Глава скаутской службы ЦСКА: Никто из селекционеров "Футбольным менеджером" не пользуется

Руководитель селекционного отдела ЦСКА рассказал Виталию Суворову о том, как увести игрока у мадридского «Реала», определить возраст африканца и уговорить шведа на переезд. Тонны инсайдерской информации – в эксклюзивном интервью на Sports.ru.

Лепестки

– Вы стали главой селекционной службы ЦСКА два года назад, в 28 лет. Как это возможно?

– Я уже девять лет в футболе. В 21 год пришел работать в ФК «Москва» и проработал там пять лет – до 2008 года. «Москва» тогда искала людей со знанием языков, а я в совершенстве говорю на испанском и английском. Отправил резюме, меня взяли – на должность менеджера международного отдела. Занимался абсолютно всем – от перевода до каких-то административных дел вроде поиска квартир для иностранцев. В какой-то момент меня начали брать в командировки – ездил со Слуцким, с Шустиковым. Смотрел, слушал, мотал на ус. Поняв, что я что-то усвоил, решил поэкспериментировать с просмотром футболистов и так увидел Баррьентоса. Слуцкому он очень понравился, и мы его взяли. Так я начал работать селекционером.

Следующим игроком был Макси Лопес, по которому мы прилично рисковали – боялись, что из «Барселоны» он едет к нам только за хорошим контрактом. Хотя сейчас я понимаю, что те деньги, которые мы ему платили, были большими, но не запредельными – особенно по сравнению с тем, что есть сейчас. Нам повезло: он оказался отличным парнем и пока был мотивирован, давал результат. А вот с Макси Моралесом мы ошиблись – но не в футбольном, а в ментальном плане. Он просто был не готов к переезду.

Вообще 2007 год был сумасшедшим – я летал подписывать игроков, потом искал им квартиру, потом ехал на базу работать переводчиком. Потом прилетала девушка Лопеса – известная модель, с которой у них тогда только начинались отношения, – и я помогал им делать друг другу подарки. Однажды она сказала: «На день рождения Макси я хочу снять самый лучший номер в Москве». Мы поехали в «Арарат Хаятт», взяли президентский номер и пошли внутрь – раскидывать лепестки роз, как ей хотелось. «Антон, – говорит она мне. – Ты знай: это мой подарок, поэтому за все это буду платить я, а не Макси». А потом спускается на ресепшн и спокойно протягивает его кредитку: «Ну все, готова заплатить».

– Какого игрока было сложнее всего уговорить перебраться в «Москву»?

– Баррьентоса. На него был спрос в Европе, мы конкурировали с «Бенфикой» и «Порту». Просто они ходили вокруг да около, тянули, а мы – нет. И Баррьентос с агентом выбрали «Москву».

– Что вы говорили им на переговорах? Чем соблазняли, кроме увесистого контракта?

– Ничем. Просто говорили, что у нас молодой клуб, который хочет творить историю, бороться за чемпионство, играть в еврокубках. И он будет при этом основным игроком.

– Когда «Москва» рушилась, чем занимались вы?

– Когда пришло новое руководство, работать стало скучно. В 26 лет мне не хотелось перекладывать бумажки в офисе, а ничем другим заниматься не давали. Я связался с людьми из аргентинского инвестиционного фонда, с которыми познакомился во время поездок, мне предложили к ним присоединиться, и я улетел. На год. Там мы объездили всю страну – фонд занимался тем, что искал молодых футболистов, покупал на них права и ждал, пока они подрастут. Там же, в Аргентине, случайно познакомился с Сергеем Шестаковым – тогда скаутом ЦСКА. В один прекрасный момент он позвонил, сказал, что клуб ищет человека. Я полетел в Москву и стал заниматься тем, что искал игроков для школы ЦСКА. Сейчас я уже занимаюсь селекцией для первой команды – когда Шестаков уехал в Казахстан, я остался в кабинете один. А когда появилась команда из пяти скаутов – возглавил ее.

– Объясните, в чем заключается ваша работа?

– На каждую позицию, кроме, пожалуй, вратарской, у нас есть по два-три кандидата. Наш шорт-лист разделен на две части – игроки, которые могут помочь нам прямо сейчас и игроки, которые могли бы добавить конкуренции. Но прежде чем смотреть в шорт-лист, мы задаем себе вопрос: есть ли у нас кто-то в дубле? Если никого нет, мы можем взять, например, Мусу. Или Чосича. Сегодня наша главная задача – сделать так, что школа стала основным местом, откуда мы брали бы игроков для усиления первой команды.

«Селекция 21-го века – знать футболиста еще до того, как он дебютирует за первую команду»

У меня есть метафора. Представьте, что команда находится на десятом этаже. Школа – это лифт между первым и пятым этажом. Если человек прошел школу, он приезжает на пятый этаж. Дубль – это лифт с пятого на седьмой. А больше ничего нет – ни лестницы, ни лифта. Футболист должен карабкаться с седьмого на десятый этаж. И, к сожалению, мало кому это удается. В чем наша задача? Ни в коем случае нельзя опускать основу с десятого этажа, потому что это тот уровень, на котором мы боремся за чемпионство и играем в Лиге чемпионов. Значит, надо сделать так, чтобы лифт доезжал хотя бы до девятого. Сейчас мы стараемся это осуществить. Чтобы в 18 лет парни уже были готовы – и физически, и ментально – конкурировать с игроками основы.

– Сколько скаутов работает в ЦСКА?

– Пять. Все остальное – это сеть наших знакомых, которым мы можем доверять. Наши ребята прекрасно понимают, что нет смысла ехать на турнир и возвращаться с фамилией Месси. Также нет смысла смотреть футболистов «Бенфики» и «Порту», кроме каких-то особенных случаев. Потому что с этими клубами мы работаем примерно на одном уровне, конкурируем за одних и тех же футболистов. Брать кого-то, кто уже перешел в «Бенфику», неправильно – потому что они его нашли и продадут только за более серьезные деньги. Нам надо поймать его до того, как он окажется в «Бенфике».

Селекция 21-го века – знать футболиста еще до того, как он дебютирует за первую команду. И дождаться, пока он выстрелит в основе, покажет свои яйца, как любят говорить у вас на сайте. Потому что он может быть суперчуваком на уровне школы, но провалиться на другом уровне. Важно не пропустить этот момент выстрела. Как только про этого игрока начинают монтировать ролики на YouTube, мы понимаем, что опоздали. Придет второй, третий, четвертый клуб, и уговорить его будет гораздо сложнее.

– Сколько дней в прошлом году вы провели в разъездах?

– Специально подсчитал – 74. Трижды был в Латинской Америке и… много где, большего не могу сказать. 72 перелета за 74 дня.

Мичу

– Агенты, регулярно предлагающие клубам игроков, – облегчают селекцию или делают ее сложнее?

– Есть три типа агентов. Первый – это юристы игроков, которые помогают им грамотно составить контракт и получают за это комиссионные. Второй – те, что стремятся играть более важную роль в футболе. Они приходят в клуб и говорят: «Чуваки, он – мой клиент. Я считаю, что он готов для вашей команды». И третий – агенты, у которых нет футболистов и которые занимаются посредничеством. Они знают три клуба, условно говоря, в России или в Голландии. И пытаются предлагать им игроков, которых где-то увидели: «Я никакого отношения к нему не имею, но помогу вам договориться». От этой группы агентов мы стараемся быть максимально независимыми. Мы не должны ждать, пока какой-то агент расскажет нам об игроке – в идеале мы о нем уже должны знать сами.

– В какую группу входит агент Роман Орещук, рассказавший о том, что несколько лет назад предлагал ЦСКА Ачимпонга, Вильфрида Бони и – главное – Мичу?

– В третью. Я расскажу, как все это было. Когда к нам пришел Роман, он предложил двух игроков – Ачимпонга и Бони. Ачимпонг – это чувак из чемпионата Таиланда. Роман про него сказал так: «Мы с друзьями были в Таиланде и ходили на футбол. Там есть сумасшедший парень, надо брать». Я спрашиваю: «Что за парень?» «Ганец, 165 см» «Хорошо, я посмотрю и тебе перезвоню». У нас есть хорошие знакомые в Гане, я набрал их и услышал: «Это вообще лилипут, не обращай на него внимания. Чемпионат Таиланда – идеальное место, чтобы он зарабатывал себе на хлеб». После этого я перезвонил Орещуку и сказал, что в этом игроке мы не заинтересованы.

Второй футболист – Бони – играет в «Витессе». Я честно Роману сказал, что о Бони мы знаем и ведем с того момента, когда он выступал в пражской «Спарте». У нас есть связь с «Витессом», и нам не нужен Роман Орещук, чтобы договориться с Бони. При мне наш гендиректор разговаривал с президентом «Витесса», я лично знаком с их спортивным директором. Я не скрываю, что Бони последние три года находится в нашем списке. Но решения мы пока так и не приняли – мы просто следим. Об этом я и сказал Роману.

– У Романа Орещука была авторизация на Бони – то есть какое-то отношение он к нему имел. Верно?

– Да, авторизация была. Авторизация выдается агенту, когда клуб не знает, как связаться с потенциальным покупателем. Мы точно так же действовали, когда пристраивали Карвальо в Эмираты. Не знали, на кого выйти, навели справки и узнали, что есть крутой агент, который знает там всех. Мы выдали ему авторизацию и попросили найти команду. Он нашел – и получил от нашего клуба процент. То же самое было с Жезусом по Греции. Но если мы знаем, как выйти на клуб – посредники нам не нужны. Так было в случае с Романом.

Мичу

– Остался третий игрок – Мичу.

– Мичу Роман никогда не предлагал. Вообще. И даже, если бы он его предложил, я бы его не послушал – потому что зачем мне Роман Орещук, предлагающий испанского футболиста, но не имеющий к нему никакого отношения. Мичу – отличный футболист. Если бы мы его знали и он перешел к нам – было бы здорово. Но, к сожалению, тогда мы его не знали. Найти игрока, за которого ты заплатишь 2 миллиона, а потом за него будут предлагать 30-40 – это мечта любого клуба. Мы к этому стремимся и очень внимательно прочесываем рынок. Но как раз Испанию смотрим значительно меньше – потому что сложно спрогнозировать, что испанский футболист захочет ехать в Россию. Сейчас мы активно смотрим Голландию, потому что знаем, что по соотношению цена/качество – это прекрасный рынок. Все наши последние покупки были оттуда. Более того, были и те футболисты из Голландии, за которыми мы следили, а потом они уехали в Англию, Германию. Нам просто не удалось договориться.

– Назовете фамилии?

– Мы очень серьезно интересовались Уссамой Ассаиди, который ушел в «Ливерпуль», а также Люком де Йонгом, который теперь играет в «Боруссии» из Менхенгладбаха.

Пропеллеры

– Многие считают, что работа футбольного скаута заключается в следующем: установить Football Manager и серфить по базе 24 часа в сутки. Установлен ли Football Manager у вас?

– Никогда в жизни в него не играл. Это глупость. Футбольный менеджер, возможно, поможет тебе найти и даже, возможно, выбрать – но ни договориться, ни оценить риски он не даст. Это несерьезно и не солидно. Есть голова, есть загранпаспорт с визами – вперед. В Европе я общаюсь со многими скаутами, у нас есть своя тусовка, форум, где мы можем обмениваться методиками, технологиями. Никто из них менеджером не пользуется.

Если я приезжаю в условную Бразилию и мне нужно собрать информацию, я очень люблю общаться с таксистами. Кто такой таксист? Обычно это болельщик, который целыми днями слушает радио, который в курсе всех новостей и историй. Спрашиваешь про одного игрока, а он тебе: «У-у, да мой кореш вчера его из кабака вытаскивал». Понятно, что это нужно делить на пять, но любая информация идет на пользу.

– Сколько матчей в день вы смотрите?

– Два-три, то есть около пятнадцати в неделю. Сейчас у всех стоит программа WyScout, где можно посмотреть любую игру через пару дней – после ее появления я выкинул из офиса все диски. Для меня самое интересное – это второй матч футболиста. В первом я с ним знакомлюсь, во втором – смотрю, сможет ли он повторить то, что он делал в первом. Когда мы смотрели Хонду в голландском ФНЛ, нам он очень нравился, но мы не понимали, что это за уровень, и решили подождать. Когда он начал вытворять те же вещи против ПСВ, мы поняли: надо срочно все бросать и бежать за ним быстрее, чем Марк Гонсалес. Прикинули, сколько он может стоить, и вступили в переговоры. Параллельно общались с агентом, рассказывали о России, Москве, о том, как работает наш клуб. Всех все устроило, и мы заключили сделку.

– Самые тяжелые переговоры?

– С Расмусом Эльмом. У него только-только родился ребенок, и для него было важно, что за город, что за страна. Еще в процессе переговоров они с женой и ребенком приезжали в Москву. Это было лето, так что нам повезло – погода была хорошей, им все понравилось. Но он все равно то отказывал, то возобновлял переговоры, то снова отказывал. Я летал в Швецию встречаться с его мамой. «А на каких самолетах летает команда? Это безопасно?» – спрашивала. Объяснил, что у нас контракт с «Аэрофлотом» и на самолетах с пропеллерами мы не летаем. Ее устроило.

Помню, как ехал в аэроэкспрессе и писал ему письмо, душещепательное такое: «Расмус, подумай, это же приключение, это всего лишь командировка на срок контракта. Мы хотим, чтобы все было весело и прикольно. И в то же время мы верим в твой талант и хотим, чтобы у тебя все получилось. Не пресса и не тренер сборной должны принимать это решение. Это решение должен принимать ты».

После этого мне позвонил его агент и мы полетели завершать переговоры.

Голый

– Сколько вы ведете игрока, прежде чем предпринимаете какие-то действия?

– Как правило, полгода. Минимум. Это срок для команд уровня «Удинезе» и «Бенфики». Если человек будет феерить не полгода, а полтора – приедет уже мадридский «Реал», и мы проиграем конкуренцию. Один раз такое уже было, но мы тогда, кстати, победили. Просто агент с футболистом поняли, что в «Реал» ехать пока рано – там светит только скамейка. Сейчас этот футболист играет у нас. Его зовут Марио Фернандес.

– Как вы определяете характер футболиста? Выслеживаете его по ночам? Вламываетесь в дома родственников?

– Есть компания, с которой мы сотрудничаем. Они делают очень углубленный отчет по ментальным делам. Мониторят всю прессу, что особенно актуально, когда речь идет о футболисте из Японии или Нигерии. Они присылают нам 12 страниц, в которых есть все: что он ест, что он любит, какая кличка была у него в детстве. Понятно, что они не приходят к нему домой. Но они созваниваются с людьми на местах, которым есть что рассказать.

– Футболист, которого вы не купили после такого отчета?

– Были люди, которые тяжело сходились с партнерами, не были фанатами общения с людьми.

– То есть, от мизантропа вы точно откажетесь?

– Если он гениален – конечно, нет. Если минусы будут перевешивать плюсы – да. Мне рассказывали, как один парень в Латинской Америке приходил на тренировку с оружием. Понятно, что такого никто брать не будет. С другим человеком я ехал в машине в Парагвае. Спрашиваю: «У вас тут опасно?». «Конечно, нет». Открывает бардачок, а у него там обрез лежит. Такие случаи часто происходят.

С Сергеем Шустиковым мы как-то были в Коста-Рике в 2006 году. Смотрели футболиста, который сейчас играет в Копенгагене. На обратном пути летели через Мехико и говорили между собой на испанском. Людям показалось это подозрительным: слишком хорошо они говорят. За четыре часа до вылета нас взяли под руку и кинули в кутузку. Хорошо, через три часа отпустили и посадили в самолет – чуть ли не под конвоем.

– Игрок, у которого было все в порядке с данными, но кошмар с характером?

– Во-первых, Баррьентос. Он был отличным игроком, но мог в любой момент удалиться, был совершенно ненадежным. Мы об этом заранее предупредили Слуцкого: «В раздевалке будут летать стулья». Но тогда «Москве» нужен был именно такой игрок – который может взорвать раздевалку в перерыве. Стульями в итоге никто не кидался, но бутсы летали.

Были игроки со странностями. Например, Хоффре Геррон, эквадорец, который сейчас играет в Китае. Он здорово играл, и в 2008-м его купил «Хетафе». Через месяц пришло время получать зарплату. Когда ему выдали много-много купюр по 500 евро, он на них посмотрел и сказал: «Мне это не нужно. Я хочу, чтобы мне платили купюрами по пять евро, так денег будет больше». Ну и еще он почему-то очень любил ходить дома голым – особенно когда жил не один.

– Футболист с самыми странными интересами?

– Понтус Вернблум. Когда мы вели с ним переговоры, выяснили, что он социалист. Очень увлекается марксизмом-ленинизмом. Мы ему тогда так и сказали: «Ну что, раз так – сам бог велел переезжать в Москву». А уже здесь как-то пошли большой компанией в ресторан. Взяли водки. Понтус говорит: «Я тоже хочу». Все по чуть-чуть выпили, а он – раз! – и залпом. В тот день мы убедились: никаких проблем с адаптацией у этого парня точно не будет.

Пасторе

– Самый талантливый футболист, которого вы увидели за год жизни в Аргентине?

– Хавьер Пасторе. Я, правда, к его нахождению никакого отношения не имею – что, конечно, жаль. Пасторе тогда играл за дубль маленького клуба «Уракан». Жил в подвале того офиса, где я работал, в маленькой комнатушке. Все знали, что он может, но ясно, что никто не мог этого гарантировать. В какой-то момент в «Уракан» пришел новый тренер и заинтересовался им. И все: Пасторе начал жечь. Спустя некоторое время из подвала он переехал на верхний этаж, где раньше жил начальник.

В Аргентине меня научили одному правилу: если ты даешь шанс молодому футболисту, пусть он отыграет пять матчей. Потому что в одном всегда можно облажаться, а после пяти все обычно становится ясно. Леонид Слуцкий был доволен нашей работой прошлым летом, когда мы привезли Марио Фернадеса, Расмуса Эльма. Мы тогда сказали: «Леонид Викторович, мы будем привозить вам лучших игроков, но только если вы будете давать шанс молодым». Держим слово.

– Большой игрок, который мог перейти в ЦСКА, но не перешел?

– Кака – но это давняя история, Евгений Леннорович рассказывал об этом. Меня тогда еще в клубе не было. А при мне… Был крутой парень Фелипе Луис, который сейчас в «Атлетико». Левый защитник. В первые дни моей работы в ЦСКА мы его приметили. Виктор Панченко, тогда руководивший селекцией, меня поразил: пять минут посмотрел на Луиса и сказал: «Все, можешь выключать. Это топовый игрок». Мы поговорили с Луисом, но он, к сожалению, испугался ехать в Россию.

– Есть мнение, что ЦСКА сотрудничает с селекционной службой «Челси». Это правда?

– Мы общаемся со многими селекционными службами, но никогда не пользовались шорт-листами «Челси», нам их никто не даст. У нас партнерские отношения, мы можем обменяться информацией по какому-то игроку. Но чтобы мы сидели и ждали письма со списком игроков – такого нет. Мы абсолютно самостоятельны, автономны и независимы.
Ким

– Главные трансферные неудачи ЦСКА за время вашей работы?

– Ну, если это считать неудачей, то переход Ким Ин Суна. Но надо понимать: у нас были в том числе некоторые коммерческие задумки. Нашим основным спонсором был Hyundai, и по этой линии нам его рекомендовали. Когда мы его пригласили, он целенаправленно готовился к сборам с дублем. Когда наши дублеры вышли из отпуска, он уже был готов. Первые две недели, пока все волочили ноги, он летал. После того как он отвозил одну команду в товарищеском матче, позвонил Гришин и сказал: «Что за чувак? Надо срочно что-то делать!» Связываемся со Слуцким: «Леонид Викторович, у вас есть возможность посмотреть правого полузащитника прямо сейчас?» А тогда у Секу была небольшая травма, у Тошича тоже, и Слуцкий дал добро. Ким приехал и снова всех разорвал, потому что команда только готовилась к сезону. Мы решили, что это бесплатный Кагава. Но когда его всегда догнали, стало ясно, что это хороший футболист, но не соответствующий уровню ЦСКА.

Были и мои персональные ошибки. Например, мне дико нравился Эдуардо Варгас, я считал, он у нас заиграет. А потом он перешел в «Наполи», и у него ничего не получилось. Если бы я тогда настоял, он бы скорее всего не заиграл и у нас.

– Трансфер Марка Гонсалеса – это удача?

– Я тогда только-только пришел в ЦСКА. Но, в любом случае, неудачей это не считаю. Я не готов, если честно, дальше на эту тему говорить.

– Но покупая его, вы же знали: со здоровьем у парня не очень?

– Да, мы знали, что у него повышенная травматичность. Но тогда у нас просто не было плана Б. Если бы он был – возможно (возможно!), мы бы поступили иначе. Те матчи, что он отыграл, он отыграл здорово. Марк борется, как лев, и мы надеемся, что он выкарабкается. Мы с ним общаемся, и я говорю: после футбола ему точно надо идти в кино – и играть гладиатора.
Первенство водокачки

– Кто на сегодняшний день самый крутой скаут в мире?

– Наверное, Джеролин – главный скаут «Удинезе». «Удинезе» – это уникальная организация. Они первые, кто создал базу данных по футболистам. Первые, кто начал складировать видеокассеты и создали информационно-аналитическую группу с профессиональными операторами, которые начали смотреть все матчи. Они создали мощнейший фильтр, благодаря которому можно узнать все до мельчайших деталей. Ну, и разумеется, талант самого Джеролина, который, ко всему прочему, потрясающий психолог, что очень помогает на переговорах.

– Вы несколько раз ездили в Африку. Фальшивые паспорта африканцев – все еще актуальная проблема?

– Конечно. Есть даже целые технологии – как выяснить реальный возраст африканцев. В мадридском «Реале», например, делают снимок кисти и специалисты по кости выясняют, сколько игроку лет. Есть еще, конечно, ДНК, но не всегда можно подойти к футболисту и протянуть ему стакан.

– Полтора года назад ЦСКА устроил кастинг в Красноярске. Расскажите, чем он закончился?

– Ну, кастинг – громкое слово. Я сам из Красноярска, очень люблю этот город. Это место, в котором для меня начался футбол, где мы с друзьями выбегали на поле, пили водку, были очень политически активными ребятами. Тогда бомбили Югославию, и мы ходили с полотном: «Клинтон, ты не прав» и «Мы требуем представителей генштаба». Я дружу с представителями красноярского «Енисея» и мы решили наведаться к ним с чем-то вроде мастер-класса, рассказать о специфике и прочее. И заодно посмотрели на местных ребят. В ЦСКА мы никого не привезли, но отметили несколько парней.

– Россия – огромная страна. Объясните, почему здесь тяжелее найти талант, чем в Аргентине?

– У русских ребят нет перед глазами живого примера. Мало футболистов, которые вышли из ниоткуда. По идее, первая лига должна превратиться в чемпионат для молодых – а сколько у нас вышло футболистов оттуда? Единицы. Мы варимся в собственном соку, почти никто не уезжает в Европу. Ни дети, ни родители просто не верят, что это реально. Была ситуация: хороший мальчик из Томска. Но его мама ни в какую: он должен закончить университет, а поедет к вам в Москву – его развратят. К ним домой ездил Валерий Непомнящий, который сам оттуда, общался и с мальчиком, и с мамой. Нет – и все. Понятно, что это не глобальная проблема, в 9 случаях из 10 мы находим доводы. Зато сколько раз было другое: в 14 лет парень в полном порядосе. Брать с закрытыми глазами. А в 16 – все, дровища. Потому что в этом возрасте надо заниматься каждый день, а где ты будешь заниматься в Сибири? Где поля? Где тренеры? Где соревнования? Первенство водокачки.
Между ног

– Секу Олисе сам приехал в ЦСКА на просмотр. Самый странный парень, который просился к вам в клуб?

– Когда ушел Красич, звонил один парень: «Я хочу его заменить! Вы же набираете новых игроков в команду?». «Чувак, Красич играл в сборной Сербии. Ты играешь в какой-нибудь сборной?»; «Нет. Но я во дворе всем между ног мяч пробрасываю! Дайте мне две недели – я докажу!». «Уверен?». «Конечно, уверен!»

Ну что, пообещал, что подумаем.