступавшие в составах сборных команд СССР, удостоились 12 призовых наград — больше, чем на пяти предыдущих Олимпиадах, вместе взятых.
Не правда ли, впечатляющая картина маслом? И свидетельствовала она о высоком уровне интеллекта и образованности тренеров, об умении колоссально работоспособных спортсменов утроить силы за счет включения патриотизма.
Футбольная же команда организации, почитаемая рядовым и офицерским составом украинского «Динамо», как полковое знамя, на этом фоне вдруг стала выглядеть каким-то инородным телом.
Удар по имиджу и моральному состоянию команды нанесла грустная концовка киевской эпопеи Виктора Маслова. Тренер от Бога, ярчайший представитель московской футбольной школы периода ее расцвета, искусный практик с врожденной склонностью к философским обобщениям, он оказался слишком доверчивым и компанейским в быту, чтобы долго удерживать подопечных футболистов, особенно так называемых великих, на должной дистанции — на расстоянии, гарантирующем их беспрекословное послушание и стабильно высокую спортивную форму. И после пяти феерических лет, на протяжении которых три чемпионских и два вице-чемпионских титула во всесоюзном первенстве — команда в сезоне 1970 года упала камнем на седьмое место в итоговой турнирной таблице.
Увы, перебирать струны этого стона уже банально и пошло. Напиться и забыться — таков был самый распространенный образ жизни в Советском Союзе.
После возвращения Маслова в Москву наученный горьким опытом Бака и его ближайшее футбольное окружение предприняли решительные меры по укреплению состава и морального духа команды, не дожидаясь окончания поисков и утверждения нового старшего тренера. Поиск был делом Михаила Макаровича, а окончательный выбор одной из кандидатур созревал в коридорах высшей партийной власти. Если сложа руки дожидаться, когда потенциальный тренер или тренеры соблаговолят вступить в переговоры и кто-то из них понравится на самом верху, то можно загубить всю подготовку к новому сезону. И доверившись вкусам своих футбольных придворных, Бака дал отмашку новому набору игроков.
Вскоре и я подключился к вербовке исполнителей для киевского «Динамо», поэтому считаю уместным именно здесь растолковать для новейших поколений, во что нередко выливалось тогда приглашение футболистов в команду мастеров из других спортивных организаций, республик, городов.
ОТ ПОЛЮБОВНОЙ ДОГОВОРЕННОСТИ ДО ПОХИЩЕНИЙ, КОТОРЫЕ И НЕ СНИЛИСЬ ПОСТАНОВЩИКАМ БОЕВИКОВ
В СССР занятия спортом, оплачиваемые по весьма нерядовой шкале, объявлялись любительским делом. А посему не существовало юридически закрепленного статуса государственного предприятия у организаций, поставлявших спортсменов на арену соревнований, соответственно и участники состязаний для зрителей не имели статуса наемного работника. Что означало: если какому-нибудь члену спортобщества «Спартак», «Локомотив», «Трудовые резервы» и так далее приспичит уйти под сень динамовского флага (зенитовского, цеэсковского и так далее), то этот шаг не повлечет юридических последствий даже в том случае, если организация, которую он оставил, категорически возражает против его перехода.
Такой расклад придавал действиям вербовщиков спортивных кадров широту диапазона — от полюбовной договоренности сторон до похищений по сценариям, которые и не снились постановщикам боевиков. Максимум, что им грозило за это, — общественное порицание. Так что сегодня трудно представить, до каких крайностей доходило, когда наступал период межсезонья, и футбольные команды мастеров пытались улучшить свою породу за счет вливания чужой крови. Никто не спрашивал у хозяина оной, жаждет ли он стать донором.
...Сменил Виктора Маслова у руля киевского «Динамо» еще один москвич — Александр Александрович Севидов. Вежливый, воспитанный, по характеру миротворец. Именно это качество 50-летнего специалиста притянуло как магнитом внимание киевского «Динамо».
По заключению экспертов, провал команды в последнем для Маслова сезоне 1970 года во многом объяснялся недостаточным взаимопониманием ветеранов и молодых игроков. Такую аккуратную трактовку получила ситуация, возникшая из-за неспособности тренера поставить на место футболистов, нередко «отдыхавших» с ним за одним столом. Выражаясь внятнее — собутыльников. Иные игроки из числа тех, кто прошел с Виктором Александровичем «Крым, Рим и медные трубы», обращались к нему на ты и в рабочей обстановке. Это уже была не спортивная команда.
После прихода Севидова все встало на свои места в плане субординации. Сан Саныч, как величали наставника члены коллектива, оказался весьма активным защитником не столько профессиональных, сколько меркантильных интересов футболистов. Уговорив руководство на очередное благодеяние, он строго следил за равномерным, честным распределением материальных благ. В этой атмосфере команду спаяло единство, свойственное артели удачливых золотодобытчиков. Ну а манера тренера советоваться с футболистами при выборе тактики и стратегии игры, направленности тренировочных занятий и определении величины нагрузок душевно расположила к нему даже тех игроков, кто по здравому размышлению считал это глупостью.
Александр Севидов с первого захода выиграл с киевским «Динамо» титул чемпиона СССР. Весомый вклад в успех внесло пополнение, появившееся в команде до прихода Сан Саныча благодаря инициативе Баки. Прежде всего следует назвать 22-летнего полузащитника Виктора Колотова, привезенного заслуженным мастером спорта Андреем Бибой из Казани по всем правилам советской футбольной аннексии. За этим неестественно выносливым футболистом охотились, если мне не изменяет память, девять клубов высшей лиги. Диапазон его игры — от ворот до ворот и обратно.
Когда Андрей Андреевич (кстати, друг моей юности) доставил Колотова в Киев, обойдя на длиннющем пути ловушки и заслоны конкурентов, некая обычно респектабельная московская газета обозвала Бибу «жучком». Андрей — незлобивый парень, чтобы вывести его из себя, нужно, наверное, во всем мире проколоть футбольные мячи. Но тут он завелся, снова отправился в Казань и привез в Киев всю семью Колотова.
Превосходно зарекомендовал себя в дебютном для него сезоне 24-летний центральный защитник Стефан Решко — игрок техничный, цепкий, исключительно дисциплинированный, как все выходцы с Украинского Запада, с характером гладиатора.
Да только за этих двух игроков надо поклониться низко в пояс Михаилу Баке.
«ЗАЧЕМ Я КУВЫРКАЮСЬ В СПОРТЕ?»
За пять лет пребывания Михаила Макаровича на посту зампреда Украинского спортивного общества «Динамо» это был уже четвертый чемпионский финиш его подопечных во всесоюзном футбольном первенстве. И казалось, не было предела потенциалу мастерства и износа моральным и физическим силам команды. Оставались в строю семеро игроков, четырежды удостоенных золотых медалей. Из них только форвард Анатолий Пузач достиг 30-летнего рубежа. Столпам обороны вратарю Евгению Рудакову и стопперу Вадиму Соснихину по 29 лет, форвардам Виталию Хмельницкому и Анатолию Бышовцу соответственно 28 и 25, полузащитникам Ференцу Медвидю, Владимиру Мунтяну, Виктору Колотову, Владимиру Трошкину, Владимиру Веремееву — от 28-ми до 23-х, в том же диапазоне и возраст защитников Михаила Фоменко, Стефана Решко, Сергея Доценко, Виктора Матвиенко. А еще нетерпеливо стучались в двери основного состава 20-летний форвард Олег Блохин, 19-летний хавбек Леонид Буряк, 20-летний защитник Валерий Зуев. Можно жить и не тужить?
Человек предполагает, а Бог располагает. Расчеты Михаила Макаровича оправдались лишь частично. В сезонах 1972 и 1973 годов команда играла, по выражению Фоминых, «валиком» — без душевных порывов, которые только и позволяют вырвать у конъюнктуры успех, причитающийся бесспорным фаворитам. Вторые места в двух подряд чемпионатах СССР ничего не отнимали от репутации клуба, зато красноречивее результата была игра: как для киевского «Динамо» — нередко просто-напросто скучная.
На внешнем облике Михаила Макаровича никогда не отражалось его душевное состояние — таким его сделали школа, война и судьба. В оккупированном Днепропетровске и окрестностях он, тогда 14-летний подросток, собирал нужные подпольщикам сведения под носом у гитлеровцев. Наверняка, именно с тех пор у него вошло в привычку прикидываться овощем, когда мозг и сердце под запредельной нагрузкой.
Так бы и не узнал я, что думает мой командир о команде, ее главном тренере и завтрашнем дне, если бы не произошло нечто, выходящее за рамки его жизненных устоев.
У нашей организации возникла нужда в тренере шахматистов, и я предложил кандидатуру Леонида Штейна, международного гроссмейстера, трехкратного чемпиона СССР, одного из реальных претендентов на титул сильнейшего в мире. Дескать, он не так давно переехал в Киев из Львова, томится вдали от верных друзей, еще не успел попасть в кабалу всяческих общественных нагрузок. Леонид Захарович, женатый по большой любви, был человеком в высшей степени обязательным и категорически не соответствовал натурой, характером и воспитанием фольклорному, извините, уличному образу еврея. Не пил, и не потому что порицал, а просто еще не вошел во вкус. Откуда я знал все эти подробности? В моем нештатном отделе спорта «Правды Украины» Штейн был шахматным обозревателем.
Михаил Макарович вроде слушал меня и не слышал, явно думая о чем-то своем, как вдруг внятно и решительно сказал: «Давай его сюда!». Куда «сюда», неужели в этот штабной муравейник? Поладили на том, что гроссмейстер Штейн достоин более изысканного внимания с нашей стороны. Например, приглашения в ресторан «Динамо». У них там во Львове нет ничего подобного.
Это был первый и последний вечер в моих многолетних взаимоотношениях с Михаилом Макаровичем Бакой, когда он пил наравне со мной, хохмил на грани фола и заключал в объятия гражданина, увиденного им впервые в жизни. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы понять человеческую сущность Леонида Штейна. В тот вечер мне стало ясно: мой командир сильно истосковался по людям бесхитростным, сказочно добрым и совершенно беззащитным.
...И вот мы с моим командиром бредем парковой дорожкой к его дому. Оба расслаблены, умиротворены. Хороша была встреча — хрустально чистая своим бесхитростным житейским поводом, откровенностью беседы, ощущениями родства душ. У нерастраченной откровенности Михаила Макаровича открылись кингстоны. Без всякого предлога, возможно, сам того не ожидая от себя, он поделился душевной болью:
— Во всей этой истории с Севидовым меня больше всего донимает, почему я дал уговорить себя, будто нам нужен тренер исключительно такого пошиба. В смысле, что особенности момента требуют обращать внимание прежде всего на человеческие качества кандидата в наставники киевского «Динамо», а, мол, как специалист он может не хватать с неба звезд, был бы элементарно грамотен.
И тут же добавил:
— Ты не знаешь, зачем я всю свою сознательную жизнь кувыркаюсь в спорте? Постигаю одну, другую, пятую, десятую истины? И как же я, с отрочества обученный различать людей чуть ли не по запаху, мог под личиной тренера не разглядеть профессионального стяжателя?
Распускался июнь 1973 года. До конца футбольного сезона оставалось пять месяцев.
А утром мне позвонил Штейн. Извинившись, Леонид отказался от предложения, сделанного ему Михаилом Макаровичем. После небольшой паузы пояснил: «Не по плечу мне ваши дозы». Я не стал заверять его, что это из ряда вон выходящий и, скорее всего, неповторимый случай в жизни Баки. У меня тоже гудела голова...
КОГДА НА НАЧАЛЬНИКЕ ТОЛЬКО ТРУСЫ
Через какое-то время Михаил Макарович предложил нам с Фоминых посетить вместе с ним недавно построенную учебно-тренировочную базу в Конче-Заспе. Поехали после обеда. Жара стояла африканская. Авто зарулило к озеру, и мы с Николаем Федоровичем, не дожидаясь команды, помчались в воду. Вскоре к нам присоединился командир. В тени разлапистого прибрежного куста и проходило наше производственное совещание, самое экзотическое в моей жизни.
— Зная вас обоих не первый год, хочу сообщить вам новость, не подлежащую разглашению даже на супружеском ложе.
После такого вступления Михаил Макарович зашел в воду по пояс:
— Начинается поиск нового главного тренера для ведущей футбольной команды спортобщества. Дело не столько в турнирных результатах, сколько в необходимости положить конец практике управления командой путем задабривания игроков всякого рода подачками. Подобный стиль работы никогда не был и не будет нашим.
Михаил Макарович согнал с плеча стрекозу. Та сделала круг и села на другое плечо. Командиру пришлось крутануться вокруг своей оси, нашему взору открылся глубокий шрам на спине.
— Думаю, Сальников (Сергей Сальников — первый зампред Киевского городского совета «Динамо». - Авт.) как раз в эти минуты разъясняет Севидову, что если тот не откажется от своей гнилой методы, то будет отстранен от работы с командой, — закончил свой доклад Бака и окунулся в воду с головой.
Когда на тебе и твоем начальнике нет ничего, кроме трусов, почему-то тянет задавать неуставные вопросы. Я спросил, не откроет ли Михаил Макарович, кто именно является кандидатом на должность тренера киевского «Динамо». Снимая с себя водоросли, Бака любезно сообщил: кандидатов двое — Бесков и Качалин. И добавил: налаживать диалог с Константином Ивановичем будет он сам, они с Бесковым давно представлены друг другу. А Фоминых поедет в Тбилиси, к Качалину (Гавриил Дмитриевич возглавлял тбилисское «Динамо». - Авт.)
И тут меня словно что-то толкнуло в бок. Накануне я встретил Олега Базилевича, который работал в Донецке с «Шахтером», но домой наезжал порой по два-три раза в неделю. Петрович как-то размыто, однако увлеченно рассказал: они с Лобановским напали на золотую жилу научных методик функциональной подготовки спортсменов. Тогда у меня сразу возникла идея разузнать получше, с чем едят эти научно-методические изыски. А тут пошел такой разговор. Не долго думая, я и брякнул:
— А можно мне синхронно с вами съездить к Лобановскому в «Днепр»?
— Он не пьет, чего тебе там делать? — изрек плавающий баттерфляем Михаил Макарович. Как будто вчера я один ставил рекорды.
— Пусть съездит, Михаил Макарович! — укрепил мои акции Николай Федорович. — У меня тоже имеется информация о каких-то невиданных тренировках Лобана. Что-то там действительно происходит, ведь состав игроков у него отработанный, а команда регулярно набирает очки.
— Много вы знаете про «Днепр», — буркнул куда-то в воду урожденный днепропетровец. Но съездить к Лобановскому разрешил.
КАРТЫ НА СТОЛ!
После посещения Валерия Лобановского и его команды мне вспомнилась фраза Льва Толстого: «Просвещенный — тот, кто понимает смысл своей жизни».
В футбольных кругах еще на слуху был конфликт между маститым московским тренером киевского «Динамо» Масловым и левым крайним нападающим команды, многообещающим воспитанником киевского футбола Лобановским. Игрок делил футболистов на огранщиков алмазов и подносчиков заготовок, тренер же предпочитал обходиться в команде без белоручек. Моему тезке пришлось искать применение своим силам сначала в «Черноморце», потом в «Шахтере».
И вдруг я вижу собственными глазами, как вчерашний апологет ювелирного футбольного мастерства трижды в день прогоняет своих игроков через такие нагрузки, после которых наши динамовцы не попадали бы по мячу дней пять. Когда Валерий Васильевич наконец поверил в благонамеренность моего визита, он показал мне увесистый том с иллюстрированными описаниями тренировочных упражнений для развития у футболистов ловкости, координации движений, скорости бега с мячом и без мяча, закрепления тактических навыков.
Уникальный сборник выпустили югославы. Но в издании был обобщен не их опыт, а всемирный. Поведенные на футболе, баскетболе и шахматах, они педантично собирали по всей планете разнообразнейшую информацию об этих видах спорта, акцентируя поиск на новейших технологиях снайперского отбора и результативного тренинга спортсменов с задатками будущих чемпионов.
В книжных салонах, библиотеках или на базарах вы ничего такого не встретите. Пособия, которыми пользовался мой тезка, были изготовлены специально для него в секретной лаборатории сверхсекретного завода. Того самого, которому принадлежала команда «Днепр».
Как экзотику я воспринял и журнал медицинских экспресс-обследований игроков. «Зачем эта почти ежедневная скрупулезность?» — удивился я (сказывался опыт неандертальской жизни в спорте). «А чтобы знать объем и характер тренировочных нагрузок, — ответил бывший воинствующий противник функциональной подготовки футболистов. — Без поправок на состояние организма спортсмена можно все испортить».
От нас, сирых, он ушел за горизонт, этот Лобановский!
Наши вечера проходили в беседах на уютной тренировочной базе, возведенной при конструктивном участии Лобановского. Внимая его рассуждениям о необходимости бороться за игровую инициативу путем тотального контроля над важнейшими участками футбольной площадки, ограничения во времени и пространстве свободы действий соперника с мячом, я даже не заикался о том, почему все это не приходило ему в голову, когда он играл под руководством тренера Маслова.
Похоже, это и есть жизнь — с годами приближаться к пониманию истины. Имелись бы мозги.
Одной поездки в расположение «Днепра» оказалось мало. Когда я поделился с Фоминых своими впечатлениями от увиденного и услышанного в команде Лобановского, Николай Федорович среагировал весьма эмоционально. И этого следовало ожидать в обстановке, когда недоверие к профессионализму Севидова стало разрастаться в динамовской среде, словно пущенный с горки снежный ком. Для нас обоих настала пора открыть карты. И выяснилось, что как специалист футбола, знающий себе цену, Фоминых устал от снобизма московских специалистов, забронировавших за собой должность старшего тренера киевского «Динамо».
Мое же отношение к Сан Санычу не было столь принципиальным: наши с ним шахматные поединки чаще всего заканчивались моей победой, так что некоторым образом он был мне даже симпатичен. Но увидев волшебное превращение Валерия Лобановского из одиноко бредущего романтика футбола в предводителя футбольных штурмовиков, продолжать свою размеренную жизнь наблюдателя я уже не мог.
В общем, мы с Фоминых заключили мужской наступательный союз. На двоих нам уже перевалило за 80 лет, в таком возрасте непозволительно узнавать о взрывной мощности мины, только наступив на нее. Это к тому, что мы отдавали себе отчет, кто наш командир и насколько рассудительными мы должны быть при достижении поставленной цели.
Михаил Макарович объявился в Киеве в команде вернувшегося Владимира Щербицкого. Бывший председатель Совета Министров Советской Украины, Щербицкий, попав в опалу, два года провел на посту первого секретаря Днепропетровского обкома КПУ. Там Владимир Васильевич обновил состав верных оруженосцев, которых отбирал наверняка строже, нежели в молодости. Бака оказался в рядах окружения, помогавшего Щербицкому не только еще раз получить должность предсовмина, но и стать первым секретарем ЦК Компартии Украины, членом Политбюро ЦК КПСС.
Понятное дело, как давний преданный болельщик киевского «Динамо» Владимир Щербицкий был в курсе каждого чиха, раздающегося в команде. И выбор кандидатур, назначение старшего тренера не обходились без согласования с ним — через помощников или при непосредственных контактах с нашим командиром. Однако нас с Фоминых такие подробности не занимали. Главное, что наша критика озвученных Бакой кандидатур — то бишь Бескова и Качалина — могла иметь последствия только в том случае, если мы снабдим Михаила Макаровича аргументами, убедительными для первого лица республики.
Мы не стали сосредотачиваться на катастрофических для киевского «Динамо» недостатках Севидова как мелкотравчатого футбольного мыслителя и откровенного профана в проблематике спорта высших достижений. Главную свою задачу мы видели в том, чтобы вооружить Баку убедительными доказательствами того, что Лобановский опережает советскую школу футбола в теории и практике подготовки футболистов, в эффективности тактической организации игры.
«МЕНЯ ГОНЯЛИ — И Я ГОНЯЮ!»
Тут не обойтись без самого Лобановского, к нему нужно ездить и ездить, добывать у него самого, искать и находить в его практике доводы, факты, идеи.
На долю Фоминых выпало прикрывать мои поездки в Днепропетровск. Вариантов хватало: то я срочно помчался в Ленинград на похороны университетского товарища (прости, Господи! Имен и фамилий я не называл — товарищ, и все), то взял за свой счет трехдневный отпуск для улаживания семейных дел. А чтоб на меня не настучали из Днепропетровска по поводу частых приездов, я пару раз встречался с Лобановским в городах на территории Украины, где его команда проводила календарные матчи. Да и в каждый его приезд домой я норовил вытянуть из него что-то недостающее для задуманного трактата.
Но сначала мы с Николаем Федоровичем занялись документальным оформлением претензий к уровню тренерской квалификации Сан Саныча. Ползали на карачках в лопухах, обильно расплодившихся вокруг футбольного поля на тренировочной базе, записывали, хронометрировали. Пока Фоминых не сказал: «Хватит, для докладной достаточно!». Оформленный по всем бюрократическим правилам документ лег на стол командира. Мы с Николаем Федоровичем не сомневались — вскоре копии отправятся в путешествие по ответственным кабинетам.
А у меня по ходу всей этой подпольной работы возник личный интерес — мне все больше и больше нравилась игра команды Лобановского. На моих глазах «Днепр» не оставил камня на камне от обороны ЦСКА, имеющей стойкую репутацию труднопроходимой. Мое крайнее удивление подогревало то обстоятельство, что в составе «Днепра» выступало немало футболистов, утративших перспективы в глазах авторитетных тренеров. Их игра изменилась до неузнаваемости.
Например, Валерий Поркуян выполнял функции одновременно хавбека и форварда, причем неутомимо, надежно в тактическом плане. Он был настолько полезен команде, словно всю свою футбольную жизнь только и играл в таком диапазоне. А ведь ни в составе киевского «Динамо», ни в футболке сборной Поркуян никогда не проделывал подобного громадного объема работы.
Значительно расширился диапазон тактических действий и у другого старого знакомого — Анатолия Пилипчука, некогда выступавшего в линии атаки киевского «Динамо» и «Шахтера». Откуда у них в 30-летнем возрасте такие резервы скоростной и общей выносливости? Вывод напрашивался сам собой. Они попали к тренеру, способному разглядеть у футболиста все качества, дарованные ему природой, и после специальной целенаправленной подготовки дать выход нужным, выигрышным в футболе. Но странное дело: именно в этом, наиболее востребованном виде спорта, форменное засилье наставников, для которых теория и практика целенаправленных тренирующих воздействий на организм — тайна за семью печатями.
Как-то мне довелось присутствовать на пресс-конференции, где журналисты то и дело задавали авторитетному советскому тренеру вопрос: зачем его футболисты на протяжении всего сезона бегают кроссы? Тот уходил, уходил от вразумительного ответа, наконец как рявкнет: «Зачем-зачем!!! Меня так гоняли — и я гоняю!».
Валерий Лобановский вырвался из этой компании, он работал с подопечными футболистами зряче, придерживаясь системы взглядов и проверенных на практике рекомендаций, происхождения которых мы не знали. Пока не знали. Потому-то мы с Фоминых и охотились за ним, уникумом. И пока у нас не появились серьезные конкуренты в этом деле, следовало форсировать события.
ВСЕ ДЕНЬГИ МИРА НЕ СДЕЛАЮТ ГЛУПОГО УМНЫМ
Это в беседе мужчины и женщины шутливая легкость тона прикрывает нетерпеливость желания, а какую тональность избрать для прощупывания настроений Баки? Вышла на финишную прямую наша с Фоминых работа над докладной запиской об исключительной полезности Валерия Лобановского киевскому «Динамо», настала пора выяснить, не сговорился ли наш шеф с Бесковым. Мы попросили об аудиенции: мол, интересуемся судьбой своего опуса по Севидову.
Михаил Макарович не сообщил нам ничего нового — наш рапорт изучается экспертами, в которых, слава Богу, у организации нет недостатка. Мне показалось, Партизан, как мы иногда называли между собой командира, прекрасно понимал, что нас привело. И я сделал попытку помочь ему:
— На днях встретился на Бессарабке с Лобановским. Спросил его...
Михаил Макарович не дал мне закончить:
— Ты носишься с ним как дурак с писаной торбой. А тебе никто не говорил, что успехи его команды держатся на несусветных премиальных?
От командира я не ожидал такого базарного поворота темы. Все деньги мира не сделают глупого умным, а слабого сильным. Надо родиться с определенными задатками, развить их соответствующим воспитанием, но и этого мало: еще бы найти своего Ганнибала, если ты солдат, и своего Лобановского, если ты футболист.
— Я знаю, кто выдал вам эту страшную тайну, — медленно, с расстановкой процедил я сквозь зубы. — Тот, кто выпрашивает у начальства 100 тысяч на судейство и спаивает арбитров пивом.
— Ты вот что, научись отвечать, когда тебя спрашивают! — насупился Бака.
Если Михаилу Макаровичу что-то сильно не нравилось, он начинал уборку на своем столе, где и без того царил идеальный порядок.
Как один из немногих в спортивном блоке, кто не сдал и не собирался сдавать экзамены для получения офицерских погон, я вел себя корректно с коллегами любого звания, но в ожидании ответной корректности, может быть, излишне подчеркивал какими-то штришками свою независимость. Вот и от этого нашего с командиром диалога потянуло жареным. Но если Михаил Макарович действовал в рамках устава, наделяющего его правом требовать подчинения от нижестоящих членов организации, то какого рожна лезу на стену я? Чтобы лишить команду киевского «Динамо» шанса поймать в паруса ветер долгожданных перемен?
И я поднял с пола сброшенную овечью шкуру:
— Извините, Михаил Макарович, это издержки беспризорного детства!
Бака принимал такие извинения. Так он поощрял способность человека надевать на себя смирительную рубашку. И разговор вышел на уровень, достойный кабинета руководителя с двумя дипломами о высшем образовании.
— Вот ты прожужжал мне все уши о каких-то научных подходах Лобановского к подготовке команды, — сел на своего конька без пяти минут доктор наук. — А разве тебе неизвестно, что в легкой атлетике, гребле, лыжах и других циклических видах спорта так работают уже давным-давно? В управлении тренировкой наука добирается до клеточного уровня.
Клеточный уровень меня добил. Отродясь не слыхивал такого термина! Остальное я уже впитывал с поднятыми руками. Конечно, в фигуральном смысле.
— Лучше скажи мне другое: ты разобрался, как все те наукообразные сведения, которыми обогатился Лобановский, проецируются на футбольную игру? — Михаил Макарович явно макал меня во что-то неприличное. — Как подготовить по такой методике бегуна или штангиста — дело известное. А как быть с футбольной командой? Там три десятка организмов, каждый реагирует по-своему на одни и те же объемы нагрузки, ее интенсивность.
Все было понятно: там, наверху, начинающие тренеры не внушают доверия. Пока Лобановский не выиграет чемпионат СССР, в его сторону никто не повернет головы. Буквально двумя фразами Бака разбил в щепы все наши логические построения, по которым мы с Фоминых, как по мосту, надеялись переправить Лобановского в киевское «Динамо».
И тут поспешил нам на помощь Сан Саныч.
КАК ЭТО ДЕЛАЛОСЬ В КИЕВЕ
В финальном матче розыгрыша Кубка СССР 1973 года динамовцам Киева противостоял их главный соперник в том сезоне еще и в борьбе за чемпионский титул — ереванский «Арарат». За две минуты до окончания основного времени армяне проигрывали со счетом 0:1, и кому-то на тренерской скамейке «Динамо» пришла в голову идея вывести на поле двух резервистов. Естественно, путем замены. Мол, дело сделано, а парни получат удостоверения мастера спорта, что послужит стимулом для дальнейшего совершенствования. Возможен вариант и отеческой заботы о расширении списка получателей денежной премии.
Как бы там ни было, поле покинули сильнейший форвард команды Олег Блохин и один из ее искуснейших разыгрывающих Леонид Буряк. Оба лишь в текущем сезоне окончательно закрепились в основном составе. Молоденькие, полные сил.
Опасный трюк оказался смертельным. На небесах явно следил за ходом матча кто-то могущественный, настроенный на кавказскую волну, и за несколько секунд до финального свистка арбитра «Арарат» сравнял счет. Как и положено в таком случае, было назначено дополнительное время. Но без Блохина и Буряка игра у динамовцев разладилась. Футболистов же ереванской команды редкая удача вознесла на гребень вдохновения. Они таки забили победный гол. И Кубок СССР, вроде бы уже привыкавший к теплу рук динамовцев Киева, отправился в столицу Армении.
Всякое повидали на своем веку поклонники «Динамо» из столицы Украины, но такое...
Александру Севидову было предложено сложить с себя полномочия главного тренера сразу после приземления самолета в киевском аэропорту. Сан Саныч наотрез отказался.
Тогда было проведено ведомственное расследование обстоятельств, в которых произошла замена мастеровитых и наиболее выносливых исполнителей на необстрелянных дублеров, тогда как вероятность дополнительного времени была очевидной. Однако обычно покладистый Севидов не признал вердикта экспертов. Взяться за дело была вынуждена коллегия Спорткомитета Украины. Члены коллегии на своем заседании с единственным вопросом повестки дня нашли слова, против которых у Сан Саныча не нашлось весомых аргументов.
Еще до окончания всей этой истории Михаил Макарович распорядился пригласить к нему на беседу Лобановского. Приказ передал мне Фоминых — Бака бегал по коридорам власти, а мобильных телефонов тогда еще не существовало.
Октябрь матерел, резко похолодало, на улицах Днепропетровска поубавилось народу. Я, избегая мест, где мог быть узнанным, пробирался по известному адресу, что называется, вдоль стен. И мы с кандидатом в наставники киевского «Динамо» покинули город без приключений. Вскоре, перед календарным матчем с «Кайратом», Валерий Васильевич Лобановский был представлен команде в качестве старшего тренера.
Через 36 лет после назначения на эту должность Михаила Товаровского динамовцев Киева снова возглавил урожденный киевлянин. На протяжении этих лет команду тренировали специалисты из Харькова, Николаева, Ленинграда, Москвы, за что всем им нижайший поклон. Это были интеллектуалы советского футбола — Олег Ошенков, Вячеслав Соловьев, Виктор Маслов. Да и Александр Севидов, при всех издержках его работы в Киеве, из той же среды.
Не виню тренерский корпус той поры в том, что его профессиональное мышление и подручный рабочий инструментарий не обновлялись десятилетиями. В стране, как следует не отошедшей от прошлой войны и поглощенной войною будущей, научный потенциал тотально призывался на воинскую службу с пеленок. Все сугубо «гражданское» покрывалось пылью застоя. Но в конце концов и в футболе из яйца времени вылупились настоящие профессионалы.
Минуло без малого четыре десятка лет после события, уникального в истории киевского «Динамо», советского и постсоветского футбола — выигрыша командой Лобановского и Базилевича сразу двух европейских призов — Кубка кубков и Суперкубка. Опустошительный рейд киевского «Динамо» по райским кущам профессионалов поверг в шок не только Европу, но и советских людей. «Это какую же зарплату нужно назначить нашему человеку, — прикидывал обыватель, — чтобы вдохновить его на столь ударный капиталистический труд? Гоните и нам такую деньгу»...
А фокус был не в деньгах. Ни одно советское ведомство, а тем более физкультурно-спортивное подразделение, где спортсменами, инструкторами и тренерами в большинстве своем являлись сотрудники государственных правоохранительных и контрольно-надзорных органов и служб, было не вправе вводить собственные нормы оплаты труда. О подпольных же обходных маневрах, как это происходило в торговле и где-то там еще, не стоило и заикаться. В отношении служащих МВД и КГБ фортели такого рода приравнивались к измене Родине со всеми вытекающими последствиями.
Исход дела решили эффективные технологии тренинга, неведомые советскому футболу, закостеневшему в своей физкультурной сути.
В рабочие дни динамовцы Киева круглогодично тренировались по три раза, тогда как подавляющее большинство остальных советских команд — по одному. Резко отличалась от традиционных отечественных подходов работа в подготовительном периоде сезона. Чтобы все без исключения футболисты были готовы «переварить» запланированные нагрузки, сначала команда делилась на группы в соответствии с показателями состояния организма. Групп могло быть и две, и три — это позволяло подравнять функциональные возможности подопечных. А в ходе решающего этапа, где, собственно, и закладывались физические кондиции футболистов в наступающем сезоне, предстояло улучшить индивидуальные показатели скорости, скоростной выносливости, физической силы, ловкости, координации движений. Если на старте зимней сессии игрок пробегал стометровку за 10 секунд, ему помогали сбросить секунду, полсекунды, если в прыжке с разбега доставал головой воздушный шарик на высоте двух метров и 80 сантиметров — будь любезен, прибавь к своему рекорду еще пару сантиметров. И так далее по всему спектру.
На первых порах футболисты, привыкшие без мяча либо бегать трусцой так называемые кроссы, либо отрабатывать до первой капли пота рывочки, после работы по улучшению личных рекордов ползли под душ на четвереньках. Занятия же с мячом насыщались таким количеством упражнений по его отбору индивидуально и в двойках, тройках, что после них уже не оставалось сил и на «уползание с ковра».
Зато обязательной составной частью тренировочного процесса стали восстановительные мероприятия. Они тщательно планировались и подбирались исключительно в соответствии с научно обоснованными рекомендациями. Правда, нередко в графу «восстановление сил» попадала вечерняя игра в водное поло. Хорошо еще, что тренеры не забывали поинтересоваться, кто из футболистов совершенно не умеет держаться на воде...
Что там говорить, конечно же, команда трудно впрягалась в эту работу, несвойственную, как полагали по старинке футболисты, их виду спорта. У них, спортсменов с 10-, 15-летним стажем, вдруг тело ломит от усталости, а иные группы мышц и вовсе отказываются повиноваться, словно атрофированные. Но вскоре аргументы тренеров стали овладевать умами.
Как Лобановский работал — методично, четко разложив по полочкам задачи, требующие оперативного решения, не предпринимая ни шага без предварительно составленной программы, так он и говорил. Не знаю случая, когда бы Валерий Васильевич спешил высказаться, перебивая собеседника, или соревновался с кем-нибудь в высоте тональности голоса. Всегда обдумает услышанное, выберет оптимальнейший вариант ответа, учитывающий степень компетентности визави, и выскажется так, что ничего ни добавить, ни отнять. А когда к Лобановскому присоединился Олег Базилевич и они образовали тандем старших тренеров, команда бесповоротно была обращена в их футбольную веру.
ПЛАТА ЗА ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ
Олег Базилевич, друг Валерия Лобановского и бывший партнер по линии нападения киевского «Динамо», после завершения карьеры футболиста работал на кафедре футбола института физкультуры. Общительность и природная любознательность, унаследованная от родителей, интеллигентов, как говаривал сам Олег, в «надцатом» поколении, привели его в стан ученых, молодых и не очень. Тесно спаянная группа разрабатывала теорию и практические приемы управления тренировкой. Речь шла о режимах тренируемых воздействий на системы организма, отвечающие за развитие силы, выносливости, ловкости и прочих качеств, которым принадлежит выдающаяся роль при штурме спортивных вершин. Знание предмета позволяло выводить атлетов на пик спортивной формы к определенному времени.
Олег Петрович посвятил Валерия Васильевича во все подробности этого научного поиска, и они загорелись желанием использовать его находки для кардинального обновления методов и средств подготовки футболистов. Только так можно было расчистить путь витающим в воздухе новым, исключительно эффективным принципам организации игры.
Таким образом, приглашение Лобановского в киевское «Динамо» перед обоими открыло небывалые перспективы. Там были не только комфортные условия для качественного тренинга, но еще и практически неограниченные возможности заполучать нужных футболистов, наделенных как высоким исполнительским мастерством, так и врожденными неординарными свойствами организма. Достаточно было лишь хорошенько объяснить селекционерам, на какие именно качества вербуемых обратить особое внимание, во всем остальном можно было положиться на высокий авторитет киевского «Динамо» у высшей власти.
Уникальный в советском футболе тандем тренеров буквально светился энтузиазмом и не сомневался в выполнимости своих начинаний. И в конце концов все вышло, как они задумывали.
Сверяя свой опыт футболистов и тренеров с теорией и практикой управления функциональным состоянием подопечных игроков, подбирая тренировочные средства для воплощения в жизнь постулатов и заповедей открывшейся им науки, оттачивая на этих оселках интуицию, Лобановский с Базилевичем к середине сезона 1974 года имели в своем распоряжении команду, у которой не было конкурентов на родимых просторах. Победив в чемпионате и розыгрыше Кубка СССР, динамовцы столицы Украины продвинулись до четвертьфинала в розыгрыше европейского Кубка кубков. Там их ожидал двухматчевый поединок с турецким «Бурсаспором», встречи с которым календарь отнес на первую половину марта следующего года.
Внезапно усложнила ситуацию сборная СССР — бес ее попутал проиграть в Дублине ирландцам со счетом 0:3. Безутешная Москва вручила незавидную турнирную судьбу национальной команды тандему тренеров киевского «Динамо» со всеми их основными игроками. Это, конечно, почет и все такое, но была там одна закавыка. Следующую календарную встречу сборная СССР должна была провести именно со сборной Турции, игра назначена на 2 апреля 1975 года — через две недели после повторной встречи киевского «Динамо» с «Бурсаспором». Вот ситуация: если в мартовских поединках с «Бурсой» выложить на игровое поле все свои козыри, то это сильно облегчит задачу турецкой сборной 2 апреля, а если притемнить на клубном уровне, то можно попасть впросак на обоих фронтах...
И опять выручила высококачественная предсезонная подготовка. Привыкнув к «нефутбольному», как игроки киевского «Динамо» когда-то полагали, тренингу, подопечные Лобановского и Базилевича желали всем своим существом быть сегодня сильнее, быстрее, выносливее, чем вчера. И зимняя работа футболистов, призванных под знамена сборной СССР, протекала без сучка без задоринки.
К тому времени Бака уже возглавлял Спорткомитет Украины. Потянулись за ним и мы с Фоминых. Только теперь я вставал, когда Николай Федорович входил в комнату, — его избрали председателем республиканской Федерации футбола. И наши головы были забиты не тем, как помочь отдельно взятому клубу «улучшить походку».
Феноменальное преображение киевского «Динамо» позволяло мечтать о европейском господстве отечественного футбола. Это не было ребячеством. Идя в фарватере движения такого ледокола, каким стала в 1975 году команда Лобановского и Базилевича, все мы стремительно приближались к горизонту, за который никогда не ступала нога советского человека.
В четвертьфинале розыгрыша Кубка кубков динамовцы Киева победили турецкий «Бурсаспор» на выезде (1:0) и дома (2:0), заслужив у тренера поверженных соперников уничтожающую оценку: «Киевляне действуют тактически однообразно и не умеют перестраиваться по ходу встречи». Это высказывание Гегича напечатали все издания, чьи представители присутствовали на матчах. Именно такое впечатление и хотела произвести наша команда.
Матч со сборной Турции в рамках отборочного турнира европейского первенства проходил 2 апреля в Киеве. Вот тут наши земляки сыграли в свою настоящую силу. А было землячков под красным флагом аж 12 (вместе с заменами) — Рудаков, Коньков, Матвиенко, Фоменко, Решко, Трошкин, Буряк, Мунтян, Онищенко, Колотов, Веремеев, Блохин. Счет — 3:0 в пользу сборной СССР, два мяча забил Виктор Колотов (оба с пенальти), один — Олег Блохин.
ТОТАЛЬНЫЙ ФУТБОЛ
Лев Филатов, волшебник советской футбольной журналистики, в своей корреспонденции для еженедельника «Футбол-хоккей» не сдерживал восхищения: «...не помню, чтобы когда-нибудь какая-либо наша команда 2 апреля выглядела столь же тренированной, располагающей запасом сил на все полтора часа».
Через неделю динамовцы Киева, уже в форме родного клуба, принимали голландский «Эйндховен» в первом матче полуфинала Кубка кубков. На чемпионате мира 1974 года Нидерланды представляла великолепная сборная, вызвавшая у поклонников футбола, пожалуй, еще большую симпатию, чем национальная команда Германии, добывшая чемпионский титул.
Футбол, получивший название тотального, в исполнении голландцев производил неотразимое впечатление. А приехавший в Киев «Эйндховен» был фаворитом текущего чемпионата Нидерландов. И посмотрите, что он творил по дороге в Киев: в 1/16 финала закидал голами североирландский «Ардс» — 10:4 и 4:1, в 1/8 — польскую «Гвардию» — 5:1 и 3:0, а в четвертьфинале после нулевой ничьей с «Бенфикой» на стадионе португальцев сломил сопротивление этого континентального гранда на своем поле — 2:1.
Тренер голландцев Риверс знал о киевском «Динамо» все, что ему было нужно. Лишь началась игра, к Блохину и Онищенко приклеились персональные сторожа. И еще один игрок — «чистильщик» Край подчеркнуто занял оборонительную позицию — в тылах последней линии защиты, ближе к своему вратарю. Остальные семеро игроков в красном, когда мячом владела их команда, сновали в поисках выгодных позиций для развития наступления. Коронка эйндховенской атаки — длинный пас, порой метров с 40-ка-50-ти, на высоченного Эдстрема, который либо сам пытался поразить ворота, либо скидывал мяч под удар партнеру.
Отличная техника владения мячом, высокого уровня атлетическая подготовка, чистота исполнения приемов единоборства, нередкое участие в атакующих действиях всех полевых игроков — вот каким крепким орешком предстал «Эйндховен» в Киеве.
И тем не менее эта команда заметно сникла в тисках динамовского прессинга. Атака гостей так и не развернулась во всю свою мощь. Великана Эдстрема выключил из игры Михаил Фоменко, который хоть и не такой рослый, зато прыгучий настолько, что голову шведского волонтера голландского клуба нашла лишь одна верховая передача. В отборе мяча все динамовцы играли на опережение, причем настолько удачно, что в конце концов гости были выбиты из колеи. Особенно нервничала голландская команда, когда подвергалась прессингу на своей половине поля.
А у хозяев безотказно получались контратакующие выпады. Только что добрая половина нашей команды потела в коллективном жестком отборе мяча — и мигом разбежалась по свободным местам для приема передачи от партнера. После одного из таких эпизодов крайнему защитнику Трошкину удался стремительный рывок у самой бровки поля. Владимир завершил свой проход мастерским прострелом вдоль ворот, на мяч выпрыгнул Колотов — 1:0. Затем Онищенко наказал вратаря гостей за ошибку, необязательную на таком уровне игры, — 2:0. Наконец Трошкин, установивший на своем фланге форменный террор, снова стрельнул мячом вдоль ворот — и свой миг подкараулил Блохин. 3:0.
На послематчевой пресс-конференции тренер голландцев Риверс доверительно пообещал Лобановскому большие испытания в ответном матче.
«ТРУДНО НАЗВАТЬ ИМ СЕЙЧАС В СОПЕРНИКИ КЛУБ, СПОСОБНЫЙ В ТОТ ДЕНЬ УСТОЯТЬ»
И впрямь «Эйндховен» выглядел в родных стенах более мощным. Хозяева поля ввязывались в силовую борьбу за мяч на любом участке поля. Скоростно-силовая подготовка подопечных Риверса делала ему честь как тренеру. И на 22-й минуте матча ураганные атаки на ворота «Динамо» увенчались успехом — 0:1. Тем не менее гости не меняют своего плана на игру — располагаться по всей ширине поля, растягивать коммуникации соперника и ловить миг, создавать условия для решающей передачи партнеру, рванувшемуся на ударную позицию вблизи ворот голландцев. В конце концов удачно замаскированный выпад Веремеева создал в штрафной площадке хозяев обстановку, при которой примчавшемуся с центра поля Буряку достаточно было подставить голову на пути летящего мяча, чтобы тот юркнул в сетку ворот. 1:1, до финального свистка 13 минут, общий счет 4:1 в пользу «Динамо». За пять минут до конца хозяева поля таки проводят второй гол. Гости яростно атакуют, забыв про всяческие расчеты, но... Поражение со счетом 1:2 выводит киевскую команду в финал.
Соперником динамовцев в решающем матче за Кубок кубков стал венгерский «Ференцварош», одолевший в полуфинале югославскую «Црвену звезду». Место встречи — Базель, Швейцария.
Дома каждый матч динамовцев в чемпионате СССР воспринимался начальством и публикой как репетиция перед европейским финалом, наверняка были на взводе и нервные системы претендентов на Кубок кубков. Так что осечек не произошло. Команда Лобановского и Базилевича отправилась в Базель, имея стопроцентный результат во внутреннем первенстве.
И вот настал день 14 мая 1975 года. Финальный матч розыгрыша Кубка обладателей кубков европейских стран. На поле стадиона «Санкт-Якоб Парк» выстроились друг против друга команды «Динамо» (СССР, Киев) и «Ференцварош» (Венгрия, Будапешт). В ложе прессы — без малого две сотни журналистов, представляющих печатные издания, радио и телевидение Старого и Нового Света.
Динамовцы провели матч в следующем составе: Евгений Рудаков, Анатолий Коньков, Владимир Трошкин, Михаил Фоменко, Стефан Решко, Виктор Матвиенко, Владимир Мунтян, Виктор Колотов, Леонид Буряк, Владимир Онищенко, Олег Блохин.
Волею обстоятельств вынужденная выступать на широком фронте ответственнейших соревнований, наша команда избрала контратакующий вариант игры и не отступила от него до финального свистка, несмотря на то что уже в первом тайме забила два гола (Онищенко — 17-я и 39-я минуты). Сама судьба продиктовала игрокам киевского «Динамо» эту манеру — не делать для победы ни на йоту больше, чем диктовал ход встречи. Вот и в этой игре чаще владели мячом будапештцы, а голевые моменты создавали киевляне. У нас очень сильно сыграли стопперы Фоменко и Решко, уверенно стоял в воротах Рудаков, а вот игроки атаки во втором тайме, как говорится, не рвали на себе рубаху. Однако Блохин все же забил третий гол. На память и на всякий случай. 3:0 — и приз наш.
Если совсем честно, силы оказались неравными.
Матч транслировался в 32 страны Европы. Игра команды Лобановского и Базилевича произвела сильное впечатление на видавших виды мастеров футбола. Показательны в этом отношении слова форварда сборной Польши Гжегоша Лято в беседе с журналистами: «Наша сборная — третья в мире, но необходимо признать, что в Польше сейчас нет такой сильной клубной команды, как киевское «Динамо».
«Ля Сьюисс»: «Одна команда была на поле в этом матче и показала игру, которой швейцарцы давно уже не видели. При такой игре, что была представлена зрителям динамовцами в среду, трудно назвать им сейчас в соперники клуб, способный в тот день устоять».
Прозрачный намек швейцарской газеты на то, что вряд ли той порой существовала клубная команда сильнее киевского «Динамо», подтвердился очень скоро — через четыре месяца.
ПОВЕРЖЕННЫЙ КОЛОСС
В 1971 году амстердамский «Аякс» был бесспорным лидером клубного футбола Старого Света, но владел всего лишь Кубком европейских чемпионов. Голландцам показалось маловато, и они учредили Суперкубок — приз победителю двухматчевого поединка между сильнейшим среди чемпионов своих стран и владельцем Кубка обладателей кубков. Первый розыгрыш приза состоялся год спустя — «Аякс» взял верх над шотландским «Глазго рейнджерс» — 3:1 в Глазго и 3:2 в Амстердаме, а в сезоне 1973 года одолел «Милан» — 0:1 в гостях и 6:0 дома. В 1974 году обладательница Кубка чемпионов мюнхенская «Бавария» и «Магдебург» из ГДР не встречались. Ведь участвуют в розыгрыше Суперкубка только при наличии обоюдного согласия.
«Бавария» выиграла Кубок чемпионов и в 1975 году, после чего захотела помериться силами с киевским «Динамо». Динамовцы оказались не против. Порешили сыграть 9 сентября и 6 октября, кинули жребий — выпало начинать в Мюнхене.
Этот мюнхенский клуб не нуждается в представлении, он из когорты великих. В то время в его составе выступали свежеиспеченные (1974 год) чемпионы мира во главе с легендарными уже той порой вратарем Майером, защитниками Беккенбауэром и Шварценбеком, форвардом Мюллером. Последнему принадлежал рекорд бундеслиги по сумме забитых мячей — было их на его счету 286. Голкипер Майер выступал без замен в 306 матчах подряд. «Гвозди бы делать из этих людей», как сказал поэт. Ну а Франс Беккенбауэр по сей день служит эталоном супертехничного центрального защитника, способного одной безукоризненной передачей мяча из зоны своей ответственности создать голевой момент около ворот соперника.
В мюнхенском матче динамовцы вышли на поле в таком составе: Рудаков, Коньков, Зуев, Фоменко, Решко, Трошкин, Дамин, Слободян, Колотов, Буряк, Блохин. Отсутствие Веремеева, Мунтяна, Онищенко и Матвиенко настораживало поклонников команды. Давила магия имен заглавных фигур «Баварии». Но шла упорная позиционная борьба с небольшим перевесом в инициативе у хозяев поля. И так до 67-й минуты игры. Вдруг произошло нечто, что и сегодня стоит перед глазами.
Наши отбили атаку, мяч был послан на левый фланг Олегу Блохину. Он принял мяч еще на динамовской половине поля, пробросил его вперед мимо пласировавшегося защитника «Баварии» и, сопровождаемый этим самым беком, рванулся по флангу. Не добежав до угла штрафной площадки, Олег осмотрелся в поисках партнеров и, никого не найдя, с мячом в ногах двинулся в штрафную. Кроме вратаря Майера, там находились пять игроков «Баварии». Сместившись чуть к центру и резко ускорившись, Блохин с ходу обыграл двух защитников, затем по инерции и третьего и, пока не успел вступить в борьбу четвертый, без раздумий нанес удар по воротам. Мяч, как показалось, со свистом ткнулся в сетку в дальнем от вратаря углу.
Чудо-гол оказался единственным в матче.
Следует добавить, что Стефан Решко, опираясь на тактическое взаимодействие с партнерами, выключил из игры лидера атаки «Баварии» Герда Мюллера.
К ответному поединку с «Баварией» слава киевского «Динамо» достигла зенита. В этот вечер 6 октября 1975 года 100 тысяч верных почитателей команды на трибунах стадиона и миллионы телезрителей по всей необъятной стране стали свидетелями полного превосходства команды Лобановского и Базилевича над мюнхенской «Баварией». Со счетом 2:0 динамовцы матч выиграли. Плоды принесла более удачная, нежели у соперника, организация игры, лучшая атлетическая подготовка и большее количество у киевского «Динамо» талантливых исполнителей. С западногерманского футбольного колосса была сдернута мантия, сотканная из легенд и восторгов прессы. И перед болельщиками предстала команда, делающая ошибки в позиционной игре, не выдерживающая быстрого темпа, не располагающая прочной обороной.
Вновь сверкнул бесподобным мастерством лидер динамовской атаки Олег Блохин. Это был его звездный час. Блохин доказал соперникам несостоятельность персональной опеки, а своему сторожу чемпиону мира Шварценбеку — что тому недостает многого для этой роли, прежде всего скорости.
Надежно выполнял свои обязанности либеро Михаил Фоменко, часто взаимодействуя с Анатолием Коньковым, у которого хватало сил и мастерства вести позиционную игру на позиции стоппера и поддерживать атаку из средней линии. Имея за своей спиной столь квалифицированных «чистильщиков», динамовские полузащитники Владимир Мунтян, Леонид Буряк и Владимир Веремеев безбоязненно участвовали в атакующих операциях команды.
Суперкубок УЕФА — огромная серебряная чаша — был выставлен на всеобщее обозрение в витрине Украинского отделения агентства «Новости». Толпа там не рассасывалась.
НА ГЛАЗАХ УМИРАЕТ В СТРАНЕ МАССОВЫЙ ФУТБОЛ
Нужно ли проводить параллели между киевским «Динамо» времен Валерия Лобановского и нынешним? Задавшись подобной целью, неминуемо каким-то боком зацепишь политику — сферу, в которой, как известно, легче убивать, чем доказывать.
Большевистский социализм выработал определенные формы государственного управления физкультурным движением и содержания за счет казны атлетов, занимающихся спортом, скажем так, в отрыве от производства, где они числились рабочими, служащими или физруками. В наши дни взаимоотношения между государством с одной стороны и физической культурой, профессиональным спортом — с другой на законодательном уровне не регулированы. Кто подскажет, в каких документах искать соответствующие правовые нормы?
Характерный пример запущенности проблемы — футбол. Явочным порядком пришли не к управлению, а к владению популярнейшими клубами частные лица. Каким правом они пользовались при этом, кому и как платили деньги, и вообще имела место собственно купля-продажа по цивилизованным правилам или состоялась теневая сделка? Обществу это неизвестно. Какие уж тут параллели между прошлым и настоящим...
Остается неизменной востребованность футбольного искусства, это факт. Тонизирующий факт. Но и тут имеются нюансы, выставляющие нас, строителей украинского неокапитализма, не в лучшем свете. В условиях советской власти общество, не удовлетворенное уровнем своего футбола, располагало адресами, по которым можно было и поискать управу на конкретных виновников неблагополучия, и повлиять на умонастроения тех кругов, где намечались пути развития всего-всего, в том числе и футбола. Сегодня у болельщиков имеется один адрес — офиса владельца клуба. Стучитесь!
Не сомневаюсь: со временем общественный спрос на волнующее футбольное зрелище проторит надежные пути к футбольной кухне. В реалиях же сегодняшнего дня бесполезно требовать от клубных боссов профессионального ведения дел. Сколько бы они ни перепродавали друг другу надоедавшие им бренды украинского футбола, какими бы шикарными ни были их закупки зарубежных звезд, команду уровня киевского «Динамо» времен Лобановского ни они, ни все мы не получим. На глазах умирает в стране массовый футбол — главный, определяющий фактор создания непобедимой команды. И никто — ни во власти, ни в море разливанном потребителей футбольного мастерства не подаст голоса по этому поводу...
Требуются решения на всенародном, государственном уровне. Уже сегодня (при таких магнатах у штурвала ведущих клубов!) нам нечего ловить на международной арене. А завтра мы и вовсе не попадем туда — остановит барьер отборочных игр.
