Экс-жена Тимощука: "Толик хотел упечь дочерей в школу для умственно отсталых"

Этот скандал тянется с 2016 года. Виновницей распада семьи Тимощуков СМИ неоднократно называли светскую львицу Анастасию Климову, считающую себя писательницей, с которой экс-полузащитника «Шахтера», «Зенита», «Баварии» и «Кайрата», по слухам, связывают многолетние отношения. На прошлой неделе случился очередной поворот: суд приостановил операции по спорным квартирам Анатолия и его бывшей супруги Надежды Навроцкой на Крестовском острове. Именно с обсуждения последних новостей и начался наш разговор. Но в итоге мы проговорили с проживающей сейчас в Германии Надеждой три с лишним часа. И, если честно, от некоторых подробностей до сих пор бросает в дрожь. Анатолий, неужели все это правда?

– Вместе мы были около 20 лет, из которых в браке действительно 16. И особых требований я не выдвигала. Была готова к компромиссам и уступкам. Мне вообще больше нравится создавать что-то, а не тратить энергию и силы на глупые распри. Я же воспитываю детей одна, и мне не хотелось, чтобы вся эта шумиха их как-то затронула. А в итоге…

Вы не представляете, сколько денег Толик уже сжег на суды, на адвокатов. В Европе все очень дорого. Дороже, чем в Украине. Хотя, я уверена, что Толик заносит украинским судьям шестизначные суммы, чтобы те выносили незаконные решения. Бывало, судьи болели, отдыхали, менялись, переносили заседания – лишь бы затянуть процесс. И, в конце концов, нашлась-таки, по моему убеждению, самая продажная судья.

– Прошлым летом Толик с сообщниками совершили рейдерский захват недвижимости в центре Киева, где я являюсь единственным собственником. И сейчас судья Батрин выносит решение о разделе, по которому все самые дорогие объекты отходят моему бывшему мужу, а самые дешевые – мне с детьми.

Меня лишают единственного источника дохода, хотя я, повторюсь, одна воспитываю двух малолетних детей, а Толик уклоняется от уплаты алиментов. Взамен на меня, к примеру, записывают квартиру, которую Толик давно продал другому человеку, а еще землю в Донецке, в которой у Толика неопределенная доля. Может, и 0,001 процента. Я не знаю. И по закону так делать нельзя. Но украинская судья, очевидно, руководствовалась отнюдь не законами.

– Российский суд, кстати, пока меня приятно удивил. Уже приняты превентивные меры, чтобы со спорной недвижимостью не проводилось никаких операций. Для Толика это стало неприятной новостью. Пока он не успел еще проверить на прочность и российский суд. Надеюсь, закон все-таки не будет нарушен.

– Ахметов? Я вас умоляю! Зачем Ринату Леонидовичу влезать в мошеннические схемы Тимощука?! Он никогда не был замечен в подлости. Ахметов помнит, как я сама боролась за интересы Толика в «Шахтере». Ну а теперь я борюсь за интересы своих детей. Любой взрослый мужчина меня поймет. И я не допускаю, чтобы Ахметов в Украине или Алексей Миллер с Сергеем Фурсенко в России стали сообщниками Анатолия Тимощука.

– Так они уже многое понимают. Года три тому назад прибегает взволнованный ребенок: «Мама, папа говорит, что ты врешь». Дочка в шоке, глаза огромные… «Он сказал, что ты нам брешешь».

– Сейчас расскажу. Говорю дочке: «Если кто-то что-то говорит и ты не согласна, всегда задавай вопросы. Уточни у папы, о чем именно мама врет». Я учу детей противостоять манипуляциям… Тогда дочка побежала к айпаду, потом вернулась: «Мама, а он не отвечает. Просто показал велосипед на стене». Даже в шесть лет ребенок понял, что красивый велосипед – всего лишь повод отвлечь внимание от главной темы.

– В смысле? Про «мама врет» говорил Толик. А еще он убеждал детей, что мама – психически ненормальная. Или даже больше – что она ведьма, которая заколдовала его, и он сломал руку… И это не единичный случай.

Как-то дочки встречались с отцом в Германии в присутствии детского психолога и вернулись с тем же: «Папа опять соврал». Оказалось, полдня под туалетом кафе возле площадки, где проходило общение, сидела Климова. А Толик ее фото детям уже показал, называя «своей девочкой». Тут они идут в туалет, и она… им лыбится в тридцать два зуба. Дочки спрашивают: «Папа, это ж твоя дивчинка». А он в ответ: «Не знает эту тетю».

Вечером того же дня гляжу, дети, как кумушки, обсуждают: «Это же она была, он опять обманывает». Но Толик, похоже, считает своих дочерей глупыми. Как и весь мир вокруг.

– Конечно. Толик подвержен чужому влиянию. Суггестивность – так это называется. Лишь бы решение принимал кто-то другой, чтобы ни за что самому не отвечать. И на общение с детьми он идет для галочки. Нужно же показать свое участие. Правда, у него плохо получается. С днем рождения он девочек не поздравлял уже два года. Даже открытку не пришлет. Шоу и показуха в судах есть, а реального папы – нет.

– Не знаю. Звезды, мама или Климова… Но за детей-то отвечать все равно ему – вот он и ищет, как эту ответственность на кого-то переложить. И мы наблюдаем целые спектакли в судах. Толик даже пытался лишить меня родительских прав. Схему разработали адвокаты, которые работали при разводе Александра Кержакова и Екатерины Сафроновой. Меня тоже хотели представить наркоманкой или ненормальной. Та же юрист Дуйко подписывала документы. В Германии она практиковать без лицензии не может, но документы все равно шли от нее. Забавно, что Дуйко сама на ютубе рассказывает, как это делается.

– По ее мнению, достаточно было папе сделать заключение психолога, и такое же требовать с мамы. Видимо, в России такая схема могла пройти.

– Какой-то питерский психолог-педагог по какой-то древнейшей методологии состряпал заключение о том, какой Толик замечательный папа. И за подписью адвоката Дуйко принесли этот документ в суд, здесь в Германии. Просто цирк! Причем датой проведения теста стояло число, когда Толик находился в Мюнхене. Это же по отметкам в загранпаспорте легко проверяется. И Толик реально надеялся, что эти документы кто-то примет. Сидел в суде, жевал жвачку, махал этими листками: мол, смотрите, я проверился, я нормальный, теперь проверьте ее!

Смотрела на него и не верила, что с этим человеком прожила большую половину жизни. До конца дней в голове будет сидеть эта его фраза на суде: «Посмотрите, дети на диване скачут и говорят, что у них холодильник пустой». Причем все это готовилось еще с 2015 года. И специально так подгадали, чтобы документы по поводу лишения родительских прав попали ко мне примерно на мой день рождения – 14 февраля. Перед этим Толик послал сообщение: «Я объявляю тебе войну».

А у меня уже была реальная психологическая травма – страх потери детей. Дочки четыре с половиной месяцев лежали в больнице. Первые два месяца я вздрагивала при каждом телефонном звонке. Боялась услышать: «Ваш ребенок умер».

И вот они меня пытались вернуть в эту старую боль. А Толик рассказывал дочкам, как они на маленьком самолетике улетят к нему в горы в Казахстан. Я спрашивала, зачем он это делает, вселяет в детей страх потерять маму. Ответа не было. И у детей до сих пор много страхов из-за тех его выходок.

– Толик писал в суд: «У нее мама лежачая, а жена за ней не ухаживает, поэтому она психически ненормальная». Ну что это? Ведь мама в Луцке живет, а мне он не давал выехать из Германии. Вернее – детям. Ведь если бы они вернулись в Украину, то обратно в Германию их бы уже не выпустили без разрешения папы и суда. А где им там жить?

Он сам съездил к моей маме, предварительно подав документы в суд на «отъем детей», с цветами, как «сын в доску свой». Мама ничего не подозревала: «Ой, Толечка». А он – вот же полное дно – уточняет: «Вам стало хуже, вы лежите, не встаете?». И сразу – опять в суд строчить, что я сумасшедшая, за мамой не ухаживаю.

– Ну да, диалог. Человеческий. В 2016-м писал мне всякие глупости: «Ага, ты наркоманка. Я наркотики в Питере дома нашел. Еду снимать отпечатки пальцев, будем делать анализ твоих волос». Хотя, я там не жила уже несколько месяцев.

Но со мной эти схемы Кержакова не пройдут. Я же могу спросить о деталях. А в деталях Толик путается. И врет постоянно, даже когда вроде бы нет необходимости. Скажем, пытается убедить суд в том, что мы не живем с весны 2013 года. И что в 2015-м ездили в Нью-Йорк отмечать Новый год для «создания образа семьи». Но беда в том, что тот Новый год мы праздновали в Мюнхене…

А как вам такая выходка? В 2017-м приехал проведать детей, мы провожаем его до дверей, и тут он бросает: «Как хорошо, что у нас дети такие умные. Все потому, что они в один день с умным человеком родились».

– С Климовой. А ведь Толик знает, что рождение детей для меня больная тема. Когда я лежала в больнице, каждое утро приходил главврач с кучей ассистентов и зачитывал, как приговор: на сегодняшний день у вас, скажем, срок 22 недели и три дня, по статистике в 90 процентах случаев у таких детей церебральный паралич, в 60 процентах – слепота, в 30 процентах – глухота и так далее…

– Хотели, чтобы я отказалась от родов. По тогдашним немецким законам, до 24 недели беременности врачи не обязаны были спасать плод. И Толик тоже в своем стиле: «Ну, я не знаю, поступай, как хочешь». Даже в такие моменты всю ответственность с себя снимал… И после этого сказать о том, как хорошо, что девочки появились на свет в этот день, на таком раннем сроке… Это же настоящее чудо, что они выжили и обе выросли совершенно здоровыми.

А знаете, как я попала в клинику? Мы были на футболе, вместе с мужем и одним московским бизнесменом, другом Игоря Семшова, которому Толик достал билеты. И вот под конец игры у меня начались схватки. Уже в машине боль стала сильной, говорю: «Надо в больницу срочно». Но Толик решил сначала заехать на заправку, потом довести гостя до отеля… Я была за рулем. И пока они пропадали на заправке, переползла на другое сиденье, потому что могла только лежать. А Толик все это видит и говорит: «Ты потерпи еще чуть-чуть, надо все-таки в гостиницу человека завезти, потом – в больницу». Так и сделал. Со своей беременной двойней женой на шестом месяце.

– Да человек, наверное, сам в шоке был… Сейчас понимаю, мне надо было из машины выйти и лечь на дороге. Любой бы отвез меня в клинику в той ситуации. Но так устроена психика Толика. Думаю, его покалечили в детстве, ставя перед ним невыполнимые задачи. Его не принимали таким, каков он есть, а он ребенком просто хотел заслужить любовь. И в итоге сам не знает, кем стал. Свое мнение отсутствует напрочь. За все эти годы тяжб Толик так ни разу и не сказал: «Надя, готов дать тебе не 50 процентов, а 10». Это был бы хоть какой-то диалог, но… Все предложения моих адвокатов о переговорах игнорируются.

– Нет, конечно. А смысл? Толик неоднократно озвучил мне свою идею фикс: «Когда у тебя закончатся деньги, я заберу детей и найду людей, которые будут их выращивать». Не воспитывать, а именно выращивать – я цитирую дословно.

Все это время он пытался сделать так, чтобы я не могла оплатить счета. Скажем, я вынуждена каждый месяц доплачивать лишнюю тысячу евро за его страховку, которая ему не нужна, но она идет в одном пакете с детскими. А в Германии с этим строго: не буду платить – в случае чего, чуть ли не уголовная статья. За годы в браке у нас образовались и другие обязательства. Налоги на недвижимость, разные контракты. Толик все это переложил на меня. Специально уходит не только алиментов, а вообще от всего, за что надо платить. Ему же плевать, если его дети останутся без света. Главное – чтобы их мама оказалась в безвыходном положении.

– Правда. Толик прямо так и писал в немецкий суд, что я украла детей, которые при этом… все время находились со мной. У них заканчивался вид на жительство в Германии, для продления требовалась подпись Толика, но он отказывался. То же самое с детскими паспортами, без которых продлить вид на жительство нельзя. Хорошо, что украинский консул оказался профессионалом. Для обсуждения ситуации работники консульства специально собрались в выходной день. Удивительные люди. А Толик над нами издевался и смеялся.

– Уже говорила: Толику кто-то внушил, что я ведьма. Он обвешался нитками-оберегами, даже детям какие-то нитки приволок… Полностью попал под влияние людей, которые хотели разрушить нашу семью до основания. Самое смешное, Толик, может, и не понимает, что творит. Он же и футбольные контракты свои не читал. Вот и сейчас может подписать любой документ. Но я ему оправданий не ищу. Человек согласился отдать судьбу своих детей в руки аферистов. Он же хотел наших дочек через суд определить в школу для умственно отсталых.

– Ничуть. Это в интервью он хвастается, что дочки на четырех языках говорят, а когда пытался лишить меня опекунства через суд… Поскольку детки появились на свет недоношенными, то в дошкольном возрасте немного отставали в росте от сверстников. А по закону, в немецкие школы принимают с шести лет, за исключением особых случаев. И вот когда им было по пять с половиной, их признали, хотя и готовыми, но с эмоциональными сложностями. Они все время спрашивали про маму. Тогда я попросила директора школы учесть историю рождения и начать обучение с семи лет. Директор согласилась. Толик же… подал иск о том, что я всех подкупила, и потребовал проведение экспертизы.

Для детей начался кошмар. Тесты в психиатрической клинике по 3,5 часа. Около часа заполняли анкеты, и никто дочкам не объяснял, что будет происходить. Скажем, показывают зебру и спрашивают: «Это кто?». А они так устали, что отвечают: «Мама, мы уже идем домой?». В итоге эксперты заключили, что у детей IQ в районе 60-70 баллов. И что они не говорят ни по-немецки, ни по-украински. Вроде как умственно отсталые…

Тогда мы прошли альтернативный тест на IQ в элитном мюнхенском университете Людвига и Максимилиана. Там мне не разрешили находиться рядом с детьми. Зато они набрали 118 баллов! Это было выше стандарта для их возраста. Тем не менее, последующий суд превратился в ад.

– Я была в шоковом состоянии, только и слушала адвоката-дедушку: «Ничему не апеллируй, вообще не выступай». А органы опеки, судья, назначенный государством для детей адвокат – сам Толик, как обычно, на заседании отсутствовал – с умным видом рассуждали о том, что дочек следует определить в… школу для детей с синдромом Дауна.

Я сидела и думала: «Какие-то чужие люди решают судьбу моих детей, а этот сукин сын сидит где-то в Питере под юбкой, послав вместо себя армию дебилов уничтожать своих же дочерей»… Я не выдержала и показала результаты другого теста, не судебного. По правилам, мне слово не полагалось, но как я могла молчать?! Судья была в бешенстве: «Ваши дети будут учиться там, где мы решим!». Я в ответ: «То есть, вы хотите сделать нормальных людей больными, потому что их папе это выгодно?». Предварительно я изучила вопрос, знала, что закон, касающийся процедуры проведения тестов, на моей стороне. И судья не решилась пойти на откровенное нарушение.

На полгода дочек отправили в детский сад. А сейчас они уже третий год успешно учатся в обычной школе. Так что тест у психиатра надо было проходить не им, а их отцу.

– Шесть раз мои адвокаты предлагали заключить мировую. В какой-то момент Толик всех своих представителей уволил и взял хорошего немецкого юриста, топового. Мы обрадовались: мол, теперь есть с кем вести диалог. И ведь Толику мировая была выгодна. Сэкономил бы на судебных издержках около полутора миллионов евро. Обезопасил бы себя от возможного преследования, ведь прокуратура сейчас всерьез заинтересовалась всеми этими махинациями с имуществом, с левыми подписями…

Однако договориться так и не получилось. Нам ответили: «Фрау Климова сказала, что ни Наде, ни детям не должно достаться ни одного евро». Выходило, я развожусь с некой фрау Климовой. Она ставила свою подпись даже под… присягой Толика в суде. Я засомневалась: а была ли я все эти годы замужем за мужчиной?

– Ее сразу не стало. Возможно, не захотела портить себе репутацию.

– Только в том, что верила в образ Анатолия Тимощука, глянцевый, залакированный. Он же представлялся всем таким прямо идеальным мужчиной. И я сама помогла ему в это поверить… Другое дело, как я могла осознать ошибку? Мы же с 15 лет вместе. Да, порой проскальзывали поступки, фразочки, которые должны были заставить насторожиться. Но не побежишь же разводиться из-за мелочей!

Как-то, обсуждая чужой развод, Толик сказал: «Если бы мы разошлись, то детей забрал бы себе». А у нас тогда и детей-то не было… Я расплакалась. И он объясняет: «А что такого? У кого больше денег, тот и прав»… Потом извинялся, сказал, что глупость сморозил. Но в такие моменты, видимо, и проявляется человеческая сущность. Я же пребывала в другой реальности – где был мой идеальный Толик.

– Думаю, он сам осознает свое ничтожество и пустоту внутри. Толик от всего бежит. Впрочем, ему и раньше было сложно найти с кем-то общий язык. Близких друзей у него никогда не было.

– В один прекрасный момент я узнала, что Толик встречался и даже водил к нам в дом эту мадам с 2007 года, когда я ездила на переговоры с «Баварией» по его контракту. Он рассматривал два варианта: либо мы продолжаем жить вместе и я исполняю роль какой-то дурочки, либо начинаем войну. Но я не умею притворяться. А Толик боялся рассказать всю правду, продолжая нести какую-то ерунду. Если бы не струсил, все могло сложиться гораздо проще.

– Прямым текстом – нет. Говорил так: «Никакую Климову я не знаю, ты сошла с ума и хочешь меня прилепить к какой-то незнакомой женщине. Клянусь всем на свете, клянусь ее ребенком»…

– Да, похож. И черты Толика есть. Александр Кокорин называет ее дочкой Тимощука. И сам Толик также обращается к ней «дочка», хотя старшего сына Климовой он не называет «сыном».

И вот он жизнью ребенка клялся! Мол, не мой, и мне плевать. Кричал: «Что, теперь проверять ДНК у всех детей, которых ты в своей голове в мои записала?!». Побежал в церковь. И знаете, зачем? Чтобы мне бог разум вернул.

Такое отчаяние у человека, что вдруг в бога уверовал. Забавно, что Климова в ту же церковь часто ходит, судя по ее инстаграму. Селфи из храма – очень круто… И ставит Толик там четыре свечи: три маленькие и одну огромную. Чуть ли не метр длиной.

– Бывают. Просто их редко покупают… А потом мне присылают фото этих четырех свечей с подписью «Молюсь за твой разум»… Я спрашиваю: «А большая свеча кому?».

– «Это я себе». Представляете? Я, конечно, умею стебаться, но тут уж не удержалась: «Толик, ты пошел за меня молиться, а, получается, испугался, что своим ребенком поклялся, и просишь прощения». Опять человек думает не о ребенке, а, простите, о своей заднице.

– И не только. В 2011 году один из руководителей «Зенита» Митрофанов выписал справку для немецкого консульства в Питере о том, что Климова является менеджером в клубе. В тоже время официально в налоговых органах она числилась безработной. Может, и сейчас она является «сотрудником» всего «Зенита», где трудоустраивают таких женщин?.. У меня же есть доказательства, что Толик состоял в отношениях с Климовой минимум с 2007 года. Да всем давно было все очевидно, а он до последнего упирался, рассказывал, что Надя сошла с ума.

– Выдвинул новую версию – что ему пришлось сойтись с этой женщиной из-за того, что я… не хотела ему верить. А до этого они вроде как с Климовой были просто друзьями. Ну да, тайные друзья с 2007-го…

А я-то знаю всю правду. Эта мадам создала себе легенду, чтобы попасть в общество, на богатых мужиков вешаться. Она типа писательница, тиражи 500 тысяч экземпляров, хотя таких в природе не бывает. Врет и даже не понимает, о чем говорит. Или всех папиков считает дебилами.

У нее же полно параллельных романов было. С ресторатом Арамом Мнацакановым, владельцем элитных автосалонов Юрием Ворониным, с Борисом Пиотровским-младшим... Это далеко не полный список за тот период, что она встречалась с Толиком… Ее ребенка, которым Толик клялся, записали в 2007-м как раз на Воронина, но в 2011-м дочке поменяли фамилию на Климову до выяснения отцовства.

– Только вот Толика хорошо обработали, преподнесли все в нужном свете. Дескать, такая роскошная женщина, все ее хотели, а она досталась ему! И сейчас Климова продолжает его разводить так, что он переписывает на нее все имущество. Когда наступит удобный момент, ничего и делить не придется. Все отойдет к ней…

Возвращаясь же к нашему делу, хочу подчеркнуть: не я подала в суд на раздел, а он делит мое имущество. Начал с опеки над детьми, потом стал делить объекты, записанные на меня. Я-то была готова договариваться. Но у Толика странная логика: все его – это его, а Надино давайте поделим.

– Изначально я лишь подала на развод, а потом меня начали терроризировать. Затаскали по судам. В Германии он все иски, правда, проигрывает, но придумывает новые. Конца и края не видно. Я устала. Готова улететь на луну, лишь бы всего этого не видеть. И мстить не хочу. Это качество больше ему свойственно – будет на поле гоняться за тем, кто три года назад сделал ему жесткий подкат…

Я, еще когда Толик играл, начинала разные проекты, чтобы потом нам было на что жить. С недвижимостью, например. Никто же не знал, сколько продлится его карьера. На моих глазах люди ломали ноги и заканчивали. И я видела мучения ребят, сострадала. Поэтому хотела, чтобы для Толика уход из футбола получился комфортным. Без трагедии. Он и сам поощрял мою активность. «Да, иди, давай, делай». А сам контракты свои не читал.

– В основном. Взять тот же переход из «Шахтера» в «Зенит». И Фурсенко, и Ахметов подтвердят вам, что все детали утрясали мы с Виталием Юрченко, помогавшим вести Толины дела… А Толик все равно ничего не читал. Говорил: если что, мы будем виноваты. Лишь бы ни за что не отвечать. И с «Баварией» так было.

– У человека была мечта – уехать в европейский клуб. По крайней мере, он так сам говорил. И я поверила. Мечта же.

– Ну, здрасьте. Конечно, я, а кто же? Не верите, спросите у Ули Хенесса или Карла-Хайнца Румменигге. Узнайте, как они купили Тимощука. Только не из прессы, которая писала, что мюнхенцы сами вышли на Толика после победы «Зенита» над «Баварией» в Кубке УЕФА.

– На самом деле я через знакомых, через десятые руки вышла на… водителя одного из руководителей «Баварии». Задача была такой: между делом спросить, не будет ли клубу интересен Тимощук, и передать контакты его представителей. Так и сделала.

– Как именно он это узнал, мне неизвестно. Но вскоре мы получили ответ из Мюнхена, что там готовы вести переговоры. Тогда уже составили официальный запрос, все, как полагается. Прилетели в отель, где разместилась «Бавария» на выезде, и там встретились лично с Хенессом и его помощниками и еще тем человеком, который до этого вывел меня на водителя.

– Да почему? Любой захочет посидеть с умным видом на встрече с боссами «Баварии»… Хотя Хенесс говорил, что не в правилах клуба – приглашать возрастных игроков, процесс пошел. Мы прилетали на переговоры еще раз пять и в итоге пришли к консенсусу.

– По законам ФИФА, я имела право представлять его интересы. Ну а он относился примерно так: пусть Надя что-то мутит, получится – хорошо, нет – ничего страшного. А я уже привыкла вместе с Виталием заниматься не только Толиными переговорами, но и созданием его безупречного имиджа. Кстати, перед ЧМ-2006 было приятно прочитать в британском издании The Independent заметку с заголовком «Тимощук объединил разъединенную нацию». Ведь сам Толик с Западной Украины, а выступал в Донецке. Такой вывод британцев был плодом наших пиар-усилий.

– Это было высшей похвалой.

– Понимал, что такая работа нужна. Кстати, та же «Бавария» заплатила миллион агентских.

– Конечно. Ой, Толик, вот еще тебе еще миллион! Правда, часть суммы полагалась Виталию. Но Толик делиться не торопился, все откладывал на потом. Хотя, была приложена масса усилий, чтобы повысить сумму его контракта. И он все это не афишировал, скрывал. Как же так? У него же имидж сильного мужчины, а тут переговоры жена ведет, все проблемы решает… Общество неправильно поймет.

Виталий в итоге тоже пострадал. Больше 12 лет работал на Толика, а тот взамен… проплатил его депортацию из России. Иммиграционный инспектор приезжал из Гатчины в Озерки, чтобы найти у Виталия какие-то нарушения. Адрес съемной квартиры знал только Толик. Депортацию организовали по линии ФСБ… А не уехал бы Виталий, «нашли бы наркотики».

– Георгиевская ленточка запрещена в Украине после событий в Донбассе. Толик вроде бы на словах разделяет государственную политику, а на деле позиции у него нет.

– Для меня не сложная. У меня был сводный брат – Максим. Практически всю взрослую жизнь он прожил в Италии, но вернулся и встал в ряды регулярной армии, пошел защищать свою страну, где был застрелен снайпером.

– Не будем углубляться во взаимоотношения между Россией и Украиной. Просто хочу сказать: представители российских органов передали свои соболезнования. Ну, вот война, так случилось. Однако от Толиных родственников – ни одного звонка. Не мне, хотя бы моему отчиму Игорю, которого наши дети всегда называли дедушкой. Почему люди со стороны приносят соболезнования, а они молчат? Это такая боль…

– Так бывает, когда люди не докапываются до сути. Всего же не расскажешь… Вот меня спрашивают про деньги, алименты, суды. Но это же только часть паззла. И я не вижу смысла объяснять каждому всю подноготную.

– Да. Поэтому мне и хочется иногда послать их всех, но я понимаю: не будет у меня ресурса, Толик меня просто уничтожит, как обещал. Разорит полностью, а потом еще и детей. Ситуация усугубляется тем, что дом-то покупали огромный. Свет, страховки, обслуживание – это же все дорого обходится. Как-то выкручиваюсь. А они новые проблемы создают, зная состояние моих счетов.

– У меня нет судебного решения, которое могла бы отнести в «Зенит». Я же не думала, что все выльется в такой кошмар. Иначе первым делом подала бы на алименты в России… Меня затянуло в такую трясину, что даже адвокаты были в шоке. Нас забомбардировали таким количеством бумажек, что не хватало времени отвечать. Думаю, была цель ввести меня в ступор, лишить возможности защищаться. Помните, я рассказывала про моего адвоката на процессе о школе для умственно отсталых?

– Ага. Так вот, соседские дети видели этого адвоката-дедушку в замке неподалеку. А из инстаграма Толика мы узнали, что в то же самое время и он был там.

– После этого я заменила адвоката. Приходится брать двух, чтобы было сложнее подкупить.

– Толик перевел незначительный процент от суммы, назначенной судом.

– Мы разводимся в Германии по украинскому праву. Суды и так долгие, а тут еще законы Украины приходится изучать…

– Это решение по экспресс-алиментам, назначаемым до определения главного суда. И только эта инстанция определит, сколько Толику положено выплатить алиментов с момента нашего раздельного проживания. То есть, чуть более чем за три года. И какие выплаты и в течении какого периода будут потом.

Верю, что самое страшное я пережила. Толик бил по самым больным местам, людям рассказывал гадости. Но я не сломалась. И сейчас не могу дать слабину, когда две чудесные девочки каждый день смотрят на меня и ловят каждое движение и настроение. Хочу подарить им мир, в котором не будет боли и потерь, страха и страданий. Сдаваться? Ни за что!