Олег БАЗИЛЕВИЧ: "Некоторые критиканы договорились до того, что Лобановский и Базилевич извратили "дух советского футбола""
Ровно 10 лет назад, 13 мая 2002 года, перестало биться сердце выдающегося украинского тренера Валерия Лобановского, а 14 мая 1975 года киевское «Динамо» одержало победу в Кубке кубков, и в этом же, 75-м году, возглавлявшие «Динамо» Базилевич и Лобановский были признаны лучшими тренерами мира. Предлагаем вашему вниманию эксклюзивную публикацию глав из готовящейся в печать книги «Система, или Размышления о том, каким был, стал и может стать футбол», написанной легендарным игроком и тренером, членом редакционного совета «Бульвара Гордона» Олегом Базилевичем
Мой друг Дима Гордон был первым, кому я показал черновики своей будущей книги, а рассказать сегодня хочу вот о чем.
Киевское «Динамо» начала 70-х, как, впрочем, и долгие годы до этого, представляло из себя команду, в которой играли на самом деле лучшие футболисты Украины. В сезонах 1971-1973 годов ее тренировал известный советский специалист Александр Севидов. Он сменил на этом посту Виктора Маслова, для которого приговором стало 7-е место «Динамо» в сезоне 1970 года. Севидов ввел некоторые новшества — например, в отличие от предшествующих сезонов больше внимания стали уделять персональной игре защитников против нападающих. В составе тоже произошли изменения — именно при Севидове в команде появились игроки, которым впоследствии довелось реализовать Систему и снискать яркую международную славу. Это, конечно же, юные Олег Блохин и Леонид Буряк.
Удачная селекция, формирование боеспособного подбора игроков, некоторые тактические новшества, и команда, став чемпионом СССР в сезоне 1971 года, вернулась в число лидеров советского футбола. Но и всего-то. На международной арене в те годы ничего выиграно не было. Да и во внутреннем чемпионате дела затем тоже пошли не лучшим образом. Хотя чувствовалось — потенциал у этого состава большой, команда способна на многое.
ЭТО БЫЛ УНИКАЛЬНЫЙ, НИГДЕ И НИКОГДА НЕ ПОВТОРЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ — ДВА СТАРШИХ ТРЕНЕРА В ОДНОЙ КОМАНДЕ
Особенно убедительной была неубедительность выступлений киевского «Динамо» на фоне игры, которую демонстрировали недавно вернувшиеся в высшую лигу донецкий «Шахтер» и днепропетровский «Днепр». Поэтому партийное руководство республики, от которого тогда и зависело все и вся, выдвинуло кандидатуру Лобановского на пост старшего тренера «Динамо». Это был достаточно смелый и, как оказалось, прозорливый шаг — ведь «Днепр» Лобановского тех лет занимал места в середине таблицы, а «Динамо» было в числе лидеров и претендентов на высшие награды.
Лобановский тут же позвонил мне и сказал, что у нас «наконец-то есть возможность поработать вместе». Я в шутку спросил его: «Что, тебя попросили из «Днепра» и ты хочешь ко мне в «Шахтер»?». Мы посмеялись, конечно, но вопрос был нешуточный. Ведь «Динамо» — это «Динамо», и цели перед его тренерами уже давно ставятся только максимальные. Думаю, Лобановский хорошо понимал, что, не решив поставленных задач, с «Динамо» быстро придется распрощаться. А справиться ему одному, молодому еще тренеру, который, как и я, делал первые шаги в высшей лиге чемпионата СССР, будет ох как непросто. Все будет зависеть от того, насколько удастся реализовать в «Динамо» новые принципы организации игры, над которыми мы параллельно работали последние несколько лет. Без меня браться за эту задачу Валерий тогда не хотел.
Положа руку на сердце, признаюсь, что мне не слишком нравилась идея покинуть свою команду, где наверняка мог бы работать еще многие годы — ведь мой «Шахтер» уже поймал свою игру, встал на рельсы применения Системы, и все шло неплохо. Но надо было помнить, что заиграй, раскройся у меня в команде какой-нибудь талантливый футболист, его тут же заберут в «Динамо»...
У меня была тогда встреча с первым секретарем обкома Владимиром Дегтяревым. Мы долго разговаривали, он все пытался меня отговорить, но в конце концов не стал меня неволить. А такие возможности у него, думаю, были — он ведь мог просто позвонить Щербицкому в Киев... В любом случае мой главный аргумент он услышал — нашу с Лобановским нацеленность на успешное выступление в европейских кубках с использованием работающей методики и при наличии тех исполнителей, которые были тогда в «Динамо». А через два года мы, выиграв с киевским «Динамо» Кубок кубков, были приглашены на встречу с высшим партийным руководством республики. Когда я передал наш трофей в руки Владимира Ивановича, он сказал: «Теперь я тебя понял...».
Короче говоря, возможность тренировать киевское «Динамо» для нас с Валерием была совсем не той, от которой надо было отказываться. И мы согласились. Наш уговор был таким, что мы продолжаем делать все вместе, теперь уже в одной команде. Так возник уникальный, впервые проведенный, нигде и никогда не повторенный эксперимент — два старших тренера в одной команде. Эксперимент, противоречивший царившему в то время тотальному единоначалию и беспрецедентный не только по количеству старших тренеров, но и по спортивным результатам.
ПОСЛЕ МАТЧА С «АРАРАТОМ» БЛОХИНУ НАЛОЖИЛИ ПЯТЬ ШВОВ, А ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ — ФИНАЛ КУБКА КУБКОВ
До сих пор еще иногда можно услышать рассуждения, что, дескать, Лобановскому с Базилевичем тогда досталась готовая команда с великолепным подбором игроков, которая и так играла хорошо. Возражать этому нет никакого желания, тем более что невооруженным глазом видны два очень важных факта, прямо опровергающих эту точку зрения. Первый — это результаты, показанные «Динамо» до нас и с нами. А второй — это содержание самой игры. Наш результат помнят многие — это звания чемпионов СССР и обладателей Кубка СССР, Кубок обладателей кубков и Суперкубок Европы. А с точки зрения содержания нашей игры — что ж, это и был настоящий тотальный футбол.
Наши коллеги за рубежом быстро разобрались, что к чему. В 1975 году мы проходили предсезонную подготовку в Югославии, где нас и пригласили провести специальный семинар, посвященный новым методам организации игры и учебно-тренировочного процесса.
Тренеры киевского «Динамо» — Валерий Лобановский и Олег Базилевич. «Наш уговор был таким, что мы продолжаем делать все вместе, теперь уже в одной команде»
Среди наших слушателей тогда особенно запомнился молодой способный тренер Бора Милутинович. Он не просто все внимательно слушал, записывал и задавал много вопросов. По его глазам было видно — он понял и поверил. Его дальнейший тренерский путь и успехи, достигнутые с разными командами, подтвердили: в его лице у нас появился еще один единомышленник, который двигался вместе с нами в одном направлении. Пусть у него сформировалось свое видение игры, свои тактические концепции — и слава Богу, так и должно быть. Но Милутинович, несомненно, воспринял основные идеи нашей Системы, разделил с нами наше направление и принципы организации игры.
Внутри страны же найти «братьев по разуму» оказалось неожиданно сложно. Может быть, мы просто слишком резко вырвались тогда вперед, чем вызвали непонимание и раздражение некоторых своих коллег. Наши принципы организации игры открыто нами декларировались, секретными наши методы никогда не были, но наш подход к делу начал подвергаться критике. Наши успехи признавались и славословились, но любое неосторожно оброненное на пресс-конференции слово тут же могло быть выдернуто из контекста, раздуто и использовано для того, чтобы представить общественности наши идеи в ложном и компрометирующем нас виде.
Впрочем, это пока не играло особой роли. Мы были тогда настолько сильнее других, что остановить нас не мог никто. Даже немцы с голландцами, преимущество которых в Европе в те годы тоже было подавляющим. И уж точно нам не было равных во внутрисоюзных соревнованиях, что, видимо, не смогли простить наши давние оппоненты. Противодействие начало ощущаться сразу, как только мы начали демонстрировать свое игровое превосходство на поле. Например, резко ухудшилось качество судейства. Судьи стали все чаще работать откровенно против нас.
Последнюю игру чемпионата СССР перед финалом Кубка кубков мы проводили в Ереване против «Арарата». Тяжелейший матч, играем в явном меньшинстве: нас 11, их 14. Свистки, по большей части надуманные, постоянно разворачивают всю игру в одну сторону, разумеется, в сторону наших ворот. И при этом нас все время толкают и бьют, причем не просто больно. Бьют на травму, на вынос с поля. Судья не реагирует. Но все равно мы сильнее, выиграли 3:2. После игры раздевалка — прямо как полевой госпиталь, наши замечательные врачи творят чудеса. Потому что у всех повреждения разной степени тяжести. Блохину, например, наложили пять швов, а ведь через несколько дней финал Кубка кубков. А еще через три дня, уже в футболках сборной СССР — отборочная игра чемпионата Европы с Ирландией.
Удивительное дело, никогда ведь прежде такой игрой «Арарат» не отличался. Возмущение в душе закипало. Зачем же так, мы же коллеги, одна страна, в конце концов, у нас же такие матчи впереди, что же вы делаете?.. До сих пор думаю, что это была спланированная акция. Но это был как раз тот момент, когда нас было уже невозможно остановить. Ведь когда наступает «звездный час», такие мелочи, как накапливающаяся усталость, травмы, слишком короткие перерывы между матчами, не говоря уже о каких-то обидах на арбитров, уже не играют особой роли. На то он и звездный, этот час...
ФРАНКФУРТСКАЯ ГАЗЕТА НАПИСАЛА: «МЫ ПОДАРИЛИ ИМ БРИТВЕННЫЕ ПРИБОРЫ, А ОНИ НАМ НАМЫЛИЛИ ШЕЮ»
В осенних матчах 1974 года в 1/8 Кубка обладателей кубков мы дважды обыграли чрезвычайно сильный «Айнтрахт» из Франкфурта-на-Майне. В составе «Айнтрахта» выступали известные игроки сборной ФРГ, свежеиспеченные чемпионы мира Хельценбайн и Грабовски. Перед первой, выездной для нас, игрой соперники подарили нам небольшие сувениры — бритвенные приборы. А после игры, которую мы выиграли со счетом 3:2, местная газета написала: «Мы подарили им бритвенные приборы, а они нам намылили шею...». Ответную игру в Киеве мы выиграли 2:1. Грабовски признался потом в одном из интервью, что Вайзе, тренер «Айнтрахта», просил игроков в перерыве после первого тайма того матча только об одном — не допустить позорного разгрома.
В 1/2 финала мы одолели голландский ПСВ из Эйндховена. Сила ведущих голландских и западногерманских команд середины 70-х годов — уже легенда «тотального» футбола. В составе ПСВ — «летучие голландцы» сборной, братья Ван де Керкхоф, вратарь Ван Беверен, игроки сборной Швеции Нордквист и Эдстрем. Наша победа в первом матче в Киеве со счетом 3:0 была ошеломительной для голландцев, и они приложили все силы, чтобы отыграться, но в ответной игре не смогли добиться большего, чем 2:1 в свою пользу.
На финальный матч Кубка обладателей кубков мы отправились в Швейцарию, в Базель, имея 10 очков из 10 возможных в чемпионате СССР 1975 года. И там в отличном стиле победили венгерский «Ференцварош» — 3:0. Наш соперник тогда был достаточно силен. В его составе выступало много игроков сборной Венгрии — Нилаши, Мадьяр, Муча. На пути к финалу венгерские футболисты обыграли непростых соперников — «Кардифф» и «Мальме», не говоря уже о таких сильных командах, как «Ливерпуль» и «Црвена Звезда». Но мы в тот период были сильнее всех, что еще раз подтвердила та памятная игра в Базеле.
На послематчевой пресс-конференции тренер «Ференцвароша» Ене Дальноки сказал: «Сыгранность киевских игроков, их взаимопонимание и взаимовыручка — это просто фантастика! Они превзошли нас во всех компонентах игры. Снимаю перед «Динамо» шляпу и заявляю: в Европе появился еще один суперклуб».
Как говорится, мы собрали очень хорошую прессу. Вот только некоторые выдержки. Газета «Трибюн» писала: «Легенда, согласно которой советские игроки в футболе остаются роботами, слепо следующими одному и тому же варианту, перестала существовать. Ее похоронили официально и окончательно на стадионе «Санкт-Якоб». Швейцарская «Ля Сьюисс»: «В этом матче на поле была одна команда — «Динамо», и она показала игру, которую в Европе давно уже не видели. Трудно назвать клуб, сумевший бы в этот день устоять против киевлян». Венгерская газета «Непшпорт»: «Можно утверждать, что на поле все происходило так, как того хотели советские футболисты. Они диктовали темп, умело варьировали ритм игры и своими отличными коллективными действиями покорили любителей спорта. Победа киевлян ни на мгновение не вызывала сомнений».
«С одной стороны, это был фантастический, невероятный результат, а с другой — всего лишь закономерный итог нашей работы»
А через три дня в Киеве, уже в качестве сборной СССР, мы в тяжелом и ответственном матче победили сборную Ирландии — 2:1. Ту самую команду, которой осенью прошлого, 1974 года, сборная СССР под руководством Константина Ивановича Бескова уступила в Дублине по всем статьям со счетом 0:3. Да, Базилевич и Лобановский в 1975 году были назначены тренерами сборной страны, а киевское «Динамо» — ее базовой командой. С задачей обеспечить выход из отборочной группы чемпионата Европы, имея в пассиве тот самый прошлогодний стартовый проигрыш ирландцам. Но и с этой задачей мы справились в 1975 году, причем досрочно.
Многие помнят, что в матче за Суперкубок Европы мы дважды обыграли мюнхенскую «Баварию», обладательницу Кубка чемпионов — 1:0 на выезде и 2:0 дома. «Баварию», в рядах которой блистали игроки сборной ФРГ (победительницы ЧМ-74) — Беккенбауэр, Майер, Шварценбек, Румменигге... О наших победах над этой суперкомандой написано и до сих пор еще пишется очень много. Поэтому не стану утомлять читателя перечислением фактов, ему уже известных. Скажу лишь — с одной стороны, это был фантастический, невероятный результат, а с другой — всего лишь закономерный итог нашей работы. Система убедительно доказала свои преимущества.
СПОРТИВНЫЕ ЧИНОВНИКИ ПОСЧИТАЛИ, ЧТО ИМЕЮТ ПРАВО ТРЕБОВАТЬ ТОЛЬКО НОВЫХ ПОБЕД — ЛЮБОЙ ДРУГОЙ РЕЗУЛЬТАТ РАСЦЕНИВАЛСЯ КАК ПРОВАЛ
Наши успехи сезонов 1974-1975 годов не остались «безнаказанными». Спорткомитет СССР принял беспрецедентное и нелегкое для себя решение — использовать киевское «Динамо» в качестве базовой команды сборной страны. Никогда ранее какой-то одной из команд чемпионата страны, пусть самой лучшей, не предстояло выступать в качестве сборной. И никогда ранее ответственную работу по подготовке сборной не доверяли двум молодым тренерам. Но особого выбора у чиновников Спорткомитета СССР не было. Слишком уж велика была разница между тем, как тогда играло киевское «Динамо», и какой неуспешный футбол показывала сборная страны
Как говорилось тогда, нам было оказано высокое доверие. Наша работа находилась под самым пристальным вниманием. Программу подготовки «Динамо» и сборной даже пришлось защищать в Спорткомитете СССР. Защитили. Но все равно было решено, что нам надо «оказать помощь». Прислали из Москвы теоретика спортивной тренировки, крупного специалиста Марка Годика. Перед ним была поставлена задача: помочь нам разработать и спланировать программу подготовки к ответственному сезону 1976 года. Сезон действительно предстоял сложный — ведь, помимо чемпионата и Кубка СССР, игр Кубка чемпионов, нам как базовой команде сборной страны предстояли еще игры чемпионата Европы и монреальской Олимпиады.
В связи с короткими сроками подготовительного периода Марк Годик предложил провести интенсивный учебно-тренировочный сбор в среднегорье (Бельмекен, Болгария) на высоте 2400 м над уровнем моря, в условиях гипоксии, то есть недостатка кислорода. Это был базовый этап подготовки, нацеленный на повышение аэробных возможностей организма, о котором мы уже говорили. При общем недостатке кислорода формирование необходимых аэробных качеств, в принципе, должно происходить быстрее.
Но никогда раньше мы не проводили подготовительный сбор в условиях среднегорья. Я, Лобановский, Зеленцов и Годик провели много времени в дебатах. К сожалению, была допущена, как говорится, коллегиальная ошибка. Мы сохранили интенсивность тренировочных нагрузок такой, какой она была на равнине, таким образом поставив под сомнение все содержание нашей подготовительной работы
Уже в ходе сборов, контролируя состояние игроков после тренировки, я обратил внимание, что мы как бы вылетали из зоны пульса, в которой до того обычно работали. Никаких 150-160 ударов в минуту уже не было. Например, у Володи Онищенко к концу серий упражнений я насчитал тогда свыше 200... Разумеется, аэробные качества организма в зоне анаэробной работы развить нельзя. Фундамент общей выносливости перед таким важным сезоном не был сформирован должным образом. К сожалению, у меня тогда не хватило настойчивости и я не смог убедить своих коллег в ошибочности тех тренировок, хотя был категорически против.
Впоследствии алгоритм прохождения сборов в среднегорье был отработан и такие сборы много раз успешно проведены. Но тогда мы допустили ошибку. Интенсивность тренировочных нагрузок в условиях фоновой гипоксии среднегорья надо снижать. Именно в таком случае они дают ощутимый эффект повышения общей работоспособности организма. Это показали и работы известного ученого Николая Ивановича Волкова из ВНИИФКа. Да что там говорить, за примерами далеко ходить не надо — возьмите, например, горцев всего мира, образ жизни которых — постоянные физические нагрузки, размеренный труд в условиях гипоксии. И долгожителей среди них предостаточно.
К сожалению, в тот подготовительный период все вышло не так, как планировалось. Результат не замедлил сказаться. Команда с первых игр нового сезона двигалась несколько хуже. Очевидно, необходимый уровень работоспособности игроков не был достигнут. Тогда мы попытались как-то скорректировать учебно-тренировочный процесс, но время было упущено.
Конечно, мы и так были достаточно сильны и проиграли только в полуфинале чемпионата Европы отличной сборной Чехословакии, которая стала потом чемпионом Европы. Мы завоевали «всего лишь» бронзу в Монреале. На влажном, вязком поле, лишившем нас преимущества в скорости, уступили со счетом 1:2 в полуфинале будущему чемпиону Олимпиады, организованной и сильной сборной ГДР. А в матче за «бронзу» с большим преимуществом победили бразильцев — 2:0. В Кубке чемпионов по сумме двух матчей уступили только очень убедительному тогда «Сент-Этьенну», ставшему обладателем этого почетного трофея. Впрочем, с точки зрения содержания игры мы были не слабее «Сент-Этьенна», вот только реализация голевых моментов нас тогда подвела.
Эти результаты, безусловно, были не более чем относительным и временным неуспехом. Относительным — потому что смотря с чем сравнивать, ведь, например, теперешний украинский футбол о таких достижениях может только мечтать. А временным — потому что мы продолжали оставаться в числе сильнейших команд мира и после небольшой работы над ошибками были бы в состоянии выйти на более высокий уровень достижений. Но тогда текущие результаты были восприняты спортивным руководством страны как неудовлетворительные. Ведь оно, руководство, уже привыкло, что мы только побеждаем...
Естественно, мы допускали ошибки. Неудачно проведенный подготовительный период — одна из них. А еще была, например, неправильно выбранная тактика в матче против сборной Чехословакии. Мы решили прессинговать чехов на их половине поля, создали много голевых ситуаций, но в результате получили на контратаках два гола в свои ворота. Но это все нормальные рабочие моменты. Ошибочные решения обязательно случаются, это футбол, и тренер не может все предвидеть.
Мы оказались в известном смысле заложниками своего успеха. Теперь спортивные чиновники, оказавшие нам высокое доверие, посчитали, что имеют право требовать только новых побед, новых кубков и первых мест. Любой другой результат расценивался как провал. А ведь тренер должен иметь право на ошибку. Поэтому он и готов слушать критику в свой адрес. Таков нормальный футбольный процесс: ошибаешься — критикуют. Но здесь этот ход событий был нарушен. Требовать от тренера только максимального результата — значит отобрать у него право на ошибку. А дискредитировать основные принципы и методы его работы — значит заменить критику анафемой.
РАЗОБРАЛИСЬ КАК СЛЕДУЕТ И НАКАЗАЛИ КОГО ПОПАЛО
Беда не только в том, что наш спортивный результат сезона 1976 года был столь глупо и несправедливо объявлен «провалом». И не в «оргвыводах», которые неминуемо должны следовать в случае «провала», — о них мы еще упомянем. Основное зло, которое причинили тогда спортивные чиновники страны, — это дискредитация нашего подхода, методов работы и организации игры. Произошла дискредитация нашей Системы. Осмысливая события тех лет, понимаю, что последствия этой дискредитации не преодолены до сих пор. Она остановила развитие нашего футбола, во многом повернула его вспять. Ее вред продолжает сказываться и в постсоветские десятилетия.
Давайте разберемся, это очень важный момент. В годы наших побед, когда киевское «Динамо» и некоторые другие лучшие команды планеты показывали преимущества тотального футбола, остальной футбольный мир стремился двигаться в том же направлении, что и мы. Это был органичный процесс, ведь ростки новых методов подготовки и организации игры к тому моменту пробивались уже не первый год. Игра «тотальных» команд Европы стала результатом эволюции, постепенного развития европейского и мирового футбола
В СССР же, как вы помните, к середине 70-х годов накопилось определенное отставание в содержании игры и учебно-тренировочного процесса. Поэтому игра нашего киевского «Динамо» была не эволюционным, а революционным этапом в развитии советского футбола. Если бы наше направление работы было разделено и поддержано другими командами, это отставание было бы быстро преодолено.
Ключевую роль здесь могла бы сыграть конструктивная позиция спортивного руководства страны. Казалось бы, очень просто — наберитесь смелости, заявите во всеуслышание, что найдены новые, эффективные подходы. Организуйте семинары, стажировки, обмен опытом. Но случилось обратное. Сейчас уже понимаешь, что по-другому и быть не могло. «Оказали доверие», «возложили ответственность», потребовали стопроцентный результат, получили девяностопроцентный, рассердились, разобрались как следует и наказали кого попало. Так советская система еще раз показала свою невосприимчивость к новациям, свою неспособность идти в ногу со временем.
В результате действий спортивного руководства страны наши методы работы, наше направление в основном не было разделено и поддержано другими командами. Дело ограничилось применением отдельных тактических приемов некоторыми тренерами, которые, поверив в их эффективность, стали на свой страх и риск пытаться их применять. Вот, собственно, и все. Годы нашего успеха, к большому сожалению, так и не стали годами распространения нашего опыта.
Наш опыт в последующее время был, по существу, предан анафеме в глазах специалистов и широкой общественности. Была организована массированная пропагандистская кампания в прессе и по телевидению. Футбольные писаки и телекомментаторы всех мастей принялись вдохновенно охаивать наши методы работы. Именно в тот несчастливый период появились некоторые ложные штампы и стереотипы, дискредитирующие нашу систему. Закрепившись в общественном сознании, они оказались довольно живучими.
Иногда с удивлением читаю высказывания болельщиков о футбольных событиях сегодняшнего дня. Молодые ведь еще люди. Но до сих пор продолжают использовать мыслительные и словесные шаблоны второй половины 70-х годов прошлого века. Прямо как писал когда-то Грибоедов: «Сужденья черпают из забытых газет времен очаковских и покоренья Крыма»...
НЕКОТОРЫЕ КРИТИКАНЫ ДОГОВОРИЛИСЬ ДО ТАКИХ ОБВИНЕНИЙ: ДЕСКАТЬ, ЛОБАНОВСКИЙ И БАЗИЛЕВИЧ ИЗВРАТИЛИ «ДУХ СОВЕТСКОГО ФУТБОЛА»
Давайте продолжим наше «сравнительно-историческое» исследование и посмотрим, как кампания по дискредитации нашей Системы до сих пор влияет на сознание футбольной общественности.
Обвинение первое. «Лобановский и Базилевич не давали игрокам импровизировать, все подчинили рациональным схемам, «выездным моделям» и игре на результат».
Иногда хотелось спросить — а как вообще можно не дать игроку импровизировать? Обратимся к определениям. Строго говоря, «импровизировать» — значит «исполнять художественное произведение, создавая его непосредственно в момент исполнения». И если мы на тренировке отрабатываем те или иные тактические приемы, то ведь только через импровизацию футболистов эти приемы и могут быть реализованы. Это похоже на джазовый оркестр, когда отдельные музыканты импровизируют в рамках заданной темы...
Темой в данном случае была стратегия и тактика игры. Действовать максимально удобно для нас и неудобно для соперника — мы уже об этом говорили и называли такие действия «рациональными». Но наши оппоненты, вернее, ругатели, ухватились за это слово. Они обвинили нас в том, что мы придумали какие-то «рациональные схемы». Никто, кстати, так и не удосужился сказать, какие именно. Понятно, кстати, почему — ведь их просто не было. Нам приписали совсем иную трактовку рационализма. Якобы мы играли «только на результат». А зачем, собственно говоря, вообще существует профессиональный футбол? И что, менять тактику по ходу игры в зависимости от характера действий соперника и счета на табло — это плохо или нельзя?
«Выездная модель» — выражение, которым мы обозначили определенное типичное сочетание тактических приемов, эффективно работающих в матчах на выезде. Опять же эти приемы определены исходя из характера действий соперника. Мы уже рассмотрели, в чем состоит их смысл, — в использовании пространства для контратак, которое соперник нам неминуемо предоставит, если будет стремиться вести игру на нашей половине поля и идти вперед большим числом игроков. Чем же так не угодила нашим критикам «выездная модель»? Может, только тем, что приносила нужный нам результат?
Некоторые критиканы договорились тогда даже до того, что во всеуслышание заявили: дескать, Лобановский и Базилевич своими схемами и моделями разрушили и извратили сам «дух советского футбола». Сегодня это может показаться смешным, но тогда это было очень серьезное обвинение, которое вообще попахивало антисоветчиной...
В результате и сегодня сплошь и рядом спортивные журналисты и любители футбола обнаруживают удивительное непонимание действительно простых основ стратегии игры и смены тактики. До сих пор используются штампы «игра на удержание счета», «отошли назад», «надо идти вперед», «катают мяч поперек поля» и т. д. Происходит это без реального понимания того, как на самом деле лучше действовать команде, какие приемы использовать в зависимости от характера действий соперника и счета матча. Об этом мы уже говорили в разделе «Стратегия и смена тактических приемов».
Обвинение второе. «Лобановский и Базилевич отказались играть в «остром», «зрелищном», «атакующем» и так далее стиле».
Никто так и не удосужился определить этот «стиль», и что конкретно должна делать команда, чтобы ее игра подходила под это определение. Что в принципе и невозможно, потому что, если мяч у нас, мы атакуем. Если мяч у противоположной команды, мы его отбираем. Вот, собственно говоря, и весь футбол.
Мы уже подробно разобрали основные принципы организации игры и соответствующие тактические приемы, которые использовались в донецком «Шахтере», киевском «Динамо». Лица, дискредитировавшие нашу Систему, не утрудили себя пониманием. Они просто использовали несколько прилагательных — «острый», «зрелищный», «атакующий». И сказали, что советский футбол должен этим прилагательным соответствовать, а футбол Лобановского и Базилевича — не соответствует.
Одно и то же событие на футбольном поле можно представить по-разному. Если мы переводим мяч с одного фланга на другой, можно сказать: «Команда меняет направление атаки». Что будет справедливо. А можно сказать: «Команда играет поперек поля, вместо того, чтобы атаковать». Что уже не только несправедливо, но и дезориентирует зрителя, формирует у него ложный стереотип восприятия событий и тактики игры.
Этот ложный стереотип до сих пор жив. Постоянно приходится читать и слышать рассуждения о каком-то мифическом «атакующем» и «зрелищном» стиле. Рассуждения, которые на самом деле чрезвычайно вредны, поскольку уводят от понимания смысла событий, реально происходящих на поле. И не дают разобраться в особенностях применения и целесообразности тех или иных конкретных тактических приемов.
Обвинение третье. «Лобановский и Базилевич могли добиться временного успеха только благодаря «сверхнагрузкам», которые никто долго выдержать не может».
Объем тренировочной работы, которую мы проводили в «Динамо», был, разумеется, больше, чем тот, который привыкли выполнять игроки до нашего с Лобановским прихода в «Динамо». Но, например, мой донецкий «Шахтер» тренировался где-то столько же, однако никакой критики в мой адрес по этому поводу в 1972-1973 годах не звучало. В Киеве перед нами стояла та же задача — вывести команду на более высокий уровень функциональной подготовленности, исходя из необходимости выполнения ряда тактических приемов. И эта задача тоже была успешно решена. Надо сказать, о каких-то «запредельных сверхнагрузках» могут говорить лишь люди, несведущие в вопросах спортивной тренировки.
Дальнейшая жизнь, кстати, показала, что наши тренировки никакого вреда здоровью футболистов не нанесли. Они были и остаются нормальными здоровыми мужчинами, если только не вредили своему здоровью самостоятельно. Многие до сих пор выступают в матчах ветеранов и двигаются не хуже своих более молодых коллег.
Наша ошибка в планировании подготовительного зимнего сбора 1976 году в Бельмекене является, по сути, единственным основанием для мифа о каких-то «сверхнагрузках» Лобановского и Базилевича. Но миф оказался живуч. И сейчас слышны рассуждения, дескать, тренировки по Системе такие тяжелые, что, мол, нельзя заставить современных футболистов проделывать столь непосильную работу.
Мы, однако, рассмотрели уже основные принципы подготовки футболистов. Все нагрузки были определены и дозированы с учетом особенностей физиологии. Сочетание этих нагрузок позволяет вывести организм на новый, более высокий уровень функциональных возможностей. Конечно, эти нагрузки можно считать высокими. Опять же смотря с чем сравнивать. Анализируя показатели двигательной активности некоторых наших теперешних звезд, понимаешь, что для них, скорее всего, наши тренировки тоже могут показаться непростыми. Важнее, однако, не застревать на субъективном восприятии тяжести тех или иных нагрузок. А понимать, что мы в своей работе впервые и принципиально ушли от доминирования критериев объема и интенсивности. От необходимости неуклонного повышения и прочих благоглупостей. И вообще сняли этот вопрос — надо тренироваться больше или меньше.
СЛОВНО ПО МАНОВЕНИЮ ВОЛШЕБНОЙ ПАЛОЧКИ ИЗ ОБИХОДА ПРЕССЫ И ТЕЛЕВИДЕНИЯ МОМЕНТАЛЬНО ИСЧЕЗЛО СЛОВОСОЧЕТАНИЕ «ТОТАЛЬНЫЙ ФУТБОЛ»
Мы поставили другой вопрос — как надо тренироваться, чтобы играть в соответствии со сформулированными принципами организации игры. И дали на него ответ.
Обвинение четвертое. «Лобановский и Базилевич смогли добиться успеха только потому, что у них были хорошие игроки».
Отнесение наших побед только на счет подбора игроков извращало саму суть нашего подхода. Он ведь заключался не в том, чтобы добиться успеха за счет селекции. А в том, чтобы выигрывать за счет командных, коллективных действий. Мы же создали не команду звезд, а команду-звезду...
Да, игроки действительно были хорошие. Я уже упоминал, что хороший состав исполнителей — одна из причин, по которым мы с Лобановским согласились на переход в «Динамо». Но ведь и у наших соперников, особенно на международной арене, футболисты были, как минимум, не хуже. Да и киевские динамовцы, пока не начали работать по Системе, ведь даже чемпионат и Кубок СССР выиграть не могли, не говоря уже о каких-то трофеях на международной арене. Подбор квалифицированных исполнителей лишь необходимое условие для реализации на поле нашего видения организации игры.
Здесь мы имеем дело с чрезвычайно вредной и опасной тенденцией. С использованием ложных стереотипов и мифов можно до бесконечности ругать нашу тактику, стратегию и систему подготовки футболистов. Но заявлять о том, что наш успех достигнут лишь только за счет подбора игроков — значит делать вид, что нашей Системы вовсе не существует. Не случайно ведь тогда словно по мановению волшебной палочки из обихода прессы и телевидения моментально исчезло словосочетание «тотальный футбол»...
И сегодня прежние успехи киевского «Динамо» воспринимаются многими людьми целиком в свете той давней кампании дискредитации. Дескать, никакой Системы нет, были какие-то надуманные, скучные неатакующие схемы. А удавалось выигрывать только потому, что имелись в составе хорошие футболисты, которых Лобановский и Базилевич заставили несправедливо много тренироваться и нереально быстро бегать по полю.
Активная дискредитация нашей Системы спортивными чиновниками СССР и журналистами происходила во второй половине 70-х и в последующие годы. В результате и сегодня в сознании футбольной общественности наблюдается удивительное непонимание основ организации игры и подготовки футболистов. Явно преувеличена важность вопросов селекции, квалификации и манеры игры отдельных исполнителей. Преуменьшено значение командных, коллективных действий и функциональной подготовки. К большому сожалению, в таком ключе сегодня мыслят и болельщики, и руководители футбольных клубов, и, чего греха таить, многие тренеры...
На страницах прессы и с телевизионных экранов анафемствовали в наш адрес те же самые люди, которые еще совсем недавно хвалили нас за приверженность «тотальному футболу». Это происходило по прямой указке сверху. Иначе и быть не могло, такова логика советской системы. Пропагандистская машина запущена, сделать с этим уже ничего нельзя. Озвучить нашу точку зрения было невозможно. Разъяснить нашу позицию в газетах или по телевидению не давали. А наши пресс-конференции и сказанные наши слова использовались против нас — все искажалось, преподносилось однобоко и тенденциозно.
Но еще более неприятно было ощущать неприятие снизу. Когда в СССР люди систематически слышали один и тот же вздор, они начинали ему верить. Семена лжи в наш адрес, активно рассыпаемые сверху, падали на благодатную почву. Эта почва — зависть обывателя страны Советов. Страны, положение дел в которой хорошо отражал известный анекдот тех лет про газетный киоск. Анекдот, за который, кстати, можно было и сесть:
— У вас «Правда» есть?
— Давно нет.
— А «Советская Россия»?
— Уже вся продана.
— А «Известия»?
— Известия не поступают.
— А что же у вас осталось?
— «Труд» за две копейки...
Обыватель, который трудился за две копейки, отчаянно, искренне и от всей души завидовал. Например, тому, что мы бывали за границей. Или тому, что не было у нас проблем с покупкой автомобиля, — за свои же, кстати, деньги, и по цене, а не по себестоимости. И что выделялось нам жилье без многолетних квартирных очередей. А чтобы завидовать еще крепче, обыватель радостно подхватывал и множил нелепые слухи. О том, что мы получали какие-то сверхдоходы, занимались валютными спекуляциями и фарцовкой. Что наши жены носят меха и бриллианты и что наши избалованные дети ни в чем не знают отказа. Как это всегда бывает, отсутствие реальных фактов лишь укрепляло уверенность обывателя в их наличии.
По меркам европейского футбола тех лет мы играли и выигрывали почти бесплатно
Бесспорно, наше благосостояние было несколько выше, чем в основном по стране. Полагаю, по уровню жизни мы были где-то как руководители крупных предприятий. Но ведь все относительно и зависит от того, что и с чем мы сравниваем. Помню, как мы с Лобановским, ловя на себе косые взгляды путешествующих европейцев, покупали в «дьюти-фри» франкфуртского аэропорта каждый по упаковке настоящего немецкого пива. Чтобы можно было привезти домой и приятно удивить гостей, привыкших, что пиво если и бывает, то только «Жигулевское»...
А вознаграждение за победы в Кубке кубков и Суперкубке? Ведь это победы, которые для многих из наших ребят остались первым и единственным успехом на международной арене. Премиальных же нам вообще не хотели платить. Ну не было такой статьи расходов, и все тут. Нас чествовали, тогда еще хвалили в газетах, брали автографы, узнавали на улицах. Даже каждому из нас подарили по книге с дарственной надписью ответственного партийного руководителя.
Премиальные удалось выбить только через Спорткомитет СССР. Пришлось рассказать, сколько бы получили игроки той же «Баварии», победи они нас в матчах за Суперкубок. А такая информация у нас была из первых рук. Только после этого нашли возможность заплатить каждому из нас по 500 долларов премиальных. Советскими рублями, конечно же. И разумеется, по курсу 67 копеек за доллар, а как же иначе? Конечно, и это были неплохие деньги, примерно такие же премии могли выплачивать в конце квартала, например, на некоторых заводах...
Но не будем здесь долго рассуждать о значении мотивации в спорте. Мы же прекрасно знали, как живут и за какие деньги играют в футбол наши коллеги за рубежом. Даже намного менее успешные, чем мы. И нам очень тяжело было объяснять своим ребятам, что надо тренироваться до седьмого пота и побеждать этих иностранцев на поле, чтобы зарабатывать в 10 раз меньше. Иначе и этого не будет. По меркам европейского футбола даже тех лет мы играли и выигрывали почти бесплатно. И при этом дома наши сверхдоходы были предметом зависти обывателя с его трудом за две копейки. А тут еще попробуй занять «всего лишь» третье место на Олимпиаде — вообще заклюют и ославят так, что свет белый будет не мил.
Конечно, нам с Валерием Васильевичем было очень сложно сдерживать свои эмоции по поводу всей этой несправедливости. Как много раз мы вспоминали с ним известного юмориста и нашего преданного болельщика Аркадия Арканова, который на чествовании «Динамо» в сезоне 1975 года произнес замечательные слова, оказавшиеся пророческими: «Ребята, вы — феномен, на голову выше других, и теперь или остальные поднимутся до вашего уровня, или вас на эту голову укоротят...».
Страна всеобщей уравниловки, где инициатива наказуема и образец для подражания назначается сверху, просто не могла простить нам нашего успеха. Временные и, по большому счету, незначительные наши трудности, с которыми, я убежден, мы легко бы справились, были немедленно и максимально использованы для того, чтобы дискредитировать нас и нашу работу.
МЕНЯ «ВСЕГО ЛИШЬ» ЛИШИЛИ ЛЮБИМОЙ РАБОТЫ В РОДНОЙ КОМАНДЕ
В таких случаях, как известно, назначают виноватого. Как в известном фильме «Сокровище нации» сказал один мудрый полицейский: «Кто-то должен сесть». Виноватым тогда выбрали меня. Слава Богу, хоть не приплели никакой антисоветчины и не посадили, хоть взяты на карандаш мы были все. И в связи с заграничными поездками, где не оставляли нас в покое приставленные к нам лица в штатском. Особенно после монреальской Олимпиады, где искали с нами контактов представители украинской канадской диаспоры. Телефон мой, кстати, прослушивался, так как частенько звонили из-за рубежа.
Меня «всего лишь» лишили любимой работы в родной команде. Конечно, я нес долю общей ответственности за некоторые ошибки, допущенные в том сезоне нашим тренерским штабом. Однако хочу напомнить о праве тренера на ошибку, об относительности наших тогдашних неудач и о коллегиальности в принятии наших решений.
Не знаю и, видимо, никогда не узнаю, кто и как принимал решение отстранить от работы именно меня, а не Лобановского. Наверняка к нему приложили руку первые лица УССР, Федерации футбола и Спорткомитета СССР. Но я и сейчас считаю, что это волюнтаристское решение навредило не только мне — оно навредило команде, да и всему нашему футболу.
Яков Петрович Погребняк, в то время второй секретарь ЦК Компартии Украины, лично курировал футбол и киевское «Динамо». Он занимался организационными вопросами, помогал нам в решении проблем обеспечения и материального стимулирования игроков. В годы, когда все вопросы решались партийным руководством, роль Якова Петровича была очень важна, а его поддержка просто неоценима. В своих воспоминаниях и интервью он несколько раз упоминает так называемый «бунт игроков» 1976 года и разговоры, которые велись в ЦК КПУ по этому поводу с отдельными футболистами.
Ни меня, ни Лобановского на эти беседы не приглашали. Были и другие разговоры с игроками за нашей спиной — в Федерации футбола и Спорткомитете УССР. Некоторые чиновники этих организаций до сих пор по непонятным для меня причинам распространяли слухи о том, что Лобановский и Базилевич хотят отчислить из «Динамо» Трошкина, Матвиенко и Мунтяна. Вообще, это, конечно же, непорядок. Теперь «Динамо — полноценный футбольный клуб, который сам в состоянии решить свои внутренние вопросы. А тогда это была просто команда, у которой вдруг нашлось много руководителей, желающих вести разного рода собеседования с футболистами.
Никаких планов о немедленном отчислении группы ведущих игроков основного состава у нас не было. Это противоречило бы самим основам нашего подхода к селекции. Да и вообще ни один тренер не станет желать отчисления из команды высококвалифицированных футболистов в расцвете сил, которые реализуют его видение игры. Другое дело — приглашать в команду новых, перспективных исполнителей с учетом неизбежной смены поколений и создания здоровой конкуренции за место в основном составе. Именно так мы строили наши селекционные планы.
До сих пор не понимаю, зачем некоторые деятели Федерации футбола и Спорткомитета УССР убеждали наших игроков в том, что Лобановский и Базилевич затевают большую и немедленную кадровую чистку. Но факт остается фактом — игроки поверили. С подачи чиновных «доброжелателей» любые наши слова и действия по кадровым вопросам в тот период воспринимались под этим углом зрения. И почти всей командой футболисты пришли в Спорткомитет требовать нашей с Лобановским отставки. Им даже позволили сыграть один матч без тренеров вообще. Матч, проигранный в Киеве «Днепру» со счетом 1:3...
Надо сказать, ребята действительно устали и оказались готовы бунтовать. Устали скорее даже психологически, чем физически. Единственный момент, когда тренировочные нагрузки вступили в противоречие с физиологией, — это неудачный и тяжелый подготовительный сбор в Бельмекене, программу которого я, кстати, оспаривал, но из уважения к мнению коллег, к сожалению, не оспорил. А вот постоянно выигрывать, настраиваться на победу, отдавать все силы борьбе — это действительно непросто. Именно этот психологический надлом наших футболистов и стал, скорее всего, причиной, по которой они оказались столь восприимчивы к козням чиновных интриганов.
Яков Погребняк в интервью журналу «Футбол» (№ 696 от 26 августа 2008 года) видит еще одну причину «бунта» 1976 года — «сухость и жесткость» Лобановского в общении с игроками. По его словам, в результате множества бесед с футболистами в ЦК КПУ был найден жесткий компромисс, ударивший по многим хорошим людям. Имея в виду, судя по всему, Базилевича и Петрашевского. Хотя, в таком случае компромисс выглядит довольно странно — недовольны были сухостью и жесткостью Лобановского, непомерностью нагрузок Зеленцова, а работы лишили меня. О себе, о том, что пережил тогда, рассказывать не буду. Человек более слабый духом мог не пережить либо лишиться рассудка, столкнувшись со столь откровенной несправедливостью.
Когда мы вместе принимали «Динамо», наш уговор с Валерием Васильевичем был такой, что раз уж вместе приходим, то вместе и уйдем, что бы ни случилось. Должен ли был Лобановский уйти вместе со мной? Или, если иначе — будь я на месте Лобановского, покинул ли бы «Динамо» в 1976-м вместе с Базилевичем? Думаю, что да. Существовавшие между нами устные договоренности для меня были важнее любого документа, скрепленного семью печатями. И я нисколько ни тогда, ни сейчас не предъявляю ему этой претензии — дескать, меня ушли, а ты, несмотря на уговор, остался. Наша дружба пережила и этот непростой этап и оказалась сильнее всех несправедливостей жизни.
